скачать книгу бесплатно
Ливийский лохотрон
Павел Фирсанов
Основные действия книги происходят в период арабской весны в Ливии в 2011—2014 гг. Автору волей судьбы пришлось на себе испытать все, что происходило в это время. Это и участие в настоящем противовоздушном бою с самолетами Западной коалиции и США, и захват в плен, нахождение в неволе долгое время, суд и освобождение. О том, как меняются люди в период смертельной опасности.
Ливийский лохотрон
Павел Фирсанов
© Павел Фирсанов, 2016
ISBN 978-5-4483-1052-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие
Эта книга автобиографична. Она о том, как автору пришлось на себе испытать все прелести пребывания в арабском плену. О том, как пришлось поучаствовать в настоящем противовоздушном бою. По настоящему узнать, как ведет себя человек в минуты смертельной опасности и как предают лучшие друзья и люди, с которыми съел не один пуд соли.
Действие происходит в Ливии в период цветной революции 2011 года и после нее.
Автор – бывший офицер войск противовоздушной обороны, ветеран вооруженных сил. Прослужил в войсках более 25 лет. Большую часть службы прослужил во времена Советского Союза, остальную часть в вооруженных силах Украины. Волей судьбы был свидетелем и частично участником катастрофы над Черным морем в октябре 2001 года, когда был сбит российский лайнер Ту-154. Об этом тоже упоминается в этой книге.
В настоящее время автор проживает в Крыму, в городе русской славы, городе-герое Севастополе.
Этот город пережил три обороны в своей истории. Первая оборона – это период Крымской войны 1853—1856 гг. Первая героическая оборона Севастополя началась 13 сентября 1854 г. и продолжалась 349 дней.
Вторая оборона Севастополя Оборона Севастополя и битва за Крым проходила в 1941—1942 годах в период Великой Отечественной войны.
Третья оборона Севастополя – это февраль 2014 года в период государственного переворота на Украине, когда весь город поднялся на защиту родного города от попытки неофашистского сброда захватить город. Об этом тоже есть упоминание в этой книге.
Ливийский лохотрон
«Когда тебя предали, это все равно, что руки сломаны.
Простить можно, но вот обнять уже не получается».
Л. Н. Толстой
Ранним летним утром 15 июля 2011 года заиграла на моем мобильном телефоне «Синева». Эта мелодия была установлена у меня тогда на номера моих друзей, с которыми меня связала в свое время армейская служба. Звонит мне мой друг и старший товарищ Бычков Сергей Анатольевич.
С этим человеком впервые меня связала судьба в далеком 1978 году. В мае этого года я, курсант последнего курса Энгельсского Высшего Зенитного Ракетного Командного Училища противовоздушной обороны страны прибыл на войсковую стажировку, на группу зенитных ракетных дивизионов С-200 в город Севастополь. Сергей, уже, будучи старшим лейтенантом и начальником отделения, стал моим наставником в освоении специальности инженера по эксплуатации техники ПВО. После месячной стажировки наши пути разошлись. И разошлись они на целых 18 лет. Второй раз судьба нас свела в 1996 году. Я отслужил в армии уже определенное количество лет и прибыл в Севастополь для дальнейшего прохождения службы. Сергей к тому времени уже закончил свою воинскую службу и работал гражданским служащим в той же самой воинской части. При встрече я напомнил о себе, он меня вспомнил, и мы еще некоторое время общались с ним по служебным делам, иногда вспоминая мою стажировку и тех людей, которые окружали нас тогда и которые стали для нас общими знакомыми. Потом наши пути опять разошлись лет на десять. Я вышел в отставку и отошел от военной службы, Сергей тоже уволился и жил своей жизнью. Каждый из нас, где то работал, чем то занимался и пути наши не пересекались до октября 2009 года.
В Северной Африке была такая замечательная страна Ливия, точней Великая Социалистическая Народная Ливийская Арабская Джамахирия. Для нас Европейцев, особенно россиян, украинцев, белорусов, болгар это была своего рода золотая жила. Место, где можно было хорошо заработать, одновременно отдохнуть на средиземноморском побережье.
Один из центральных районов Триполи. Ливия. 2010 год. Фото автора.
Средиземноморское побережье Ливии. «Чешский» пляж. Ливия. Триполи. 2010 год. Фото автора.
Сами ливийцы особо трудом себя не утруждали. Большинство рабочих мест занималось, как правило, иностранцами. Украинские и болгарские врачи и медсестры, строительство железной дороги – россияне, строительство домов – корейцы и китайцы, военные ремонтные заводы, инструктора военных специальностей – белорусы, украинцы, китайцы. Хлеб пекут египтяне, кухня – тунисцы, бангладешцы. Строительство мечетей, отделочные работы – пакистанцы и другие, все, как правило, мусульмане. Сами ливийцы завидовали саудитам и эмиратовцам и ждали того времени когда на них спадет манна небесная и за счет своей нефти они будут жить как в раю, а работать на них будут «неверные».
Средиземноморское побережье Ливии в районе г. Триполи. 2010 год. Фото автора.
Ливия имеет около 2 тыс. км морского побережья, с прекрасным средиземноморским климатом. Ни одна из африканских, да наверняка и остальных в мире стран, не имеет такого великолепного побережья. За 40 лет своего правления, Каддафи только в последние лет пять, начал уделять большое внимание вопросам строительства и развития страны в плане туризма и социальной сферы. В Триполи шло большое строительство, одновременно строили сразу целыми микрорайонами. Все это я успел заметить, когда весь 2010 год провел в Ливии. Судьба опять, уже в третий раз свела меня с Серегой Бычковым. Осенью 2009 года, он нашел меня через общих знакомых и предложил мне поехать с ним в эту загадочную для меня страну. Там мы вместе прожили и проработали по контракту вместе с ним целый год.
Сейчас, по истечению всех событий, которые выпали на нашу долю, мне кажется, что судьба специально сводила меня с этим человеком, чтобы научить чему-то очень для меня важному. Этот, незабываемый и насыщенный событиями для меня год, нашего совместного пребывания в Ливии пролетел очень быстро. У нас появилось тогда множество друзей, которые также как и мы пытались заработать деньги, которых дома, в тогда еще Украине, мы никогда бы не заработали. Нас объединял одинаковый для всех быт и свободное время. И вот что удивительно. В стране с сухим законом наши соотечественники умудрялись употреблять спиртное на порядок больше, чем у себя на родине. Большинство, как правило, гнали самогон. По-арабски – «боха». Искусству изготавливать самогонный аппарат (джигаз) и потом, с помощью него гнать огненную воду, нашим соотечественникам не было равных. На эту тему даже слагали стихи и песни, точней переделывали известные шлягеры на новый лад. Вот, к примеру, одна из них:
Мы африканский
гоним самогончик,раз в две недели
ставим с брагою бидончик.И вот с утра и до утра
в змеевике журчит вода
и охлаждает
самый первый перегончик.Не надо пива и вина,а лишь компания нужна;Милее сердцу
африканский самогончик
Мы африканский гоним самогончик.Уже на выходе повторный перегончик;Ванильный сахар и мускат,коры дубовой концентрат
и подставляй скорей
заветный свой флакончик.Не надо пива и вина,а лишь компания нужна;Милее сердцу нам Серегин самогончик.
Короче говоря, для многих из нас такая смена обыденной жизни была своеобразным допингом, как будто судьба дает тебе шанс на время окунуться в годы своей юности, чтобы вновь испытать давно забытые моменты жизни.
Есть такой фильм «Русский перевод», по одной из книг Андрея Константинова, автора знаменитой серии «Бандитский Петербург». Там действие происходит в Ливии во времена Советского Союза. Так вот там один герой сказал, что-то вроде этого: « Тот, кто не спился в Ливии, не сопьется никогда». Подтверждение этому я увидел среди нашего брата в Ливии. Об этом можно ещё много чего рассказать, много всяких моментов случалось, но лучше я буду их вставлять по ходу повествования.
Но вернемся к 15 июня 2011 года к звонку Сергея Бычкова. Это судьба в четвертый раз сводит меня с ним. И предлагает мне мой друг Серега снова рвануть в Ливию. На этот раз, почему-то в качестве работника сервисной российско-ливийской нефтяной компании. Ранее мы были там по контракту в качестве инженеров-консультантов по обучению военного персонала систем ПВО Ливии. По правде сказать, вариант работы в нефтяной сфере, меня ничуть, не удивил. Когда мы были там, то посещали место работы одного из товарищей Сергея, Вячеслава Качуры. Он работал автомехаником в ремонтной мастерской, которая принадлежала, как раз такой вот, сервисной нефтяной компании. Называлась она «Тат-Нефть». Это, как я понял, был филиал российской компании из Татарстана. Офис компании находился в Триполи.
Площадка с оборудованием для нефтеразведки. Триполи. Ливия. 2010 год. Фото автора.
Не знаю, был ли этот филиал совместным российско-ливийским, скорее всего, был. Ремонтная мастерская находилась на площадке, где располагалась техника нефтяников. Там работали российские представители «Тат-Нефти», с которыми мы познакомились во время одного из посещений. Они обслуживали оборудование нефтяной геологоразведки, получали хорошую зарплату, и мы, естественно, вели с ними различные разговоры, в том числе о том, можно ли устроиться к ним на работу в будущем, когда закончим свои контракты. Нам ответили, что проблем в принципе нет, надо просто обратиться к руководству фирмы и устроиться на работу.
Именно поэтому, предложение Сергея не вызвало у меня особого удивления. Не скрою, некоторые сомнения все-таки были. Имея в доме интернет, невольно следишь за событиями в стране, где когда-то проработал несколько месяцев. Конечно, я уже тогда знал, что в Ливии не все в порядке, что 17 февраля 2011 года в Бенгази случилась революция, что оппозиционные силы выступили против правительства. Но полковник Каддафи еще жив, правительственные войска не предали своего лидера, и подавить это «безобразие», дело нескольких недель. То, что уже введена без полётная зона, авиация коалиции разрушила практически все объекты ПВО, казалось мне незначительным событием. Поскольку эта самая ПВО Ливийской Джамахирии существовала только теоретически. Да и ехать предлагалось в Триполи, где шла обычная размеренная жизнь, работали магазины, банки. Оппозиция и раньше шалила в Бенгази, на протяжении 40 летнего существования Джамахирии (Власти Народа). Оставались у нас там и знакомые по первому нашему пребыванию. Наши знакомые медики сообщали нам о том, что нет особого повода беспокоиться. «Бычок», так за глаза звали Сергея Бычкова наши товарищи по работе, сообщил мне, что информация о поездке в Ливию пришла от нашего общего знакомого Шадрова Александра Федоровича.
По его словам, кроме нефтяных дел, нам может быть, придется, ну самую малость, оказать кое-какие услуги по нашей военной специальности, ну там проконсультировать, подсказать их воякам что-нибудь, ну совсем незначительное. А главное, конечно, работа по обслуживанию нефтяного оборудования. В стране неспокойно, все наши специалисты нефтяной сферы уехали на родину, законсервированные нефтяные скважины требуют периодического обслуживания, иначе они придут в негодность, поэтому мы временно будем их поддерживать до приезда основных специалистов. Так говорил Александр Шадров, бывший работник совместной российско-ливийской нефтяной компании «Тат-Нефть». Все дело в том, что он действительно несколько лет работал в этой компании, после того, как его выперли из фирмы доктора Халида, которая занималась ремонтом техники ПВО и подготовкой ливийских специалистов. Об этой фирме разговор особый. Я лично в ней не работал, но много о ней наслышан от тех ребят, которым пришлось в ней работать. Именно с этими людьми мне в дальнейшем пришлось испытать все те приключения, о которых я буду описывать дальше.
Александр Шадров был в те времена известной личностью. Будучи офицером войск ПВО при Советском Союзе, он преподавал в Одессе в военном училище, где обучались ливийские офицеры. Многих, кто впоследствии стал офицерами ливийских сил ПВО, Шадров знал лично, естественно многие знали его. После развала Союза и уволившись из армии, у Шадрова уже сложились некоторые связи с ливийскими военными.
Используя свои связи с ливийцами, Шадрову не составило особого труда где-то в 1999 -2000 году перебраться в Ливию и устроится на фирму доктора Халида. Доктором его называли за то, что его основная специальность была – врач-гинеколог. Как он стал бизнесменом и возглавил фирму, я не знаю, знаю только, что кто-то из родственников был у него толи в правительстве, толи в военном ведомстве.
Устроившись в фирму Халида сначала рядовым работником, Шадров, авантюрист по натуре, развил бурную деятельность. По рассказам тех, кто работал с ним в то время, а таких было не мало, именно Шадров предложил Халиду не выдавать людям всю зарплату полностью, а лишь ее малую часть. В Ливии, как правило, рабочий день начинался в восемь утра и заканчивался в 13—14 часов. Так служат все офицеры вооруженных сил, так работают все учреждения, банки и офисы. Шадров убеждает Халида продлить рабочий день наших рабочих на фирме до шестнадцати-семнадцати часов, за ту же самую зарплату. Аргументы были следующие: чтобы поменьше пили, болтались по стране. Для Халида это был подарок судьбы, конечно же, он сразу же выполнил предложения Александра Федоровича. Народ пытался роптать, но и тут Шадров внес свою лепту. Он сдает зачинщиков бунта, тех наказывают динаром, Шадров получает должность заместителя доктора Халида и становится уже начальником для остальных. Проводит ряд афер и обводит всех вокруг пальца. Убеждает руководство фирмы в необходимости приобрести антикислотные костюмы и противогазы для заправщиков ракетного топлива. Выделяется круглая сумма американских денег. Контейнер со снаряжением «пропадает» где-то в Одесском порту. Шадров выходит сухим из воды. Про этого человека многие могут рассказать массу интересных вещей, это лишь маленький штрих к его портрету. Авантюрный характер этого человека не мог не привести к печальным последствиям. Обманывать и подставлять людей это его хобби. Попались и мы на его удочку.
У Халида Шадров проработал лет восемь, потом он все-таки на чем-то попался и наконец- то его выгнали. Некоторые из его знакомых арабов, порвали с ним все отношения и испытывали к нему «особые чувства». А некоторые командиры воинских частей, приказали не пускать его на территорию своих воинских частей и категорически отказывались с ним встречаться.
Но он недолго был без работы. Каким-то образом он устроился завхозом на нефтяную фирму. И снова нашел себя. Закупать для фирмы рабочее обмундирование и всякую всячину для фирмы, это то, что надо для такого человека, как Александр Федорович Шадров.
Но вернемся к июню 2011 года.
Несколько успокоило меня еще и то, что Шадров едет в Ливию с сыном и дочерью.
Сын-Максим, тридцати лет, своими повадками и фигурой очень похожий на отца, много времени провел в Ливии, учился там, в русской школе при посольстве. Неплохо знает арабский, по словам людей, хорошо его знавших не один год, этот паренек не брезговал залезть в чужой карман, неоднократно попадался на воровстве, такой же авантюрист, как и его папаша, отличился он и в курении травы, и в употреблении более серьезных вещей.
Дочь Даша. Чуть более двадцати лет, тинэйджер-переросток, впитавший в себя все прелести современной жизни: «… курили таба-табак, употребляли абсент, и кое-что, кстати, тоже могли…». Та еще семейка показала себя во всей красе в наших ливийских злоключениях.
Ну, если человек едет вместе с семьей, думал я, значит, риск минимален и можно особо не рискуя, поехать немного заработать. Тем более что срок поездки ограничивался одним-двумя месяцами. Да и не меня одного, таким образом, сагитировали на эту, как потом оказалось авантюру. Уговорили и Александра Дробязко, тоже жителя Севастополя, служившего в одной воинской части со мной, но на несколько лет раньше. Он, как и я, бывший офицер войск ПВО, побывал во времена Союза в Сирии и, вместе с Бычковым, несколько лет, проработал в Ливии в фирме доктора Халида.
Никаких особых документов готовить не нужно было, нужен был лишь загранпаспорт, даже виза не понадобилась, что должно было бы тоже насторожить. Как это, ехать в страну без визы? Раньше, перед моим первым выездом в Ливию, мне пришлось затратить более месяца на оформление документов. Нужен был перевод на арабский язык первой страницы загранпаспорта, ждать въездной визы на работу по контракту, нужно было посетить ливийское посольство в Киеве и получить разрешение на въезд. Из Ливии должно было прийти приглашение на работу от Ливийской фирмы.
Это законный путь отъезда. Таким путем мы оформлялись с Сергеем Бычковым в конце 2009 года. В наших с ним паспортах имелись все отметки и штампы. Но, оказывается те, кто выезжал в Ливию на работу за пять – восемь лет до нас для работы на фирме доктора Халида, не оформляли никаких документов и прибывали в эту африканскую страну инкогнито. Они летели либо в Тунис, либо на Мальту, там их принимала служба безопасности Ливии и, без оформления каких либо документов, доставляла на места работы.
В паспортах этих людей не было никаких отметок, ни виз, кроме штампа о выезде из Украины. О том, что они были в Ливии, не было никаких отметок. Далее будущие работники подписывали контракт с фирмой доктора Халида и распределялись по местам работ. Второй экземпляр контракта на руки, почему-то не выдавался. Как и оговоренная в контракте их заработная плата. Поначалу, она, конечно, выдавалась, но до определенного момента, пока в это дело не вмешался Александр Федорович Шадров.
По контракту, эти хабиры, что в переводе с арабского языка означает специалисты, должны были получать в среднем 1200 долларов США в месяц. Реально же люди получали по 100 долларов в месяц. Остальную, накопившуюся сумму обещали выдавать при убытии в отпуск, или по окончании контракта. На момент убытия в отпуск, в который надо было еще умудриться уйти, приложив определенные усилия, конечная сумма, как правило, не выдавалась. В лучшем случае выдавалась треть, а то и вовсе ничего не выдавалось. Почти за год до известных событий 17 февраля, фирма Халида вообще отказалась выплачивать людям их деньги, даже те мизерные 100 долларов. Кто-то плюнул на все и уехал на родину, кто-то продолжал верить, что Халид, выплатит им хоть часть долгов и оставался в Ливии, и даже ходил на работу. В итоге, лишь единицы получили часть своих долгов, остальные остались не с чем. У отдельных наших работников долги составили от 5 до 28 тысяч долларов. Таких, несчастных набиралось довольно много, и в карманах, верней на счетах доктора Халида, оседала приличная сумма, исчисляемая шестью нулями на конце. Кроме того, Халид получал львиную долю от выполнения военных заказов и выполненных работ по ремонту военной техники, и суммы эти, тоже были не малыми. Плюс к этому, проценты за хранение и оборот этих средств в банках. И чем больше этих средств было у Халида, тем больше он наглел.
Отчасти, многие из тех, кто откликнулся на призыв Шадрова поработать в Ливии в 2011 году, рассчитывали вернуть свои честно заработанные доллары, которые задолжал им Халид. Причем, именно Шадров обещал им возвращение долгов, обосновывая это тем, что один из бывших руководителей командования ПВО Ливии, который во времена их пребывания у Халида, курировал все работы фирмы Халида и лично обещал ему это. А куратором этим был полковник Мухаммед Рахис, который в те времена занимал одну из должностей в управлении технического обеспечения противовоздушной обороны Ливии. Во время моего пребывания в Ливии в 2010 году я встречал этого человека только один раз, его показал мне Бычков во время проведения боевых стрельб в окрестностях города Злытань с места постоянной дислокации одной из зенитно-ракетных бригад системы С-200.
Полковник Ливийских ПВО Мухаммед Рахис на боевых стрельбах. Ливия. г. Злытань. Апрель 2010 год. Фото автора.
Стрельбы проводили действующие офицеры войск ПВО республики Беларусь. Почему именно они? Год назад ливийцы сами решили провести ракетные стрельбы, однако, не имея навыков в работе со сложной боевой техникой, а «учиться военному делу настоящим образом» они не особо стремились, у них, естественно ничего не получилось. Виновными они себя, ни в каких случаях, где принимают участие иностранцы, как правило, не считают. Ливийское руководство ПВО предъявило претензии к белорусской фирме, осуществлявшей обслуживание и ремонт зенитно-ракетного комплекса.
Белорусы быстренько самолетом привезли действующий расчет зенитно-ракетного дивизиона, за три дня настроили комплекс и провели успешные стрельбы.
Боевые стрельбы зенитно-ракетной бригады. Апрель 2010 год. Триполи. Ливия. Фото автора.
Полковник Мухаммед Рахис присутствовал на этих стрельбах в качестве чиновника управления. От некоторых ребят я не раз слышал эту фамилию, только его, толи в шутку, то ли по незнанию, называли кто Архаисом, а кто даже, в шутку – Арахисом. Его правильную фамилию я узнал позже, уже в 2012 году из приговора суда.
Прикинув все за и против поездки в Ливию, я, как и четырнадцать таких же, как и я наивных «хабиров» принимаем решение ехать. Ночь перед отъездом получилась бессонной, что-то внутри подсказывало мне, что это опасная затея, что все может окончиться печально. Но, тем не менее, я все же решился. Внутреннее чутье подсказывало: что-то должно случиться, поэтому из вещей с собой было взято минимум: пара сменного белья и какая-то мелочь, из документов только загранпаспорт. Все уместилось в небольшом походном рюкзачке. Бычков и Саня Дробязко тащили с собой огромные чемоданы на колесиках, ноутбуки, Бычков еще и хороший профессиональный фотоаппарат, водительские права, даже утюг. Они тогда подтрунивали над моей экипировкой, а я говорил им, что, как бы, не пришлось уносить ноги, и мой рюкзачок будет мне как нельзя кстати. Они, конечно, посмеялись надо мной, но все вышло как раз так, как я и предсказывал.
16 июня 2011 года в предварительной кассе берем билеты на поезд до Киева, и 17 июня в 13.20 местного времени садимся в поезд. Наши родные проводили нас до самого отправления поезда. Глядя в окно вагона на удаляющихся родственников, снова ощущаю чувство тоски и тревоги, ощущения чего-то страшного впереди, но друзья достают из своих сумок водку, закуску, весь обычный джентльменский набор. После первой стопки тревога как-то сама собой растаяла, пошли разговоры, затем и вторая бутылка опустела, а тут уже и вечер и ночь подошла.
Что интересно, у меня и Бычкова на руках не было загранпаспортов. Они остались от прошлой нашей поездки в Туркменистан, в офисе фирмы «УкрОборонСервис». Дело в том, что в декабре 2010 года мы с Сергеем вернулись из командировки в Туркменистан, где занимались ремонтом военной техники туркменских ПВО. На следующий год планировался большой контракт в ту же страну, продолжительностью около года, поэтому свои паспорта мы оставили в офисе компании. С большим трудом удалось договориться, чтобы нам на вокзал подвезли наши паспорта, пришлось немного поволноваться, что вдруг не подвезут. Но все случилось, паспорта нам привезли, и мы отправились в аэропорт. Знать бы тогда, что с нами произойдет, молились бы, чтобы паспорта не подвезли. Может быть снова, чей-то ангел-хранитель давал нам шанс не ехать в Африку, и снова мы его не использовали.
До полудня, я, Саня и Серега были уже в аэропорту «Борисполь». Через полчаса-час начали прибывать наши товарищи из Одессы, Харькова, Полтавы, один прибыл из города Энгельса, Саратовской области. Энгельс это моя родина, там я родился, ходил в школу, получил военное образование. Прибыл из Одессы наш босс Александр Шадров с сыном и дочерью. По их внешнему виду и поведению можно было сделать вывод, что они собрались на заграничный курорт. От сердца несколько отлегло, если шеф едет с детьми, не все так страшно, как думается. Народ тоже вел себя как-то спокойно, даже весело, все шутили и подкалывали друг друга.
Собрали паспорта, сдали шефу, разбрелись по аэровокзалу, ждем. Хочется отметить одно событие, которое произошло со мной и еще двумя товарищами во время этого ожидания. Вроде бы ничего особенного, но все же. Сидим на чемоданах недалеко от входа в зал ожидания. Подходит к нам старушка-божий одуванчик и говорит, что нас вскоре ждет тяжелое испытание, просит купить у нее брошюрку-молитвенник, с «Отче-наш», «Спаси и сохрани» и еще что-то в этом роде. Мы их, конечно, приобрели, дали бабушке еще сверх той суммы, что она просила за молитвенники, и попросили ее помолиться за нас церкви. Не знаю, совпадение это или нет, но вот такой факт с нами, имел место быть. Может действительно, чей-то ангел-хранитель, таким образом, пытался отвести нас от этого пути. В ангела-хранителя можно верить, можно не верить, а я после одного случая, почему то стал в него верить.
Октябрь 2001 год. Крым. Феодосия. Мыс Опук. Военный полигон ПВО Украины. Я командирован в помощь зенитно-ракетному дивизиону С-200 Васильковской бригады ПВО для выполнения боевых стрельб. Моя задача, с помощью автоматической контрольно-испытательной передвижной станции провести диагностику двух зенитных ракет, настроить головки самонаведения и радиовзрыватели, подготовить их стрельбе. Обе ракеты полностью прошли диагностику и получили «добро» на стрельбу. В 17 часов их везут за 40 км на стартовую позицию и начинают проводить контроль на пусковой установке. И, удивительное дело: одна из ракет «не хочет» проходить окончательный контроль. Второй, раз, третий, не проходит. Непослушную ракету везут обратно ко мне на станцию в час ночи. Подключаемся, проводим диагностику, все идет как надо. Печатаем контрольный чек проверки и возвращаем ракету на стартовую позицию уже под утро. Заряжают ракету на пусковую установку, проводят предстартовый контроль снова, все о’кей. Через четыре часа именно эту ракету пускают по мишени и…, сбивают ТУ-154 над Черным морем. Чей-то ангел-хранитель кого-то из пассажиров этого самолета, прикладывал свои усилия, чтобы эта ракета не стартовала, но человеческую тупость и самоуверенность этот ангел-хранитель преодолеть не смог и произошла трагедия.
Зенитная ракета комплекса С-200, такая и поразила гражданский лайнер Ту-154 над Черным морем в октябре 2001 года. Стреляла киевская бригада из г. Васильков. Фото автора.
Я иногда думаю, может то, что случилось со мной в Ливии, плата за то, что я хоть и косвенно, но оказался причастен к гибели этого лайнера. Конечно, пускал ее не я, и даже спорил с начальством, что нельзя пускать ракету без самоликвидатора и малой зоной запрета для полетов. Виню себя в том, что не настоял на своем, хотя ко мне, особо никто не прислушивался. В конце концов, можно было бы, что-нибудь сломать, но не дать провести эту роковую стрельбу.
Но вернемся в аэропорт. Через пару часов нам роздали билеты на самолет и путевки в пансионат в один из курортов Туниса. Причем билеты туда и обратно. Обратный билет был через неделю после прибытия. Никто ничего не объясняет, проходим паспортный и таможенный контроль, садимся в Боинг-737 и летим в Тунис.
Вот он африканский континент с высоты 2000 м. Ливия. Триполи. 2010 год. Фото автора.
В аэропорту одного из городов Туниса садимся в туристический автобус с русским гидом и часов около шести совершаем путешествие через весь Тунис на средиземноморский курорт города Махдия. Все было включено, все оплачено. Полупансион на 18 персон, минимум долларов по 600 на брата, итого, кругленькая сумма, была оплачена Шадровым, особо не напрягаясь. Откуда эти деньги никто не задумывался. Отдыхали по полной. Отдельная часть нашей братии попивала водочку, сдвинув шезлонги под пальмами в тесный круг; благо народ позаботился, водка, коньяк, самогон все в изобилии, закусывали, в основном как водится салом. Кто-то наслаждался средиземноморским климатом, купался, загорал, участвовал во всевозможных увеселительных шоу, каждому, как говориться, свое.
Пять суток, из положенных по путевке семи, пролетели как один день. На шестые сутки посадили нас в шикарный автобус и, ничего не объясняя, куда-то повезли. Можно было подумать, что едем мы на какую-то экскурсионную поездку, правда, без экскурсовода. Ехали мы часов, наверное, шесть, не меньше. За окном пейзаж менялся незначительно, оливковые рощи сменялись немногочисленными поселениями в арабском стиле. Почему-то запомнился цвет почвы. Вроде бы песок, как в Ливии, но почему-то какого-то серого цвета. В Ливии почва не такая. Там песок, верней даже не песок, а очень мелкая, похожая на глину субстанция желтого, а порой даже красно-желтого цвета.
Дорога, не плохого качества, машин не особо много. Бензин в Тунисе дорогой, так же как и у нас, по мировым ценам, по доллару за литр. Поэтому и машин не много. Живут тунисцы не богато, своей нефти, как в Ливии у них нет. Основной доход – оливковое масло. И оно у них отменное. Хотели мы запастись им на обратной дороге, но судьба распорядилась иначе.
По истечению времени пейзаж за окном поменялся. По обеим сторонам дороги появились большие жилые палатки, как потом выяснилось, это были лагеря беженцев. Конечно, мы уже догадались, куда мы направляемся. Впереди тунисско – ливийская граница. Автобус остановился метров за 100 до пограничного пункта « Рас-Джадир», и дальше мы идем пешком. Пограничный контрольно-пропускной пункт и таможня представляет собой небольшое одноэтажное здание, две полосы движения в одну и обратную сторону со шлагбаумами, между ними стеклянная будка с пограничником. Машины по дорогам идут в обе стороны, больше на выезд, чем на въезд. Досмотр поверхностный, багажник, салон, проверка документов, отметка в паспорте и все.
Из Ливии едут семьями, порой с имуществом. Нам приветливо улыбаются, «Украния, Руссия, коис (хорошо)». Паспорта мы отдали Шадрову еще в автобусе, а пока он удалился делать отметку о выезде из Туниса, мы обозреваем окрестности. Заработали ливийские операторы мобильной связи «Мадар» и «Либиана». У некоторых ребят были сим-карты этих операторов, сим-карты после уезда из Ливии, они не выбросили, вот они и пригодились. Позвонили тем, кто оставался в Ливии после начала революции. Саша Дробязко из Севастополя позвонил одному из тех, кто вместе с нами работал в бригаде «Лива Аль-Сумуд», а по-нашему на «Веге». Это был Серега Воробьев, спец по всем специальностям, он остался в Ливии по причине, как мне думается, нежелания расстаться со своей подругой- Любой, медсестрой одного из многочисленных госпиталей, с которой он жил душа в душу уже лет не менее пяти. Жили они в коттеджном поселке, именуемом «Русский кэмп», где в 2010 году жили и мы с Сергеем Бычковым. Там же проживали до нас, причем, вместе с женами, еще двое наших товарищей по несчастью. Кроме нас, там проживали еще много хабиров, то есть специалистов, из Белоруссии, Украины, России, Болгарии, Индии, Северной Кореи, Вьетнама, Китая, Филиппин и еще каких то стран. Особо меня привлекала и удивляла такая картина, когда маленькие дети разных народов играли вместе на одной площадке. Они что-то кричали друг другу на разных языках, и что удивительно, ведь понимали друг друга, они разговаривали между собой, спорили и находили общий язык. Вот у кого надо поучиться нашим политикам.
«Воробей» отвечает на звонок, говорит, что обстановка в Триполи спокойная, он нашел себе работу, охраняет брошенные дома, получает какие-то деньги, живет со своей Любой, покидать Ливию не собирается. Мы, как бывшие работники спрашиваем про «Вегу». «Серый» говорит, что за месяц до этого, был нанесен удар дронами по позициям обоих дивизионов, полностью выведены из строя антенные посты и станции разведки и обнаружения. Вся остальная техника осталась целой, но без антенн, как без глаз она была бесполезной. Даже ракеты все, как одна были целехоньки, но и они были лишь красивыми игрушками для парадов.
Таким образом, работа крымской четверки специалистов по С-200 однозначно отпадала, значит, думали мы, надобность в нас, как военных специалистов отпала, будем работать по контракту, как нефтяники. Только и этому не суждено было сбыться.
У Шадрова с паспортами происходит какая-то неувязка, прошло более четырех часов, как мы приехали, а его до сих пор нет. Уже начинает смеркаться. Кто-то из наших что-то, где-то услышал, что Шадрову не дают «добро» на выезд из Туниса, и что он, якобы, связывается с посольствами Украины и России с просьбой о помощи. Не знаю, как российское посольство, а украинское дает категорический запрет на въезд в Ливию. Начинается некоторый ажиотаж, встает вопрос о возвращении домой и отказ от поездки. Автобус, который нас привез все еще стоит в 100 метрах от пограничного пункта. Все еще можно вернуть назад, продолжить отдых в том же пансионате, где все оплачено и осталось целых два дня и в наличии билеты на обратный путь. Может у кого-то, и были такие мысли, но мы храбрились друг перед другом, и стыдились в этом признаться.
Судьба давала нам шанс, чей-то ангел-хранитель старался, как мог, но мы в очередной раз не прислушались к своему сердцу и шагнули в неведомый для нас мир ощущений. Но Шадров не был бы Шадровым, если бы не разрулил эту неувязку. Толи он дал взятку кому-то из погранцов, не знаю, но инцидент был улажен, и мы следуем на ливийскую половину КПП, где нас пригласили на таможенный досмотр. Нам возвращают наши паспорта, но держать их в руках нам придется в последний раз. Народ немного заволновался: мусульманская страна с сухим законом, а у некоторых в чемоданах спиртное, сало, свиная колбаса. Досмотр проводят военнослужащие-женщины, все запрещенное, естественно изымается. Но, после коротких переговоров Шадрова с начальством, нам, странным образом, все возвращают. Чем он их убедил, можно только догадываться.
Таможенный досмотр закончен, снова Шадров собирает наши паспорта, всё, дороги назад больше нет. Мы в Ливии. Время к полуночи. Идем в небольшое кафе, недалеко от КПП, что- то нам дают перекусить, сидим за столиками, на стене висит большой плазменный телевизор, идет какая-то арабская развлекательная передача, ничего не говорит о войне, о революции. Отношение к нам более чем доброжелательное, входящие здороваются, приветствуют. Ну, прямо как в былые времена.
Через час, полтора приглашают всех выйти на улицу; на дороге стоит несколько внедорожников и микроавтобус, группа вооруженных автоматами арабов что-то обсуждают с Шадровым. Получаем команду грузиться в машины, и начинаем движение. Снова накатывает небольшое волнение, но это наедине, а в кругу таких же, как и ты мужиков, как-то отходит на второй план. Время за полночь, всех клонит в сон, кто дремлет, кто смотрит в окно, пытаясь вспомнить ту свою Ливию, в которой проработал не один год. Это ведь только я пробыл в этой стране всего лишь год, все остальные по сравнению со мной ветераны. Самый меньший срок три-четыре года, а кто-то проработал в Ливии десять и более лет. Многие прошли через воинские части многих городов этой североафриканской страны. Это Бенгази, Триполи, Сепха, Злытань, Мисурата и другие, названия которых, мне как новичку, трудно было запомнить. Некоторые успели поработать не только в системе ПВО, но и на ремонтных заводах и частях, которые курировал сын Муамара Каддафи – Хамис.
Это те, кому посчастливилось вырваться из фирмы Халида. У Хамиса они получали своевременную и полную зарплату, продовольственный паек и имели нормальные жилищные условия. Каждый из этих людей, кто-то в большей, кто-то в меньшей степени, сталкивался с Александром Федоровичем Шадровым. Про него уже тогда ходили легенды. Мало кто положительно отзывался об этом человеке. Но были и те, кто его боготворил. Но таких было всего пара человек. К моему сожалению, таким оказался и мой товарищ Сергей Бычков. Чем Шадров его так расположил к себе, не пойму, но думаю, не обошлось тут без общей любви к застолью. Как я уже упоминал, самогон среди нашего брата в Ливии не гнал только ленивый, но даже тот, кто вообще не употреблял спиртное. Надо отдать должное Шадрову. В вопросах организации всевозможных застолий ему трудно было найти равных. Бычков прекрасно играл на гитаре, спиртное в избытке, шикарный стол из жареной на углях молодой баранины, свежевыловленных осьминогов и других даров Средиземного моря, накрытый подругой Шадрова, медсестрой украинкой Катей, что еще надо, чтобы хорошо угостить собеседника и расположить его к себе. Несколько раз мне тоже доводилось принимать участие в таких посиделках, но не так часто, как в этом участвовал Серега Бычков и Юрка Паршиков со своей подругой жизни, тоже медсестрой, из того же госпиталя, и тоже украинкой Лилей. О Кате и Лиле я еще буду рассказывать в дальнейшем своем повествовании, так как они принимали активное участие в нашей жизни во время тех ливийских событий. Обе эти дамы были подругами, работали, как я уже упоминал, в одном госпитале, жили в одном общежитии, знали Шадрова и Юрку не один год, вместе с ними имели на побережье в коттеджном поселке небольшой домик, там и жили, время от времени в перерывах между дежурствами в госпитале.
Часа через четыре подъехали к воротам, какого-то жилого комплекса, внутри в два этажа контейнерного типа домики, несколько человек вооруженной охраны. Быстро расселились по комнатам, часа четыре отдохнули и снова в путь. Уже давно рассвело, едем, смотрим в окна; не часто, но попадаются дома с дырами от попаданий толи снарядов, толи ракет, никто ничего не объясняет, делаем выводы сами. Но на улицах все спокойно, люди спешат по своим делам, работают магазинчики, которых здесь в Триполи предостаточно чуть ли ни на каждом углу. Наконец, 22 июня мы прибываем на первое место, где нам пришлось пробыть чуть больше недели.
Место это, полностью построенный, оборудованный по последнему слову медицинской техники госпиталь. Несколько трехэтажных корпусов расположенных цифрой 8, внутри каждого круга этой воображаемой восьмерки просторные скверики с беседками для отдыха, входы и выходы каждого корпуса на обе стороны, весь комплекс окружен довольно высоким забором, двое ворот, на каждой по нескольку человек вооруженной охраны. На территории госпиталя имеется два теннисных корта, волейбольная площадка, открытый плавательный бассейн, несколько вспомогательных сооружений, банно-прачечный комплекс, кухня и прочие неизвестные нам постройки. По всему видно, что больничный комплекс только что построен, но еще не вступил в эксплуатацию. Нам предложили разместиться на втором этаже одного из корпусов. Шадров с сыном и дочерью расположились в том же корпусе, на первом. Мы заняли палаты по четыре человека в каждой. Палаты, как говориться «муха не сидела», матрацы еще в целлофане, тумбочки с комплектом пастельного белья, шкафы для верхней одежды, все новое, все на своих местах. Огромные окна во всю стену, система вытяжной вентиляции, жалюзи, система пожаротушения, все как положено. Палаты расположены по одну сторону очень широкого коридора, в котором через каждые 30 метров огромный плазменный телевизор, вокруг которого, абсолютно новые мягкие диваны и кресла. Между двумя соседними палатами туалетная комната с душем и ванной. На корпус, один медицинский пост, оборудованный компьютером, системой видеонаблюдения, системой оповещения и еще какими-то системами, нам пока не ведомыми, но вскоре обследованными в полном объеме, включая программное обеспечение многочисленных компьютеров. Каждый из нас считал себя не последним в вопросах радио, электро, компьютерной и всякой там техники, и каждый подсознательно, а может и сознательно старался показать себя перед товарищами в лучшем виде. Поэтому каждый прибор, попадавшийся нам по пути по мере обследования территории медицинского комплекса, был ощупан, опробован в действии и озвучен перед приятелями. В замке каждой из дверей были вставлены ключи, а это значит, все эти двери были нами открыты, все помещения обследованы, благо, кроме нас во всех помещениях не было ни одной живой души. Тщательно были обшарены второй и третий этаж, а также выход на крышу. Тот корпус, который мы занимали, составлял лишь одну двадцатую часть всего комплекса, и это не давало покоя нашему любопытству. Одного корпуса нам оказалось мало. Несмотря на запрет покидать выделенный нам корпус, народ потихоньку начал путешествовать по всему комплексу. А посмотреть там было на что. Один из корпусов относился к отделению стоматологии. Такого оборудования я не видел даже в кино. Такое у нас появиться, наверное, лет через десять, если вообще появится. В общем, бродили мы по разным корпусам с отвисшей челюстью и не переставали удивляться. Строили комплекс, как я понял, французы, все было доведено до ума и сделано в лучшем виде. Обследовали мы и крышу. По всей крыше от корпуса к корпусу были достаточной ширины переходы, поэтому мы побывали на крыше каждого. Запрет вылезать на крышу мы, естественно, проигнорировали. Взрослые мужики, все в основном пенсионеры, а вели себя как малые дети. И ничего, что все просматривается со спутника, что в небе гудят беспилотники, иногда пролетают транспортные или разведывательные самолеты, на небе, как обычно бывает в Ливии без облачка, мы лазаем по крышам, нам интересно. Нашлись любители, кто разделся догола и прилег загорать на крыше корпуса. Нашей безалаберности и глупости не было предела. В один из дней нашего пребывания в медицинском комплексе, будучи на крыше наблюдали пролетевший над нами небольшой турбовинтовой самолет, который, как мы потом узнали от посещавших нас периодически арабов, сбросил французский десант, и что он, якобы уничтожен отрядом спецназа ливийской армии. Не часто, но все же приходилось нам слышать отдаленные раскаты взрывов, где то за горизонтом черные клубы дыма от разрыва пущенных с беспилотных аппаратов ракет. Все это мы знали и видели, но никаких выводов для себя не делали, тупо, как бараны следовали за своим вожаком. А вожак наш, Шадров Александр Федорович, рано утром покидал нас и возвращался только поздно вечером, не особо заботясь над тем, чем мы тут питаемся. Все запасы, привезенные с собой, у кого что было, мы съели и выпили в первый день пребывания. Иногда он, конечно, что-то нам подкидывал. Но это было, всего на всего, несколько пачек макарон, иногда несколько сырых курей, хлеб, сахар, питьевая вода в бутылках по 1,5 и 6 литров. В корпусе была комната для разогрева пищи и совмещенная с ней столовая, в которой были столы и стулья, но не было ни тарелок, ни ложек, ни стаканов. Курей и макароны варили в этой комнате. Где-то раздобыли большую кастрюлю, тарелки делали из семилитровых пластиковых бутылок, которых на всех сначала не хватало, потом по мере поступления питьевой воды, этими самодельными тарелками, обзавелись все. Иногда, когда приезжали арабы, то привозили сладкую воду в металлических банках, от которой еще больше хотелось пить. Оставшийся хлеб резали на сухари, раскладывали на свободных столах и сушили. Когда не привозили хлеб, питались сухарями. Когда вернулись на это место через два месяца, наши сухари так и оставались лежать на столах, и мы их тогда моментально съели, поскольку после нашего бегства обеспечивать нас едой никто не собирался.
Чем питался Шадров со своим семейством, я не знаю, с нами он никогда не принимал пищу, ни тогда, ни позже и даже в тюрьме он питался отдельно вместе со своими заместителями и неравнодушными к нему товарищами. Готовить пищу из того скудного провианта, что нам иногда привозили арабы вызвался один товарищ, звали которого Стас Селиванов. Бывший десантник, афганец, возрастом чуть моложе нас, этакий былинный богатырь Илья Муромец. Кроме готовки он еще и каждое утро драил полы в вестибюле, хотя они и так сияли как в музее и практически не пачкались. Каким образом он оказался в нашей компании – загадка. На стене палаты, где квартировал Стас, был прикреплен большой флаг ВДВ с надписью «Никто кроме нас». Если мы все были, кто больше, кто меньше связан с системами ПВО, то Стас, как парашютист – десантник, как-то не вписывался в нашу компанию. Поговаривали, что его, Шадрову, толи навязали, то ли рекомендовали какие-то большие начальники из депутатского корпуса Украины. Стас вроде бы был, каким-то депутатом городского совета Днепропетровска. Вероятно, ожидались немаленькие финансовые потоки, и кто-то очень хотел держать руку на пульсе нашей экспедиции. Но это все было на уровне наших тогдашних размышлений и умозаключений в кулуарах больничного комплекса. В дальнейшем, Стас еще несколько раз появлялся в нашем поле зрения, но обо всем по порядку. Мы по-прежнему продолжали обследовать госпиталь, загорать на крыше, с утра до вечера смотрели различные сериалы. Некоторые товарищи позаботились, взяли с собой ноутбуки и коллекции фильмов на любой вкус. Для инженера радиоэлектроника подключить ноутбук к плазме не составляет особого труда. Так пролетела неделя, может чуть больше. Вот, наконец, в один прекрасный день поступила команда ехать в офис нефтяной компании подписывать контракт. По нашу душу подогнали несколько машин и, мы поехали в один из районов города, где находилась эта контора. Через полчаса езды подкатили к незнакомому мне офису. Он находился в одной из квартир дома на узкой городской улочке. Со стороны совершенно невозможно догадаться, что это один из офисов российско-ливийской нефтяной компании. В мое прошлое пребывание в Ливии в 2010 году я неоднократно бывал в главном офисе компании, мы с Бычковым, иногда бывали в офисе нефтяной компании, когда забирали из офиса Славку Качуру, нашего товарища по тем временам, в дни, когда у него был неисправен его автомобиль. В большинстве случаев я обычно сидел и ждал его в машине, но случалось, и побывать внутри. Достаточно просторное одноэтажное здание в арабском стиле, большой внутренний двор за красивыми, кованой вязью воротами. Во дворе под навесом стоянка для автомобилей, где стояли шикарные «Мерседесы» и «Лексусы». Внутри здания, большой круглый холл, по кругу небольшие коридорчики, за которыми отдельные кабинеты работников компании. В холле, как и везде, огромные, во всю стену, портреты лидера революции полковника Каддафи. Но на этот раз нас привезли не в этот офис. Это были две смежных квартиры, наспех переоборудованных под офис. В каждой было по три комнаты, кухня и санузел. Каким-то образом в переходе между квартирами была оборудована кальянная комната под открытым небом, с небольшим фонтаном, ковром на полу, клетками с попугаями и небольшими скамеечками. Из охраны, несколько довольно молодых пареньков, вооруженных АКМ. Они же варят кофе для нас и хозяев офиса. Нам предложили расположиться на нескольких кожаных диванах и креслах и угостили сваренным по-ливийски кофе. Как чай, так и кофе ливийцы готовят своеобразно. В емкость насыпают на треть объема молотого кофе, как правило, йеменского, чуть ли не половину объема сахара, заливают кипятком и варят, не снимая с огня помешивая, почти полчаса. За это время получался очень сладкий напиток больше похожий на сироп, чем на тот кофе, который мы, европейцы, привыкли пить. Подают в миниатюрных чашечках, в которых половина гущи. Примерно точно так же готовят ливийцы и чай, как черный, так и зеленый, причем чай они не заваривают, как мы, а варят. Пьют ливийцы чай и кофе, как и все арабы, достаточно часто.
Сидим достаточно долго, чего-то ждем. Из комнаты просматривается коридор от входной двери до других комнат. Периодически появляются и исчезают, какие-то неизвестные люди. Наконец появляется Шадров с пачкой бумаги и кучей шариковых ручек. Раздает каждому по листу бумаги и ручку. Предлагает написать, какой военной специальностью каждый из нас владеет, где и на каких должностях проходил военную службу.
После написания, листы были собраны и сданы Шадрову. Никто не заикнулся о том, что речь не идет о нефтяной специальности, а идет о военной. Каждый из нас наверняка давно понял, что от нас хочет господин Шадров, но не осознавал до конца, чем, же все-таки придется заниматься на самом деле. Лично мне тогда показалось, что Шадров планирует провернуть какую-то грандиозную аферу.
Примерно зная состояние системы ПВО Ливии и особенно района Триполи, я точно знал, что привести в боевую готовность даже отдельно взятые зенитные ракетные комплексы любой из систем, не представляется возможным. Еще за год до революции, можно было бы, что-то еще сделать, заказав запасные части и ракетное топливо из стран бывшего СССР, собрав группу узких специалистов по конкретным единицам техники.
После ракетных и авиаударов стран коалиции и без того устаревшая и на 90% не боеготовая техника ПВО была практически выведена из строя. Крылатыми ракетами «Томагавк» с кораблей ВМФ США выведены из строя командные пункты, локаторы радиотехнического обнаружения и антенные посты зенитных ракетных комплексов, заводы по ремонту техники. Кое-что, конечно, осталось, но это в основном, разрозненная и разукомплектованная техника с уцелевших складов, заброшенных воинских частей, и там, куда не долетели американские томагавки.
Кроме того вся техника ПВО, да и не только ПВО, была выпущена в Союзе еще в 80х годах прошлого века, технически устарела.
Все это было очевидно для каждого из нас, поэтому-то мы были уверены, что ничего путного из этого предприятия не выйдет, а вот поддержать технику нефтеразведки на уровне работоспособности казалось вполне вероятным. Думаю и Шадров все это прекрасно понимал. Наверняка наобещал наивным арабам золотые горы, а сам решил сделать ход конем, набрать как можно больше денег, развернуть бурную деятельность и в подходящий момент удрать. Для этой цели ему нужны были не специалисты, а просто люди, под которых арабы выделяли деньги. А деньги, надо думать, были не малые. Кроме нас, готовились еще две группы желающих заработать, одна из них успела прибыть в Ливию через месяц после нас и вкусить все прелести арабского плена. Другую группу бог уберег, и она, отдохнув в Тунисе за счет Шадрова, убыла домой почти накануне нашего ареста. Представляю, как они благодарили бога, узнав о нашем аресте и дальнейшей судьбе.
О своих планах и дел с арабами Шадров с нами не делился. О чем-то мы сами догадывались, что-то узнавали от арабов, благо среди нас были товарищи неплохо понимающих арабский язык.
Наконец, наше сидение в офисе якобы нефтяной компании подошло к концу. Появился Шадров и представил нам главного нашего шефа. Это был Абдусалям. Мужчина лет сорока-сорока пяти, довольно приятной внешности, хорошо сложенный, вооруженный пистолетом в кобуре на поясе. Он немного говорил по-русски, и производил приятное впечатление. Далее Шадров представил себя, как заместителя Абдусаляма, и еще одного человека, второго заместителя Абдусаляма. Этим человеком был Кирилл Териенков. Кирилл был гражданином Российской Федерации, окончил, как он мне рассказывал при нашем с ним знакомстве год назад, военное училище Верховного Совета по специальности военного переводчик с арабского языка. В Ливии проработал не один год, прекрасно знал арабский язык, в той нефтяной компании, которую я знал раньше, он работал переводчиком. Чем он занимался до работы в нефтяной компании, я не знаю. Познакомился я с ним в 2010 году, его как-то вечером, тогда, привел Шадров, на очередные вечерние посиделки с бохой (самогон по-арабски) и жареной бараниной. Достаточно коммуникабельный, несмотря на свой огромный вес, внушительный живот и габариты, Кирилл производил приятное впечатление, нос не задирал, много и интересно рассказывал, вообще был своим парнем в любой компании. Мы с ним беседовали на разные темы, вспомнили военную юность, курсантские годы, нашли много общего в нашей прежней жизни. Не знаю, запомнил ли он меня тогда, больше мы с ним уже не встречались, но я его запомнил достаточно хорошо. Меня всегда привлекают люди, обладающие выдающимися способностями и много достигшие в жизни.
Сдав листы с описанием нашей подноготной, мы отбыли обратно в госпиталь, где продолжали ожидать дальнейшее развитие событий. Конечно, мы обсуждали между собой посещение офиса и все что там происходило. Не особо нас и возмутило то, что контракт с нефтяной компанией не был подписан, все надеялись на Шадрова и думали, что он знает что делает.
Через пару дней половина из нас убыла из госпиталя на следующую базу, те, кто остался понятия не имели, куда отправились остальные. Никто никому ничего не сообщал.
Еще через пару дней, куда-то резко засобирался наш десантник Стас Селиванов. Через полчаса он, уже с вещами, наспех попрощался с теми, кто остался и, ничего не объясняя, убыл в неизвестном направлении. Только много позже мы узнали, что отбыл он обратно домой на Украину. Что послужило причиной его убытия, можно было только догадываться. И мы, естественно догадывались. По одним непроверенным данным он якобы не устраивал Шадрова как специалист, по другим Шадрову не нужны были лишние глаза и уши со стороны «упавших на хвост» левых товарищей, которых Шадров не знал, или не хотел знать. Но, тем не менее, Стас, получив на руки штуку баксов, убыл восвояси, заодно отдохнув на халяву в Тунисе в начале нашей экспедиции. Видно ангел-хранитель оберегал Стаса уже тогда, а наш дремал до поры, до времени.
А еще через пару дней, пришел и наш черед. Я и еще пятеро человек, быстро свернулись, погрузились в микроавтобус и убыли на новое место.
Это был один из районов Триполи, Занзур. На берегу Средиземного моря, площадью около четырех гектаров, вдоль моря длиной около 500 метров, за бетонным забором располагалась площадка корейской строительной фирмы» Daewoo». Это был полностью автономный для жизни и работы рабочий городок с населением человек на триста, может даже больше, с полностью укомплектованным всем необходимым жилым фондом, полностью забитыми всем необходимым складскими помещениями, своей электрической подстанцией и мощными бытовыми дизель электростанциями. Была даже своя автозаправочная станция. В этом чудо городке был свой собственный компактный цементный завод. Из техники, с десяток больших и малых автопогрузчиков, больших, малых и средних грузовых автомобилей, японские большой грузоподъемности автомобильные краны с компьютерным дистанционным управлением. Большое количество всевозможной вспомогательной техники, сварочное, слесарное, токарное, такелажное оборудование. Большие мастерские для ремонта любой сложности. Огромные катушки с медным и другим кабелем, штабеля арматуры и прочего всевозможного сырья.
Жилой фонд тоже поражает наше воображение. Металлопластиковые контейнерного типа сборные одно и двух этажные дома. Отдельные, со всеми удобствами комнаты, оборудованы кондиционерами, холодильниками, встроенными шкафами, бойлерами, туалетами и душевыми комнатами. В каждой, как правило, шикарная двуспальная кровать с комплектом спального белья, на полу либо палас, либо ковер. Компьютерный стол, с большим количеством, ящиков. К столу подведен кабель интернета и спутникового ТВ. На окнах современные жалюзи, дневной свет и сенсорная настольная лампа, которая зажигается от одного к ней прикосновения. Короче говоря, как у нас говорят, « полный фарш».
