скачать книгу бесплатно
– Пойдем. Только давай-ка сначала поедим.
Роза встала, и Арес занялся завтраком.
– У меня сегодня отличное настроение. Я приготовлю тебе самый вкусный на свете рыбный суп. Давай я почищу овощи, а ты возьмись за рыбу. Договорились?
– Так не пойдет, господин Многознайка. Чур, ты чистишь рыбу, а я овощи.
– По рукам. Да, Роза, совсем забыл: я же принес тебе цветные мелки, как ты просила.
– Здорово, пап! Ты потрясающий!
– Мне ли не знать.
– И ты правда позволишь мне разрисовать стену?
– Да, но только ту, что над твоей кроватью.
– Идет! Пусть это будет моя стена. А потом, когда я разукрашу ее всю-всю и тебе понравится, ты попросишь меня расписать и твою стену, а я, может, и соглашусь.
– И что же ты нарисуешь?
– Пока не знаю. Посмотрю. Кабачки, пап.
– Ты нарисуешь кабачки?
– Да нет же. Дай мне кабачки, господин Многознайка. Почищу их для твоего супер-пупер-рыбного супа. А то мы так никогда не пойдем гулять.
Пока суп варился, Арес пошел в ванную – смыть с себя рыбный запах, а Роза уселась у окошка. Заметила перо на письменном столе, взяла его и положила между страниц дневника, который на днях принес отец. Пока что там не было ни строчки. За окном замелькали детские ноги, целая компания.
«Наверное, тоже на холм собрались», – подумала Роза, а вслух сказала:
– Папа, давай побыстрее, пойдем уже на холм.
Вот бы ей удалось с кем-нибудь познакомиться. В новом районе она никогошеньки не знала. Будь у нее друг, она бы позвала его в гости поиграть. Ей бы очень, очень хотелось иметь друга, с которым можно поделиться всем, о чем она думает! Нет, совсем обо всем лучше не рассказывать. Самые странные мысли стоит держать при себе. В старой школе Розу дразнили из-за отцовских историй: верит, мол, во всякие выдумки. После лета она пойдет в другую школу, уже здесь. Интересно, какие там дети? Должна же она найти новых друзей. Хотя с Хасимом никто не сравнится. Он-то верил всему, что она говорила, – и даже больше. Если бы он узнал историю Симурга, то совершенно точно предложил бы пересечь семь земель и семь морей и добраться до горы, обнимающей Землю. Только теперь Хасим живет очень далеко, а в последнее время нога Розы весит семь тысяч килограммов.
Я Никто! А ты – кто?
Хочешь, расскажу тебе небылицу?
Папа говорит, мир изменится, когда поэт начнет рыбачить, а рыбак – писать стихи. Будто мир может сразу взять и измениться – в смысле, из-за таких малюсеньких мелочей. А вот мне кажется, что это легче легкого. Мой папа и рыбу ловит, и рассказывает чудесные сказки, а по вечерам он тайком, пока я сплю, пишет стихи и прячет их под матрасом. Вообще-то с настоящими поэтами я не знакома. Даже по телевизору их никогда не видела. И все-таки мне кажется, что поэту не слишком-то сложно научиться рыбачить. Значит, это не считается. Так или иначе, папа все время пишет стихи по ночам – возможно, он верит, что это поможет изменить мир.
Меня зовут Роза, я живу в Кошачьем царстве. Если мир изменится, не знаю, каким я бы хотела его видеть. Папа говорит, у всего есть две стороны: светлая и темная. Темная сторона: мы живем на самом-самом нижнем этаже. Светлая сторона: наш дом стоит в Кошачьем царстве, а у оконца, откуда видна улица, висит клетка Карлито. Наверное, он единственный соловей на свете, который любит кошек, а кошки любят его в ответ – или, может, просто к нему привыкли. В первый день в новой квартире, как только папа повесил клетку у окна, тут собрались все соседские кошки. Ох и грозно же они мяукали, но Карлито молодец, пел не переставая. Потихоньку кошки к нему привыкли – или, может, он их зачаровал. Сейчас-то они его точно любят, я уверена. Подходят и ластятся, потираясь о решетку. Карлито заливается, а кошки урчат. Они явно заключили тайное соглашение. К тому же кошки обожают моего папу, ведь каждое утро на рассвете он кормит их свежей рыбой.
Моего папу зовут Арес, и, как вы понимаете, он рыбак снаружи и поэт внутри. Кроме меня, Карлито, поэзии и своей лодки, папа любит кошек. На заре, когда он возвращается с моря, все собираются вокруг него: Рембо, Элюар, Сапфо, Гомер, Праксилла, Вулф и Плат[4 - Все это имена поэтов и писателей: французских – Артюра Рембо?, Поля Элюара, древнегреческих – Сапфо, Гомера и Праксиллы, англичанки Вирджинии Вулф и американки Сильвии Плат. – Прим. ред.]. Пока папа не откроет пакет с рыбой, кошки хором мяучат и пытаются на него вскарабкаться. Согласитесь, имена у них совсем не кошачьи, но такие уж выбрал мой папа, и не думайте, что это было легко. Каждый раз, когда новая кошка появляется в нашем районе, он начинает ломать голову:
– Что скажешь, Роза, как мы будем ее звать?
Я злюсь, ведь что бы я ни предложила, папа все равно назовет по-своему. Имена он выуживает из своего Кирпича – толстой золотистой книжки «Антология поэзии».
Однажды я прямо-таки взорвалась:
– Давай назовем ее Никто!
А папа засиял от восторга и сказал, что ему пришла в голову замечательная идея: он вспомнил стихотворение из Кирпича про лягушку, которая сидит на болоте и напевает свое имя[5 - Отсылка к стихотворению американской поэтессы Эмили Дикинсон «Я – никто, а ты – ты кто?». Отрывки из стихотворений, которые обыгрываются в книге, вы найдете в конце.].
Такой вот ответ. Все шиворот-навыворот, задом наперед. Я притянула папу к себе: не пахнет ли горючей водой? На рыбном рынке его частенько угощают ракией, которая вообще-то не вода, а скорее спирт. Но папа ничем не пах. Он поцеловал меня в лоб, а затем поднял кошку на руки и окрестил ее Эмили Дикинсон. От радости, что обошлось без ракии, я полюбила бы новую кошечку, даже назови мы ее Абракадаброй. Ни мне, ни Карлито, ни кошкам не нравится эта дьявольская вода. Когда папа ее пьет, он про всех нас забывает.
Наша квартира – на улице Судеб. На семь ступенек ниже тротуара. Однако дорога идет под уклон, так что в моей комнате есть целое окно, которое я делю с Карлито в его клеточке. Оттуда мне даже видны красные туфли-лодочки, которые выглядывают из-под юбки госпожи Сумасбродки. Когда я впервые ее увидела, папа уже дрейфовал в горючей воде. Провонял ею насквозь и ни за что не хотел просыпаться. Сначала показались красные туфли, потом цветы на пестрой юбке. Сумасбродка почти распласталась на тротуаре, чтобы получше рассмотреть Карлито, и ее глаза яростно сверкнули. Я испугалась и спряталась за занавеску.
– Ох ты ж, а ведь тут пташка. Откуда она здесь? Ну-ка, глянем поближе. Дружище, да ты соловей! Кто же тебя запер здесь, малышок? Что за люди!
Она ударила рукой по клетке Карлито; он прекратил петь и вжался в дальний угол. Праксилла терлась о ее ноги – вот кокетка.
«Предательница, – подумала я. – Когда папа проснется, скажу ему, что сегодня тебе вкусности не положены».
Вот только в тот вечер мы все легли спать на пустой желудок. Утром меня разбудила папина песня, возвещавшая, что принцесса Утопии – то есть я – будет есть оладушки с медом. Я умирала с голоду, так что позабыла, что злюсь, и сначала ничего ему не сказала. Однако на седьмом оладушке я заставила его поклясться на Кирпиче, то есть на золотистом томе «Антологии поэзии», что он больше никогда в жизни не будет пить. Ну а потом рассказала про женщину с красными туфлями и цветастой юбкой, которая так разъярилась, узнав, что мы держим Карлито в клетке. Папа сказал, чтобы я не боялась, а на следующий день принес мне красивый дневник.
– Принцесса, пиши в нем все, что тебе хочется. И то, чего боишься, тоже записывай. Так твои страхи начнут отступать. Слова тебя защитят.
– И я могу писать что угодно?
– Что угодно. Это ж твой личный дневник.
Последние страницы я решила приберечь для ШНЧ. Это значит «Шутки-Небыль-Чепуха». В самом начале, на самом лучшем месте я записала то, что сказал папа: «Слова тебя защитят». Правда, у папы столько занимательных историй, что страницы для ШНЧ могут закончиться очень быстро, а вот начало дневника, боюсь, останется пустым. Я же мало чего делаю. Когда я рассказала об этом папе, он засмеялся, поцеловал меня и предложил записывать не только то, что я делала, но и то, о чем думаю или мечтаю. Я не хотела доставать его ворчаниями, ведь тогда он назвал бы меня принцессой Забиякой. Просто поблагодарила его, улыбнулась пошире и ушла по своим делам. С тех пор как моя нога стала тяжеленной и еле поднимается, я забыла про все мечты. Понятно, что об этом я папе уже не сказала.
А на Праксиллу я все-таки обиделась. Не буду больше с ней разговаривать.
Ты меняешься каждый миг
Роза смотрела на свои ноги. Поднимать голову не хотелось. Они с папой забрались на холм, но устали и присели поболтать на уступе.
– Розита, я хочу пойти на небольшую разведку. Ты со мной?
– Нет, пап, иди сам. Я тебя здесь подожду.
Через некоторое время показалась компания детей, а с ними собака. Когда они подошли уже совсем близко, Роза застеснялась, подтянула к себе ноги и спрятала голову в коленях. Теперь она не видела ничего, кроме своих ботинок. Зато слышала: ребята бросали собаке сосновые шишки. Они кричали и хохотали, а пес бегал туда-сюда.
Розе так хотелось познакомиться с местными детьми, и вот они рядом – а она не смеет и глянуть на них. Сейчас посмотрят на нее и будут смеяться: сидит, язык проглотив, неподвижная будто продолжение холма. Роза пыталась понять, о чем они говорят – боялась, что о ней – но судя по тому, что ей удалось уловить, обсуждали футбол и матчи. Девчачьих голосов слышно не было. Наверное, в компании одни мальчики. Роза вся свернулась, скукожилась над своими ботинками. Только бы ее не заметили, только бы не заметили. Она не знала, чего ей хочется больше: чтобы папа вернулся прямо сейчас и спас ее от этой неловкости – или чтобы он, наоборот, задержался и не увидел, как она изображает из себя памятник и не осмеливается заговорить. Лучше уж второй вариант. Через какое-то время все убегут, придет папа, а она ничего ему не скажет.
Здравствуйте, красные башмачки. Вам нравится топтать землю? Посчитаю-ка я ваши дырочки.
На соседний камень карабкалась букашка. Роза уже собралась прогнать ее, как вдруг между двух красных башмачков протиснулась морда. Она обнюхивала землю, словно пытаясь понять, что там такого интересного. Не зря же девочка, пригнувшись, сидит на этом месте. Мордаха заметила насекомое, засопела – а букашка оторвалась от камня и улетела. Растерянная мордочка уставилась на Розу. Та с улыбкой потянулась погладить ее, а собака в ответ притерлась теснее.
– Это Арья. Кажется, ты ей понравилась. А меня зовут Афина.
– Привет. Меня зовут Роза.
– Как же скучно с этими мальчишками! Только о футболе и болтают.
Роза снова улыбнулась и подняла голову: вот, значит, какая она – Афина. По виду чуточку постарше. Роза подвинулась на уступе, и Афина села рядом. Она оказалась той еще болтушкой. Всего за несколько минут выяснилось, что она родом из красивой горной деревеньки, что касается небес. Как раз там прошлым летом Афина нашла Арью, забрала ее с собой и привезла в город Афины. Скоро они снова поедут в деревню, потому что папа с мамой взяли отпуск. Сейчас она приглядывает за младшим братом, и ей приходится повсюду таскаться за его компанией. Подружки самой Афины уже разъехались на каникулы, так что их район опустел. Днем они с братом и его компанией приходят сюда, на холм. Мальчишки гоняют мяч и лазают по деревьям, а она бросает Арье шишки.
– А тебе скучно с мальчишками?
– Не знаю. Мне кажется, мальчики бывают разные.
– Покажи мне хоть одного мальчика, который умеет разговаривать серьезно, а не бегать за мячиком целыми днями.
– Я знаю одного мальчика, который любит золотую рыбку и обожает поезда. Мы с ним часто разговаривали о том, чего другие дети не понимали.
– Например?
Роза задумалась, стоит ли делиться папиными историями. Вдруг и Афина их не поймет? Она старалась подбирать слова как можно тщательнее:
– Ну, мы обсуждали истории, которые прочитали или услышали. А еще планировали, как объедем на поезде весь свет.
– Я тоже мечтаю о путешествиях. Я бы хотела исследовать самые глухие места на планете. И пережить самые опасные приключения в мире.
– Мой друг мечтает полетать на воздушном шаре.
– Это здорово. Обязательно познакомь меня с ним!
– Это не так-то просто. Он живет очень далеко отсюда. Но я позвала его на чай, и он точно когда-нибудь придет. Так что я и тебя приглашу заодно.
– Ты такая забавная, Роза. Не думай, я не в плохом смысле. Просто ты разговариваешь не так, как другие знакомые мне девочки. И дружишь ты с мальчиком, который совершенно не похож на всех знакомых мне мальчишек. И на чай меня никогда не звали!
– А я тебя зову.
– К тебе домой можно с собаками?
– Мы с папой обожаем животных. Думаю, Карлито тоже будет не против Арьи.
– А кто это – Карлито?
– Наш соловей.
– У тебя есть соловей? В клетке?
– Да, но иногда он оттуда вылетает.
– А вы не боитесь, что кошки его съедят?
– Ой, нет, кошки любят Карлито.
– Только не говори, что у вас и кошки есть!
– Они не то чтобы наши собственные. Их очень много. Живут на улице, у нас под окнами. Но папа говорит, что мы их вроде как удочерили. Мы их кормим и крестим.
– Крестите? Кошек?
– В смысле, даем имена. В купель мы их не погружаем.
– И как же их зовут, твоих кошек?
– Рембо, Элюар, Сапфо, Гомер, Вулф, Плат.
По Афине было видно, что еще чуть-чуть – и она скажет, что сроду не слыхала таких чудны?х имен. Чем больше пальцев загибала Роза, перечисляя кошек, тем шире ее новая знакомая раскрывала рот. Пожалуй, о Праксилле говорить не стоит: Роза уже и так назвала многих. Упомянуть новую кошку с абракадабровым именем она тоже не решилась.
– Что это за имена такие?
«И это я еще про Эмили Дикинсон не рассказала», – подумала Роза.
– Ну, то есть я хочу сказать, очень уж непривычные имена.
– Мне они тоже поначалу не нравились. Кроме разве что Плат. А Вулф[6 - В английском языке wolf («вулф») значит «волк». Похоже звучит и слово, которым передают лай собаки: woof («вуф»).], по-моему, больше подходит собаке. Правда, теперь я к ним привыкла. Это мой папа выбирал имена.
– Нет, они очень красивые, просто я раньше таких не слышала. Но, например, имени «Гарфилд» я тоже раньше не слышала, а сейчас оно кажется нормальным.
– Да, ты права. Имя Гарфилд скорее подойдет какому-нибудь волшебнику.
– Волшебнику? – Афина так и покатилась со смеху. – Ох, Роза, какая же ты смешная. У меня никогда не было такой подружки, как ты.
«Это хорошо или плохо? – задумалась Роза. – Если она останется, то хорошо, а если нет – то плохо».
– Афина, мы уходим. Есть хочется! Пойдем на площадь.
Такого поворота событий Роза не учла. «Если Афина сейчас уйдет, это не будет ни хорошо, ни плохо, – поспешно сказала она сама себе. – Это же не ее решение».
– Вы идите вперед, а я догоню. Ты с нами, Роза? Мальчишки точно будут пинать мяч, а мы можем посидеть на скамейке с Арьей и поболтать.
– Я не могу. Мне надо дождаться папу.
– А где он сейчас?
– Он пошел на…
Роза постеснялась сказать «на разведку». Афина точно решила бы, что это звучит странно и необычно.
– Он пошел на маленькую прогулку и скоро вернется.
Афина убежала, а Роза вновь задумалась над ее словами: что у нее никогда не было такой подруги. Но не успела она додумать, как Афина появилась снова и закричала:
– Как, ты говоришь, его зовут?
– Карлито.
– Да не птицу. Мальчика, который любит золотую рыбку!
– Его зовут Хасим.
