скачать книгу бесплатно
– Это лучше, чем одна ведьма, – фыркнул Аир. – Будь прокляты эти ведьмы. Хотя Дориан, честно сказать, не из тех, с кем бы я стал пить из одной чаши.
Я взглянул на соратника. Его серьезное лицо не изменилось, только глаза странно поблескивали. Дориана не любили в клане, но терпели. Ради князя.
– Сиб так не считает.
– Твоя женщина мудра. Она видит в Дориане намного больше, чем другие.
– Не только мужчину? – хмыкнул я. Едва Дориан и Джареф встречаются, мир вокруг начинает вертеться только ради них. Словно эти мужчины из одного клана. Женщины сходят с ума, мужчины бесятся от невнимания оных, и растут стычки. Катастрофа. – Нужно предупредить всех, не хотелось бы подвергать крепость лишнему шуму.
– Я поговорю с остальными. Может, Дориану приехать инкогнито? – внес предложение мой второй заместитель.
– Хм, может он и согласиться. Старик предпочитает покой и уединение, – я чиркнул три строчки на бумаге, свернул небольшой свиток и отложил в сторону. – Благодарю.
– В твоей голове слишком много забот, иногда ты не замечаешь очевидных вещей, – Аир откинулся на спинку скамьи.
– Плохо на тебя влияю, – я окинул внимательным взглядом мужчину перед собой. – Куда делся тот головорез, что едва не отрубил мне голову?
– Танцуя с духром, невольно повторяешь движения, – ухмыльнулся Аир.
Дверь со скрипом отворилась. В комнату вплыла Сиберия, а следом за ней, раздраженно, вошла Мария. В ту же секунду в воздухе повисло напряжение.
– Зачем я здесь? Из-за бесхребетного червяка, которого вы зовете Князем? – выпалила она. – План с абьюзом[10 - термин в психологии. Насилие.] провалился. Весь мой труд за эти две недели ушел нэйлогу[11 - мифическое животное. В древних писаниях известно под именем “Бича жизни”] под хвост, – девушка плюхнулась на кресло у давно потухшего камина.
– Придержи язык, ведьма, – прорычал Аир, оскалив клыки. – Джареф наш Старейшина. Проклятье, прояви хоть толику уважения!
– Уважения? – женщина скривила губы, – мое уважение не распространяется на аканов. Особенно на бесхарактерных аморальных типов.
– Прекратите! Вы, оба, – вечные перепалки этих двоих мне порядком надоели. Я присел на край стола, скрестив руки на груди. – Сюда едет алхимик. Он может найти выход. Аир, тебе слово.
– Мне было сто тридцать лет с момента заболевания, – вздохнул Аир, все еще гневно глядя в сторону Мари. – Не знаю, какая у их проклятого племени, тяга к аканам. С дрожью вспоминаю то духрово гнездо в Загорье. Я загнал коня. С каждым часом, становилось все хуже и хуже. В итоге я отключился, где-то между перевалом Амьен и Северными топями. Открыл глаза, во рту пустыня, а хрен стоит, хоть дрова коли.
Я ухмыльнулся. Аир был любителем завернуть крепкое словцо. Сиберия встала рядом со мной, внимательно слушая рассказ.
– Ведьма долины Амьен, Черная Вальха, вызвалась поймать меня за возможность делать с моим телом все, что пожелает, в промежутках между дыбой. Сперва одна. Потом по двое… потом… – мужчина сглотнул. – Пытки, дерьмовая кормежка и скотские условия, любого превратят в бесхребетного червяка, – Аир опять злобно сверкнул глазами в сторону Мари. – Спустя время, я уже не мог и пальцем шевелить без приказа. Вальха нашла выход. Хитрая сука. Поила меня зельем… сначала слабым. Я перевертыш, поэтому, зелья ей понадобилось немало. Но все равно, за пять лет плена, я скатился до «любовного сока». Спасся чудом. Я так исхудал, что на вид, ничем не отличался от мумии. Видимо, они решили, что толку от меня больше не будет, и бросили в яму, битком набитую трупами других “счастливчиков”.
– Как ты выбрался? – прошептала Мари, выдыхая из легких воздух.
– Охотники. Собаки учуяли трупы в пещере и привели людей. Только их самих это не спасло… к тому моменту, я уже ничего не соображал от голода. Рассудок был не со мной. А вот сила вернулась быстро. Кровь во мне очищалась медленно, так как «любовный сок» пропитывает организм и ждать приходиться долго. Несколько месяцев я бродил зверем, бездумно убивая. Едва я смог смутно соображать, вернулся в клан.
– То есть, при хорошем питании, есть вариант ускорить детоксикацию? – Мари подалась вперед. От нее веяло любопытством. – С вашим стариком не прокатит. Его постоянно выворачивает. Организм не принимает пищу. Что ты еще помнишь?
– Холод. В тепле мозги соображали получше, но усиливалась тяга к зелью. Приходилось терпеть холод, и думать, как не сдохнуть, – желто-карие глаза акана злобно поблескивали. – Что-то еще?
– Да. Мне нужен образец твоей крови и «любовный сок», – глаза ведьмы загорелись, – попробую вывести противоядие. Есть шанс, что твое тело выработало сопротивляемость этому яду. Не желаешь отведать, пряного до забвения, зелья? Страна иллюзий ждет!
– Мария, – Аир поднялся. – С тех пор, я даже напиться не могу.
Едва дверь захлопнулась, я впился в губы жены жестким поцелуем, сжимая ее тело властными объятиями.
– Рин, как бы я поступила, попади в плен…
– Я возненавидел бы тот миг, когда это случилось, а в другом случае, убивал бы поселение за поселением, пока бы не нашел тебя, – перебил я свою пару.
– Милорд, – Сиберия царапнула ноготками кожу у основания моей шеи. – Я сделала бы то же самое.
«Моя женщина», подумал я, увлекая жену на стол.
Сиберия звонко засмеялась, смахивая рукой книги, письма и бумагу на пол.
– Эй, – на мой протест, супруга продолжила смеяться и шутливо отпихнула меня. Такая желанная, с горящими глазами, с улыбкой предвкушения на губах, разметавшимися волосами алого цвета по столу и разведенными ногами. Зверь во мне заурчал.
Я погрузил клыки в плоть супруги. Очередной спазм ее внутренних мышц и острые когти впились в мою спину сквозь одежду. Сиберия откинула голову назад и закричала. Ее оргазм утих на моем языке. Сладким нектаром чувств, запахов и принадлежности, более глубокой, чем может описать слово «любовь».
Джареф.
– Вставай, – мягкий женский голос вывел меня из забытья. – Тебе нужно поесть.
Я повернул голову. Все та же ведьма.
– Оставь меня, – от одежды женщины пахло Аиром.
– Вставай! – повторила она гораздо громче.
– Мария, – я хрипло прошептал, отворачиваясь к стене. – Оставь меня в покое.
Послышался шорох одежд. Женщина двинулась к котлу и что-то зачерпнула. В воздухе пахло цветами и свежей выпечкой, ванилью и жареным мясом. Но даже эти вкусные запахи, ничего не тронули во мне. Самое странное, даже инстинкт зверя полностью замолчал.
Хлопнула дверь. Раздались тяжелые шаги и запах Аира. Горячие руки акана коснулись моей кожи, отщелкнули замки кандалов. Сильные руки повернули, дернули на себя, обняли и понесли.
Аир открыл дверь пинком ноги. Темные стены пещер мелькали перед взором, изредка разбавляя темноту факелами. Шаги Льва гулким эхом отдавались от толстых стен, спускаясь все ниже, вглубь горы. Внезапно, он наклонился над моим ухом и прошептал. – Я ведь могу найти твою жену.
– Ее никто не найдет, – прохрипел я. – Кроме Дориана.
– Вот и спрошу у Дориана, – фыркнул Аир, удобнее устраивая мое тело на своих руках. – Приезжает через несколько дней.
“Замечательно. Теперь еще Дориан приедет. Сколько у меня нянек? За эти три недели, я настолько устал, что смерть уже не кажется такой уж плохой идеей. Но я не могу оставить клан без главы, и мое желание увидеть любимую никуда не исчезло. Дориан опечалиться, узнав о моей смерти, но продолжит жить. Только Кайтэф, моя жена, нуждается во мне. Понимаю, что потеряно так много времени, но все же, я хочу ее увидеть. Всем своим существом”. Я тяжело вздохнул и собрался с остатками сил. Ради нее.
Тяжелая дверь, даже не скрипнула, когда Аир толкнул ее плечом. Холодный воздух коснулся кожи. Темное небо без звезд, тяжелые тучи скрывали ночное светило. Природа пахла зимой. Воздух пропах холодом.
Мое любимое время года.
Сани приняли меня в свои меховые объятия. Глаза Аира по-тигриному смотрели не на меня, но куда-то внутрь. В них читалась злость. Ремни туго перетянули мое тело накрест, а шкура животного укрыла от непогоды. Лицо акана исчезло из видимости, осталось только темное небо перед глазами. Скрипнули полозья, и сани дернулись. Конь всхрапнул и ускорил бег. Перед глазами замелькали ветви сосен и елей. Холодный воздух проникал в легкие, наполняя тело легкостью и прохладой. Снег скрипел под копытами животного и санями, убаюкивая. Сегодня, один и тех дней, когда снадобья ведьмы действовали, и я не собирался терять эти мгновения покоя. Полудрема навалилась быстро.
***
Холодно. Я открыл глаза и, с удивлением, увидел очень знакомый деревянный потолок. Я был в хижине у озера, где бывало, оставался, нуждаясь в одиночестве. Мне знакома каждая черточка, зазубрина и сучок. Каждый гвоздь, что я вколачивал в это строение.
Тело онемело и плохо слушалось, но холод заставлял шевелиться. Выбрался из-под шкуры медведя и скатился на ледяной пол. Безуспешные попытки подняться только развеселили. Старый акан, которого боятся и уважают, лежит на полу, уткнувшись носом в дерево, и, как грудной малыш, трепыхается, силясь подняться.
За окном звучно и размеренно работал топор.
– Соберись, – прохрипел я себе и медленно сел. Льняные одежды не грели. Я стал разминать руки, сжимать и разжимать пальцы, коснулся ног, стал мять ступни. С удивлением понял, что взмок от пота, едва почувствовав тепло в пальцах на ногах. Пошатываясь, поднялся, держась за стену у изголовья кровати. С последнего моего пребывания, в домике ничего не изменилось, кроме слоя пыли. Кровать у стены в углу, покрытая шкурами, очаг в центре с треногой для готовки еды, стол с двумя лавками рядом с очагом, у входа крючья для одежды и шкаф, а на стенах веревки, сети и прочие приспособления для охоты. В противоположном углу от входа, стояли шкафы с посудой и долго хранящимися продуктами.
Судя по свежим следам мелких лапок в пыли, грызуны еще не все сожрали.
Едва передвигая ногами, я поплелся к очагу в полу, едва не падая на четвереньки от слабости. Несколько сухих поленьев глухо ударились о камень основания очага. Трясущимися, непослушными руками пытался выбить искру. Разводя костер, я взмок в очередной раз. Тоненький дымок взвился к потолку, где находятся отверстия дымохода, я вздохнул с облегчением. В желудке было пусто, хотелось есть и спать. “С едой лучше повременить, так как все прошлые разы привели только к обниманию ведра. Воздержусь. Со сном та же проблема. Теперь, это мое перманентное состояние. Спать и есть. Есть и спать. Но не выходит”.
Хмыкнул. Когда-то, стоя на посту на стене, глядя на погружающееся в океан солнце, я думал, как выстоять ночь, а сейчас, как бы уснуть. Временами становится жутко от хитросплетений жизни.
“Пока помещение прогреется, околею”. На четвереньках, я дополз до шкафа, путаясь в ногах и временами дергая себя за волосы. “Нужно косу заплести”. Так, вот и шкаф. Перед глазами слой пыли, на отполированной древесине, и паутина, с трупиками паучков между стеной дома и шкафа. Куски хитина насекомых вызвали во мне волну мерзости. Хватаясь за ручки, поднялся на ноги. Подоконник тихо скрипнул, принимая вес моего тела. Я дернул ручку шкафа. “Моя одежда”. Скинул на пол штаны, рубаху и легкую обувь. Сколько времени прошло с того момента, как Аир меня сюда привез? Едва я задумался, тело начало потряхивать. Видимо, действие снадобья заканчивалось. Одеться заняло еще больше времени, чем розжиг очага.
Вышел из дому. Снег припорошил землю, рядом с крыльцом стояли сани и, перебирая землю копытом, мой конь. Жеребец фыркнул и повел ухом.
– Забыл уже? – хриплым голосом шептал я, всматриваясь в темные влажные глаза животного. – Старый мой друг.
– Хорошая скотина, – похвалил коня Аир. Он вышел из-за дома, в руке колун и куртка. – Наколол тебе дрова, на первое время. Оставляю тебя здесь одного, раз вдвое суток будем навещать тебя. У изголовья кровати и изножья есть усовершенствования, думаю, ты их оценишь.
– Благодарю, – в горле все также саднило. – Коня забери. Голод уже на той точке, когда я готов грызть дерево.
– Едва ли осилишь, – Аир мощным ударом вогнал топор в чурку у двери. – Не дохни тут, в одиночестве.
– Ты, как всегда, добр, – улыбка вышла вымученной.
– У меня нет желания петь по тебе заупокойную, – Аир надел куртку и подхватил коня под уздцы. – Счастливо оставаться.
Он одним прыжком вскочил на животного и тронулся с места. Снег захрустел под весом всадника и коня. Едва Аир скрылся за густыми ветвями ельника, я повернулся к озеру. Вышел на берег. Причал все также был на месте, только обветшал, лодка покоилась на дне, видна была только цепь, уходящую в хрупкий лед. Небо чернело, словно бездна. “Цвета так и не вернулись ко мне. Не беда. Жаль, что не смогу взглянуть в глаза любимой и увидеть, как травянисто-зеленый переходит в лазурь от счастья”. Желание обнять возлюбленную подкреплялось скулежом от зверя, скребущего задворки моего разума. Я сжал кулаки. Усиленная вдвойне потребность, рвала душу на части, и сжимала тянущей болью сердце в груди. Желание броситься в Общину и найти Кайтэф практически заставило меня сделать шаг к Горе, но в последний момент, я взял себя в руки. Хотелось выть. “Это невыход. Никогда не было выходом лететь сломя голову, не смотря на обстоятельства. И сейчас, столь слабым телом, я быстрее попаду в руки врагов”.
А вокруг царил покой. Где-то горланила птица, возвещая о начале зимы, в ветвях елей шуршал ветер и гнал снежинки по льду, как пастырь овец. Поземка танцевала на тонком зеркале льда. Холодало. Но, несмотря на мороз, душа радовалась этому покою. Ставшей родной земле.
“Зима будет суровой”.
Не знаю, сколько я так простоял, любуясь природой. Скрылся в хижине, едва небо посветлело.
Очаг еле тлел, но помещение прогрелось до приемлемой температуры. Я подкинул дров. Хотелось пить и есть. Осмелился выпить два глотка воды из кувшина на столе. Легкая тошнота заявила о себе мгновенно, но дальше не развилась. Я сел у огня в позе лотоса, кутаясь в шкуру медведя. Языки пламени пожирали дерево, потрескивая от наслаждения, отдавая тепло. Дымок вился к потолку и уходил сквозь маленькие отверстия в кровле над очагом. Я закрыл глаза, повернул руки ладонями вверх.
Вдох-выдох.
Тишина.
Вдох-выдох.
Успокоить ритм сердца.
Вдох-выдох.
Моя вселенная разверзлась, поглотив сознание целиком. Меня окутал хаос. Энергетические потоки были перебиты и смещены, пульсары едва живы и функционировали неправильно. Ключевые энергетические точки лишены энергии. Потянув прозрачные руки к потокам, направляя их один за другим, я настраивал систему жизнеобеспечения тела. Долго. Очень долго. Тело не желало слушаться, и потоки вновь сбивались, яркий туман алого цвета мешал работе и разрушал восстановленное.
Я очнулся ближе к полуночи. В расстройстве от бесплодных попыток восстановить себя.
В воздухе витал аромат крови и жареной рыбы. А также, еле заметный аромат трав и ведьмы. Мари приходила.
Тело затекло. Пришлось вновь разминать конечности. Я выпил пару глотков крови. Обрадовался, что тошнота не появилась. Выпил снадобье, лег восстанавливать физические силы у очага.
Глава 3
Воспоминания Нагариана.
– Вы всегда так «вовремя», – прорычала Сиберия, сжав руки в кулаки.
– Миледи, – Дориан кивнул, приветствуя девушку. Его белоснежные волосы тяжелой волной струились по спине до колен и переливались в свете факелов. Зачем алхимику диадема с длинной парой золотых рогов? – Я рад видеть вас во здравии и прекрасном расположении духа, – пришедший слегка склонился. – Нагариан.
– Рад тебя видеть, – с каким-то странным облегчением, я приветствовал его. – Мы думали, ты знал, что Джареф пропал.
– К моему великому сожалению, я узнал это, только когда пришло твое письмо, – на совершенном лице мужчины ничего не дрогнуло, только цвет клубящихся янтарных глаз с вертикальным росчерком зрачка потемнел. – Следом, я проверил по своим закромам и нашел это, – изящное движение его руки, и в воздухе с легким мерцанием появился бердыш Джарефа. Длинное древко серебристого металла испещрено рунами и переходило в столь же изящное лезвие. – Это оружие всегда возвращается ко мне, едва князь теряет с ним контакт на срок более двух лун.
– Неужели нельзя было сделать это раньше? – проворчала Сиберия. – У вас в алхимической кладовой такой бедлам?
– У меня есть и другие заботы, кроме, как ждать появления зачарованного оружия в своей оружейной, – Дориан скользнул взглядом по акане. Вернул внимание на меня. – Где он?
– В домике у озера, – я жестом показал, что можно сесть. – Вина?
– Воды, – мужчина растворил бердыш в воздухе и медленно сел на скамью. Тяжелые одежды гостя шуршали, скрывая его тело под множеством слоев дорогой ткани.
– Сейчас прикажу принести воды, – я потянул руку к амулету вызова слуги на углу стола.
– В таком случае не стоит. Повествуй, – попросил алхимик.
– Джар уехал проведать места, откуда он родом. Обычно, на это у него уходило до полугода, но письма приходили еженедельно. В последнем из них он писал, что поедет на встречу с Архимагом по собственной инициативе, – я сцепил руки в замок на столе и, не отрывая от них глаз, продолжил пересказывать все, что знал. – До мага он так и не добрался. Писал из разных мест по пути к Архипелагу, а потом исчез. Бесследно. Сначала я отправил по пути писем своих людей, но они ничего не нашли, кроме слов, что Джар проезжал здесь и уехал.
– Ты не стал поднимать шумиху? – желтые глаза алхимика блеснули.
– Да. Старейшину знают многие. Врагов у него больше, чем друзей, да и сам он не любимчик власть имущих. Действовать пришлось скрытно.
– Понимаю, – мужчина с золотым обручем на голове, украшенным золотыми изогнутыми рогами, откинулся на спинку скамьи и внимательным взглядом оглядел помещение кабинета. Зрелище ему предстало не лучшее: пыль, паутина, стопки книг у рабочего стола. Дребезжащее стекло на окне – здесь всегда дул ветер. – Ты оказался между молотом и наковальней. Кланом и дружбой. Что было дальше?
– Разослал всем, кому доверял, письма. Тихо и незаметно внедрил своих людей везде, где только мог. И даже туда, куда не думал. Джареф заметное лицо в Империи и на Архипелаге, просто так исчезнуть, он не мог, а если местоположение неизвестно, то, он или в плену, или убит. Второй вариант я откинул, так как в этом случае Вы бы первый сообщили о его смерти. Не так ли? – алхимик подтвердил мои слова кивком. – На то, чтобы установить его местоположение, понадобилось пятнадцать лет. Мария, ведьма, что за ним приглядывала этот месяц, выдала нам всю подноготную и помогла без лишней шумихи убрать ковен ведьм.
– Женщины во все времена были падки на красивых мужчин, – алхимик устало закрыл глаза. – В наше время у ойдов[12 - жители мира Дэйр] слишком много возможностей творить, ужасные по своей силе, вещи безнаказанно.
– Не в этот раз.
– Что ж, где я могу найти своего друга? – “друг” прозвучало так, словно гость хотел сказать «сын». – Показывайте дорогу.
Аир отошел от стены, которую подпирал весь разговор, и отворил дверь. Когда мужчины покинули помещение, дышать стало легче. Морально.
– Почему мы не сообщили Дориану о случившемся? – Сиберия крутила жгут своих волос в руках.
– Пусть Джареф сам расскажет Дориану о себе. Мне тяжело вести разговор с этим мужчиной, – особенно, когда я ощущал вину, с которой мне жить.
