скачать книгу бесплатно
– Видимо, в этом состоянии инстинкт самосохранения сработал, – сказал я.
Тем временем Вася допил пиво и выбросил банку в урну.
– Ну, раз не пьешь, ты не против, я твою банку тоже выпью? – спросил Вася, повернувшись ко мне вполоборота.
– Да, конечно, пей.
– А я, ты знаешь, тоже нечасто, вот тебя встретил, повод есть, а так, все время на работе. Если честно, забыл, когда вот так посидеть, поговорить можно было. Всё дела, дела какие-то, – Вася многозначительно посмотрел в небо, будто искал там ответ. Затем он снова отхлебнул из банки и глубоко вздохнул.
– Да нет проблем. Я же не осуждаю, ты пойми, что это моя история. Мне вот хватит, достаточно. Это же не значит, что я хороший, а ты плохой, – я улыбнулся и посмотрел в сторону железнодорожных путей.
Диспетчер объявила по громкой связи о прибытии электропоезда.
– Вот и мой поезд уже скоро, – сказал я, решив нарушить неловкое молчание.
Так обычно делают, когда хотят сменить тему. Говорят что-то вроде: «смеркалось», или «чудный вечер». В надежде, что собеседник поймет и поддержит эту нить разговора, позволив увести его в сторону.
Вася допил вторую банку напитка и смял банку. Затем повернулся к урне и бросил ее туда. Его взгляд остановился на асфальте рядом с урной. Вася нагнулся и поднял что-то с асфальта.
– Смотри, – сказал Вася и протянул мне серебряный крестик. – Кто-то, видимо, обронил.
– Да, неожиданная находка, – сказал я.
– Возьми себе на память. Тебе он в дороге больше пригодится, – сказал Вася и отдал мне крестик.
Я хотел отказаться, но крестик – это не пиво, и я принял подарок.
– Спасибо, Вася, неожиданно, конечно.
Затем пожал руку Васе и положил крестик в отсек кошелька.
Мне показалось, что это хороший знак для моего путешествия. Высшие силы будут мне помогать и сопровождать.
Пока мы говорили, к вокзалу прибыл мой поезд.
– Ну что же, Вася, пора прощаться. Спасибо, что встретил. Спасибо, что проводил. Мне очень приятно и радостно. Ведь именно ты заразил меня морской романтикой, точнее сказать, пробудил ее ото сна.
– Да ладно, чего там, – сказал Вася смущенно. – Рад встрече, приезжай к нам жить, мне кажется, тебе здесь понравится. Ну и пиши, как вернешься. Интересно, как там у тебя все сложится.
Мы пожали руки и обнялись на прощанье.
Я зашел в электричку, двери вагона закрылись, и поезд тронулся, оставляя в темноте вокзал.
Вася махал мне на прощанье, пока совсем не скрылся из виду.
Я еще какое-то время стоял в тамбуре, прежде чем отправиться искать свободное место в вагоне. Я, как мог, старался отсрочить момент расставания с привычным.
Не знаю, как объяснить. Быть может, подойдет сравнение: как если стоять на высокой-высокой снежной горке, чтобы скатиться, но в последний момент передумать и пытаться ухватиться за лёд. Всё, момент упущен, водоворот событий уже не остановить! Но ты цепляешься из последних сил. Внутренний голос тоненьким голоском шепчет… Но в стуке колёс по рельсам я не мог разобрать его слов. Ехать или не ехать?..
В моих воспоминаниях вдруг всплыл разговор с коллегой по работе месяц назад. Мы ехали на её автомобиле домой, и я неожиданно для себя спросил.
– Елена Павловна, а сколько стоит ваша машина?
– Триста пятьдесят тысяч, а тебе зачем? – спросила она удивлённо.
– Да я вот думаю, может, зря я на Карибы собрался. Может, как все, купить машину да ездить на работу, домой, девчонок возить… – спросил я, глядя на неё.
– Ты что! Это же твоя мечта, машину всегда успеешь купить, а у каждой мечты есть свой срок, – сказала Елена Павловна, ловко выворачивая руль. – Сам посуди, ну что ты купишь на двести или двести пятьдесят тысяч? Так, средненькую «тойоту» б/у, а тут – воспоминания на всю жизнь! МЕЧТА сбудется!
Вся жизнь проносилась у меня перед глазами в бликах на стёклах вагона. Я чётко ощутил, что вот он – переломный момент моей жизни.
Зачем нужны эти переломные моменты? Я думаю, чтобы мы как можно больше ценили жизнь. Радовались мелочам. Не обижались из-за пустяков. Дружили изо всех сил, доверяя друзьям самое сокровенное. Обнимали не руками, а душой.
Вася был как проводник Харон в другой мир, только вместо монет он дал мне серебряный крестик. Я зашел в вагон, сел и закрыл глаза.
Глава 6. Терминал
В аэропорту неожиданно возникли проблемы с багажом. Оказалось, что я лечу с пересадкой на самолётах разных авиакомпаний, и поэтому нужно сдавать багаж в определенной зоне. Я же прошел не там досмотр и теперь был вынужден ждать офицера безопасности аэропорта, чтобы вернуться обратно в зону досмотра, снова пройти всю процедуру и сдать багаж в нужном месте.
С одной стороны, это жутко неприятно – начинать путешествие с таких проволочек. С другой стороны, я увидел жизнь персонала аэропорта изнутри. Как проходят стюардессы и пилоты в зону отправки. Все выглаженные, как с иголочки; ботинки сверкают в свете фонарей коридора. С маленькими одинаковыми чемоданчиками на колёсиках. У пилотов фуражки с золотистыми кокардами, а у стюардесс аккуратные пилотки и шарфики, элегантно повязанные на шее. Так как терминал на зарубежные рейсы, на посадку проходил персонал разных авиакомпаний. Синяя форма русских стюардесс сменялась красной – это продефилировали стюардессы из Англии. А вот на смену им идут в абсолютно чёрной форме пилоты и стюардессы из Нидерландов. Форма подогнана, каблучки цокают, а улыбки у всех, как у голливудских звёзд. Любо-дорого посмотреть, одно загляденье.
Глядя на пилотов, я вспомнил, как однажды познакомился с курсантами лётного института гражданской авиации. Мы летели из Красноярска в Ульяновск. Рейс долгий, лететь скучно, ноги затекли.
– Паха, пошли, покурим, – позвал меня с хитрым прищуром Санёк, невысокий коренастый парень.
– Куда? Мы же в самолёте… – шёпотом в темноте спросил я.
– В туалет… – сказал Санёк.
– Там же дат-чи-ки… – по слогам выговорил я шёпотом.
– Они давно уже не ра-бо-та-ют… – издеваясь над моей интонацией, сказал Санёк.
Пока все в салоне спали, мы, закрывшись в маленькой кабинке туалета, выкурили одну сигарету на двоих.
– А запах? – испуганно спросил я.
– Сейчас у-стро-им… – Санёк направил освежитель воздуха под потолком в сторону клубов дыма и нажал кнопку на сливном бачке. Через минуту в туалете пахло пластиком, мылом, с лёгким привкусом озорства.
Мимо меня прошагали несколько уборщиков, ремонтников и упаковщиков багажа. Отдельный, невидимый посторонним внутренний мир аэропорта жил своей жизнью.
Это было, как в настоящем фантастическом фильме. Барокамеры с отпечатками пальцев, спецтумбы с отметкой пропусков. Забавно слушать диалоги сотрудников, видимо, проходивших за день этот маршрут не в первый раз.
– Слушай, там штуцер на третье полетел, чуть всю ленту не заклинило, – сказал невысокий парень в синей форме.
– Да л-л-л-ладно, а ты ч-ч-ч-чего? – спросил его мужичок с плюгавой бородкой, прикладывая пропуск к терминалу.
На секунду работники покосились в мою сторону и зашли в барокамеру. Не знаю, может это они передо мной такой цирк устроили, а сами втихаря так пробегают. Все же думаю, что нет. Там же камеры кругом.
– А я что, ключ на семнадцать зажал и масло подлил, до обеда хватит, – сказал парень уже не так громко
– Ну, ты мозг, Антоха, – сказал мужичок, прежде чем скрыться за поворотом.
Те, кто замечал меня, сразу менялись в лице, как при виде занозы в пальце. Другие же продолжали болтать, смеяться и подшучивать друг над другом. Ненадолго я стал частью их жизни, как герой фильма «Терминал» с Томом Хенксом. Там пассажир из Крокозии застрял в аэропорту, потому что в его стране случился переворот, и паспорт аннулировали. Ему было запрещено покидать здание, так как не было паспорта и визы в Америку. Главный герой прожил почти год в терминале, зарабатывая сбором тележек в холле аэропорта и помогая местным рабочим.
– Эй, парень, ты что, новенький? – меня окликнул один из охранников.
– Нет, я багаж жду, переоформить, – сказал я.
– Так ты жди, а не расхаживай взад-вперёд, – сказал охранник, видимо, нервничая, не проверка ли это.
В общем, когда все уладилось, все выдохнули с облегчением. Я – что, наконец, прошёл досмотр, охранники – что я испарился.
Яхта «Леди Ариша» миновала Панамский канал раньше срока и теперь стоит со всем экипажем в яхт-клубе. Опоздание в Панаму могло привести к тому, что яхта уйдет в Карибское море без меня. И я окажусь посреди незнакомого города один. Но я все же надеялся, что все пройдет без эксцессов, и я попаду на яхту вовремя.
Наконец, сдав багаж и пройдя на свое место в самолете, я успокоился.
– Дамы и господа, – послышался голос в колонках. – Наш самолет совершит перелет по маршруту Москва – Париж. Время в пути составит пять часов. Командир корабля и экипаж желают вам приятного полета.
– А как же показ стюардессами пантомимы про надевание ремня безопасности? – удивился я.
Как вдруг на экране впередистоящего сиденья загорелся экран, и четыре симпатичных стюардессы под музыкальное сопровождение показали все экстремальные ситуации на борту. Из реквизита только четыре окошка и четыре стула. Но смотреть на них было очень интересно. Они то доставали кислородные маски и примеряли друг на друга. То пытались запихать огромный чемодан под стул и надували щеки, пыжась изо всех сил. А то просто танцевали, бегая по всему импровизированному салону самолёта.
– Вот это креативно подошли! – воскликнул я.
Но на мое замечание никто даже не обернулся. Мы летели ночью, поэтому многие сразу легли спать, накинув пледы и надев маски на глаза.
Я последовал общему примеру и даже, кажется, не заметил, как самолет, набрав скорость, взмыл в небо. Тяжесть кроссовок вместе с тяжестью переживаний спала с меня.
На глаза мне попался журнал из кармана на спинке кресла. Машины, дорогие часы и одежда – я листал журнал, не находя ничего интересного. «ВЫСТАВКА НОВОГО ВРЕМЕНИ» – гласил заголовок статьи на английском. Огромные картины современных авангардистов шли вперемешку с классическими полотнами импрессионистов девятнадцатого века. На следующей странице появились замысловатые кубы и прямоугольники в чёрной и красной цветовой гамме. Я зевнул, сон медленно накрывал меня своим лоскутным одеялом из картин и образов.
– Откуда я это всё знаю… Где-то слышал раньше, наверное…
– Посмотри, это импрессионизм, а это кубизм, – Настя раскладывала передо мной на полу рисунки из большого альбома.
– Вот это реализм, но он у меня не очень получился… На рисунке, сделанном карандашом, был изображён юноша, сидящий на стуле. Юноша выставил одну ногу вперёд, другую спрятал под стул, руки он скрестил на груди.
– Закрытая поза, – сказал я.
– Что? – спросила Настя, оторвавшись от своих рисунков.
– Юноша, он руки скрестил почему? Видимо, когда ты его рисовала, ему было неловко, да это и неудивительно – судя по рисунку, он в одной простыне, – сказал я, разглядывая рисунок.
– Да, ты прав, это наш новый натурщик в школе искусств. Странный он, всё время думает о чём-то, боится взглядом встретиться… – сказала Настя, взяв рисунок в руки.
– Но мне больше всего нравится вот этот, – она показала пальцем на букет сирени в центре. Я рисовала его с натуры в университетской роще… Там так красиво, уходить не хотелось.
– О, я тоже люблю университетскую рощу, там так спокойно и красиво… – сказал я и присмотрелся к ветке сирени. Цвет был блёклый, как если бы ветку рисовали акварелью, но нанесли только первые штрихи. Затем ветка стала наполняться цветом, и я даже почувствовал её лёгкий еле уловимый запах. Запах сирени усилился, я посмотрел в окно, солнце яркими лучами осветило всё вокруг. Рисунки… Настя… Запах сирени… Исчезли в ярком свете… Я открыл глаза.
– Чай, кофе? – ко мне обратилась стюардесса с подносом в руках.
– Воды, если можно… – сказал я, растирая глаза руками. – Мы уже прилетели? – спросил я, глядя в окно иллюминатора.
– Нет, ещё примерно час лёту, – улыбнувшись, сказала стюардесса и передала мне стакан воды. От неё пахло слегка заметными нотками духов сирени…
Глава 7. Увидеть Париж и умереть
Самолет прибыл по расписанию. Выйдя из самолёта, я оказался в трансферной зоне. Огромный рюкзак за спиной со всем скарбом для месячного странствия выделял меня из толпы пассажиров, спешащих на другие рейсы с маленькими чемоданчиками на колёсиках.
Я достал билет и сверился с табло.
– Так, что тут у нас, Копенгаген… Мадрид… Венесуэла… А вот и Панама.
Между стыковкой моих рейсов почти пять часов, поэтому я поспешил найти место для сна.
Такое нашлось в самом конце терминала «Д». Там, в отличие от стандартных металлических сидений, расположились шесть бананообразных лежаков. Причем, коричневого и желтого цвета. С этих космических капсул открывался вид на огромное окно, по виду и размерам напоминающее овальный бассейн. В воздухе пахло смесью французских духов и арабского мыла. В общем, полная фантасмагория.
Весь терминал на пути кишел, как муравейник, пассажирами в ожидании своих рейсов. А он, я вам скажу, не меньше двух километров. Но, на удивление, несколько лежаков оказались свободными, и я занял вакантное место астронавта. Видимо, о наличии таких фантастических девайсов в аэропорту знали немногие.
Уютно устроившись на «банане», положив для сохранности рюкзак под ноги, я поставил будильник на телефоне. Сверил на всякий случай часы, документы, деньги и билеты расфасовал по карманам штанов. Благо, карманов много, и все влезло. И со спокойной душой погрузился в сладкий французский сон.
Проснулся через четыре часа, но не от будильника, а от КРИКА детей. Рядом на лежаке разместилась арабская семья, бородатый отец нежно обнимал жену, а две девочки лет пяти весело прыгали с бананового лежака. Затем ловко вскарабкивались по ноге отца на лежак, и игра продолжалась.
Я проверил часы, до отправки рейса оставалось сорок минут. Уснуть было уже трудно, поэтому решил скоротать время, прогуливаясь по магазинчикам терминала.
В кафе мне сразу бросились в глаза огромные цены. Например, маленькая бутылочка воды стоила четыре евро. А бутерброд с ветчиной – все восемь. Видимо, хлеб был из самого Прованса, а ветчина из Бургундии.
Пожилая пара, по виду французы, мужчина в полосатом свитере с шарфиком на шее, женщина в светлых брюках и жакете, по-хозяйски уплетали булки с бокалом красного вина. Запах свежеиспечённого хлеба, ветчины и кофе распространился по всему кафе, создавая гастрономическую ауру. Они делали это так аппетитно и непринужденно, что я еле устоял, чтобы не купить такой же набор себе и не опрокинуть бокал Шато Бордо за взятие Парижа.
На мою радость, время приблизилось к отправке рейса, и я поспешил на свою стойку регистрации. Там уже собралась приличная толпа людей, все сидели на чемоданах.
Когда время подошло к посадке, пассажиры встали со своих насиженных мест и выстроились в очередь, как по команде. Но не тут-то было, обслуживающий персонал принялся носиться со списками, периодически что-то спрашивая у пассажиров на французском. Судя по реакции последних, дело неладно.
Женщины вскидывали вверх руки, мужчины хмурили брови и показательно ворчали.
– Что случилось? – обратился я к стоящей рядом девушке с рюкзаком на плечах.
Девушка повернулась ко мне, поправив локоны каштановых кучерявых волос. Из всех близстоящих людей она показалась мне самой располагающей к общению. Видимо потому, что, в отличие от остальных, она не хмурилась, а наоборот, мило улыбалась, отчего её голубые глаза задорно светились, как огоньки.
– Понимаете, дело в том, что на рейс было продано больше билетов, чем вмещает самолет. Теперь часть пассажиров придется ссадить с рейса, – сказала голубоглазая незнакомка.
– А кого они собираются ссадить? Как это решат, нас же много? – спросил я, чуя неладное.
Девушка говорила на французском с примесью английского. И, видя мое недоумение, она достала телефон и включила гугл-переводчик. Затем принялась старательно набирать текст. Завершив писанину, протянула телефон мне.
– Сейчас будут называть фамилии, те, кого назовут, будут вынуждены остаться и лететь другим рейсом, – прочитал я вслух написанное на экране телефона.
– Спасибо, вот так поворот, – поблагодарил я и озадачился.
