Отдайте ее мне!

скачать книгу бесплатно


– И откуда же берется ваш товар?

– Мне приносят, я покупаю. Сам много езжу по распродажам, – охотно объяснил Симс. – Знаете, бывает, люди переезжают и хотят избавиться от старых вещей. Или какой-нибудь молодой наследник желает обставить доставшийся ему дом по-новому и продает с молотка древний, как ему кажется, хлам. Иногда случается найти что-то приличное. Конечно, нередко все пребывает в плачевном состоянии. Приходится реставрировать такие вещи перед продажей – в задней части лавки у меня мастерская. Там трудится мой помощник. Иногда я и сам этим занимаюсь, когда попадается что-нибудь любопытное – какой-нибудь красивый комод или бюро. Но в основном, как сами видите, – торговец широко повел руками по сторонам, – у меня лишь, если позволите так выразиться, одно бабушкино старье.

– А бывает ли так, – Найт улыбнулся, – что бабушка приносит что-нибудь очень любопытное?

– Увы, очень редко! – Симс улыбнулся в ответ и похвастался: – Хотя однажды мне попался секретер времен королевы Анны, представляете?

Инспектор уважительно поцокал языком:

– Ого! Такую редкую вещь, очевидно, купит не каждый?

– Конечно! – согласился Симс. – Это особый случай. Таких покупателей у меня немного.

– Вы, вероятно, ведете учет таких особых случаев? Могли бы назвать имена?

– Я веду учет всех случаев, – веско сказал антиквар, – и честно плачу налоги. Но я не хотел бы без необходимости раскрывать имена. Поймите меня правильно, инспектор: если из-за меня этих уважаемых граждан начнет беспокоить полиция, я лишусь их доверия и, соответственно, своего заработка!

– Что вы! – добродушно возразил Найт. – У меня и в мыслях такого не было!

– Рад это слышать. Среди моих покупателей есть очень солидные люди, с большим вкусом, что называется, сливки общества. Я уже знаю, кого и что может заинтересовать. Бывает, они делают мне специальный заказ, и тогда уж приходится попотеть, чтобы найти то, что им хочется!

Найт с удовольствием провел пальцами по гладкому краю небольшого письменного стола из мореного дуба и спросил как бы невзначай:

– Например, старинные ювелирные изделия?

– Нет, этим я не занимаюсь, – ответил Симс, как показалось инспектору, чересчур поспешно. – Не скрою, время от времени мне их тоже пытаются продать, но – нет, в таких случаях я всегда отказываю. Не дай бог, принесут краденое – ведь такое происходит сплошь и рядом, вам ли не знать!

– К сожалению, да!

– А я не могу рисковать своей репутацией. Я покупаю вещи только у тех, кому можно доверять.

– Очевидно, вы хорошо разбираетесь в людях, мистер Симс?

– А как же иначе? – торговец улыбнулся, широко и обаятельно. – Вот сейчас я, например, вижу, что вам приглянулся этот письменный стол.

– Да, – признался инспектор. – Он бы очень удачно поместился в моей квартире. Мой нынешний слишком громоздок…

Симс тут же воодушевился и пустился с восторгом расписывать необыкновенные достоинства мебели из дуба, нахваливать ее прочность и долговечность. Для вящей убедительности он принялся демонстрировать, как удобно устроены отделения в выдвижном ящике; как хорошо продумано расположение полочек на рабочей поверхности – они невелики и в то же время позволяют разместить в них предметы, которые должны быть под руками; как небольшой размер и отсутствие тумб позволяют поставить данный великолепный экземпляр даже в маленьком помещении… Найт слушал его вполуха и вскоре прервал поток его словоизвержения, спросив о цене. Получив ответ, он пообещал зайти, когда бабушка принесет что-нибудь поскромнее.

Прощаясь, инспектор сказал:

– Собственно, я зашел вас предупредить, мистер Симс: в городе появилась шайка грабителей. Бьют витрины, хватают первое, что подвернется, и убегают. К сожалению, мы пока никак не можем их поймать. Так что будьте бдительны.

– Благодарю, инспектор. Теперь я буду настороже.

– Вы ведь дадите мне знать, если увидите кого-то подозрительного рядом с вашей лавкой?

– Разумеется, – торжественно пообещал Симс, – незамедлительно.

«Сэр Уильям прав, – думал Найт, уходя. – Скользкий тип. И, конечно, он не поверил моей выдумке о шайке».

Имя Мелвина Симса завершало список инспектора Найта. Он составил маршрут таким образом, что от антикварной лавки обаятельного торговца до цели его последнего на этот день визита можно было дойти пешком.

Квартал, куда он направился, получил название от холма Примроуз-хилл, расположенного к северу от Риджентс-парка. Когда-то в этих местах находились королевские охотничьи угодья, но сорок с лишним лет назад парламентским актом часть территории была открыта для публичного посещения, и с тех пор на холме образовался общественный парк, а у его подножия вырос тихий и зеленый жилой район. Не так давно в этом районе, недалеко от Фицрой-роуд, появилась группа необычных домов-студий – колония, специально построенная для художников.

Однажды, когда инспектор еще только переселился жить из Йоркшира в Лондон, ему захотелось увидеть, насколько велик этот город. Для этого он забрался на вершину холма Примроуз-хилл – и замер при виде открывшейся ему бескрайней панорамы серых стен и красно-коричневых крыш, среди которых, словно маяки, выделялись купол собора святого Павла, башни Вестминстерского дворца, церковь святого Климента Датского и – никуда не деться – фабричные трубы. Найт до сих пор помнил охватившее его тогда ощущение – оно было сродни тому, которое возникает, если стоять на вершине утеса, обрывающегося в море: хочется взлететь и нырнуть одновременно.

Колония художников – двенадцать небольших кирпичных домов-мастерских с остроконечными, похожими на пирамиды крышами – находилась в глубине квартала. Со стороны Фицрой-роуд к ней вел узкий проулок, по которому – с трудом – мог проехать экипаж. Дома примыкали друг к другу вплотную и располагались по периметру длинного прямоугольного двора. Построенные около десяти лет назад, они еще не успели закоптиться угольной пылью и сохраняли почти первозданный нарядный вид. Перед некоторыми были разбиты маленькие аккуратные цветники и стояли деревянные скамьи.

Найт остановился у нужной ему глухой массивной двери и постучал дверным молотком. Ответом была тишина. Инспектор с досадой подумал, что, должно быть, пришел слишком поздно и Брайан Шерман уже, наверное, отправился черпать вдохновение в каком-нибудь пабе. «Хотя, – подумал он, снова стуча и еще больше досадуя, – мог бы и поработать, ведь еще совсем светло».

Из соседнего дома, оживленно переговариваясь, вышли двое сильно бородатых мужчин. Заметив инспектора, они замолчали, а потом один спросил с любопытством:

– Вам нужен Шерман? На мясника вы не похожи.

Второй бородач крякнул и рассмеялся.

– Я не мясник, – сказал Найт, недоумевая.

– А, – сказал первый бородач и тут же утратил к нему интерес.

– Стучите громче, – посоветовал второй. – Он дома.

Художники возобновили разговор и удалились в сторону Фицрой-роуд. Инспектор с удвоенной силой забарабанил дверным молотком.

Через некоторое время дверь медленно приоткрылась, но не больше чем на три дюйма. В щели показалась половина лица – однако даже на этой половине ясно читался испуг. При виде Найта испуг сменился облегчением, дверь начала открываться шире, лицо показалось почти полностью, и приятный голос спросил любезно:

– Что вам угодно?

Инспектор представился, и дверь замерла.

– Скотланд-Ярд? Но почему…

– Я расследую убийство и опрашиваю всех, с кем жертва общалась в издательстве «Джордж Раутледж и сыновья», – строго сказал Найт. – Вы мистер Брайан Шерман?

– Да, это я. Но кого же убили?

– Вы, вероятно, об этом слышали: миссис Рамону Дэвис.

– Ах, да, переводчицу! Мне сказали в издательстве. Какая ужасная история! Но мы с миссис Дэвис почти не общались.

– Вы позволите мне войти?

– Да, пожалуйста.

Дверь наконец распахнулась настежь, и инспектор увидел молодого человека, чья внешность точно соответствовала описанию, которое дала Патрисия Кроуфорд. Сейчас поверх обычной одежды на нем был надет рабочий балахон до колен, какие носят художники, а за левым ухом торчала кисточка. Найт обратил внимание на его обувь – щегольские ботинки на гладкой подошве.

Миновав тесную прихожую, они прошли в мастерскую. Инспектор с любопытством огляделся.

Они находились в довольно просторном помещении. Привычный потолок здесь как таковой отсутствовал, что увеличивало пространство, а мансардное окно в скате крыши давало дополнительное освещение. Лестница в углу вела на антресоль, огороженную балюстрадой из плоских балясин и прикрытую цветастой занавеской. Из обыденных деталей домашнего интерьера здесь имелся только сложенный из серого гранита камин. Все остальное представляло собой настоящий художественный беспорядок: мольберт с начатой картиной; выставленные вдоль стен готовые работы; композиции для натюрмортов на специальных подставках (одно яблоко надкушено); кушетка с полукруглой спинкой, красиво задрапированная полотном темной материи (явно для натурщицы); небрежно сваленные рулоны холста; гипсовые копии голов античных статуй; стеллажи, где книги и журналы (довольно потрепанные) хранились вперемешку с предметами одежды и оплывшими свечами. Все это обильно дополнялось разбросанными повсюду принадлежностями для занятия творчеством.

Поскольку инспектор молчал, Шерман заговорил первым:

– Идеальное жилище для живописца: здесь светло, даже когда на улице пасмурно.

Найт понимающе кивнул и продолжал молча осматриваться. Художник снова заговорил:

– Извините, что пришлось ждать. Я был занят, увлекся и не сразу услышал.