banner banner banner
Ведьма по наследству
Ведьма по наследству
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Ведьма по наследству

скачать книгу бесплатно

Ведьма по наследству
Ольга Алексеевна Ярошинская

Одним прекрасным утром я получила в наследство дом. А в придачу – вредного кота, вязанку дохлых летучих мышей, чучело оборотня и список условий, которые должна выполнять, если хочу, чтобы все это сомнительное богатство стало моим. Моя скончавшаяся прабабка, которую я даже не знала, была ведьмой. Теперь я заняла ее место. Это не так и сложно, когда рядом лучшая подруга и сильный мужчина, готовый встать на мою защиту. Но, похоже, я рано радовалась неожиданному наследству…

Ольга Ярошинская

Ведьма по наследству

Хозяйка влетела на кухню, даже не сняв ботинки, обшарила взглядом и мой затрапезный халат, и недопитую чашку чая, и грязную тарелку в мойке.

– Бардак разводишь? – Метнулась в комнату и тут же вернулась с несколько разочарованным лицом. – Хахаль уже ушел?

– Нет у меня хахаля, Наталья Борисовна, – обреченно ответила я. – И бардака нет. А вы бы предупреждали, перед тем как приехать.

– С чего это я должна перед тобой отчитываться? Это моя квартира, я сюда могу прийти в любой момент! Кто тебя знает, может, ты тут наркоманский притон устроила. Или бордель.

Я окинула себя мысленным взором: черные кудрявые волосы скручены на затылке в лохматый пучок, пронзенный навылет простым карандашом, на ногах теплые полосатые носки и тапки в виде пушистых зайцев, а довершает образ проститутки ядрено-желтый халат.

Я плотнее запахнула халатик, мрачнея с каждой минутой. Квартира, которую я снимала всего три месяца, находилась почти в центре. Под окном зеленел парк, через дорогу подмигивала вывеска моего любимого спортивного центра, а до общаги лучшей подруги Юльки ходили все троллейбусы. Я отмывала кухню и ванную почти неделю, переклеила обои, ободрав жуткие зеленые цветы с желтыми разводами непонятного происхождения, и теперь квартира полностью меня устраивала, если бы не одно «но» – ее хозяйка.

– Такой бизнес за три дня не раскрутишь, – ответила я. – А вы ко мне на этой неделе уже заезжали.

Наталья Борисовна хмыкнула, расстегнула блестящий алый плащик, уселась на стул, давая понять, что она здесь надолго, потом повернулась к стене и замерла, забыв закрыть рот.

На стене жил город. Узкая мощеная улочка изгибалась вокруг пруда, по поверхности воды плясали солнечные зайчики, яблони протягивали цветущие ветки прямо в кухню, голуби клевали крошки у ног импозантного мужчины, устроившегося на лавочке. Семь метров кухни раздвигались до конца улочки, где виднелась церквушка с витражными стрельчатыми окнами и колокольней.

– Это что?

– Юлька говорит – Прага, – сказала я. – Вы же разрешили все красить-переклеивать, если за свой счет.

Наталья Борисовна задумчиво отхлебнула мой недопитый чай, поморщившись, отодвинула чашку. На фарфоре остался жирный след красной помады.

– Знаешь, Василиса Егоровна, слишком шоколадно ты устроилась, – протянула она. – Живешь тут, как у Христа за пазухой, да еще постные рожи корчишь.

– Рожа уж какая есть, перекраивать не собираюсь, – ответила я и прикусила губу. А вот Наталья Борисовна свои губы, которые с момента нашего знакомства увеличились в размерах втрое, наоборот, надула.

– Еще и огрызаешься, – почти ласково сказала она. – А телевизор из розетки не выключаешь, как я просила.

– Так ведь я дома, – опешила я. – Да и глупо это – каждый раз, уходя из квартиры, все из розеток выключать.

– Конечно, если вдруг замыкание случится, то не твоя квартира сгорит. – Хозяйка хлопнула ладонью по столу. – В общем, со следующего месяца платишь двести.

– Что? – возмутилась я. – Мы же договаривались. Сто пятьдесят – мой потолок.

– Значит, прыгай выше потолка, Василиса, – усмехнулась женщина. Толстые губы растянулись, как два червяка. – А если тебя что-то не устраивает – скатертью дорога.

Она лениво встала, подошла к плите, по-хозяйски зачерпнула ложкой содержимое кастрюльки, подула и, прикрыв глаза, пригубила мой шоколадный шедевр.

Я с наслаждением смотрела, как выпучиваются ее глаза, как пухлая кисть хватается за горло. Наталья Борисовна выплюнула варево в умывальник, лихорадочно набрала в рот воды из-под крана.

– Вы бы хоть спросили, – сказала я. – Это же мыло!

Юлька ответила после четвертого гудка.

– Я на парах, – прошептала она. – Уровень тревоги?

– Красный, – мрачно ответила я.

– Буду.

В телефоне послышались короткие гудки, а я вздохнула и села за стол, на котором остывало шоколадное мыло в фигурных формочках. Даже если я как-то извернусь и смогу платить за квартиру цену, назначенную хозяйкой, так дальше продолжаться не может. А если бы я на самом деле решила привести к себе гипотетического хахаля, а в разгар свидания вломилась бы Наталья Борисовна со своей инспекцией? Значит, снова переезд. Как же мне надоела жизнь на чемоданах! За последние два года я успела сменить четыре квартиры, но мечта о собственном жилье оставалась неосуществимой. Я занималась переводами, репетиторством, делала мыло ручной работы, которое разлеталось, едва успев застыть, но едва сводила концы с концами. Я вытащила из шкафа чемодан, открыла его и положила в центр комнаты. В голодную пасть полетели мои свитера и джинсы.

Юлька влетела в квартиру через полчаса после моего звонка, когда я сидела верхом на набитом чемодане и с тоской смотрела на вещи, разбросанные по комнате. Подруга остановилась на пороге, воинственно перекинула за спину толстую русую косу, вдвое толще ее запястья, обвела взглядом комнату. Я даже умилилась: Юлька – само воплощение нежности и женственности, но сейчас ее голубые глаза сверкали праведным гневом, а на щеках разгорелся румянец – примчалась защищать подругу.

– Каждый раз барахла все больше, – пожаловалась я. – Оно бесконтрольно размножается!

– Это ты только свою косметику собрала? – съехидничала Юлька.

– Святое не трожь!

– Снова переезд? – понятливо вздохнула она, и я кивнула.

Мы устроились на кухне, и я в лицах пересказала нашу стычку с Натальей Борисовной.

– И знаешь, в этом есть и твоя вина! – обвинила я подругу, забирая у нее тарелку из-под супа, который она выхлебала под аккомпанемент моего рассказа. – Если бы так классно не разрисовала эту стену, моей мымре не пришло бы в голову завышать цену. Твой талант поднял стоимость аренды!

– Вася, ты точно решила переезжать? – задумчиво спросила Юля, рассматривая творение своих рук.

– А какие варианты? Она за эти три месяца все нервы мне вымотала! Сто раз пожалела, что не заключила официальный договор. Сэкономила, называется. Вот только где мне перекантоваться, пока другую квартиру не найду…

– Может, удастся договориться с комендой, чтобы пустила тебя ко мне в общежитие, – без особой надежды предложила Юля. – В крайнем случае будешь балконами пробираться. Вот недавно рассказывали, к ребятам из сорок первой девчонка по простыням на четвертый этаж залезла.

– Я, конечно, девушка спортивная, но хотелось бы без экстрима.

– Ладно, как-нибудь прорвемся, – махнула Юлька рукой. Она сходила в прихожую, вернулась с портфелем, деловито разложила на столе краски и кисти, а потом принялась творить.

Я исподволь залюбовалась подругой. Она всегда была симпатичной. Уже в седьмом классе мальчики краснели, заикались и мычали, как идиоты, стоило Юльке поднять на них прозрачные русалочьи глаза. А к девятому классу, когда у подруги внезапно появились формы всем на зависть, от кавалеров отбоя не было. И сейчас, в потоке вдохновения, она была дивно хороша: золотистая кожа подсвечена внутренним солнышком, скулы горят нежным румянцем. Юлька казалась феей, творящей волшебство. Но я знала, что за мягкой внешностью прячется стальной стержень, который удержит ее при любых невзгодах. Мы выросли в небольшом городишке, вместе поступали на учебу в столице. Но если мне сразу посчастливилось пройти конкурс, то Юлька поступила на вожделенный факультет искусств с третьего раза. Она никогда не сдавалась. Засучивала рукава на своих белых ручках и принималась за работу.

Когда она закончила, я села прямо на пол.

– Теперь у меня точно нет дороги назад!

Юлька удовлетворенно осмотрела изменившуюся картину на стене и уселась рядом, вытянув ноги.

Над городом на стене клубился кровавый туман, в нем угадывались вытянутые лица с распахнутыми беззубыми ртами, воздетые в страдальческом безмолвном порыве руки. Трупики голубей валялись у ног господина, вальяжно рассевшегося на лавке. Из-под вздернутой верхней губы мужчины выглядывали клыки. Фасад церквушки оккупировали горгульи. На непроницаемо-черной поверхности пруда плавала одинокая женская шляпка с малиновым цветком.

– Шляпка особенно хорошо получилась, – похвалила я. – Намек на трагедию, недосказанность.

– Мне тоже нравится, – согласилась Юля.

– Может, еще бомжей дорисуешь? – предложила я. – Или гоп-компанию?

– Отличная идея! – Подруга схватила кисти, преисполнившись энтузиазма, а мой телефон вдруг завибрировал, пополз по столу.

– Слушаю. – Я поднялась с пола, сгибая и разгибая затекшую ногу.

– Василиса Егоровна Вороненко?

– Да.

Бесстрастный голос в трубке принадлежал, казалось, женщине без возраста.

– Эльвира Протосовна Мут, нотариальная контора Октябрьского района. Я жду вас завтра в девять часов ровно по вопросу вступления в наследство.

– Что? От кого? Вы что-то путаете!

– Кабинет номер шесть, девять часов.

В трубке послышались короткие гудки, а я так и стояла, рассматривая бомжа на картине Юльки. Понятно, почему подруге не сразу удалось поступить – пропорции тела мужчины не выверены, рука странно согнута. Но тем не менее мужчина был живой: в чертах лица еще проступала былая интеллигентность, уголки губ трогательно приподнимались, будто ему снилось что-то хорошее. Пустая бутылка лежала у вытянутой руки, поблескивая зеленоватым боком в свете фонаря.

– Наследство какое-то, – пробормотала я.

– Это же здорово! – обрадовалась Юлька, дорисовывая дорожку слюны, стекающую по щеке бомжа и собирающуюся в лужицу. – Вот как подвалят тебе сейчас миллионы!

– Не с моим счастьем, – буркнула я.

Тем не менее ровно в девять часов утра я переминалась с ноги на ногу возле кабинета номер шесть нотариальной конторы. По такому поводу я постаралась одеться официально – черная юбка-карандаш, белая блузка, туфли на каблуках; на плече болталась маленькая черная сумочка, в нее влез лишь паспорт, кошелек и ключи, которые уже через два дня мне нужно отдать хозяйке квартиры. Волосы с помощью подруги удалось укротить, уложив во вполне приличный пучок, зеленые глаза только слегка подведены карандашом. Я надела черную кожаную куртку и пожалела об этом, еще выйдя из подъезда, – с утра подморозило, несмотря на начало мая. Но возвращаться за пальто не хотелось – плохая примета.

Мы с Юлькой весь вечер перебирали варианты, от кого мне могло перепасть наследство. Вспомнили всех: учительницу английского, у которой я была любимицей, соседа по даче, норовившего ущипнуть меня за попу, стоило мне нагнуться за сорняком, заодно перебрали всех бывших.

Я долго не могла заснуть. В кои-то веки был повод порадоваться тому, что я сирота – мне не за кого было переживать. Но кто-то в этом мире оставил мне наследство, значит, как-то выделял среди прочих людей, чувствовал связь, а я даже не знаю, кто это может быть…

Я робко постучала в дверь кабинета.

– Опаздываете, Василиса Егоровна, – отчитал меня уже знакомый холодный голос.

– Ровно девять, – попыталась возразить я, заходя в кабинет, но, увидев нотариуса, поняла, что все слова бесполезны.

Женщина, сидящая за столом, напоминала сфинкса: та же незыблемость, монолитность и невозмутимость. Ее руки лежали на столе параллельно друг другу, большие карие глаза чуть навыкате смотрели сквозь меня, бронзовые локоны одинаковыми спиральками спускались на плечи.

– Приступим, – сказала она. – Моя клиентка, Маргарита Павловна Воронцова, ваша троюродная бабка, недавно отошла в мир иной.

Я молчала, переваривая информацию. Фамилии схожи, имя мне не знакомо.

– Вы не были знакомы лично, – угадала мои мысли Эльвира Протосовна, – но она оставила весьма четкие указания. Вы получаете право пользования всем ее движимым и недвижимым имуществом сроком на год. Если вы выполняете условия, оговоренные в завещании, то через год вступаете в право владения всем наследством.

– Условия? – Я поискала глазами стул или кресло, но так и не нашла, куда опустить свою попу. Кабинет номер шесть не отличался гостеприимством и уютом, стол и кресло Эльвиры Протосовны были единственной мебелью – абсолютно белой, как и стены и потолок. Возле окна, закрытого белыми пластиковыми жалюзи, в глиняном горшке стоял фикус, и я постоянно возвращалась к нему взглядом. Право слово, он казался куда живее нотариуса.

– Здесь всё. – Эльвира Протосовна едва заметно кивнула на большой желтый конверт на краю стола, где стоял лишь маятник с металлическими шариками, прижавшимися друг к дружке круглыми боками, как замерзшие воробьи на веточке. – Ознакомьтесь. Завтра жду вас в это же время.

Я взяла конверт, попыталась всунуть его в крохотную сумочку, поняла, что это бесполезно, и прижала конверт к груди.

– А что за наследство? – спросила я.

– Оно больше, чем вы можете вообразить. – Сфинкс прикрыла глаза, словно забыв обо мне.

Я пробормотала «до свидания», вышла из кабинета, надорвала конверт и вытащила верхний листок.

«Находясь в здравом уме и твердой памяти, передаю Василисе Егоровне Вороненко все свое имущество, в том числе:

Дом (переулок Чертополоховый, № 1)…»

Сердце мое оборвалось, а потом заколотилось, как набат. У меня теперь есть дом!

Я влетела в квартиру, на ходу сбрасывая туфли, ворвалась в кухню, сгребла Юльку, колдующую у плиты над сырниками.

– Дом! Дом! Я получила в наследство дом!

Юлька завизжала, мы заскакали по кухне, как две бешеные козы.

– Давай же рассказывай скорее! – Подруга схватила меня за плечи и затрясла, как будто ожидая, что так слова быстрее из меня выпадут.

Я протянула ей конверт.

– Нотариус выдала мне вот это, сказала ознакомиться. А завтра в то же время прийти к ней. Там какие-то условия.

– Какие еще условия? – Спохватившись, Юлька сунула конверт обратно мне, а сама бросилась к сковороде. – Подгорели немного, замаскируем сметаной…

– Я еще не читала.

– А какой размер пошлины надо оплатить? – спросила подруга. – Какие справки предъявить? Там наверняка куча мороки.

Я опустилась на стул, вздрогнула, покосившись на бомжа, нарисованного Юлей как раз на уровне стола.

– Слушай, а ведь она у меня даже паспорт не попросила, – осенило меня. Кровь бросилась в голову, пульс застучал в висках.

– Давай читай, – кивнула на конверт Юля. – Вслух.

Я послушно открыла конверт, вынула лист, исписанный от руки. Чернила были густые, темные, с крупицами приставшего песка. Крупный заголовок выделялся наверху страницы витиеватыми закорючками.

– «Условия для наследницы ведьмы», – упавшим голосом прочла я. На кухне повисла пауза, еще более зловещая, чем одинокая шляпка в пруду на стене. Я закусила губу, сдерживая злые слезы обиды.

– Вот сволочи! – в сердцах бросила Юлька. – Что за дурацкий розыгрыш? Хотя ты была бы зачетной ведьмой – буйные кудри, зеленые очи, острый язык…

– А сама? Думаешь, меня обманет твой образ нежного цветочка? Я-то знаю, какие черти водятся в тихом омуте.

– На меня стрелки не переводи, мне ведьмино наследство не предлагают.

– Ладно, проехали. Что там за условия? «Собрать урожай тыкв с огорода, не менее сорока двух штук, использовать в последнюю ночь октября».