скачать книгу бесплатно
– Холодный сон… – читал Марти, а сам все никак не мог заснуть в ту ночь.
«Дверь в лето» он заставил открыть и Тони.
– Не знаю. – лениво вытягивал друг, когда Марти пришел к нему за ответом. – Я пока только самое начало прочитал. И как-то не очень. Все эти контрольные пакеты акций и выяснения отношений…
– Да это ведь не главное! – Марти схватил книгу, лежащую у Тони на парте, и потряс ею перед лицом друга. – Там, там ведь столько всего! Путешествия во времени, роботы. Наука! Физика! А не просто магия…
Последнее он сказал тихо, себе через плечо, но Тони, казалось, только это и услышал.
– Просто магия?! – взорвался он, и книга полетела из рук Марти на пол. Помялись лишь два уголка, но Тони пришлось выложить два доллара в библиотеку. Один из них ему дал Марти.
– Я тоже виноват. – сказал он другу, протягивая ему две монетки по 50 центов.
– Тоже. – улыбнулся Тони.
Больше на эту тему они не ругались. И в то время как Тони засыпа?л с одним лишь Толкиным в обнимку, на кровати у Марти успели побывать и Айзек Азимов, и Артур Кларк. Рэй Брэдбери тоже там частенько засиживался. А порой и сам Филип К. Дик. Но, как и в настольном теннисе, где рано или поздно становится скучно играть с самим собой, отбивая от стенки мяч, Марти начал мечтать о настоящих собеседниках. Живых, а не тех бумажных, что лежали у него на полке.
Подвинуть Фродо ради какого-то там Рика Декарда Тони так и не захотел. И Марти пришлось взяться за Дженни. Ей к этому времени исполнилось десять, и она как раз заканчивала дочитывать книги из школьного списка. Поэтому, когда возник вопрос – «Что бы ей такого почитать?», Марти понял – время пришло, и на следующий день в библиотеке ей был выдан изрядно потрепанный экземпляр «Я, робота».
А еще через неделю, когда Дженни осилила добрую половину рассказов, они с Марти устроили свое первое собрание их личного книжного клуба. Прямо на полу в его комнате.
– Думаю, лет сто, – отвечал Марти на свой же вопрос о том, сколько потребуется времени, чтобы создать робота Робби.
– Да, – кивала Дженни, обнимая подушку.
– Хотя, наверное, и больше. Может быть, и тысяча, – продолжал рассуждать он.
– Точно, – снова поддакивала сестра.
После Дженни предлагала и другие варианты ответов: конечно, ага, угу, ты прав, сто процентов, так и есть. На что Марти лишь легонько тряс головой, улыбаясь ей и ее стараниям. Но внутри он тосковал по недоступным ему диалогам.
К сожалению, недолго.
За полгода до своего исчезновения Марти получил от Тони флаер, который тот взял в книжном магазине «Странная птица». На нем сообщалось, что со следующей недели любой желающий может присоединиться к их новому клубу по интересам.
– В мире научной фантастики! – прочитал Марти вслух, прежде чем продолжить знакомиться с остальным текстом. Он гласил, что участников ждет приятное времяпрепровождение за совместным чтением книг и их последующим обсуждением.
– Ждем Вас каждую пятницу в 5 вечера, – закончил Марти.
Только через месяц он наконец сумел переступить через собственную застенчивость. И порог книжного. Войдя в магазин, Марти не сразу сообразил, куда именно ему следовало идти. Пришлось прогуляться вдоль книжных полок, прежде чем найти что-то похожее на собрание. Людей было немного, и все они выглядели явно его старше. Он постарался незаметно сесть на один из свободных стульев, однако тот предательски заскрипел, стоило только его подвинуть. Многие обернулись на шум.
– Добрый вечер, молодой человек, – обратился к Марти седоватый мужчина в сером костюме-тройке. Он опустил очки со лба на нос: – Известно ли Вам, где Вы находитесь?
Марти чуть привстал от волнения:
– Здравствуйте, сэр. Извините, я искал собрание клуба любителей научной фантастики. Это оно?
– Верно, – ответил мужчина, слегка улыбнувшись. – Как ваше имя?
Уже полностью стоя на ногах Марти продолжил:
– Меня зовут Мартин Келли. Можно просто Марти.
– Рады Вас сегодня здесь видеть, Марти, – мужчина беззвучно похлопал в ладоши. – Меня зовут Дэвид О’Брайан.
Марти ему улыбнулся.
– Сегодня мы обсуждаем один из азимовских рассказов, который называется «Двухсотлетний человек». Знаете такой? – с вызовом спросил Дэвид.
– Конечно! Я его читал.
– Великолепно! И что Вы можете рассказать нам о нем?
– Я очень люблю эту историю. В ней рассказывается о двух аспектах превращения робота в человека, – Марти прокашлялся, подбирая слова. – Первый включает в себя способность робота к творчеству. Туда же входит гибкость мышления, некая его непредсказуемость. И туда же можно отнести неизбежность смерти.
– Неизбежная смерть, – медленно повторил за ним Дэвид. – Продолжайте, пожалуйста.
– Второй аспект – это способность общества принять такого человека как равного. Поверить в его человечность и признать ее, – закончил мысль Марти. Он замолчал, усиленно делая вид, что деревянный орнамент на полу ему очень интересен.
Дэвид же, разбуженный возникшей тишиной, наконец оторвал взгляд от его лица. Он снова натянул очки на лоб. Затем откинулся на спинку стула.
– И как Вы считаете, какой из этих двух пунктов для нас менее доступный? – не смотря на Марти, спросил он.
Теперь уже Марти получил шанс как следует его разглядеть. Волосы вовсе не седоватые, а самые что ни на есть серые.
«Как у Гендальфа», – сказал бы Тони.
Глубокие морщины вокруг рта. Темные пятна на руках. Если Марти можно было смело назвать самым молодым среди участников, Дэвида с той же уверенностью – самым старым.
– Можно, конечно, здесь пофилософствовать и сказать, что второе. Ну, что никогда обществу не удастся смириться с тем фактом, что робот может быть человеком. Но на мой взгляд, искусственно повторить человеческий мозг намного сложнее, – ответил Марти. Его ладони вспотели и ему пришлось вытереть их о джинсы.
– Вам следует больше мечтать, Марти. – перевел на него взгляд Дэвид. – И давайте начнем это прямо сейчас.
В тот вечер они еще долго обсуждали возможность создания такого робота, попутно разбирая строения человеческого мозга и первые успехи по его воспроизведению. И это было волшебно! Нет, научно-фантастически! Именно так, как Марти и хотел. Вопросы сыпались со всех сторон, споры не утихали, а ответы не всегда находились. И вскоре он потерял счет времени. Только когда собрание закончилось, и его участники повставали со стульев, Марти обратил на него свое внимание. Уйти он планировал в шесть, за полчаса до возвращения отца с работы. Однако выйдя на улицу и взглянув на наручные часы, Марти ужаснулся: десять минут восьмого. Со всех ног он бросился домой.
Наказание его неизбежно настигло. Через час после этого, когда он уже лежал в своей комнате, Дженни тайком принесла ему лед для пальцев. А после, сэндвич с тунцом, ведь поужинать Марти так и не удалось. Она тихонечко присела на край кровати и своей ладонью обхватила его руку. Ту, что была здорова и не увеличивалась в размерах прямо на глазах.
– Сильно болит? – спросила его Дженни, вытирая свои же слезы.
– Нет, теперь намного лучше, – улыбался Марти. Его глаза уже успели просохнуть. – Послушаешь про клуб?
– Конечно.
– Это было очень круто! Я столько узнал! Например, про персептрон. Рассказать?
– Ага.
Они поболтали еще немного, и Марти почти и вправду забыл о боли. Однако она быстро вернулась, стоило сестре уйти.
– Зачем, пап? – спрашивал он, поправляя на руке подтаявший лед.
Через две недели после своего первого визита, когда спали последние пятна на коже, Марти опять пришел в книжный. Теперь он смотрел на часы постоянно, каждые пять или десять минут, заметив, что так время шло медленнее.
– Давайте послушаем, о чем же мечтает Джессика, – торжественно озвучил Дэвид.
– Ребекка, – поправила его женщина.
– Прошу прощения, Ребекка. У меня отвратительная память на имена, – извинился он.
Да, эта встреча сильно отличалась от предыдущей. Здесь не было Азимова, не было Герберта, зато была Ребекка и написанный ею рассказ. Его она раздала всем присутствующим на листках. И его же она прочитала. Как только голос женщины смолк, на смену пришли аплодисменты, вогнав Ребекку в пунцовую краску.
– Прекрасно! Спасибо! – Дэвид не торопился прекращать хлопать в ладоши.
Все оставшееся время, пока часы не показали шесть вечера, Марти не проронил ни слова. Активное обсуждение, с кучей вопросов и чуть меньшим количеством ответов на них, доносилось до его сознания не более отчетливо, чем звуки проезжающих за окном автомобилей. Вот чего ему так сильно не хватало все это время! Вот в чем он так нуждался. Все эти годы, впитывая как губка труды великих, Марти ни разу не задумывался, какая сила двигала ими. Но теперь она возникла и в нем. Растекаясь по венам вместе с теплой кровью, эта сила уже успела достигнуть его сердца. В пятнадцать минут седьмого, когда Марти был на полпути от дома, она добралась и до его мозга.
– Она его сама написала, – шептал Марти сестре, когда та прочитала принесенный им рассказ.
Лицо его сияло от восторга, и, глядя на него, Дженни закивала:
– Да, очень здорово!
– Я тоже хочу что-нибудь написать. Думаешь, у меня получится? – Марти опустил взгляд себе на колени.
– Конечно! – ответила Дженни.
Прошли все выходные, понедельник и вторник, прежде чем Марти смог соорудить историю, достойную для пробы пера. В школе, почти на каждой перемене, ему приходилось запираться в кабинке туалета, чтобы творить там подальше от любопытных глаз. Вооружившись карандашом, ластиком и парой листов, вырванных из тетради по биологии, Марти выводил слово за слово, иногда полностью стирая написанное.
К четвергу его первый рассказ был готов. Марти прочитал его, наверное, раз двадцать, прежде чем считать его таковым. Однако некоторые предложения не всегда звучали складно. Необходимо было правильно делать паузы и ставить ударения на определенные слова. На какие именно знал только Марти, поэтому свою дебютную историю он зачитал Дженни вслух:
– Когда ядерная война наконец закончилась, на Земле не осталось ни победителей, ни побежденных. Остались лишь выжившие. Люди объединились против их нового врага – холода, — Марти громко произнес слово «Люди», сделав после этого короткую паузу, а затем еще одну, более длинную, сразу перед «холодом».
– На Антарктиду теперь был похож не только Северный полюс, но и весь остальной мир. Европа, Америка и даже Африка. Ресурсов становилось все меньше, а температура опускалась все ниже. Люди продолжали умирать, и оставалось так мало тех, кто мог бы решить эту проблему. Одного из таких звали доктор Фейнман. Он был не только гениальным изобретателем, но и безнадежным мечтателем. Когда другие начинали сдаваться, он продолжал идти вперед. Доктор Фейнман никогда не выходи?л из своей лаборатории. Она была организована в старом заброшенном ледоколе на Аляске. Там он пытался использовать атомный двигатель корабля как источник огромного количества энергии. Но по его расчетам этого объема хватило бы только на несколько лет работы. То, что доктор Фейнман искал, была идея. Идея, как использовать запас энергии за один раз, но так, чтобы это могло согреть Землю. Он знал, что до того, как он ее найдет, двигатель нельзя было приводить в действие. Поэтому он продолжал свои исследования. В это время в остальном мире начинался твориться хаос. Люди дрались друг с другом за остатки еды и дров. Люди убивали. Бывшие друзья становились врагами, а родные люди чужаками. Постепенно они добрались бы и до Фейнмана. С помощью собственноручно разработанной системы оповещения он знал, когда за ним придут. У него не осталось никого, кто мог бы его защитить. Но у него были все эти люди, которых необходимо было спасти. Все, что он хотел, – это время. Он не спал ночами, чтобы успеть, и через несколько дней его изобретение было готово. Это было устройство, состоящее в основном из усилителя микроволнового излучения и внутренностей обычных микроволновок. Доктор Фейнман потратил еще целый день, проверяя расчеты. Все должно? было работать. Он собирался разом использовать энергию атомного аккумулятора, чтобы распространить микроволны в радиусе тысячи милей. Это растопило бы снег и лед, позволив Солнцу достигнуть земли и согреть ее. И это вызвало бы цепную реакцию, так как освободившаяся почва продолжала бы поглощать солнечные лучи и передавать тепло дальше. Что и хотел доктор Фейнман. Он также соорудил устройство дистанционного запуска двигателя, чтобы убраться подальше от источника микроволн и при этом иметь возможность управления. Он не хотел умирать. В его планы входило увидеть результат своих трудов. Однако когда он наконец собирался покинуть свою лабораторию, на радарах он увидел людей. В тот момент они были в безопасности, в нескольких милях от границы радиуса действия. Времени не оставалось. Доктор Фейнман нажал на кнопку. Конец.
Марти сложил листок пополам и убрал его в карман брюк. Его брови вопросительно поднялись, когда он посмотрел на сестру:
– Ну? – спросил он.
– Мааартиии… – улыбаясь, прошептала сестра.
Она сидела на полу, обняв подушку, и выглядела такой удивленной, какой она была, когда четыре года назад Марти притащил домой кота.
– Это все… ты сам?
– Ну да, – он покраснел. – Так понравилось тебе или нет?
– Вааау… – протянула Дженни. – Это! Было! Круто!
Она вскочила на ноги и принялась трясти Марти за плечи, смеясь при этом совершенно безумно и все повторяя:
– Круто, это было круто!
– Спасибо, – выдохнул он. Голова его болталась из стороны в сторону.
Отстав от плеч брата и сев на кровать, Дженни спросила:
– Возьмешь его завтра с собой? Ну в клуб?
– Посмотрим, – ответил он. На самом деле Марти знал, что рассказ он с собой не возьмет и уж точно никому не покажет.
– Хочешь пойти со мной завтра? – спросил он и добавил серьезным голосом: – Там дают печеньки.
Дженни залилась смехом:
– Печеньки?! Вкусные, надеюсь? – а затем ответила: – Нет, я боюсь.
Марти не стал ее уговаривать. В целом он и сам понимал, что для Дженни их собрания покажутся чересчур заумными, а порой даже скучными.
Когда сестра уже собиралась пойти в свою комнату, Марти попросил ее:
– Обещай, что никому не расскажешь. Ну, что я начал писать. Даже Тони. Я ему еще ничего не говорил.
Дженни кивнула.
С тех пор Марти приносил ей на рецензию по одному рассказу в неделю и каждый раз читал его вслух. И ей он либо нравился, либо очень нравился. Презентовать свои истории на собрании Марти пока не решался, хоть Дженни всякий раз пыталась сподвигнуть его на это. В свою очередь он каждый раз брал с нее обещание молчать.
Постепенно у него накопилась довольно большая стопка исписанных им листов. Они быстро мялись и пачкались, и Марти решил перенести все рассказы в тетрадь. Когда на внутренней части передней обложки он написал: «Автор: Мартин Келлер», ему пришлось стыдливо обернуться, хотя он знал, что в комнате был один, и дверь в нее плотно закрыта. Эту тетрадь Марти всегда носил с собой, под футболкой, прижав ее к телу поясом от брюк.
Глава 3
Бессонную ночь Дженни с лихвой возместила утренними часами, проснувшись в итоге довольно поздно. Быстро позавтракав, она вернулась в свою комнату. Велосипед стоял в гараже, поэтому ей оставалось только сложить листовки в рюкзак, где уже лежали ножницы, скотч и клей для бумаги. С тех пор как Марти пропал, она их почти не вынимала. Захватив на кухне пару резиновых перчаток, слишком больших для ее маленьких ручек, и несколько мешков для мусора, Дженни вышла в гостиную.
На диване все еще спал ее отец. Прямо в грязной рабочей форме, в которой он пришел домой вчера. Местами она не успела высохнуть и была заметно темнее остальной ее части, где на груди красовалась нашивка в виде автомобильного колеса. АЗС «В путь!» гласила она. Отец работал там уже лет пять. Сначала обычным заправщиком, а затем и управляющим. И хоть звучала эта должность внушительно, на самом деле, бо?льшую часть времени он проводил, стоя за кассой. Каким-то образом ему удавалось не вылететь с этой работы, несмотря на его пьяные загулы. Иногда Дженни думала, что это из-за того, что он никогда не курил, как многие другие мужчины. Поэтому, по ее мнению, доверять ему бензоколонку было куда безопаснее, чем какому-то там куряге.
Когда Дженни надела резиновые сапоги и уже собиралась повернуть ручку входной двери, ей пришлось обернуться на шум. Над спинкой дивана торчала голова отца.
– Ты куда это? – спросил он, щурясь от света и причмокивая пересохшими губами.
– Гулять. Вчера дождь, вот, листовки хочу повесить, – ответила Дженни.
– Гулять? А школа?
– Так суббота же, – устало произнесла она.
– Да? Ну ладно, – отец снова скрылся за спинкой дивана.
Он повернулся на другой бок, и одеяло, которым его укрыла жена, упало на пол. Сама она ушла в церковь еще часов в девять, как делала это обычно.
На западе Джертона располагался старый железнодорожный вокзал с прилегающим к нему рынком под открытым небом. В выходные там было весьма людно, и Дженни старалась следить за листовками в этом месте и в это время особенно тщательно. Бо?льшая часть пути от дома до вокзала пролегала по Мидл-стрит – широкой прямой дороге, идущей через весь город и соединяющей его западную и восточную границы. Но прямой улица казалась, только если смотреть на нее сверху. Если же идти по ней, глядя на горизонт, который то маячил где-то вдалеке, то скрывался за ближайшими зданиями, становилось понятно, какой волнистой она была. Дженни с трудом крутила педали, когда поднималась в гору, и отпускала их, наслаждаясь отдыхом, когда летела вниз. Потратив на этот нелегкий путь добрую половину завтрака, до вокзала она добралась только к 12:20.
