скачать книгу бесплатно
Анаконда, глотающая живьем
Николай Александрович Старинщиков
Чиновник – страшная сила. Подобная сила вдвойне безобразна, если ничем не ограничена и представлена чинушей в белом халате. Главным врачом, например. Жора Лазовский, заподозрив одного такого в нечистоплотных делах, встает у него на пути, поскольку чинуша вовсе не врач. Это анаконда, глотающая живьем.Содержит нецензурную брань.
Часть первая
Анаконда, глотающая живьем
«Никогда не следует поступать дурно
при свидетелях…»
Марк Твен. Про честность.
Глава 1
Однажды под утро, поздней весной, бывший гнойный хирург Непрокин Фёдор Ильич лежал дома в постели и видел сон. Словно бы он, главный врач ЦГБ, сделался вдруг политиком. Причем не где-нибудь в провинции, а в самой Москве. И при этом даже значительно похудел – фигура у него вдруг стала не то чтобы очень, а просто как у спортсмена.
Однако сон растаял, и Фёдор Ильич решил подниматься. Выбравшись из постели, он двинулся в туалет, потом в ванную. Освежившись под душем, он вышел на кухню и сел к столу. На столе его поджидал бекон с яйцом. Супруга, Леонида Ивановна, кружилась рядом.
– Сядь, – велел Непрокин.
Леонида Ивановна опустилась напротив.
– Опять наставила, – завел старую песню Непрокин.
– Можешь не есть, – обиделась Леонида, собираясь подняться.
– Сидеть! Я не закончил, – сказал Непрокин и принялся завтракать, уплетая за обе щеки.
Леонида Ивановна молчала.
– Хочешь, сон расскажу? – спросил Непрокин и тут же продолжил: – Будто едем мы в нашей машине. Водила по тормозам… Выходим – а это московский проспект, где Госдума стоит. Охотный ряд, дом один…
– Один?
– Ну, да!
– А ты?
– Куда, говорю, привез?!
– А он?
– Куда, говорит, надо, туда и привез… Короче, грубит мне…
Перебирая увиденное во сне, Непрокин прикончил бекон с яйцом, взял из тарелки пирожок с морковью и продолжил есть, прихлебывая кофе. Весна давала о себе знать. Она была в самом разгаре. Непрокина от жары бросало в пот, хотелось похудеть, стать стройным, как в студенчестве.
– По рынкам проехаться надо, – вспомнил он.
– Ты же в больницу хотел сначала, – напомнила Леонида Ивановна.
– А потом по заправкам… Может, сама съездишь?
Супруга выкатила на него глаза, но промолчала. Предприятие под названием «ООО «Ланцет» в виде нескольких рынков, автозаправок и аптек, было открыто на её имя, хотя управлялось лично супругом. Леонида Ивановна даже не знала, как там двери открываются.
– Успокойся, я пошутил, – сказал Непрокин, утирая губы салфеткой.
Поднявшись из-за стола, он пошел одеваться, а вскоре уже ехал к себе на работу. Он сидел в санитарном Уазике типа «Буханка», разместившись позади водителя в пустом салоне. Водитель сбавил скорость, собираясь повернуть к ЦГБ. Обширная территория больницы была обнесена высокой стальной оградой. У ворот маячил красно-белый шлагбаум с крохотной будкой охраны, слева располагался магазин, прилепленный к автобусной остановке.
Вдоль остановки тянулись самодельные прилавки в виде ящиков и коробок. За ними уже находились торговцы.
– Опять эти твари! – воскликнул Прокин. – Я же велел их убрать!
Машина тем временем уже поравнялась с будкой охраны.
– Тормози! – крикнул Непрокин водителю.
Машина остановилась. За распахнутой дверью в будке сидел в обшарпанном кресле мужик одного с Непрокиным возраста, лет сорока, в черной куртке и с золотистой надписью на груди «ОХРАНА».
Непрокин откинул дверь машины и тотчас взревел:
– Какого ты хуя здесь сидишь?! Почему они опять там торгуют?!
– Там не моя территория, – ответил охранник.
– Мне твой директор обещал! Где напарник?!
– В приемном покое…
Непрокин хлопнул дверью, машина хрустнула требухой и двинулась дальше, оставив после себя тяжелый бензиновый дух.
Охранник поднялся, вышел из будки и плюнул вслед машине. До окончания дежурства оставалось всего полчаса, хотелось в туалет, а напарник не возвращался.
Фёдора Ильича в просторном кабинете ждали сотрудники. Раздув ноздри, он прошел к столу, сел в кресло и завел разговор о перестройке управления в подчиненной ему ЦГБ. Надлежало экономить бюджетные деньги. Не просто экономить, а сцепив зубы, забыв обо всё на свете.
– Иных способов нет, – сказал он, утирая платком лицо.
– Нам и так не хватает средств, а вы предлагаете экономить! – воскликнула Марина Люберцева. – Я никогда не соглашусь с подобной ситуацией. Мне не понятны ваши доводы…
– А вас никто не спрашивает! – гавкнул Непрокин. – Когда я был гнойным хирургом, то пахал за копейки…
– Это ни о чем не говорит. – Марина Аркадьевна поднялась с места. – В моей диссертации…
– Знаю, – крякнул Непрокин. – Клиника, диагностика и прогноз инфекционного эндокардита. Высосана из пальца…
От подобной наглости Люберцева потеряла дар речи. Она преподавала в местном университете и тащила на себе профильное отделение в больнице.
– Я никого не задерживаю, прения окончены, – объявил Непрокин.
Народ дружно поднялся и пошел из кабинета.
Лазовский Георгий под утро тоже видел сон. Словно попал он в какое-то учреждение, о котором даже думать боялся. Однако расправил плечи, присмотрелся. И видит: сидит за столом в коридоре мужик, лет семидесяти, и что-то читает. Потом смотрит в его сторону и говорит, слегка картавя:
– Нет, батенька. До нашего уровня вы не дотягиваете… Возьмите-ка, радость моя, билет – вас тут проводят, куда надо.
Старичок протянул бумажку и потерял к Лазовскому интерес. Зато рядом с Георгием образовался мужик помоложе, весь черный от копоти. Мужик, уцепив Лазовского под локоть, потянул за собой. Хватка у мужика оказалась железной. Лазовский на ходу положил бумажку в карман и покорно двинулся по коридору. Сопровождающий, будто он гид, указывал темной ладонью по сторонам.
– Вот дыба, – говорил он. – Мы до сих применяем её у себя. А вот испанский сапог. Суешь ногу – и ты уже не ходок…
Инструменты были членовредительские, предназначенные для пыток.
– Кровавое право, – догадался Георгий.
– Оно самое, – подтвердил «гид».
Лазовский боялся смотреть в сторону жутких устройств, призванных калечить слабого человека. К счастью, коридор вскоре закончился. Сопровождающий потянул на себя дверь, ввел Лазовского внутрь какого-то кабинета и встал рядом с ним.
В кабинете за столом сидел некий субъект. Лицо со следами старой оспы. По виду – не простой человек, а шишка.
– У тебя два выхода, – сказал субъект. – Либо ты поступаешь к нашему менеджеру, – он указал пальцем в сторону сопровождающего, – либо возвращаешься и работаешь. Короче, выбирай. Либо ты остаёшься с ним…
От подобного предложения Лазовский сильно смутился. Выбирай – либо ты остаёшься…
Хозяин кабинета вдруг стал на глазах багроветь:
– И хватит мотаться туда-сюда! Хватит будоражить общественность! Ступай и работай! А мы присвоим тебе звание! Рядового!
Как тут не согласиться, Лазовский мотнул головой.
– Что-то не понял я! – набычился субъект. .
– Согласен, – выдавил из себя Георгий.
– Тогда приложи к документу большой палец.
Лазовский приложил палец к бумаге, и в тот же миг над креслом, где сидел человек, мелькнула голова в сизом сиянии, и раздался голос:
– Не видать тебе рая, гнусный человек!
– Господи! Прости меня! – встрепенулся Лазовский и тотчас услышал за дощатой перегородкой какой-то шум – словно кого-то шмякнули о стену, после чего завопил мужской голос:
– Не надо! Я сам расскажу!..
За стенкой, вероятно, пытали человека. Лазовский сделал над собой усилие и проснулся, трясясь от страха, с одеялом вокруг шеи. Он принялся бормотать молитву, из которой помнил лишь самую суть: «Отче наш, иже еси на небеси…»
Придя в себя, он сел в кровати и осмотрелся, блуждая взглядом по стенам. Никаких пыточных инструментов, слава богу, не было и в помине. Подобные сны стали случаться с ним часто, хотя он не пил, не курил, не жевал и не нюхал. Лазовский был мент старой закваски, когда было за счастье распить бутылку после работы и разбежаться…
Он был мент, правда в запасе…
– Не сон, а просто ужас какой-то, – говорил утром Лазовский, сидя на кухне и прихлебывая кофе. – Ехал вроде как на машине – и на тебе! Попал в ДТП! А потом угодил в разборку. Даже боюсь сказать, куда…
Металлический грохот за окном не дал закончить рассказ. Георгий выглянул на улицу: чья-то легковая машина, перелетев при повороте через бордюр, описала возле дома дугу, вернулась на дорогу, скакнув через бордюр, и остановилась в отдалении.
– Приехал! – воскликнул Георгий.
Водитель выбрался наружу, на зыбких ногам обошел машину, опустился на колени и заглянул под нее.
– Ирина, смотри! – крикнул Лазовский жене. – Ну, сволота! В квартиру едва не заехал, паскуда!.. Хорошо, что хоть дом на бугре!
Ирина прибежала на кухню.
– Где? Кто?
– Под машину смотрит! Ага, заглядывай теперь, сучий потрох.
«Потрох» тем временем сел на бордюрный камень, обнял руками голову и так сидел, раскачиваясь.
– Еще только семь, а он уж нахрюкался! – поражался Лазовский.
– Ешь, а то на работу опоздаешь! – напомнила Ирина.
– Он же к нам едва не заехал!
– Ты еще полицию вызови! Ты же любишь у нас…
– Будь у меня время, я рассказал бы ему о ПДД. Я бы ему пришил уши на затылок.
Лазовский допил кофе и отправился в ванную. Прополоскав во рту, он утер лицо и направился в туалет – в мочевом пузыре с утра опять накопилось.
Облегчился, вышел в коридор и стал собираться. Время уже поджимало, а запаздывать на работу стало опасно – главный врач ЦГБ Непрокин в последнее время стал как-то странно посматривать в его сторону.
– Пока, радость моя, – сказал Георгий, чмокнул супругу в щёку и вышел из квартиры. Во дворе жадно раздул ноздри, вдыхая свежий уличный воздух, и снова вспомнил про мерзавца, заскочившего на пригорок.
– Когда-нибудь точно заедут в квартиру, – решил он, косясь на стоящую в отдалении автомашину с сидящим возле нее мужиком.
«Господи, почему мы так глупо живем?! – неожиданно подумал он, садясь в троллейбус. – Куда-то всё лезем и лезем! Чего-то всё надо нам. А чего – не понять… »
Однако этот крик души так и остался у него без ответа.
Добравшись до ЦГБ, Лазовский вышел из троллейбуса и площадью направился к шлагбауму. Шлагбаум то поднимался, то опускался, пропуская сразу и транспорт и пешеходов, норовя погладить по голове и тех и других.
***
Заречный отдел полиции собирался на оперативное совещание. Личный состав втягивался в зал заседаний, рассаживался рядами. Оперативный дежурный, держа в руке кожаную папку, уже стоял возле трибуны как неприкаянный. Подошли также заместители начальника отдела, расселись за столом.
– Товарищи офицеры! – крикнул дежурный.
Личный состав поднялся. В зал вошел коренастый полковник. Дежурный шагнул ему навстречу:
