banner banner banner
Шлем Громовержца. Почти антигероическое фентези
Шлем Громовержца. Почти антигероическое фентези
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Шлем Громовержца. Почти антигероическое фентези

скачать книгу бесплатно

Шлем Громовержца. Почти антигероическое фентези
Николай Сайнаков

Когда бродяга по прозвищу Волк-Оборотень вызвался быть проводником через страшный Корбовый лес, он не знал, что этот поход изменит судьбы венедских родов, откроет дорогу Предречённому к заветному Шлему Поревита, столкнёт между собой венедских князей и соседние народы. И поднимутся песиглавцы, выйдут на бой кощеи, зарысит по их следам Лихо. А что можно противопоставить злу? Только дружбу и любовь. Выдержат ли они испытания?

Шлем Громовержца

Почти антигероическое фентези

Николай Сайнаков

Моим друзьям посвящается…

© Николай Сайнаков, 2018

ISBN 978-5-4490-3814-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава I

Встреча

I

Клочья призрачных облаков в сумрачном небе обречённо цеплялись за вершины дряхлых, уже до половины заросших лесом гор. Тусклый серо-коричневый камень заполонил все вокруг. На северном склоне гряды, впившись корнями в грунт, скорчилось обугленное мертвое дерево. Безразличное ко всему как вечность и столь же старое как сами горы. Но время пришло и в эти забытые богами места. Небо над горами разорвала кровавая вспышка, и дерево вспыхнуло алыми языками пламени, вдруг начало таять, меняя форму. На мгновение стала видна изогнутая, словно в муке, человеческая фигура, а потом огонь полыхнул сильнее, погас, и видение исчезло. Волк-Оборотень, озадаченно смотревший на всё это, тряхнул головой, приходя в себя после увиденного, поднял плащ и, сощурившись, ещё раз осмотрел лежавшую внизу негостеприимную долину. Проверив, легко ли вынимается из ножен длинный меч, он быстро, перепрыгивая с камня на камень, направился вниз.

Он думал о том, что неладно было вокруг в последнее время. То ему вдруг пришло на ум снова пойти через Корбовый лес, то вдруг понял, что не помнит многое из того, что с ним было неделю, месяц назад. А теперь ещё это видение. К чему оно, о чём? Оно подталкивает его идти через лес, или наоборот, предостерегает от гибельной затеи?

Надо лишиться рассудка, чтобы сунуться туда. Прочно угнездившийся в лесу Ужас сделал его непроходимым. Но он однажды сунулся. Хотя вроде глупцом не слыл. Тогда он пошёл…

Оборотень содрогнулся от воспоминаний и сжал кулаки. Да, он прошёл через лес. И даже вернулся обратно. До самого недавнего времени он был уверен, что ничто на белом свете не заставит его сделать это вновь. Но потом… потом вдруг он понял, что забыл что-то там, за лесом. Что-то важное настолько, что это чувство не давало ему ни меры покоя и превратило его жизнь в кошмар. Его всё сильнее тянуло туда, но сама мысль идти через Корбовый лес сотрясала всё его естество. Сколько он так промучился – месяц, три, он и сам сказать не мог.

Ещё одну попытку отбиться от наваждения он сделал три дня назад, добравшись до волхва-отшельника, живущего недалеко от «Последнего пристанища». Но невозмутимый обычно дед только отшатнулся в испуге, как от мертвого, а потом, жалеючи, долго качал головой, выслушивая бродягу. Только и сказал: иди, дескать, выполняй, что душа требует, от такого наваждения помочь нельзя, а уж откуда оно явилось, не столь важно. Ещё, посоветовал потом идти прямо в Итарград. Хранимый Громовержцем город часто даёт ответы даже на не заданные вопросы.

Ха! Итарград! К нему отсюда и нет другого пути, кроме как через проклятый Корбовый лес…

Волк-Оборотень ушёл не попрощавшись, а потом долго смеялся как помешанный, бился о землю. Но что ему могла подсказать Мать Сыра Земля? Решать всегда приходится самому. Хотя иногда и кажется, что за него решают боги, но это обман. Будь на душе покойно, разве пошёл бы он сегодня на Ведьмин гребень? Да, было видение. Ну и что? Боги опять лукавят, оставляя за ним выбор ответа.

II

Тук-тук-тук-тук!

Бам-бам-бам-бам!

Блям-бам-бам-блям!

Грям-грям-грям-грям!

Укороты использовали все имеющиеся в деревне бубны, барабаны и другие гремящие и звучно шумящие штуковины, собирая людоедский народ на сходку. Собственно все знали о сходке и без барабанов и стука в котлы и сковородки, но Не-простак, как и все жители деревни, обожал издавать громкие звуки. Сковороды у него не было, поэтому он снова и снова с упоением лупил по большущему глиняному горшку, пока тот вдруг не лопнул.

Укорот с досадою ахнул. Горшок был неплохой, краденый, и его было безмерно жаль. «Может потихоньку подмазать глиной отвалившиеся куски и сбыть его по быстренькому какому-нибудь олуху?» – подумал Не-простак, перебирая осколки. «Вот Не-такой мог бы польститься… да ведь…» – укорот снова пригорюнился, вспомнив, что он потому и лупил в горшок, что сегодня судилище над этим самым Не-таким. Ну, тому теперь не до покупки горшков будет…

Раздумывать далее было некогда, папаны и дупли уже потянулись на судилищную полянку, и надо было поспевать, а то затрут на самые задки, там ничего и не увидишь. Спрятав остатки горшка возле хатки, в разросшиеся листья ревеня, Не-простак побежал за толпой, подпрыгивая в такт издаваемому грохоту.

На единственной прямой и широкой улице деревни были уже почти все взрослые людоеды. Шли папаны – скряга Не-скудняк в нарядной жилетке, Не-слухач с большим барабаном из человеческой кожи, хмурящий рожу Не-добрый, шаман Не-понюшка и другие. Дуплей тоже было полно, Без-зубый и Без-мозглый крутились рядом с Не-добрым. Эти подпевалы и на судилище будут кричать то, что он им скажет, а тот явно будет требовать для Не-такого особенно позорной казни. Не-простак терпеть не мог всю троицу, но об этом помалкивал. Не будь Не-доброго, он бы уже давно надул Без-мозглого и обчистил Без-зубого, да и горшок бы теперь сбагрил дуплям без проблем. Но Не-добрый хитёр и жесток, и когда они втроём – не справиться, отдубасят будь здоров. Ну и не будет он с ними рядом идти, лучше присоединится к Не-косматому. Тот хоть и размахивает как всегда кинжалом, но людоед гораздо более достойный, хоть редкостная сволочь, и плешивый как лабирский раб.

Теперь можно было не спешить, и Не-простак постарался сделать как можно более важный вид, приличествующий моменту. Людоедихи с завистью посматривали на них из-за костяных заборчиков. Ещё бы, им на сходку никак нельзя, решать важные дела – это для мужчин. Женщины же пускай мясо варят и кожу выделывают. Впрочем, он не против поиграть с ними в догонялки-пожиралки. Особенно с Без-застенчивой, что вон, так и крутит широким задком у калиточки. Укорот уже хотел крикнуть ей что-нибудь смачное и похабное, но тут увидел, как из проулка вывели связанного виновника торжества, и сразу забыл обо всём другом.

Не-такой был, на первый взгляд, такой же как все нормальные людоеды, даже папан по рождению. В половину высокого человечачьего роста, косматый, без бороды и усов, с хорошими, крупными зубами и сильными руками. Но это только на первый взгляд. А как начнёшь с ним общаться, так и поймёшь – не такой! То ли мать его после родов о камень шандарахнула, то ли дед Не-далёкий сбил его с понталыку, только обо всём Не-такой судил не по-людоедски, вёл себя прегорделивейше, а дурью маяться умел, как никто в деревне. То лягушек спасает, то рыбью икру высиживает, то разные закорючки на чужих хатках рисует. А в последнее время и совсем силькикнулся, иначе и не сказать, если совершил такое преужаснейшее преступление против людоедского племени, принёс такую крамолищу, о какой целые поколения людоедов даже не слышали, даже помыслить такое не могли. Так что ой не зря собираются сегодня укороты на сходку! Знатная будет ругань!

Пока Не-простак разглядывал да и оценивал, что можно будет снять с трупа в случае казни, процессия достигла судилищной полянки и все стали рассаживаться, побросав барабаны и сковородки. Заслуженные и полноправные папаны (их имена начинались на «не»), толкались и ругались ближе к судному камню, дупли же ссорились позади.

Не-простак воспользовался не только правами, но и кулаками, заняв место в первых рядах папанов, где было хорошо видно поставленного спиной к камню побледневшего преступника. Рядом, на камнях поменьше, расположился старейшина Не-бестолковейший, самый уважаемый людоед в деревне. И самый старый, так как у него от времени даже отросли борода и усищи.

Оправив накидку из бурундучьих шкурок, он застучал большой берцовой костью по извлечённому из сумки черепу, призывая к тишине. Этот старый, пожелтевший череп, украшенный золотым венком, принадлежал раньше какому-то знатному витязю, даже князю или магу, которого Не-бестолковейший съел самолично. Созерцание реликвии, а тем более стук по ней, заставили укоротов успокоиться и забыть на время об отдавленных ногах и заготовленных оскорблениях. Не-простак замер одним из первых, всматриваясь в глазницы. Вдруг да мелькнёт там магический красный огонь?

– Ну, вот что, безусые уроды и недоноски! – начал Не-бестолковейший, с наслаждением пользуясь правом безнаказанно оскорблять и поносить соплеменников. – В ваши пустые головы уже, наверное, пришла мысль, что мы не на травке посидеть сюда собрались. Если не пришла, то поясню. Сегодня мы судим проклятого негодяя Не-такого!

Папаны и дупли согласно завопили, доказывая, что они не просто сидят на травке, и мысль им эта приходила.

– Засудим Не-такого! – закричал, не соблюдая порядка Не-добрый.

– Ты, баран! – резво осадил его Не-бестолковейший, – Усы сначала отрасти, потом будешь старших перебивать!

– Ха-ха-ха! – возрадовались вокруг.

Не-простак чуть на начал хлопать в ладоши, но вовремя сообразил, что осмеянный папан сидит слишком близко и может пырнуть кинжалом.

– Чего ржёте, недоумки?! – старейшина умел остановить веселье. – Вы такие же бараны, как и он! Мы здесь не для того, чтобы засудить. А для того, чтобы судить по истине и совести. Истина же – всегда одна. И если обвиняемый укорот окажется невиновен, то мы казним кого-нибудь другого. Например… того, кто больше всего сегодня кричал! Это будет по совести.

Не-простак, как и все укороты, испуганно притих. Никому не хотелось пострадать по совести. Казнить, конечно, не казнят, а вот чего-нибудь плохое сделать «попавшему на зуб» будут рады все. Опыт прошлых наказаний «по совести» был у многих.

– Так вот, – продолжил Не-бестолковейший, положив скалившую зубы реликвию перед собой. – Сегодня укорот Не-такой обвиняется…

Небо вдруг окрасилось в алый цвет, громыхнуло так, что земля задрожала. Не-простак в ужасе застыл на своём месте. В глазницах черепа явственно горел огонь!

III

Тропа по краю Ведьминого гребня – небольшого кряжа гор на границе венедских лесов, была безлюдна и потихоньку зарастала, особенно в низинах, где каждый раз после ухода властительницы зимы Морены талые воды покрывали камни налётом ила, и осока с орешником спешили пустить свои корни.

Велена, дочь воеводы, с интересом поглядывала по сторонам. Места были незнакомые, дикие, ждать можно было чего угодно. Они как раз преодолели очередной подъём, когда столкнулись с воином на кауром жеребце. Сопровождающие Велену дружинники потянулись за мечами, Карислав воинственно подал коня вперёд, но тут над гребнем полыхнуло алым, а когда свечение погасло, взгляды мужчин уже были гораздо более миролюбивы, так как все мысли были о чуде.

– Я думаю, это видение или магическое действо говорят о том, что нам по пути. А твоя красота ещё больше убеждает меня в этом. – Обезоруживающе улыбнулся тот, на кауром. Его совсем невоинственное, юное, округлое, слегка курносое, с по-детски припухлыми щеками и большими губами лицо сразу располагало к себе. Говорил он тоже приятно. Дружинники только хмыкнули, убирая оружие, а вот Карислав недовольно насупился.

И было понятно от чего. Незнакомец был явно богаче его и знатнее. Против червенской кольчуги Карислава – у него была снежинская, серебрённая. Против грубых сапог с жёлтыми разводами – червлёные сапожки, сафьяновые, с загнутыми острыми носками, больше для верховой езды назначенные, и сорочица – белоснежная, шелковистая, залесная. Почти как князь ряжен. Велене это понравилось, а на недовольство Карислава она решила не обращать внимания. Всё же она дочь воеводы, а он – верный дружинник князя Горимира, а значит и её тоже.

Вскоре они уже ехали вместе. Встретившегося им воина звали Святомором, а ехать им было действительно в одну сторону. Да и не было здесь других дорог в сторону Прилесья. Беседа получалась занятной, а вскоре и Карислав перестал дуться, видимо решив, что золотая гривна у него на шее и выставленная вперёд богато украшенная рукоять действительно изумительной работы меча стоят снежинской кольчуги. С мечом, правда, не всё было так хорошо, потому что он хранился в неприглядных, дешёвых ножнах, словно красавица, одетая в дерюгу. Будь у Велены такое оружие, она купила бы ему более пристойные одежды.

– Вот так-то погиб мой отец, – между тем рассказывал Велене Святомор. – Брежень тоже пал, не спасли высокие стены. С самой войны Дня и Ночи мои предки стояли при князьях. А теперь, – он махнул рукой, – всё утеряно. Теперь только я смогу вернуть роду славу. А почему иду в Итарград? Не след говорить вслух о заветных задумках, не то мавки украдут слова и не будет удачи в намеченном.

– Это точно, – подтвердил Горимиров дружинник. – Меньше будешь болтать – дольше проживёшь. Полыхают тут, понимаешь. Кстати, знаете, почему это жалкое подобие гор зовётся Ведьминым гребнем?

– Карислав, расскажи! – обрадовалась Велена. Легенды и сказки слушать она любила с детства.

– Ну, в самые стародавние времена, ещё когда все три рода были едины и о каких сейчас уже мало кто рассказывает, жил один молодой крепкий дружинник, вроде меня. – Видно было, что Карислав был польщён вниманием не только Велены, но и Святомора. – Жил, значит…. А злая колдунья Яга украла у него невесту, такую же прелестную как ты, Велена. Он, конечно, пошёл её искать. И в дремучем лесу, скорее всего в Корбовом, отыскал избушку Яги. Колдуньи дома не было, так что он мигом разметал всяких курдушей, каких у каждого колдуна много, и её освободил. А девушка, не будь дура, утащила у старухи волшебный гребень. И, когда Яга их почти настигала, они бросили гребень оземь, и на том месте выросли горы с лесом. Яга и отстала. Потом они ещё платок и огниво кидали, но это вы и сами, поди, знаете.

– Ну из тебя и баюн, – улыбнулась Велена.

– Сказочки сказывать – это по мне! – Карислав не заметил иронии. – Вот это и есть тот самый Ведьмин гребень. Говорят, тут нечисти полно и мавки любят летать. Так что надо быть осторожнее. Да и вообще говоря, Прилесье, – места всё хмурые и скудные, княжьим дружинникам тут особо ловить нечего.

Велена с этим легко согласилась. Алый всполох всё никак не шёл у неё из головы.

Карислав. Рис. автора

IV

– Слава Триглаву и пятиликому Поревиту! Свершилось! – Сновид торжествующе воздел руки к мрачным ликам венедских богов. А потом устало опустился на услужливо подставленную дубовую скамью. Перед ним на столе, в богатой золотой чаше самих ветхих времен, догорал огонь. Наконец, резко пахнув, жидкость, питающая его, прогорела, наполнив белесым дымом тесный вертеп-пещеру. Стоящие позади вещуны осторожно выдохнули, боясь спугнуть невидимую птицу удачи, накинули на тощие плечи главного волхва восточных родов теплые бобровые шкуры. Зажгли лучины, торчащие из стен позади идолов.

Отдышавшись, Сновид поднял голову:

– Свершилось с давних времен ожидаемое. Знамения не обманули. Знать не втуне мы веками наблюдали за небом, разумели в вертепах и капищах природу человеческую, приносили многие жертвы Триглаву, богу чародеев, варили колдовские зелья. Знания, простым людям неподвластные, помогли найти искомое! Нашлись руки Шелом имать могущие. Нашелся разум от соприкосновения с другими себя не теряющий!

Вещуны молчали, с благоговением глядя на главного волхва.

– В день сей, – продолжал Сновид, – отправился Предреченный судьбу добрых родов пытать.

– А ежели возьмет, кому Шелом отдаст? – осмелился спросить один из вещунов, молодой и не сдержанный, не обтёсанный ещё чередой прожитых лет.

– А это, – старик грозно сверкнул очами, – не нашего разумения дело. Для нас важно, чтобы Шелом Итар, коей сокрыт от людей в Каменном Зубе Итарграда, вернулся добрым родам. И на сивере и на западе сейчас о том же волхвы богов молят.

– Молят то молят, да все, почитай, для своего князя Шелом прочат! – не сдавался упрямый вещун, сжимая тонкие губы.

– Кому именно Шелом отдаден будет, то забота Предреченного, да князей, мы же помнить должны о благе всех добрых родов. – Старик раздражённо поправил шкуры.

– Будет ли благо то, ежели чужие князья Шелом имать будут? – в голосе спросившего послышался откровенный вызов.

– Нет в добрых родах чужих князей! – взъярился волхв. – Не о том глаголите, корыстники завистливые! Думайте о том, что станется, ежели Шелом ещё в Итарграде год пробудет, когда летборгцы наступают или ежели в руки рабов Камня попадёт. Думайте о том, знатоки человетцев, себя не знающие! – Старик вскочил, сбросив шкуры, и сжал кулаки. – Думайте и страшитесь!

Он снова сел. Больно было Сновиду, что забывают молодые богов и старые заветы, легенд не помнят. Для них Шлем – всего лишь магическая вещь, символ власти, а бог грозы и войны – Поревит – всего лишь имя. А ведь было время, когда в Битве Творений Поревит сам возглавил войска богов против творений сыновей Великого Рода – Асилка и Велета, и не только молниями, но и мечом разил людей. Было и время примирения, когда люди добрых родов встали под знамёна Поревита против войск Смарда. В признание мужества, как символ единства в противостоянии злу, перед битвой подарил Поревит свой чудесный шлем предводителю людей – Расту. Боги и люди победили. Раст погиб в той битве, Шлем достался его сыну. Но после начались раздоры, Шлем попал в руки Злыгостя, между родами вспыхнула война. Тогда, последний раз на памяти людей, Поревит вмешался, повелел сокрыть Шлем в Итарграде. И никто не сможет имать его оттуда, покуда беды и войны не понудят добрые роды объединиться, покуда не появятся достойные чести надеть Шлем и повести за собою людей.

И вот, время настало, враги взяли венедов в круг, горе стучится в каждое селище. А в день сегодняшний появился Предречённый, тот, кому дано войти в Храм и взять оттуда Шлем бога, тот, кто должен решить – кому вести за собою людей. И что ж? Даже его, Сновида, ближние ученики мыслят так, что появился человек, который МОЖЕТ взять подарок Поревита. А ведь «может», ещё не есть «должен». И что Предречённому предстоит сделать, чтобы взять Шлем, что должны сделать люди, чтобы заполучить Итар, об этом кто мыслит, кто помнит? Одни раздоры, выгоды на уме!

Одно добро, теперь есть надежда. Поревит гнев свой оставил. Если Предречённый успеет…

Взгляд Сновида вновь упал на чашу. Он отшатнулся. Что-то было не так!

V

На другой день после встречи со Святомором Ведьмин гребень был почти преодолён. Но Карислава не зря мучили предчувствия. За очередным поворотом они увидели человека, сидящего на нависшем над тропой огромном камне, упёршимся в склон. С другой стороны тропу ограничивал обрыв, так что объехать камень иной дорогой, нечего было и думать. Брони на незнакомце не было видно, сорочица простая, плащ – невзрачный, но висящий на боку меч показывал, что о встреченном человеке не стоит судить по одежде. На его худом, скуластом, чуть вытянутом лице резко выделялся по-венедски крупный, но слегка с горбинкой нос, густые брови под высоким лбом, не скрытым короткими, ни чем не прибранными волосами.

Дружинники остановились. Незнакомец сидел неподвижно, разглядывал их, слегка щурясь.

– Кто такой? – Карислав угрожающе подбоченился.

– А вы кто и куда идёте? – незнакомец оскалился неприятной улыбкой.

– Кто мы такие и куда идём – не твоё собачье дело!

– Ха! – незнакомец зло раздул крылья носа и опять издевательски оскалился. – А я всё-таки хотел бы услышать ответ! – он ловко спрыгнул на землю, загораживая собой дорогу.

– А ты сам кто, чтоб нас пытать? – Карислав попятился, до половины вынув меч из ножен и оглядываясь вокруг. Святомор занял место подле, так же озираясь, но оружие доставать не спешил.

– Я – Волк-Оборотень. – Чужак вновь оскалил зубы и впрямь напоминающие волчьи клыки. – И хочу знать, кто это в моё Прилесье пожаловал.

– А я таких волков как ты… – начал было отповедь Карислав, но Велена перебила, протиснулась вперёд:

– Погодите! Не след ссорится из-за пустого! Слова, они ведь дёшевы, а жизни стоят дороже, так ведь? – она обернулась к Святомору и дождалась его согласного кивка. – Мы все из западных родов, идём к жилому в Прилесье, хотим пройти через Корбовый лес к Итарграду.

Карислав в досаде сжал кулаки. Вот уж эти болтливые женщины! Ну кто же про свою дорогу чужакам рассказывает? Ой, не к добру это!

– Меня зовут Велена, – продолжала между тем девушка, – а это, – она повела рукой в сторону остальных, – мои спутники, Карислав, Святомор и охрана. Может, ты покажешь нам дорогу до корчмы? Говорят, именно оттуда идёт дорога к Итарграду.

– Дороги через Корбовый лес нет уже много лет, разве вы не знаете? – криво ухмыльнулся чужак, пристально разглядывая венедку.

– Мы слышали. – Вмешался Святомор. – Но ведь она была, значит можно проторить снова.

– Верно, но не в Корбовом лесу! Теперь там по одной дороге только один раз и ходят – прямиком в ирий, да не туда, где боги пируют, а туда где они гадят! А сейчас там и такую дорогу сыскать не удастся, умирать в чаще придётся. Хотя… – разбойник выдержал паузу, переводя взгляд с одного венеда на другого и вогнав Карислава в дрожь. – Я мог бы, пожалуй, провести таких смельчаков. Но это вам дорого станет.

– А мы обойдёмся без твоей разбойничьей хари! – не выдержал Карислав. – Может теперь, когда ты узнал что хотел, уберёшься с дороги?!

– Ну, ну! – снова усмехнулся чужак, попятился, не сводя глаз с Велены, а потом повернулся, и скрылся за камнем.

Ни стрел из чащи, ни воинственных криков нападающих не последовало ни теперь, ни когда они обогнули валун и последовали дальше.

– Брать такого татя в провожатые! – облегчённо выдохнул Карислав. – Проще сразу сунуть голову в пасть беру! Я бы такими дикое зверьё кормил. Видали? Ни на рукавах, ни на вороте – ни одного знака-оберега, ни петухов, ни яровых знаков. Волосы искромсаны почти под корень, а морда, как у зверя! Проводничок нашёлся! Завёл бы к татям в засаду и глотки бы нам всем перерезал. Я же говорил, что этот Ведьмачий гребень – отвратное место!

VI

После разговора с Белояром Душильц долго чесал свою голову. Что за ботва – пойди туда, не знаю куда, найди того, не знаю кого! Какая-то девочка в помощь, какой-то засланец…. Опять своей задницей рисковать! И зачем он только пошёл в магическую обучальню, школу, как лабирцы это называют?! Сейчас бы лежал на печи, да жрал калачи, ан нет, приходится суетиться, выёживаться, засланца вот какого-то искать. Да ещё чтоб Сновид не знал!

Душильц шлёпнул по крутой попке лежащей рядом обнажённой девицы, поднялся.

– Куда ты, душа моя? – томно проворковала она, переворачиваясь. Её полные груди соблазнительно колыхнулись, чуть не заставив мастера-мага снова залезть на полати. Но он сдержался.

– Мир спасать иду. Так что придётся тебя пока оставить.

– Мир спасать?! А ты сможешь? – девица захлопала ресницами.

– В полный рост! Моей могутности хватит, чтобы по уши, это самое, всех спасти. Один только браслет чего стоит! Видишь эту медную штукенцию на моей руке? Может воздушного духа вызывать мне на помощь. Простого человека, не такого крутого, как я —дух сожрёт весьма жизнерадостно…. Слушай, а где мои порты?