Хань-вынь-ци Мын. Китайская Грамматика, сочиненная монахом Иакинфом

скачать книгу бесплатно

Хань-вынь-ци Мын. Китайская Грамматика, сочиненная монахом Иакинфом
Николай Алексеевич Полевой

«Почетное м?сто занимаетъ между литераторами Русскими почтенный о. Іакин?ъ, и безспорно, первое между орiенталистами Русскими по своимъ практическимъ и полезнымъ трудамъ. Отнюдь не думаемъ мы унижать нашими словами другихъ почтенныхъ людей, занимающихся y насъ Востокомъ и его языками и литературами, каковы г-да Френъ, Шмидтъ, Ковалевскiй, Сенковскiй, и другiе…»

Николай Алексеевич Полевой

Хань-вынь-ци Мынъ. Китайская Грамматика, сочиненная монахомъ Іакин?омъ. Напечатанная по Высочайшему повел?нiю. Спб. въ литографiи Гемильяна, 1838 г., въ 4, XXII и 237 стр.

* * *

Почетное м?сто занимаетъ между литераторами Русскими почтенный о. Іакин?ъ, и безспорно, первое между орiенталистами Русскими по своимъ практическимъ и полезнымъ трудамъ. Отнюдь не думаемъ мы унижать нашими словами другихъ почтенныхъ людей, занимающихся y насъ Востокомъ и его языками и литературами, каковы г-да Френъ, Шмидтъ, Ковалевскiй, Сенковскiй, и другiе. Но никто изъ нихъ донын? не показалъ однакожъ бол?е трудолюбiя по своему предмету, не приготовилъ столько матерiяловъ для другихъ по своей части, не передалъ столько любопытнаго изъ того, что сд?лалось ему изв?стно. Донын? издано о. Іакин?омъ около девяти переводовъ и сочиненiй, касательно Китайскаго востока. Сюда принадлежатъ его Записки о Монголiи (путешествiе изъ Пекина до Кяхты, описанiе и исторiя Монголiи); Исторiя первыхъ четырехъ Хановъ Монголiи, начиная съ Темудзина; Исторiя Тибета и Хухунора; Историческое обозр?нiе Ойратовъ, или Калмыковъ; Описанiе Чжуньгарiи (Зюнгорiи) и Восточнаго Туркистана; Планъ и описанiе Пекина; наконецъ Троесловiе, элементарная книга Китайцевъ. Не говоримъ о полемическихъ сочиненiяхъ нашего хинолога, по поводу споровъ съ разными Европейскими учеными; не говоримъ и о приготовляемомъ, и уже конченномъ въ рукописи обширномъ сочиненiи, которое надобно почесть самымъ лучшимъ и подробнымъ, систематическимъ описанiемъ Китая, и энциклопедiею, такъ сказать, вс?хъ знанiй Китайцевъ. Это сочиненiе, когда будетъ оно издано, безъ сомн?нiя, превзойдетъ все, что только было донын? изв?стно въ Европ? касательно Китая.

Обращаясь къ новому, только что изданному теперь о. Іакин?омъ труду, его Китайской Грамматик?, скажемъ, что сочиненiе это не уступаетъ важностью другимъ трудамъ нашего почтеннаго литератора, и проливаетъ совершенно новый и ясный св?тъ на предметъ малоизв?стный, и до сихъ поръ ложно представляемый, отличаясь своею ясностью, краткостью, систематикою, и полнымъ и совершеннымъ познанiемъ д?ла, отъ всего, что донын? было писано о Китайскомъ языкъ и его грамматик?.

Если съ одной стороны, надобно изумляться многооб?емлемости знанiй челов?ческихъ, то съ другой не мен?е изумительны ограниченность и односторонность нашего частнаго ученiя. Увлекаясь какимъ нибудь однимъ предметомъ, какимъ нибудь однимъ занятiемъ, мы до того пренебрегаемъ все остальное, что ученое нев?жество наше становится иногда истинно см?шнымъ. Исключительность ученiя вашего производитъ гордое презр?нiе къ тому, чего мы не знаемъ, вредитъ общему просв?щенiю и образованiю нашему, и благодаря тому и другому, до сихъ поръ поддерживается въ св?т? несчастное пов?рье и присловье: наука долга, a жизнь коротка. Наука долга и коротка, смотря по тому, какъ мы глядимъ на нее; долга она, если каждое знанiе постараемся мы знать до возможныхъ подробностей, и коротка, если званiе наше ограничимъ мы главнымъ, общимъ, существеннымъ. Намъ возразятъ, что такое знанiе недостаточно, поверхностно, но достаточн?е-ли его совершенное незнанiе? Что касается до обвиненiя въ поверхности, то едва ли будетъ оно справедливо въ семъ случа?. Возьмемъ въ прим?ръ языкоученiе: можно р?шительно выучиться всякому языку въ годъ, такъ чтобы читать и понимать все, писанное на немъ, и – жизни челов?ческой не достанетъ на изученiе даже своего роднаго языка, которымъ говоримъ мы съ малол?тства! Но должно ли назвать «поверхностнымъ» знанiе того или другаго языка, если я, вполн? понимая писанное на немъ, ум?я передать сокровища его на свой языкъ, зная грамматическiя основанiя его, не могу писать на этомъ язык?, не могу отдать отчета въ его исторiи, филологическихъ трудностяхъ, палеографической л?тописи? Обратимъ нашъ прим?ръ къ другому, и спросимъ: не долженъ-ли, наприм?ръ, поэтъ знать главныхъ основанiй естествознанiя, или филологъ математики? Незнанiе самыхъ главныхъ основанiй того м другаго не сд?лаетъ-ли идеи ихъ неполными, мыслей сбивчивыми и ложными? Но такъ водится обыкновенно въ св?т?, и наши поэты ув?ряютъ, что имъ для поэзiи вовсе н?тъ надобности в?дать великiя тайны природы, a филологи говорятъ, что математика есть наука, изсушающая душу. За то ученые мстятъ имъ совершеннымъ презр?нiемъ съ своей стороны, хотя математикъ является не мен?е забавенъ, ограничиваясь только плюсами и минусами, a зоологъ не восходя дал?е копытъ и зубовъ четвероногаго. Какъ будто нарочно, каждый путается послъ сего въ мелкой дроби своего познанiя, клеитъ частныя системы, загораживается отъ другихъ ученою номенклатурою, и д?йствительно, каждая наука, изъ яснаго, чистаго простаго в?д?нiя д?лается схоластическою путаницею, говоритъ своимъ непонятнымъ языкомъ, становится какимъ-то Египетскимъ гiерофантисмомъ.

Неужели не явенъ и не ощутителенъ вредъ, происходящiй отъ всего этого? если бы науки и знанiя дружески подавали одна другой руки, сов?товались взаимно, поясняли взаимно языкъ и идеи свои, истинная польза произошла-бы для ученiя вообще, приложилась къ общественной практик?, облегчила, упростила новыя открытiя, сняла съ умовъ кандалы мелкихъ понятiй и превратныхъ идей, происходящихъ отъ упрямой близорукости и ученаго нев?жества. Изученiе общихъ истинъ всякаго знанiя полезно всякому, и пов?рьте, что оно совс?мъ не трудно, если мы не затруднимъ его вздорною схоластикою и ложными системами.

Вс? сiи мысли, неоднократно приходившiя намъ въ голову, невольно пришли намъ опять при чтенiи любопытнаго сочиненiя о. Іакин?а.

Есть y насъ какiя-то закорен?лыя особенно понятiя о томъ, или о другомъ. Мы привыкли, наприм?ръ, считать Бакона реальнымъ философомъ, Спинозу безбожникомъ, и къ такимъ предразсудкамъ принадлежатъ наши понятiя о Кита? вообще, и Китайскомъ язык? особенно. Мы см?емся надъ понятiями Китайцевъ объ Европ?, но не въ правъ ли Китайцы см?яться надъ нами, если бы слышали и понимали, что говоримъ и думаемъ мы объ нихъ? Ни одинъ изъ чуждыхъ нашего образованiя народовъ не представляется намъ такимъ непонятнымъ, такимъ страннымъ, какъ Китайцы. Не постигая первобытной исторiи ихъ, не ум?я разгадать будущности Великой Небесной Имперiи, мы видимъ въ Китайцахъ что-то не челов?ческое, окамен?лое, пестрое, растительное, не в?римъ мудрости ихъ философiи, величiю ихъ политической самобытности, отчисляемъ ихъ въ антиподы рода челов?ческаго. Намъ не сов?стно кажется оставлять въ забвенiи сотни миллiоновъ самаго крайняго Востока, царство, им?ющее столь великое, политическое и нравственное влiянiе на Японiю, Монголiю, Среднюю Азiю, восточный Инд?йскiй полуостровъ, Малайскiй архипелагъ, народъ, обладавшiй великими тайнами искуства гораздо прежде насъ, и одинъ изъ древн?йшихъ въ мiр? народовъ по образованiю. Не споримъ о польз? изученiя Востока Санскритскаго, Арабскаго, Персидскаго, но почему забываемъ мы Китайскiй Востокъ? Почему не хотимъ мы даже заглянуть въ Китайскую литературу? Изученiе ея неужели не подарило бы насъ новыми и важными истинами? Между т?мъ, изученiе Китая, познанiе языка его и литературы совершенно пренебрежены въ Европ?. Мы сохраняемъ еще донын? множество ошибочныхъ изв?стiй, какiя доставлены были намъ старинными миссiонерами, в?римъ разсказамъ путешественниковъ нев?ждъ, мимоходомъ глаз?вшихъ на лаковыя жилища и изразцовыя башни Китайцевъ, изв?стiямъ переданнымъ черезъ десятыя руки, пустымъ компиляцiямъ. Во Францiи только въ посл?днее время стали заниматься немного Китайскимъ языкомъ. Англiя донын? оказываетъ удивительное хладнокровiе къ Китаю, въ сравненiи съ темъ, что она сд?лала для остальнаго Востока. Посл? трудовъ О. Іакин?а, насъ, Русскихъ, конечно, не упрекнутъ въ подобномъ равнодушiи, вспомня притомъ посильные наши прежнiе труды, и особенное попеченiе правительства нашего, которое учредило теперь практическую школу Китайскаго языка въ Кяхт?, и ка?едру Китайскаго языка въ Казанскомъ Университет?.