banner banner banner
Славянский кокаин
Славянский кокаин
Оценить:
Рейтинг: 5

Полная версия:

Славянский кокаин

скачать книгу бесплатно

Славянский кокаин
Фридрих Евсеевич Незнанский

Агентство «Глория»
В Нью-Йорке при загадочных обстоятельствах погиб скромный владелец ресторана Валентин Бакатин, в котором местные правоохранительные структуры давно подозревали главаря наркомафии, наладившего неслыханные по объему поставки кокаина из… Восточной Европы. Вслед за этим исчез его водитель, бывший тайным осведомителем Департамента полиции. Сотрудница американской полиции, русская по происхождению, получает задание отправиться в Россию, чтобы в частном порядке совместно с охранным агентством «Глория» выяснить, кто был заказчиком убийства Бакатина и кто теперь станет его преемником.

Фридрих Евсеевич Незнанский

Славянский кокаин

КОКАИН – алкалоид, содержащийся в листьях кокаинового куста. Вызывает возбуждение, затем угнетение центральной нервной системы, подавляет чувствительность нервных окончаний. Применяется как местное обезболивающее средство. Частое употребление кокаина может привести к кокаинизму.

    Большой энциклопедический словарь

О кокаине у меня было весьма смутное представление, мне почему-то казалось, что это что-то вроде алкоголя (по крайней мере по степени опасности воздействия на организм)…

От первой понюшки я не почувствовал в носу ничего, разве только, да и то лишь в мгновение, когда потянул носом, своеобразный, но не неприятный запах аптеки, тотчас же улетучившийся, лишь только я вдохнул его в себя. Снова почувствовав зубочистку у другой ноздри, я опять потянул в себя носом, на этот раз осмелев, много сильнее. Однако, видимо, перестарался, почувствовал, как втянутый порошок щекочуще достиг носоглотки, и, невольно глотнув, я тут же почувствовал, как от гортани отвратительная и острая горечь разливается слюной у меня во рту.

– Я думаю, что кокаин-то на меня не подействует, – вдруг сказал я, совсем неожиданно для себя и испытывая при этом от очищенного звука своего голоса такое удовольствие и такой подъем, будто сказал что-то ужасно умное.

    М. Агеев. «Роман с кокаином»

Пролог

Сотрудник частного охранного предприятия «Глория» Филипп Агеев, больше известный среди коллег-друзей-приятелей как частный сыщик Филя, после напряженной рабочей недели решил отдохнуть и развеяться, желательно с помощью немудреной женской ласки. Он слышал, что это очень помогает. В поисках упомянутой ласки Филя отправился на дискотеку. Тут уместно заметить, что Филины старенькие «Жигули» были в ремонте, и директор «Глории» Денис Грязнов ради такого случая пожертвовал ему свой джип марки «Форд», случай уникальный, так что грех было не воспользоваться. Вообще-то работы в «Глории» последнее время было негусто, так что Денис зубами вгрызался в любую халтуру. На прошлой неделе они, в частности, искали угнанный «мерседес» 90-го года выпуска. Искал, точнее, один Филя. Было несколько наколок на подпольные конторы, специализировавшиеся на таком бизнесе и таких моделях. Искал, искал Филя – и нашел. Он ведь, в сущности, был весьма неплохой сыскарь. Поэтому на просьбу дать машину на уикенд Денис ответить отказом просто не мог. Он только внимательно посмотрел в Филины честные глаза и сказал:

– Филипп, почему у меня такое ощущение, что единственное, чего твоя душенька сейчас желает, – это хорошенько потрахаться?

– Может быть, потому, что это правда? – ответил честный Филя.

На дискотеке после прихлебывания колы и символического приплясывания Филя заприметил в танцзале двух близняшек, очень и очень хорошеньких и совершенно неразличимых. Обе были маленькие, курносенькие, рыженькие, коротко стриженные. И ужасно сексуальные. Но их было две – вот проблема! А Филя был один. Оказалось, однако, что это не проблема. Близняшки, заметив недвусмысленный Филин интерес, сами к нему ненавязчиво подкатили. Присели за столик. Разговор был обо всем и ни о чем. В общем и целом, стандартно и без особой фантазии. Филя хорошо знал, что чрезмерные интеллектуальные потуги тут неуместны.

Слово за слово – и стало ясно, что девушки явно не против, более того – после пары бокалов пива они сами предложили Филе не тратить попусту время и деньги в дискотечном баре, а пойти в магазин и затариться хорошенько, после чего махнуть с ними отдыхать на дачу, поскольку родители уехали в Турцию, и там, то есть на даче, сейчас никого. Зато какой воздух! Какой бильярд! Какой камин! Какая постель!

Филе на некоторое мгновение показалось, что он бредит. Это было слишком похоже на кино. Причем не самого высокого пошиба – что-нибудь вроде а-ля скрытая камера «Плэйбоя».

Он, однако, встряхнул головой и повел барышень на улицу, благо приехал не на «жигулях», Денисову тачку не стыдно было продемонстрировать.

Заехали в «Рамстор». Филя затарился довольно прилично, хватило бы на всю «Глорию». Но – ни слова о работе, отдыхать так отдыхать. Девочки ходили рядом, показывали маленькими пальчиками («это хочу!»), и счастливый Филя тратил гонорар за найденный «мерседес». Наконец они забрались в джип и отправились в путь-дорогу, которая предстояла не так чтобы близкая, не так чтобы далекая – дача находилась в Глаголево.

Приехали за полночь.

– Хорошо, что родители уехали, и никто не рычит, что мы свет забыли выключить, – сказала одна близняшка. Глядя на светящийся изнутри двухэтажный каменный особняк, Филя подумал, что родители у девочек люди, как минимум, не бедные.

Выгружаясь из машины, девчонки почти хором пообещали Филе, что его ждет море удовольствия. Надо только совершить последнее усилие – затащить в дом все коробки из машины.

Пыхтя, но предвкушая обещанное, Филя сделал этот марш-бросок. Когда он наконец выгрузил все, оказалось, что в доме его встречают пятеро крепко сбитых серьезных молодых (и не очень) людей.

– Водку и жратву затаскивай на кухню, – сказал самый объемный из них. – Потом топай в ванну.

– В ванну? – удивился Филя. Неужели помыться с дороги пацаны ему предлагают?

– Там – грязная посуда. Помоешь и можешь отчаливать.

Филя реально оценил превосходящие силы противника и спорить не стал. Посудой ванна была полна, горячая вода именно в эту ночь, конечно, отсутствовала, из моющих средств в наличии имелись хозяйственное мыло да песок в пожарной бочке возле дома.

В общем, как сказал на следующий день под общий хохот сотрудников «Глории» Грязнов-младший, хотел Филя потрахаться – потрахался. Кстати, дачку эту потом проверили. Оказалось, она принадлежит одному крупному врачу-онкологу, который со своей семьей последние два года жил в Америке. А дачка пока что пустовала, так что крепко сбитые молодые (и не очень) люди там тоже были в гостях.

Часть первая

Путешествие из Нью-Йорка в Москву

1

Нью-Йорк. 2002 год, осень.

Около пяти часов вечера Гриша Грингольц спустился в сабвей на станции Таймс-сквер. Он не любил американское метро всей своей неамериканской душой, и теперь, когда он работал личным водителем самого Бакатина, он мог бы в принципе преспокойно сидеть в машине и, слушая приятную музычку или попивая прохладную кока-колу, или и то и другое вместе, поджидать таким образом своего босса. Но судьбе было угодно иначе. И вот около пяти часов вечера Гриша спустился в нью-йоркский сабвей.

Ему в лицо сразу же ударил своеобразный запах подземки; хотя, возможно, никакого такого особенного запаха и не было, а Грише казалось, что веет чем-то затхлым, даже замогильным. Или просто нью-йоркский сабвей ассоциировался у Гриши с тем невеселым для него временем, когда он только вышел из тюрьмы.

Гриша прошел турникеты, перешагнул через валявшегося поперек дороги пьяного, а может быть, мертвого (кому какое дело?) нищего и очутился на подземной станции Таймс-сквер.

Америка – страна абсолютно ничего не значащих улыбок. Только что приехавший сюда русский всегда клюет на эту удочку, ему кажется, что все здесь такие доброжелательные, все рады вас видеть и все рады вам помочь. Но на самом деле американцам плевать на вас, они не ждут никакого другого ответа на свой формальный вопрос «Как дела?» кроме как «Отлично! Все в порядке!». И очень сильно удивятся, если вы скажете совсем не то, что от вас ждут, короче, расскажете, как у вас дела на самом деле. Потому что, даже если вы лежите на смертном одре и уже чувствуете холодное дыхание загробного мира на своем лице, вы обязаны будете, как китайский болванчик, покачать головой какому-нибудь «американскому другу», пришедшему проводить вас в последний путь, и синеющими губами елееле прошептать: «Все о’кей!»

Улыбка сидит на лице американца как приклеенная. Но только не в сабвее. Там жизнь совсем иная. Там – царство бедности и нищеты. А значит, и радоваться особенно нечему.

Гриша, вглядываясь в лица пассажиров в нью-йоркском метро, уже давно пришел к выводу: бедность – безобразна, богатство – изящно, восхитительно.

В метро – сплошь некрасивые, даже уродливые физиономии, как на подбор. Низенькие, кривоногие пуэрториканки, раскрашенные, словно чучела; неуклюжие китайцы с плоскими лицами; дряхлые евреи со слезящимися глазами; неопрятно одетые негры со зверскими или же, наоборот, жалкими физиономиями. Даже молодые люди, ездящие в нью-йоркском метро, некрасивы. Молодость, которая сама по себе прекрасна, здесь непостижимым образом обретает отвратительные черты. Здесь разгуливает пьяная, обкуренная и напичканная всякой гадостью агрессивная молодость.

Зато в центре, в Манхэттене, на Пятой авеню этих людей не встретишь. По Пятой авеню вдоль витрин шикарных магазинов толпами ходят только красивые люди. Они изысканны, грациозны, богато одеты, они улыбаются обворожительными улыбками, не стесняясь показывать ровные белоснежные зубы. Манекены в витринах кажутся их собственным отражением. Они блистательны! Это вам не нью-йоркский сабвей.

Гриша огляделся. Он искал глазами своего босса. Народу было не так уж много. Да и среди всего этого сброда легко было отыскать одетого в элегантный бежевый костюм Бакатина. Он стоял на платформе спиной к Грише и разговаривал с каким-то высоким, тоже очень прилично одетым моложавым мужчиной. Гриша посмотрел на него с неудовольствием, такие люди, по мнению Гриши, отлично подходили под характеристику «хлыщ и пижон».

«Да, все равно ничего не услышать», – Гриша махнул рукой и отвернулся.

Стоял какой-то непрекращающийся гул. Гриша еще раз с отвращением окинул взглядом подземную станцию. К слову говоря, у него слезы готовы были навернуться на глаза, когда он вспомнил московское метро. Да! Вот это метро так метро, наверняка лучшее во всем мире. Просто музей! Не станции, а сказочные дворцы. Стены из мрамора, люстры, как в театре. И даже люди поприятнее, чем здесь. Тут могут ограбить, зарезать, столкнуть под поезд. И никто не вступится, потому что каждому дорога своя собственная шкура. А на другого наплевать. Здесь волей-неволей с опаской вглядываешься в лица, напряженно вспоминая, не их ли ты видел вчера по телевизору в вечерних новостях, в рубрике «Их разыскивает полиция».

«О! Вот он, символ нью-йоркского сабвея», – подумал Гриша, глядя на опухшего от пьянства негра, одетого в какие-то лохмотья, из-под которых высовывались его босые, в струпьях, ноги. Он храпел, пуская пузыри, на скамье, а вокруг валялись пустые банки из-под пива.

– Эй, ты! – услышал Гриша где-то рядом с собой.

Он повернулся. Рядом с ним стоял хлипкий пуэрто-риканский подросток с наглым выражением лица. В его руках была пустая жестяная банка. «Сейчас попрошайничать станет, – пронеслось у Гриши в голове. – Какого черта я здесь стою, надо уже идти обратно».

– Мужик, ты гомик? Хочешь клиента подыщу? – Глаза подростка горели озорством, а челюсть двигалась, гоняя во рту жвачку.

– Ну-ка, свали отсюда, недоносок гребаный, – проговорил Гриша так зловеще, как умеют только отмотавшие на зоне не меньше десятка лет. Причем проговорил это на чисто русском языке.

Но по выражению лица пуэрто-риканского ребенка можно было подумать, что он понял все и каждое слово в отдельности. Незнакомый язык, тон, каким все было сказано, зверский вид и Гришина физиономия сделали свое дело. Подросток слегка попятился.

– Ша! – для пущего эффекта выкрикнул Гриша, делая пальцы козой.

Подросток припустился бежать. «Ну а теперь пора отсюда сваливать самому, пока это милое дитя не привело своих многочисленных старших братьев, их друзей и друзей их друзей», – подумал Гриша.

Милое дитя, убегая, кричало что-то угрожающее Грише, но что именно – он так и не смог разобрать из-за гула приближающегося поезда.

Зато Гриша увидел другое. Человек, разговаривающий с Бакатиным, приобнял его, будто для прощания, усмехнулся и… и…

Не может быть?!

…легонько толкнул его. Бакатин нелепо замахал руками, пытаясь сохранить равновесие, но не удержался и упал… Прямо под наезжающий поезд.

Человек пять охнули одновременно. Какая-то негритянка пронзительно закричала, закрывая лицо руками. Дико завизжали тормоза поезда.

Гриша не знал, что ему делать. В первое мгновение он ринулся к своему боссу, вернее, к тому месту, где Бакатин только что стоял, но на полпути остановился и в замешательстве застыл на какое-то время. Трудно было сказать, что именно остановило Гришу, то ли вид крови, которой он боялся, то ли сознание того, что он уже ничем не поможет, ничего не сможет предпринять…

Мимо него пробежала негритянка с воплем:

– Полиция! Кто-нибудь, вызовите полицию!

Только тогда Гриша более или менее пришел в себя. Он стал искать глазами того «хлыща», но его и след простыл. В голове Гриши вихрем проносились мысли: «Кто это был? Что мне говорить в полиции? Убийство?! Описать им этого подонка? Черт! Я не хочу закончить свои дни вот так же, под колесами поезда, или с простреленной башкой. Или рассказать? Кто меня видел? Ни Бакатин, ни этот пижон понятия не имели, что я за ними наблюдаю. А вдруг это просто несчастный случай? Вдруг тот, второй, просто по-дружески, по-приятельски хлопнул Бакатина по спине, и все. И не думал, что Бакатин не удержится и упадет, а потом испугался и убежал. Может такое быть? Вполне, – уговаривал себя Гриша, – вполне такое может быть… Да что я мелю?! Черта с два он по-дружески его похлопал. Друзья не хлопают так, чтобы человек свалился под поезд! Да и рожа у него такая была, что, видно, все подстроил, гад! Только вот с полицией встречаться в очередной раз не хочется. Стоп! Гришаня, друг, возьми себя в руки! Народу-то много! Кто-то ведь обязательно увидел, что его толкнули. Ладно, останусь на некоторое время, прощупаю почву. Только спокойно, главное – спокойствие».

Он подошел к толстой пуэрториканке с бигудями на голове («Боже мой! У нее на голове бигуди! В Москве бы ее, наверно, милиция из метро вывела!»), вытирающей слезы несвежим носовым платком и спросил:

– Что случилось?

Женщина посмотрела на него такими глазами, будто Гриша был тем единственным американцем, который еще не знал, что на Соединенные Штаты сбросили ядерную бомбу, и из ее рта полился нескончаемый поток слов. Она говорила с такой скоростью, что Гриша смог только в общих понять чертах то, что она говорила.

– Я стояла совсем рядом, – захлебывалась она. – И вдруг он покачнулся! Он, наверно, был пьян! Он замахал руками, широко открыл глаза! Если бы он был трезв, он бы удержался, но его подвела его правая нога! Она подвернулась, и он рухнул прямо под поезд! Господи! Какой ужас! Кровища так и брызнула! Я не могу об этом вспоминать!

– А вы случайно не обратили внимание, с ним рядом кто-нибудь стоял? – осторожно поинтересовался Гриша.

– Что? С ним рядом? Не знаю… Я, я была совсем рядом. О, это просто ужас! Он так взглянул на меня! Будто ждал от меня какой-то помощи! Я никогда не забуду этот взгляд!

«Н-да, очень наблюдательная женщина, – подумал Гриша. – То, что у него подвернулась нога, и то, как он взглянул на нее, она заметила, а вот что его толкнули под поезд, на это она внимания не обратила».

– Значит, вы уверены, что это несчастный случай?

– А что же еще? Стойте, вы думаете?.. Да как вы можете! Я стояла в трех метрах от него! Да как у вас совести хватило! – И она вновь залилась слезами.

Гриша быстренько ретировался от нее подальше.

Из кабинки водителя вывалился молодой человек. Он сел прямо на пол и, обхватив голову руками, стал раскачиваться из стороны в сторону. Вероятно, в его практике это был первый подобный случай.

Буквально за одну минуту на станции собралось столько народу, сколько не бывает, наверно, даже в час пик.

– Почему не убирают поезд?

– Почему не достают тело?

– Может быть, он еще жив?

– Сколько человек упало? – раздавалось со всех сторон.

И Гриша тоже задавался одним из этих вопросов.

– Почему не достают тело? – спросил он у огромного, объясняющего что-то всем одновременно негра.

– Вот приедет полиция и достанет, – уверенно произнес тот.

– А если он еще жив?

Негр только критически оглядел Гришу с ног до головы, словно какого-нибудь неандертальца.

Не прошло и пяти минут, как появилась полиция. Всех отогнали от поезда не меньше чем на пять метров, свидетелей происшествия просили остаться для дачи показаний. Правда, остались не только свидетели, но и просто любопытные, так что Гриша мог безнаказанно ошиваться среди множества людей и слушать, что очевидцы рассказывают полиции.

Первой, захлебываясь слезами, говорила пуэрториканка в бигуди. Ее версию Гриша уже слышал. Потом рассказывала негритянка, та, что побежала искать полицейских:

– Я поняла, что произошло, только тогда, когда поезд с диким свистом затормозил. Я ничего не видела… Только падающего мужчину и затормозивший поезд. И сразу же побежала звонить вам…

– Вы не видели, может быть, его кто-то толкнул? – прозвучал резонный вопрос полицейского.

Гриша удвоил внимание.

– Я не знаю… Я не видела… Я увидела только тогда, когда он стал падать… И сразу же побежала звонить вам…

– Да мы поняли, поняли уже. Но, может быть, вы обратили внимание на что-нибудь подозрительное? С ним рядом, совсем рядом никого не было? Или, может быть, вы заметили, как кто-то убегает?

– Нет, ничего я не видела… Пробежал мальчишкапопрошайка, но далеко от этого мужчины.

При словах о мальчишке-попрошайке Гриша втянул голову в плечи и спрятался за широким плечом стоящего впереди негра.

– Да он сам прыгнул, – влез в разговор какой-то молодой человек с пакетом в руках.

– Вы видели? – оживились копы.

– А чего там видеть? Стоит себе человек, все нормально. Но тут идет поезд, и человек падает. Почему бы этому придурку не упасть раньше или позже?! Но нет, он падает именно тогда, когда приближается поезд. Случайность? Ничего подобного! Не бывает таких случайностей! Ясно же, самоубийца, мать его.

– Спасибо, ваши показания очень ценны. Но, может быть, это не несчастный случай и не самоубийство?

– А что же?

«Вот дебил!» – пронеслось у Гриши в голове.

– Ну, быть может, его кто-то толкнул?

– Кто же?

– Как раз наша задача это выяснить. Людей много. Вы не заметили ничего подозрительного?