скачать книгу бесплатно
Но какая интересная мебель и необычные украшения его наполняли! Барыня потихоньку встала и взялась обходить эти владения. Сначала она ближе подошла к окну, так ее заинтересовавшему, и посмотрела вниз. Но голова ее мгновенно закружилась, и она в испуге отступила – так высоко и страшно ей стало! Хотя Наталья жила на третьем этаже, даже эта высота показалась Натали очень большой, ведь ее дом стоял на земле и не был таким высоким.
Придя в себя, она дальше стала потихоньку обходить комнату. Удивили ее книги, лежащие на письменном столе, тетради, которые стопочками были сложены рядом, необычные ручки и карандаши, стоявшие в стаканчике рядом. Но больше всего ее поразил необычный плоский предмет, находящийся на столе и светившийся голубым светом, так и притягивающим к себе взор. Побоявшись не только его трогать, но и стоять рядом, Натали продолжила свой обход.
Заинтересовали ее шкафы с книгами и необычными игрушками-ангелочками, которые собирала учительница, красивое покрывало, лежащее на кровати, другие не всегда понятные, но привлекательные вещи.
Она подошла к обеденному столу и поскольку уже проголодалась, несмело села на стул и, прочитав записку, притянула к себе чашку с чаем, посчитав, что может воспользоваться предложенным угощением. Уже немного остывший чай, тем не менее, показался ей очень вкусным и ароматным, но вот масло, которое она намазала на хлеб, немного горчило и пахло не так приятно, как то, что делали у нее в доме.
Только сидя за столом, она обратила внимание на свой наряд – распахнувшийся халат невольно обнажил ее ноги, что сначала заставило ее засмущаться, а потом – невольно – и заглядеться. Натали их внимательно рассмотрела, и они ей очень понравились – необычно длинные, красивые, но без волос и очень загорелые.
А ведь в ее обществе волосы не брились ни на ногах, ни в других местах, да и загорелая кожа считалась признаком крестьян, а дворянки всячески прятали тело летом от солнца под зонтами и одеждой – именно бледность была признаком аристократов. Недаром существовало выражение «голубая кровь, белая кость» – на бледном теле ярче были видны вены, а руки людей, не знавших тяжелой работы, были и тоньше, и изящнее, но слабы и не приспособлены к жизни.
А тут руки ее были более сильными, один из пальцев был с плотной мозолью, но вот ногти ей понравились – необычный яркий маникюр привлек внимание женщины, и она его долго и с интересом разглядывала.
Насытившись, она продолжила изучение места, куда попала, и перешла в небольшой коридор, ведущий в еще одно помещение. Открыв дверь, барыня невольно ахнула – так красиво ей тут показалось. Белая раковина с краном над ней, белый же необычный чан с коробом, где журчала вода, стоявший на полу, красивые полотенца, висевшие на стене, – все привлекало ее внимание!
Решив помыть руки, она несмело открыла кран над раковиной, и ее удивил сильный напор воды, сразу вырвавшийся наружу. Испугавшись, она быстро закрыла воду, но ее поразил сам процесс и то, как легко и просто здесь можно было умыться, не ожидая, когда кто-то поможет это сделать.
Заинтересовал ее и приятный тонкий запах, идущий от необычных баночек и бутылочек, стоявших на полочке рядом с раковиной. Руки женщины невольно потянулись к ним, и оглянувшись почему-то, хотя и зная, что ее никто не видит, она робко взяла один из флаконов, необычно мягкий и приятный на ощупь. Судя по картинке, на которой была нарисована девушка с красивыми волосами, это было какое-то средство именно для них. Но какая необычная картинка – яркая, как живая! Долго она ее разглядывала так и этак, поражаясь реальности изображения.
На другой баночке была столь же яркая подпись с необычными буквами, и, хоть с небольшим трудом, но Натали смогла прочитать, что в ней находится крем для лица. Открыв баночку, она принюхалась к приятному запаху, идущему от крема, и даже рискнула чуть прикоснуться к краю баночки и почувствовала, как легко он ложится на палец. Чуть мазнув себя по руке, она ощутила достаточно приятное впечатление от этого легкого прикосновения.
Но оставив в покое столь привлекательные для любой дамы предметы, Натали продолжила осмотр. Заинтересовал ее тот необычный чан, который стоял на полу. Она долго не могла понять его предназначение, но память тела былой владелицы помогла ей – приподняв крышку, закрывающую сей таинственный предмет, она привычным движением сняла трусики, уселась на стульчак и сделала нужное дело.
Невольно вновь покраснев и оглядываясь, барыня стала изучать кружевные трусики, которые она только что так привычно стянула. Они поразили ее маленьким размером и необычайно роскошным неприличным видом, хотя Наталья и постаралась найти самый пристойный экземпляр из своих запасов.
Сначала Натали ужасно стеснялась этого красивого белья и даже хотела его снять, но тогда бы она была абсолютно обнаженной под этим необычным плотным нарядом, что был на ней, а это было бы еще стыднее. Поразило женщину и отсутствие корсетов, утяжек, наличие небольшого бюстье, не столько поддерживающего грудь, сколько лишь закрывающего ее. Короче, вернулась в кресло она вся мокрая и краснеющая от столь непривычной ей ситуации. Но в этот момент она почувствовала, что голова ее закружилась, какой-то поток подхватил ее и перенес в родное тело и знакомый наряд, к облегчению и небольшому легкому разочарованию, признаться в котором хоть и было стыдно, но необходимо. Женщина уже чувствовала не только страх, но и интерес, который начинал затягивать и ее.
Глава 12
Ты – мне, я – тебе
Вернувшись домой, Наталья сразу стала суммировать и записывать свои мысли и размышления, привычно разбивая все по пунктам – что сделать сейчас, что позже, что совсем на перспективу. Хотя и чувствовала она себя немного оккупанткой, внедряясь в тело барыни, полностью подчиняя его СВОИМ задумкам, не сомневаясь, нужно ли это Натали. Но ведь то же самое случается и с ее телом, помимо собственных желаний и стремлений, и раз так происходит, это кому-то надо.
Как каждый из попаданцев, Наталья мечтала что-то изменить в ситуации барыни, помочь ей, а не только быть простым наблюдателем жизни. Но вот как совместить это в общем-то похвальное желание и жизнь барыни – пока она не знала. Решила начать с малого – помочь Натали материально, ведь насколько она могла судить, с деньгами у барыни было напряженно.
У Натальи были накоплены небольшие средства – получала она в лицее достойно, много денег не тратила, вещизмом не страдала, одежду старалась покупать подходящую ко всем случаям, как говорят – «и в пир, и в мир», поэтому она рассудила, что может использовать часть средств для помощи барыне. Но и эти деньги были не бесконечны, их надо было как-то пополнять, поэтому она не отказалась бы и подзаработать, используя вещи из прошлого, которые там были дешевы, а здесь – очень дороги.
Но и без спроса брать их, даже для помощи, было как-то неудобно. И тут Наталье пришла в голову прекрасная идея – наладить общение с барыней с помощью записок, ведь прочитала же она ее предложение угоститься, судя по опустевшей чашке с чаем и блюдцу с сыром и ветчиной. Значит, можно и продолжить, правда, ей приходилось пользоваться при этом своеобразным переводчиком современного письма на старую орфографию, в чем ей помог всезнающий интернет.
Итак, взяв с собой запас сахара, соли и приправ, Наталья опять собралась в прошлое. Но в этот раз она прихватила и небольшой слиток серебра, купленный в банке, но с которого было уже выведено современное клеймо. Приобрела она и несколько драгоценных камней, которые не так и дорого стоили, поскольку были искусственными, но ничем не отличались от натуральных. Она решила, что ювелиры того времени вряд ли это поймут, а стоили они в прошлом очень дорого.
Заготовила она заранее и записку для Натали, над текстом которой долго размышляла, не зная, как объяснить ей все происходящее. Наконец, решив написать правду, она вывела:
«Натали! Извинiтъ, что на Тъ, но считаю, что наша близость это оправдываетъ. Не удивляйся и не считай м?ня посланнiц?й черныхъ сил. Я твой двойнiкъ из будущаго. Я могу п?р?носиться въ прошлое, так ж?, какъ и ты – въ мою жизнь. Мы мож?мъ обм?нiваться записками и помогать другъ другу.
Л?карства для л?ченiя Машеньки прiн?сла я. Это с?р?бро, камни и продукты – тож? для васъ. Я бы хот?ла получить разр?шенiя забрать часть продуктовъ, старыхъ в?щей из сундуковъ для обм?на на д?ньги. Думаю, т?б? лучше пр?дставить полученные серебро и камни, какъ найд?нные ср?ди давно спрятаннаго. Над?юсь, мы подружимся, в?дь, несмотря на вр?мя, насъ разд?ляющея, мы очень близки. Наталья».
Вздохнув, прижав к себе покрепче все припасы – ведь переносила она столько много впервые, – Наталья опять представила вихри метели – и очутилась в кабинете барыни. Сложив припасы на столе, она нашла шкатулки барыни, раскрыла их и стала смотреть, что там было. В одной из них нашлись несколько колец, неплохое колье, красивый браслет, цепочка с подвеской, все это, насколько она поняла, было приданым Натали, на которое муж не посмел покуситься.
В другой шкатулке лежала небольшая пачка банкнот и кучка серебряных и золотых монет. Разбиралась Натали в их соотношении и покупательной стоимости пока приблизительно, но общее впечатление было таким же, как и в будущем: «Денег нет, но вы держитесь!» Вряд ли эта сумма была достаточной для обеспеченной жизни без проблем. Так что с легкой душой она положила туда же и свой слиточек серебра и камни, оставив шкатулку открытой.
На столе лежали какие-то деловые бумаги, книги, как она поняла, связанные с делами усадьбы. Даже Наталья, небольшой знаток бухгалтерии, увидела, что записи были специально запутаны. По ним выходило, что один и тот же участок леса на дрова продавался несколько раз, а деньги, вырученные от продажи, тратились на неведомые покупки гончих собак, потом перепроданных кому-то. Уж не понятно, почему барыня не обратила на это внимания, но разобраться в этом ей требовалось. Положив сверху листок бумаги с краткой записью: «Разобраться! Управляющiй воруетъ!», Наталья с чистой душой покинула кабинет и перенеслась к себе домой, надеясь, что ее советом и припасами воспользуются.
Натали же, после небольшого движения воздуха, связанного с быстрым переносом туда и обратно, почувствовала себя немного ослабевшей. Но тут она увидела и с удивлением прочитала записку, лежащую на столе, и стала рассматривать припасы, которые к ней попали. И тут ее слабость пропала, а вот интерес к происходящему загорелся в душе, как огонь. Опять ее поразила необыкновенно белая бумага записки, тонкие линии букв, чернила, которыми они были написаны.
Почему-то, несмотря на невероятность содержания записки, она полностью ей поверила и приняла такой необычный ее смысл. Да и само невероятное содержание записки внушило ей чувство чего-то необычного, но доброжелательного и не опасного. Теперь ей были понятны и необычные вещи, которые она видела, как оказалось, в будущем, и помощь, которую ей оказали в лечении Машеньки.
Но она чувствовала, что рассказывать ей об этом никак нельзя, и надо все скрывать до поры, до времени. Поняла она, что действительно надо найти какое-то объяснение возникновению или пропажам вещей, чтобы не вызвать никаких подозрений.
Но от помощи, предложенной ей, она не хотела отказываться, в надежде, что и сама найдет случай отплатить добром за сделанное. Поэтому она написала коротко: «Согласна. Будь какъ дома» и положила записку на стол, в надежде, что неведомый ее двойник – нельзя же сказать двойница – увидит когда-нибудь этот листок.
Единственное, что она решила сделать немедленно – это разобраться с управляющим, которого звали Василием Васильевичем. Был он раньше мелким чиновником, к которому обращался по каким-то вопросам дядюшка-опекун. Чем-то он ему понравился, скорее всего, своим желанием во всем угодить да показными знаниями во всех вопросах, и тот назначил его управлять делами. Оказавшись «большим начальником», да еще и без особого пригляда, начал он, освоившись, понемногу подворовывать, присваивая себе мелкие доходы с продаж леса, сена, притеснять крестьян и так далее.
Натали и раньше получала жалобы на него и высказывала свое недовольство его деятельностью, а тут, когда ее в открытую ткнули носом в его воровство, рассердилась очень сильно.
Она вызвала его в кабинет и стала демонстративно рассматривать бумаги и канцелярские книги, которые лежали на столе. Затем не выдержала и достаточно сердитым голосом стала указывать ему на недостатки управления.
Василий Васильевич сначала лебезил перед ней, называл «матушкой», все пытался поцеловать ручку, отказывался от ошибок, перекладывая их на других, но уличенный документами и словами, начал слезно умолять не прогонять его. Барыне стало жаль этого уже немолодого человека, да и консультации его были полезны, и она оставила его в доме, но от дел отлучила, сказав, что сама временно будет управлять делами, пока не найдет нового управляющего, а о его проступках напишет опекуну.
Решив убрать принесенные продукты, барыня спустилась в кладовку и отложила в сторону пару кружков колбасы, головку сыра, кусок сала и бутылку настойки, посчитав, что это явится достойным подарком для ее двойника. В той же записке она добавила: «Отлож?нные прiпасъ можно забрать. В?щи из сундуковъ на чердак? и въ чулан? – въ вашемъ распоряж?нiи, ими уж? не пользуются», надеясь, что Наталья сообразит, где это. Вообще эта ситуация уже не столько пугала, сколько заинтересовывала ее, затягивала своей таинственностью. Она даже в глубине души была рада ей, ведь такие неожиданные переносы позволяли разнообразить монотонную повседневную скучную жизнь.
Глава 13
Размышления о попаданцах и не только
Вернувшись в свое время, Наталья продолжала размышлять, на чем можно заработать в прошлом, и как это сделать. Дворяне, тем более женщины, в то время не могли напрямую чем-то торговать, а обращались к откупщикам, мелким и крупным скупщикам. Да и делали это ограниченно, в основном несколько раз продавая и перепродавая лес, будущий урожай, другие запасы, закладывали свои имения и крестьян, им принадлежавших.
Причем большинство имений были заложены и перезаложены много раз, все жили в долг, в кредит, как сказали бы сейчас. Всюду главенствовали мужчины, они служили по воинской или штатской части. Те же, кто выходил в отставку, или сами управляли своими имениями, в основном некрупными, или вращались в свете, поручив все дела своим управляющим, которые нередко обманывали хозяев и притесняли крестьян. Женщины же занимались хозяйством и воспитанием детей, которых было много даже в дворянских семьях – ведь никаких средств предохранения тогда не было.
Смоленская губерния, в которой было имение барыни, хоть и была большой по площади, но основное ее население было крестьянским. Крупных землевладельцев было мало, в основном мелкопоместные или беспоместные дворяне.
Да и соседей-дворян было немного – пять-семь семейств, которые друг к другу в дела не лезли. К тому же Натали, как вдова, была более свободна в своих действиях, а так бы ее круг ограничился бы тремя пресловутыми «К» – «Киндер, Кирха, Кухня», как в шутку переделал это выражение один знакомый Натальи, что ей, воспитанной на принципах современного женского равноправия или главенствования в семье, конечно, было не по нраву. Над этим тоже следовало поразмыслить.
Но пока главной задачей Натальи и делом барыни был заботливый уход за Машенькой, все-таки бронхит – болезнь долгая, а им обеим очень бы не хотелось, чтобы он перешел в чахотку, туберкулез по-современному, который косил тогда повально в основном молодых людей, не щадя никого, несмотря на чины и звания. Даже среднего сына Александра III, Георгия, эта болезнь привела к гибели, что же говорить об остальных простых людях. Так что еще лечиться и лечиться, почти по Владимиру Ильичу!
Прихватив еще партию лекарств, она ненадолго перенеслась в прошлое и с радостью прочитала записку Натали. Значит, она не испугалась, приняла ее помощь и сама готова ее оказать. Теперь Наталья могла действовать спокойно, поэтому она с чистой совестью прихватила и припасы из кладовки, и платье из сундука, так ей понравившееся.
В будущем предстояли новогодние праздники, посиделки в школе, на которые Наталья решила как раз надеть платье из прошлого, встреча Нового года с Инной и ее семьей, и прочие мелкие радости и заботы, привычные и понятные. На ближайшее время в прошлом тоже планы были простыми – определиться с нуждами и заботами окружающих, решить общие бытовые мелкие проблемы, продолжить контакт с барыней, найти способ заработать, не вызывая подозрений.
Время летело очень быстро, метельная круговерть совсем закружила, и Наталья решила немного передохнуть, тем более наступали новогодние праздники. Она сходила в школу на учительские посиделки в старинном платье, причем сначала была в привычной одежде, но когда, переодевшись в кабинете, вышла в наряде из прошлого, ее сразу и не узнали. Потом все ахнули в восторге и долго рассматривали платье, сумочку, веер и перчатки, которые она прихватила все из того же старинного сундука.
В особом потрясении были историк Андрей Александрович и «трудовичка», то есть учитель технологии по-современному, Ирина Васильевна. Первого потрясла «историческая аутентичность» наряда, полное совпадение с эпохой (ну еще бы!), а вторую – материал, сама техника и тщательность работы.
Они все допытывались, откуда такие прекрасные вещи. Пришлось объяснять, что наряд нашли в маленьком провинциальном музее, когда разбирали запасники – здесь Наталья почти не погрешила против истины, и достался он ей случайно, и если что-то подобное еще будет, она обязательно это покажет.
Короче, успех был полный, фото Натальи в этом наряде потом широко разошлись в Сети, причем женщина об этом даже и не знала. Кстати, эта история потом еще «аукнется» с хорошей стороны, но об этом она узнает намного позже.
Наталья решила продать часть вещей, оставила только платье, уж очень оно пришлось по душе, и выставила сумочку, веер и перчатки на сайте реконструкторов – людей, увлекающихся историей и воссоздающих вещи прошлого. С ней тут же связались, к ней приехала дама-искусствовед, как она представилась. Она все тщательно рассмотрела, повосторгалась сохранностью вещей и их историческим соответствием, заплатила очень значительные деньги, и они распрощались, обоюдно довольные. Так что Наталья была рада, что смогла найти неплохой источник дохода.
Прихваченные из прошлого продукты были необычными на вкус – колбаса и сало показались немного жестковатыми, сыр – похожим на брынзу, а вот наливка была прекрасной – пахучей и очень мягкой.
Новый год Наталья встретила на даче, на которую тогда не доехала, вместе с Инной и ее семьей. Они ели ее запасы, современные салаты, пили старинную наливку, веселились и танцевали, короче, отдыхали на славу. Когда зазвучали куранты, Наталья загадала только одно желание – чтобы путешествие в прошлое продолжалось еще долго и благополучно, а затягивало оно ее все больше и больше.
Проводив Инну и все ее семейство на отдых в Турцию, Наталья решила почитать книги про попаданцев, узнать, бывают ли такие ситуации, как у нее. Оказалось, что такие сюжеты очень популярны, даже существует теория, что у каждого человека есть или был свой двойник, недаром в интернете можно найти множество картинок, где люди настоящего являются копиями людей прошедших веков.
Да и сама женщина, вглядываясь в лица и пристально их примечая, в толпе метро разглядывала девчонок-подростков, фыркающих от пристального внимания, и вдруг сквозь их боевой окрас проглядывали милые черты ее горничных.
Или, проходя мимо церкви, в которую она стала неожиданно часто заходить, в толпе профессиональных нищих она встретила скромно стоявшую в отдалении маленькую старушку, напоминавшую хлопотунью Лукерью. Подойдя к ней и кое-как разговорив, Наталья выяснила, что побираться ее заставляет пьяница-сын. И, конечно, возмутившись этим от души, шла разбираться вместе с «классным» полицейским, папой одного из учеников, который пригрозил мужчине, что если он и в дальнейшем будет заставлять мать побираться, то будет иметь дело с соответствующими органами. Но он и пообещал найти мужчине работу по силам и желанию, что и выполнил, к всеобщему облегчению.
Вычитала Наталья, что существует и такое понятие, как «допельгантер», двойник, который собирает в себя самые отрицательные черты человека, является нередко его скрытой «дьявольской» сутью, часто поглощает личность первую. Прислушалась она к себе с некоторой опаской – но нет, вроде все в порядке, двойник, кажется, вовсе не такая, уживаются они с барыней дружно. Да и сама Наталья особых «демонических» черт не имела, была чаще всего «белая и пушистая», хоть и могла постоять и за себя, и за своих подопечных в случае необходимости, защищая и оберегая их.
Анализируя свои впечатления, женщина понимала, что иногда смотрит на ситуации прошлого, как на сериал или воспоминания своей прабабушки, но всегда очень искренне их воспринимая. Но она и чувствовала, что с «коллегой-барыней» все больше и больше сливается, соединяется в своих мыслях и эмоциях.
Иногда на нее нападал страх, что метельный портал, переносящий в прошлое, закроется. Но почему-то Наталья была уверена, что пока ее ждут и любят в будущем и прошлом, он будет действовать. Именно эта любовь и позволяет так легко путешествовать во временах. По крайней мере, она чувствовала себя комфортно и привычно во всем, и четко отдавала отчет в своих действиях.
Также же женщина поняла, что переноситься из сознания в сознание, переключаться из прошлого в будущее и обратно она стала без проблем, сидя в кресле, стоило только представить метельные вихри.
Немного разобравшись с особенностями переноса, она решила и дальше пользоваться такой счастливой возможностью, особо не задумываясь, как это действует и почему так происходит. Мы же не задумываемся над устройством сотовой связи, интернета, даже привычного телевизора – пользуемся и все, хотя попроси нас рассказать о принципах их действия, мы начнем только мычать и разводить руками, усиленно вспоминая обрывки школьных знаний.
Наталья стала еще думать, на чем может заработать, не подставляя себя. Как истинный попаданец, она решила начать с песен, но подумала, что не будет, как обычно, вносить современные песни в «темные массы хроноаборигенов», как называли людей из прошлого в некоторых книгах, а нашла другой выход. Она будет записывать песни и романсы, которые исполнялись в среде дворян, изучать народное творчество, передавать свои впечатления от пребывания в прошлом.
Для этого она создала специальный сайт, который она, естественно, назвала «Барыня-попаданка». И первый материал, который она разместила, – описание одного дня жизни помещицы, который сразу привлек внимание. Конечно, в чем-то он повторял уже известные материалы, но одно дело – читать исторические материалы, а другое – воспринимать эмоции и переживания человека, который видел это все своими глазами – а именно так постаралась Наталья изложить свои впечатления.
Хотела Наталья закупиться и подарками для всех «чад и домочадцев» на праздники, и для этого отправилась по магазинам. Там она приобрела хорошие стальные спицы, крючки, иголки, которых еще не делали, нитки и пряжу для Лукерьи и девчонок, которая была у них худшего качества, купила всем старичкам теплые красивые тапочки, а то они носили какие-то опорки. Молодым парням добавила простые шапки типа ушанок – тогда чаще носили теплые шляпы или так называемые треугольные шапки-малахаи, а девчушкам – платочки в стиле павлово-посадских. Тогда у всех женщин были платки, выйти простоволосой на люди нельзя было категорически, но платки были намного скромнее, чем современные.
Для Натали выбрала мягкие тапочки-туфельки, а для Машеньки нашла очень красивый «отрез», как говорили раньше, нежно-голубого шелка на платье. Купила деревенским ребятишкам традиционных петушков на палочке, причем еле их нашла, всюду «чупики» заполонили магазины, добавила разных конфет без обертки, пряников, баранок, сухарей попроще, но и такое привычное и простое для нас угощение было для них чудом.
Отцу Павлу хотела приобрести красивое издание Библии в старом стиле, вспомнив, что у него она была уже старая и ветхая. Но спохватившись, поняла, что и бумага, и стиль печатания будет разительно отличаться от тогдашних, даже если тщательно и затереть год издания и выходные данные. Решила прикупить ему большой наперсный крест на цепочке – и солидно, и от тамошних почти неотличим. А уж Библию она могла ему и позже купить, в соседнем мужском Болдинском монастыре (не путать с пушкинским Болдино), что был от деревушки барыни совсем недалеко, и куда она планировала поехать чуть позже.
Да и там можно «прибарахлиться» – прикупить старинные книги, крестики, образочки, лампады, даже восковые свечки, что отличаются от современных, и продать их в будущем. Хотела Наталья купить на продажу и иконы, но поняла, что с ними геморрою больше – такие старинные уже редкость, они вызвали бы большой интерес не только искусствоведов, но и людей в штатском посерьезнее, и их справедливые вопросы: «А откуда, да как они к вам, сударыня, попали, да не криминальное ли это дело?»
– Ну их, от греха подальше, надо взять себе и хватит, – так решила она.
Даже про Жучка не забыла, купила средство от блох, антиблошиный ошейник и щетку для шерсти. Не обошла и своего любимца, кота Мурзика, который, подружившись с Жучком, нередко спал в его теплой будке, приобрела и ему такой же ошейник.
Вообще Мурзик симпатизировал всем, но больше всех уважал Клавдеюшку. После того, как он переловил в коровнике всех мышей, причем обязательно выкладывая их на видном месте для отчета, она первое самое вкусное парное молоко наливала именно ему в миску. А распробовав настоящую сметану и сливки, Мурзик был готов продать за них душу и ходил за ней по пятам.
Он раздобрел, шерсть его лоснилась, и даже, к его и Натальиному удивлению, он вновь обзавелся мужским достоинством, лишенным когда-то в детстве. Первое время он с удивлением поглядывал на свои «бубенчики» – откуда взялись и что с ними делать, а потом лучшим занятием для него стало привычное дело всех котов – вылизывание своего богатства. Наверняка к весне появятся и невесты, а затем и котята.
Вспомнив, что бичом того времени были клопы, Наталья приобрела на всякий случай средства поядовитей. У барыни в кровати она пока этой напасти не видела, но вреда не будет. Также зная, что основной проблемой тогда была скука, ограниченность досуга, ведь основной формой его проведения была игра в карты, она решила сломать стереотипы и купила классические лото с бочонками и настольные игры.
Затарившись таким образом всем этим, предупредив своих деток и родителей, что она уезжает на выходные к знакомым, Наталья вновь отправилась в прошлое к людям, которых уже считала родными и близкими.
Глава 14
Россия, которую мы и не знали
В этот раз Наталья хотела остаться в прошлом подольше, поэтому она подстраховалась – не только приготовила угощение для барыни, но и решила организовать ее «культурный досуг». Для этого она положила на видное место купленное у букинистов старинное издание «Войны и мира» Льва Николаевича Толстого, в надежде, что эта книга заинтересует барыню и надолго займет ее время.
Перенос в прошлое прошел успешно, Наталья быстро спрятала принесенные вещи, сопроводив их краткой запиской для барыни: «Подарки для вс?хъ».
В этот раз Наталья решила познакомиться с повседневным бытом крепостных крестьян, о жизни которых имела только книжные представления. Она решила съездить в свою деревушку, которая была совсем недалеко от имения. Ее просьба не вызвала недоумения – все уже знали, что барыня отругала управляющего и отлучила его от дел, и поэтому желание посетить деревню и увидеть все своими глазами, посчитали естественным. Степан заложил легкие санки, Лукерья вынесла и укутала Наталью какой-то меховой накидкой, все подоткнула и проверила, наказала не гнать лошадку и перекрестила всех на дорожку.
Погода стояла чудесная, легкий морозец чуть щипал щеки, заставляя кровь приливать к лицу, ветра не было, и прогулка по свежему воздуху доставляла только радость. Ведь поездка в открытых санях, да еще в качестве пассажира, чудесным образом отличается от управления закрытой со всех сторон машиной, когда ты должен внимательно глядеть по сторонам, думать о дороге, не замечая красоты окружающего мира.
А тут кругом – заснеженные ели и сосны, искрящиеся чистые сугробы, спокойствие и тишина, красота и покой отдыхающей природы! Поэтому, когда Степан, затянув тихонько какую-то мелодию, довольно веселую, стал немного погонять лошадку, оглянувшись на нее, Наталья только одобрительно кивнула в ответ, и извозчик решительно прибавил ходу, и сани понеслись, да так, что дух захватывало!
И Наталье сразу вспомнились знаменитые слова Николая Васильевича Гоголя: «Какой русский не любит быстрой езды!» и его описание Руси-Тройки! Да и весь окружающий теперь мир и люди часто напоминали ожившие страницы книг Александра Пушкина, Николая Гоголя, Ивана Шмелева с его «Летом Господним», других произведений классиков русской литературы. Все казалось идеальным, немного сказочным и спокойным, но вот дальнейшее зрелище опечалило и показало, что вокруг – не сказка, а реальная, хоть и прошлая жизнь!
Учительница прекрасно знала и о полном отсутствии официальной медицинской помощи – с болезнями обращались к местным травницам, ведуньям, смертность от болезней была очень высокой. Читала и о частом голоде в деревнях, когда раз в десять лет люди вымирали целыми деревнями, о неграмотности основной массы крестьян, которую удалось исправить только в двадцатые годы двадцатого века большими усилиями многочисленных работников ликбеза. Слышала о том, что крестьяне рождались и умирали в крепостном рабстве, отличаясь от негров только наличием собственного плохонького куска земли, с которого и прокормиться-то иной раз было невозможно!
Та же Екатерина Великая, которая хоть и состояла в переписке с французскими просветителями, и которую некоторые считают «демократичной» правительницей, писала тогда: «Столь великая империя, как Россия, погибла бы, если бы в ней установлен был иной образ правления, чем деспотический, потому что только он один может с необходимой скоростью пособить в нуждах отдаленных губерний, всякая же иная форма парализует своей волокитой деятельность, дающую всему жизнь».
Да и о жизни крестьян мы не знаем подлинные, точные факты – воспоминаний они не оставили, так как девяносто семь процентов их были неграмотными, жизнь крепостных передают достаточно условно только поздние фольклорные записи песен, былин, сказок. Историки узнают об их судьбах только через воспоминания хозяев – помещиков, которые не всегда были правдивыми. Да и как написать в мемуарах о том, что прадед-помещик имел гарем из десяти-пятнадцати крестьянских девок, а тетушка с дядюшкой истязали своих крепостных, наказывая за любую провинность, запарывая людей до смерти. Их отдавали в солдаты, где участь была еще тяжелее – людей пропускали сквозь строй, наказывая шпицрутенами за малейшую провинность, вспомните тот же рассказ Льва Толстого «После бала» из школьной программы.
А уж что творилось в семьях – рассказывать можно часами, жена полностью зависела от мужа не только у крестьян, но и у дворян. Даже знаменитый предок Пушкина, всем известный «арап Петра Великого» Абрам Ганнибал, увидев рожденную его женой светлокожую и белокурую девочку, обвинил женщину в измене, арестовал и держал в заключении одиннадцать лет в ужасных условиях. Он «бил несчастную смертельными побоями необычно», держал ее «под караулом» на грани смерти от голода, а сам женился второй раз на другой женщине.
Так что Наталья реальности жизни тогдашнего времени отнюдь не идеализировала и «французской булкой» хрустеть не собиралась, тем более булку и не знали пока – она придет позже, из заграничных походов войны 1812 года.
Дома в деревушке, куда они так лихо домчались, стояли притихшими. Это были, как Наталья поняла, те самые курные избы, которые довольно мрачно описал Александр Николаевич Радищев в своем «Путешествии из Петербурга в Москву». Крыши домиков, с кое-где торчавшей из-под них соломой, были почти полностью засыпаны, окна, затянутые льдом, светились еле видными слабыми огоньками. На улице никого не было, приезд Натальи смутил обитателей деревушки, даже дворовые собачки попрятались и только слабо побрехивали из-за углов.
Да, людей, любящих причитать о прошлой счастливой «России, которую мы потеряли», Наталья бы отправила на денек в такую деревушку, чтобы они почувствовали все «прелести» такой жизни, в отличие от обстоятельств жизни в самом захудалом современном поселке, где все имеют гораздо лучшие условия.
Чтобы попасть внутрь одной избы, женщине пришлось подняться по деревянным ступеням простого крыльца, двускатная крыша которого поддерживалась столбами, врытыми в землю. Попав в холодные сени, ей пришлось сильно нагнуться, так как дверной проем из сеней в избу был небольшим, а порог высоким. На ее удивление, потолка в избе не оказалось, дым от печи сразу поднимался к крыше. Унылые серые стены были без какого-либо декоративного покрытия, а в верхней части – черные от сажи.
Глаза женщины сразу заслезились, она стала кашлять – топили-то по-черному, весь дым от печи шел в помещение, чтобы было теплее, да и запахи тел были соответствующими. Правда, когда топили печь, открывали дверь и небольшое окошко под потолком, чтобы дым выходил быстрей. Люди в это время или сидели на полу, или выходили на улицу, чтобы дым не разъедал глаза. Но нередки были случаи, когда целые семьи угорали, задыхались от угарного газа, особенно ночью, когда дрова не успевали прогореть полностью или были сырыми. Преимущество топки по-черному в том, что малым количеством дров быстро протапливали помещение, а воздух становился жарким и сухим.
Домик был около тридцати квадратных метров, таким образом, в нем жили шесть человек, не в тесноте, но и не слишком шикарно. Спали не вповалку, дети на полатях – на деревянном настиле под потолком, хозяева на голбце около печи. Внутреннее убранство избы тоже особым роскошеством не выделялось. Каждая вещь была необходима в хозяйстве, делалась своими руками и передавалась из поколения в поколение.
Наталья рассматривала избу, чувствуя себя посетителем какого-то краеведческого музея, но для людей, в ней проживающих, она была их убежищем, центром жизни, которая в избе начиналась и в ней же заканчивалась. Несмотря на свою простоту, изба была многофункциональным жилищем, делилась на специальные зоны, каждая из которых имела свою функцию, закрепленную традицией и историей. Например, правый от печки угол назывался «бабий кут» или «середа» (середина). Здесь командовала хозяйка, все было приспособлено для приготовления пищи, здесь же стояла прялка. Обычно это место было огорожено, отсюда и слово закуток, то есть обособленное место. Мужчины сюда не входили.
Центральный, или «красный угол» избы, где сходились стены, занимали иконы, которые единственные были украшены красивыми вышитыми полотенцами – «набожниками».
В крестьянских семьях полотенца сопровождали человека всю жизнь – от рождения до смерти. Полотенцем утирались, в него заворачивали новорожденных и караваи хлеба, полотенцем соединяли руки молодоженов во время венчания и связывали руки и ноги усопшего. Полотенца обязательно вышивались, они непременно входили в приданое невесты, и по их количеству и красоте оценивались ее качества мастерицы.
В смоленской народной вышивке обычно употребляли белый льняной холст, частично затканный красными полосами, который был ведущим цветом, а уж ему подчинялись желтый и синий. Вся вышивка строилась на контрасте цветов, других сочетаний почти не встречалось, но выглядело это очень красиво.
Вообще ткань была в основном льняная, ведь Смоленская губерния недаром считалась родиной льна. Кроме одежды, из льна делали масло, достаточно вкусное и полезное, а уж на нем – разные мази и настойки. Наталья решила, что надо попробовать взять несколько полотенец на продажу или в подарки, такие вещи всегда в хозяйстве пригодятся.
Одежда крестьян отнюдь не была серой и некрасивой, напротив, многие наряды и сейчас вызвали бы интерес. Самой привлекательной была, конечно, одежда девушек, чьим традиционным нарядом, получившем повсеместное распространение, был портяк или хвальбовник, когда на юбке делалось так называемое «плиссе караваем», то есть складки заглаживались горячим хлебом вместо утюга. Такая плиссировка была очень красива, прочна, складки долго не заминались и не расходились, а при ходьбе юбка задорно покачивалась на бедрах женщины. Так и возникло название наряда – «хвальбовник» – то есть девушки похвалялись при ходьбе своей фигурой.
Неотъемлемой частью одежды крестьянок были фартуки. Их носили поверх андараков – одежды типа юбок, и хвальбовников в будние и праздничные дни. Фартуки крепились на талии с помощью завязок-лямок. Они предохраняли одежду от грязи и служили также для хранения мелких вещей. Внутренних карманов еще не было, поэтому на поясе фартука висели мелкие хозяйственные вещи, ключи, за пояс затыкался серп или другой инструмент. Пояс был обязательной принадлежностью народного костюма, без него невозможно было показаться перед людьми. Это было устойчивой традицией, берущей начало в древности, когда опоясаться – значило спасти себя от козней нечистых сил.
У мужчин одежда, как всегда, была проще и функциональнее. В комплект крестьянской одежды мужчин входили рубаха домотканого полотна, пояс, штаны-порты, лапти. Сапоги были редкостью и высоко ценились, жених в сапогах котировался очень высоко, сапоги носили редко, на праздники, порой всю жизнь, нередко передавая их своим сыновьям-наследникам.
Рубахи мужчин были простого кроя, делались прямыми – из двух или трех прямых полотнищ белого домотканого холста или ситца, или туникообразными. Мужские праздничные рубахи украшались вышивкой по вороту, распаху на груди, иногда по подолу. Вышивка в каждой деревне нередко отличалась узором, служила своеобразным паспортным маркером, по ней знающий специалист без труда смог узнать происхождение и место жительства человека.
Носили мужчины в холодное время армяки, напоминавшие теплые шерстяные халаты. В него был одет и знаменитый «мужичок с ноготок» Николая Некрасова. Армяки делали из сукна или валяной шерсти, цвет их был серым или коричневым. Это была очень длинная одежда, гораздо ниже колен, закрывая половину туловища, доходя до середины порток. Порты были неширокими, длинными, сужающимися книзу штанами, которые держались на шнурке, завязывавшемся вокруг талии. Порты заправляли в сапоги или обертывали онучами, поверх которых надевали лапти.
