скачать книгу бесплатно
Железный Аспид. Книга 1: Война
Наталья Мар
Первая книга дилогии.
Разгар войны между звёздными супердержавами. Робот-андроид Эйден спасает дочь кровного врага – умницу Самину – но неожиданно сам попадает в плен. На планете, ставшей тюрьмой для робота, люди презирают и боятся таких, как он. Для них машины – жестоки и бездушны. Пусть даже и так похожи на людей! Слишком похожи…
Но пленник обладает бесценными знаниями о медицине, а у его врагов – страшная эпидемия. Самине придётся переступить через предубеждения и страхи, чтобы объединиться с Эйденом в надежде на его помощь. А Эйдену предстоит узнать, так ли он бесчеловечен, как о себе думает.
Мир их истории наполнят чудовища и киборги, люди-насекомые, ядовитый лес и пещеры, полные драгоценных минералов. Герои полетят в аномальный мир мудрых растений, поторгуются на космической барахолке и поохотятся на хищного оленя.
И яркой линией протянется любовь. Такая, ради которой совершают величайшие глупости и величайшие подвиги.
Пролог, в котором герой бинарно сквернословит
«Закат. Второй за крушение. А я все падаю и падаю и па…».
Толчок: противоударная консоль бьет в затылок. Свист: отрывается и горит в атмосфере кусок обшивки. Штурвал вибрирует, грозит оторвать руки. Но отпускать нельзя.
«1000000110101011…! У них ведь не выйдет собрать меня заново – их биоинженеры только вылезают из пещер. Если отличат мои органы от деталей истребителя, приладят их на изоленту, клей и гвозди. Значит, терять нечего. Рискну. Хотя высший пилотаж – это не про меня. Двенадцать миль до столкновения… Одиннадцать… Я что, на самом деле в последние секунды жизни считаю мили?»
* * *
Эйден пропустил третий закат над Браной и отключил ракетные тормоза. Намертво сцепленные, два корабля ухнули с орбиты вниз, и противник, должно быть, потерял сознание. На связь он больше не выходил. Пф-ф, человек.
Впереди засверкала вода – море, одно на Бране. Наконец-то! Успеть бы найти не слишком крутой песчаный берег и… вот же он: широкая лагуна и никаких скал. Эйден надеялся, что там впереди не общественный пляж. Героическое приземление двух звездолетов на мирных жителей – так себе изюминка к приключению. В любом случае, пора садиться.
Эйден вдохнул поглубже и перевернул корабли вверх тормашками – чтобы упасть поудобней. Ну, все. Сейчас: они скользнут по ослепительной синеве, взбудоражат живописные лагуны и мягко зароются в песок.
Включил торможение, откинулся в кресле, закрыл глаза.
Глава 1 – в которой ученая степень не приспособлена к реальности
– Гражданский мини-бриг RX-0519, вам нельзя приближаться к огневому рубежу.
Мигающий красными пикселями, экран коммуникатора готов был брызгать слюной, да технологии не позволяли. Самина напрягла всю дурь патриотического накала и закричала в комм:
– Это называется долг перед отечеством, бес-с…хребетный бот! Истребитель прямо за научным спутником, – не уверенная в своем праве оскорблять капрала, она выдохнула, рассудив, что в перепалке с машиной толку чуть. – Я в его слепой зоне. Подберусь ближе, выстрелю и тут же обратно.
Разумеется, андроид был прав, но девушка направила корабль дальше, к исследовательской станции. Туда продвинулась граница спорных территорий, и её научный спутник стал участником бойни. Да еще каким участником – прикрытием для врага.
– Крейсеры имперцев более маневренны, их боевой арсенал мощнее, чем на гражданском судне, – назидательно бубнил капрал. – Конкретно этот корабль оснащен особой системой защиты: его уже час не могут достать наши штурмовики. Я буду вынужден сообщить о Вашем безумстве на Брану, леди Зури.
«Отлично. Значит, рвану еще быстрее, пока отчим не утащил за шкирку домой», – девушка решила, что до полдника успеет стать национальным героем.
– Вперед, ябедничай, силиконовый тюлень… – прошипела она и отключила коммуникатор. До спутника лететь было минут пятнадцать, но сообщение в гиперпространство Браны добиралось полчаса, не меньше. Один выстрел – и всё. Честное слово.
У Самины Зури с детства не задались отношения с искусственными людьми, хотя они окружали ее повсюду. Столичную планету Альянса наводнили андроиды, а еще киборги с самыми натуральными мозгами, которые переносили с болезных тел в консервные банки всех мастей. Иногда казалось, что людей из плоти и крови на Бране меньше, чем синтетических.
В сфере услуг блистали последние модели андроидов – эти были не чета древним роботам и внешне, и по интеллекту. Они даже научились имитировать эмоции. Прямо как этот душный жлоб на боевой станции. В последние годы новому поколению андроидов нашлось место в бою. Силиконовых людей ведь не жаль терять. Обходились они гораздо дороже живых солдат, но и выбывали из строя не так легко. Конечно, риска и самопожертвования от андроида ждать было глупо. Если официант или горничная проглотили бы гранату ради спасения хозяина, то в боевых андроидах от программы безусловной защиты человека пришлось отказаться – иначе они не смогли бы убивать.
Киборгов собирали куда меньше. Из-за безумной стоимости перемещения мозга в железный доспех у инженеров Альянса накопилось маловато опыта. Бедняги на выходе часто страдали от целого набора психических отклонений. Поэтому киборгов недолюбливали и притесняли, но что такое притеснение рядом с почти вечной жизнью?
В Империи же, по словам разведчиков, биоинженерия и робототехника шагнули на сотни лет вперед. Синтетических людей там выпускали мало, но их киборги не заканчивали жизнь самоубийством, не ели пластмассу. А уж андроиды… Таких андроидов якобы невозможно было отличить от людей, а некоторые даже приравнивались к ним по закону. Имперцы выбрали своим повелителем андроида, когда линия прямых наследников правящей фамилии прервалась.
Самина полагала, что нет безумия страшнее, чем поставить во главе сотни галактик искусственный разум. Более развитый, не совершающий ошибок и просчетов – но допустить повиновение триллионов живых существ машине… В ее голове так и не ужилась абсурдная фантазия, в которой электронный мозг печется о счастье людей. Самина и остальные бранианцы презирали врагов за то, что те передали заботу о себе Железному Аспиду.
Пример несовершенства роботов мелькал перед глазами любой состоятельной фамилии: уборщики, повара, мажордомы. Когда-то и няня Самины была андроидом. Первой моделью нового образца, подаренной отчиму ведущим биоконструктором планеты. Добродушное личико, совершенный электронный мозг и бездарная имитация чувств. А может, в нее вовсе не заложили этой функции. Няня Лия стала второй душевной травмой в жизни падчерицы Харгена Зури. Первой была внезапная смерть матери годом ранее.
Пятилетняя девочка превзошла себя, пытаясь выдавить из Лии, как из старого тюбика зубной пасты, хоть сотую долю материнского суррогата. Идеальная няня была заботлива, но не ласкова, предусмотрительна, но не тепла, бесконечно терпелива, но не душевна. Да и не было никакой души в техзадании. Она помогала Самине застегивать школьный комбинезон, брала на прогулку её любимое печенье (а позже гемостатик и антисептик), очищала стены в коридоре от наскальных рисунков. Вполне сносно читала сказки. Но – ни разу не поцеловала, не растрепала макушку, проходя мимо. Не увильнула с дорожки в парке, чтобы вместе набрать камешков.
Девушку до сих пор передергивало от воспоминания об утре шестого дня рождения: «Видите ли, маленькая госпожа, Ваша кошка Дорси попала в мусоровоз сегодня в 5:37. Я взяла на себя смелость отправить то, что удалось выскрести из-под пресса, в крематорий. Желаете разрезать торт?» К тому времени, когда няня подала ей нож, Самина окончательно разочаровалась в искусственном разуме.
Их отношения совсем вышли из строя. Девочка мечтала, чтобы няня хотя бы злилась на нее, поэтому, не найдя отклика безупречному поведению, начала издеваться. Попытки вывести Лию из себя были похожи на противостояние моськи – безобидной детской фантазии, и слона – неспособности андроидов обижаться. Няня молча выпускала червей из своей сумки, меланхолично вычесывала клей из волос, отмывала мебель. Гадости обновлялись с завидной частотой и ни разу за два года не повторились. Живого человека эти шалости если не разозлили, то уж рассмешили бы точно. Но Лия и другие андроиды, которым Самина, хихикая, распевала скабрезные частушки, не имели чувства юмора.
Наконец девочка сдалась. Каждый вечер, сидя рядом с Лией, она слушала красивую добрую сказку и чувствовала то же, что получала в ответ – ничего.
* * *
Внезапный удар встряхнул корабль и выдернул из прошлого. Реальность оказалась куда хуже. Имперский пилот заметил приближение Самины и врубил защитное поле. Мини-бриг задрожал. Сам же враг не спешил показываться из укрытия, но партизанская вылазка была раскрыта, и удрать без боя не получалось. Самина разом вспотела и покрылась мурашками. То, что планировалось, как диверсия с эффектом неожиданности, обернулось ловушкой с эффектом глупости. Пальцы непослушно запрыгали по комму:
– Гражданский борт RX-0519 вызывает боевую станцию F-8… Эй, капрал, ты еще там? Сообщение на Брану доставлено? Есть ответ?
В микрофоне затрещало, силовое поле врага искажало сигнал.
– Еще нет, леди Зури. Только через тринадцать минут. Но я рекомендовал им вашу срочную эвакуацию на орбиту планеты.
– О… спасибо, капрал, это то, что нужно, спасибо, спасибо… спасибо.
Девушка нервно рассмеялась: впервые за всю свою жизнь она была так благодарна андроиду, что поклялась себе его расцеловать. Если выживет, конечно. И, конечно, не в губы. Но куда деваться еще тринадцать минут? Назад нельзя – если выйдет из силового поля, истребитель заметит и ринется в погоню. Зачем ему выпускать мышку из мышеловки? Ладно. Если не выходит трусливо отступить, значит, придется трусливо атаковать и…
Вот это махина!
Хищник вздумал навестить свою маленькую жертву. Враг не спеша выводил из укрытия крейсер, максимально облегченный до массы двух мини-бригов. Пятьдесят метров черного зла с пушками наготове. Самина не стала дожидаться, пока он завершит маневр, и поступила так, как полагается всякой непредсказуемой женщине – выстрелила. Причем так, как полагается женщине без артиллерийского опыта, но с ученой степенью – зажмурившись. Через секунду она убедилась в нанесении противнику грандиозного ущерба: на матовой обшивке крейсера поблескивала царапина размером с морковку.
Истребитель, не замедлив хода, развернулся, а потом замер. Стрелять в ответ он не торопился, но Самина уже мысленно распрощалась и с жизнью, и с незаконченными исследованиями, и даже с новой кошкой, Дорси-два. Вообще это, наверное, не самый плохой конец – погибнуть на поле боя. «Погибнуть совсем молодой, в нечестной схватке, вызвав только насмешку. И врага, и робота-капрала, и санитаров военно-полевого морга», – фантазия давила слезу, когда внимание Самины привлек хаос на панели управления. Девушка апатично уставилась на индикаторы, как вдруг её осенило.
Огоньки показывали цифры на межгалактической системе исчисления! Кот выделил мышке свободный радиоканал и пригласил на обмен любезностями? Что ж. Самина настроила комм и силилась вспомнить школьный курс имперских диалектов, на одном из которых ей готовились угрожать. Вопреки ожиданиям, динамик молчал, а на экране возник текст на универсальном дипломатическом. Да, ее коммуникатор не умел говорить вслух с кораблями из иных миров… но дипломатический? После того, как она выстрелила первой!
– Гражданский ботик, вы рехнулись? – Бросил экран. – Убирайтесь с линии огня.
Девушка заподозрила, что с ее аннигиляцией повременили.
– Прекратите использовать мою научную станцию как прикрытие!
– Так это ваша космическая теплица? Выпишу ей грант на выращивание специй: за помощь Империи в победе над Альянсом. Теперь исчезните.
– Мой выстрел уже привлек внимание наших перехватчиков… – Самина не успела допечатать.
– Да-да, к вашей таратайке…СПРАВА!
От неожиданности она, конечно, повернула голову влево и не успела вывести корабль из-под удара. Как ошпаренная, юркнула под приборную панель, и внутри брига раздался взрыв. По металлическим частям радиорубки заплясали жгучие голубые искорки, в которых Самина с ужасом признала эффект от выстрела штурмовика Альянса. В нее палили свои же!
А чего она ожидала, глупая, когда на корабле без опознавательных знаков открыла огонь в секторе, где уже целый час вычисляли снайпера?
На трясущихся ногах она приподнялась к иллюминатору, чтобы увидеть пуск второго снаряда. На этот раз попыталась уйти от удара, но штурвал нагрелся и обжег руки. Обшивка брига затрещала по швам, оборудование выходило из строя, каждое вопило на свой лад. Самина бросилась к коммуникатору. Скорее выйти с ними на связь, предупредить, что она своя! От страха девушка не могла вспомнить частоту сегодняшнего боя, хотя с утра капрал сообщал ее всем, кто выходил в космос… Но какое ей тогда было дело до военных переговоров! Где, в самом деле, она и где война? – думалось тогда. И ведь уже не успеет запросить цифры у робота: штурмовик приготовил орудие к третьему удару. Обматывая руки курткой, Самина пыталась удержать красный от жара штурвал, чтобы не погибнуть так бестолково. Рычаги управления обжигали через плотную ткань, но она стиснула зубы и рванула корабль к станции. Пусть там враг, но сейчас и ей нужно хоть какое-то прикрытие. Слезы в глазах мешали править бригом, и ясно было: она не успевает… твою мать, не успевает!
Одновременно – наперерез третьему снаряду – вылетел имперский крейсер. Он прошел так близко к мини-бригу, что царапнул, качнул его и немного протащил за собой. Разумеется, чудовище едва заметило столкновение, отражая удар настоящего противника. Невозможно было разглядеть, что творилось между боевыми кораблями там, один на один, но через минуту вибрация и тающие без следа обломки ознаменовали кончину штурмовика Альянса.
Куски двигателей и корпуса еще разлетались в молчании космоса, когда на коммуникаторе возникло сообщение:
– Приму благодарность капитуляцией. Вас и вашей погребальной ладьи.
Пальцы саднило от ожогов, и Самина решила отступить, не посылая спасителю проклятий. Бриг запустил двигатели и… дёрнул истребитель за собой! Тот включил торможение, и тандем их резко остановился.
– Сцепились, – еле-еле смогла напечатать девушка.
– Правда? Я думал, вы меня в плен берете.
Самина закатила глаза:
– Не смешно, надо расстыковаться!
– Это ваша антенна, – ответил враг, – Зачем она там? Я ее отстрелю и…
Но привести варварский приговор в исполнение не успел: мгновение, и оба их корабля затянуло в кротовину, швыряя на орбиту Браны. Эвакуация состоялась.
* * *
На тандем обрушилась гравитация, преодолеть которую в сцепке было невозможно. Корабли падали. Двигатели, направленные в разные стороны, не могли работать синхронно, чтобы помочь друг другу – ни разогнаться нормально, ни приземлиться.
– Откл, – был приказ, и Самина сдалась на милость врага. Она заглушила свои турбины.
Имперский истребитель запустил торможение. Оно давало шанс – правда, если сесть на воду, которую на Бране днем с огнем не сыскать…
Веселье началось с резких толчков. Самину бросало по кабине, как хомяка в пластиковом шаре, пущенном с горы. После третьего удара виском о штурвал она потеряла сознание и пропустила всё самое интересное.
Глава 2 – в которой Самине грозят свернуть шею
«Скользнут по ослепительной синеве… мягко зароются в песок…» Ну-ну. Тонны водорослей и морской гальки взмыли над водой, как только бриг коснулся лагуны. Взлохмаченный берег стал свидетелем тому, как оптимистичный прогноз Эйдена не сбылся. Посадка оказалась не просто жесткой – убийственной. Истребитель почти не пострадал, но бриг раскололся надвое и, ко всему прочему, лежал вверх тормашками, весь покрытый тиной. Вряд ли в нем остался кто-то живой. Эйдена царапнула досада: он использовал станцию этих ученых для прикрытия, измучил их хрупкий корабль, чтобы спастись, а теперь те доверились врагу и погибли. Но война – не то место, где ищут справедливость или логику.
Пилот оторвал расфокусированный взгляд от иллюминатора и выбрался из кресла управления. Точнее, с минуту выскребал себя оттуда: в момент крушения штурвал с хрустом врезался в тело. Левая рука не слушалась, а справа прорвали лётную куртку и поблескивали хромом два ребра. Сквозь шум и пелену Эйден добрался до клинкета и набрал код разгерметизации: настало время адаптировать тело к новой планете.
Брана… Спрятанная в гиперпространстве столица Альянса, недосягаемый противник Империи. Голубая мечта её истребителей, святой Грааль для всего имперского флота. Эйден риз Эммерхейс – первый и единственный живой враг, ступивший на загадочную планету, – опирался здоровым плечом о борт своего корабля и пытался не умереть.
То ли из-за жестокого приземления, то ли из-за ужасной экологии Браны адаптация к ее атмосфере, силе тяжести и геомагнитным полям ощущалась, как тур в преисподнюю. Слишком горячий, сухой воздух обжигал легкие, чужеродные примеси не давали вдохнуть и дурманили разум, радиация фонила так, что кожа не успевала ее нейтрализовать, от бурной магнитосферы лопались сосуды. Гравитация, впрочем, порадовала: здесь она была чуть меньше привычной и вызывала лишь тошноту, головокружение и слабость.
Прошел час прежде, чем Эйден почувствовал себя аборигеном и открыл глаза. Он подошел к разлому на бриге и положил в него левую руку. Прижал куском болтающейся обшивки, выдохнул и резко дернул. У-у-у…плечо встало как надо, мир опять запустил карусель, а небоскребами брани можно было ворочать континенты! А ведь еще два ребра просились наружу, и мужчина решил оторвать их лежа, чтобы не провоцировать новую свистопляску ощущений. Эйден медленно расстегнул куртку и китель.
Через несколько минут, когда дрожащими пальцами он застегивал их, а два сломанных у основания серебристых ребра небрежно валялись рядом, подумал:
«Хорошо.
Что.
Я.
Не.
Человек…
Сдох бы уже раза три за последний час…»
Надо было решать, что делать дальше. И чем скорее, тем лучше, потому что радары Альянса должны были зафиксировать примерное место аварии и выслать поисковую группу. Преимущественно из военных, так что малоприятное выйдет знакомство. Сигнал имперскому флоту, если пустить его с истребителя, не преодолеет гиперпространство. Свои его не услышат. Для общения и выхода в открытый космос на Бране использовали кротовины, а ими управляли вормхоллы – космопорты туннелей-червоточин. Значит, нужно попытаться найти один из них. И оттуда… в лучшем случае послать сигнал и открыть туннель пошире, а в худшем – бежать самому, забыть о тотальной победе над Альянсом и продолжить борьбу за сектор.
Координаты вормхолла легче всего было извлечь из разбитого брига. Забраться внутрь сквозь разлом не составило труда, и через минуту Эйден ступил на темный, прохладный борт научного корабля. На мостике, совмещенном с радиорубкой, лежал одинокий пилот. Лежала… Девушка. Высокая, но хрупкая, с полупрозрачной в скудном луче иллюминатора кожей. Темно-вишневые волосы и черные брови с изломом оттеняли бледность тонких черт. Но разгром вокруг напоминал пошлый триллер, где не скупились на бутафорию. В крови были: пилот, штурвал, коммуникатор, все рычаги и сенсоры. Эйден взглянул на панель управления в поисках аварийного электроузла, чтобы запустить бортовой компьютер, и опять повернулся к девушке. Он еще не встречал таких противников, в которых утонченность так не сочеталась с войной в принципе. Она даже не походила на ученого. Больше – на фею, каким-то чудом упорхнувшую с цветочной поляны в космос. Через плотный комбинезон не угадывалось дыхания, но тепловизор в его глазах не ошибался: девушка была жива, так как с момента крушения прошел час, а температура раненого тела все повышалась. Мужчина вздохнул и прислонился больной головой к оплавленной переборке, глядя на фею без иллюзий. Жар и несовместимые с жизнью травмы. Вот и все. Эта смерть – вопрос каких-то минут, в лучшем случае, часа. Разумнее всего оставить ее и заняться компьютером.
Эйден смахнул осколки с исцарапанных сенсоров и пробежался кончиками пальцев по консоли. Всего через пару секунд его мозг вычислил нужную комбинацию для запуска резервного генератора. Бортовой компьютер, поскрипев для вида, приветствовал нового хозяина. Оставалось ввести запрос на поиск вормхолла, и Эйден уже занес руки над струнами, как вдруг остановился. Дернул плечами, провел ладонями по лицу и прошептал: «Жвала жорвела!» Медленно опустил голову на блок сенсоров… и еще раз… и еще… «Черт, так нельзя», – прошипел он сквозь зубы, встал и направился к раненой.
Ну, привет, мясо на полу. Если сейчас заняться ею, умрет необходимый, как воздух, компьютер. А если заняться картами, умрет просто еще один человек. Капля в море. Ведь сколько уже погибло, да скольких убил сам за пятьсот лет. Сейчас перед ним цель куда разумнее, и уж кому, если не ему, поступать согласно разуму.
Всё испортил запасной аккумулятор. Портативная батарейка жгла за пазухой, просилась наружу и расшатывала логику. Почему она не могла разбиться, чтобы облегчить выбор? Андроид вытащил аккумулятор и рискнул приспособить его к бортовой системе корабля. Датчик показал, что компьютер согласился прожить еще полчаса. Хватит ли?
Пропустив руки под окровавленное бледное тело, риз Эммерхейс легко поднял Самину и вынес из корабля.
* * *
Агония перетекала в смерть, и Самина вдруг пришла в себя. Так бывает. Ее захватили боль и ужас: она не могла дышать, сердце кольнуло и остановилось. Еще миг – и вновь сознание уплывало из обитаемой части вселенной. Было… никак. И все же лучше, чем при жизни: не больно, не холодно, не страшно. Впереди маячил серый лабиринт туннелей без намека на свет в конце. Слышались голоса за спиной, из полупрозрачных стен появлялись и снова исчезали смутно знакомые люди. Мама. Мама! Такая, какой она запомнилась ей в детстве – тонкая, грустная, бледная. Ее стройная фигура в ярко-зеленом платье скользила по коридору. Не замечая ничего вокруг, она скрылась за углом. Душа Самины поспешила к повороту, но там её ослепил безудержно яркий свет, в котором изумрудное платье женщины на мгновение превратилось в пару точно такого же цвета глаз, а невидимые руки потащили девушку в ад. Так ей показалось, потому что кто-то – наверное, черти – швырнули беднягу обратно во тьму полубессознательного, где к ней опять просочились холод и боль. Нет, не так. БОЛЬ.
Жизнь развернулась на полпути и с новой силой ворвалась в тело. Неблагодарное, оно в ответ жестоко ударило. Самину мучила резь в голове и груди, с каждым вдохом в легких пузырилась кровь, не хватало сил ни пошевелиться, ни открыть глаза, ни прийти в себя. Это была пытка на грани сознания. Будто кошмарный сон, в котором вдруг чувствуешь настоящую боль, но отчего-то не можешь проснуться. Странно, но в своем аду Самина ощущала чье-то незримое воздействие. Когда она решила, что готова умереть и вернуться в серые туннели, но только не продолжать эту пытку жизнью, её виска коснулось дыхание и напряженный голос пригрозил: «Функционируй, ну… Дыши, а не то шею сверну». И, о черт, надо же – дышать действительно стало легче. Чьи-то руки убирали волосы с раны на виске, аккуратно придерживали голову и подкладывали под нее что-то мягкое. От уверенных и деликатных прикосновений цветы боли на ее теле пусть не скоро, но увядали. А еще, где-то на горизонте событий, ей чудилось вибрирующее в горячем воздухе урчание. Когда опасность миновала, ее сознание отпустили и позволили ненадолго уснуть.
Когда Самина пришла в себя, то решила, что разбилась и погибла смертью храбрых. Ибо на нее смотрел властелин преисподней, в крайнем случае – его заместитель. Оглядев его внимательнее, девушка сообразила, что вряд ли кто-то из пантеона древних богов надел бы форму имперского флота. А дьявол ни в одной культуре не носит военную стрижку и декоративные шрамы над левым ухом. Эти суровые знаки отличия могли принадлежать только пилоту того-самого-истребителя, и мир покачнулся. Она притащила в свой мир врага. Он жив, здоров и, судя по всему, намерен изощренно её пытать, а потом с особым смаком прикончить.
– Мне нужны координаты ближайшего вормхолла, – спокойный взгляд неестественно зеленых глаз резал без ножа.
«Если выживу, больше не буду препарировать млекопитающих», – поклялась лабораторная мышь и сжалась на песке.
– Я знаю, это довольно неприятно, – продолжил он мягко, – помогать врагу. Но спинной мозг, обмотавший горло, ещё неприятнее.
– Я… – Самина засипела и откашлялась, – понятия не имею, где мы и в какой стороне его теперь искать.
Мужчина покачал головой и подошел ближе. «Господи боже, это жабры? Настоящие жабры у него на шее. Значит, родом с Ибриона…» – она догадалась, что попала в лапы какой-то столичной шишки. Враг же изогнул бровь, ничем кроме этого не нарушая маску безразличия. А затем сделал то, о чем Самина была начитана, и все же оказалась совсем не готова увидеть наяву: выбросил изо рта длинную ленту змеиного языка. С едва слышным шипением тонкий раздвоенный кончик рассек воздух и ловко нырнул обратно. Так ибрионцы оценивали окружающую среду и других людей.
– Ты врешь, Самина Зури, – отчеканил враг, довольный итогом анализа. – Оглянись вокруг, растормоши свой топографический кретинизм и назови координаты вормхолла.
У девушки зашевелились волосы. Пересохло во рту. Он знает ее имя, а значит, влез в бортовой компьютер брига и пойди разбери, какими еще сведениями располагает теперь. А главное – вот это было по-настоящему страшно – расхаживает по чужой планете без скафандра и говорит на их языке абсолютно без акцента. Навыками такой поразительной адаптации обладали только андроиды с мощными ДНК-компьютерами. Но, помилуйте, если глаза и уши не обманывали Самину, незнакомец был похож на человека даже больше, чем она сама! Или это и есть свидетельство высочайших достижений Империи в робототехнике? По крайней мере, на стороне версии об андроиде играла убийственная невозмутимость. Пилот должен был находиться по меньшей мере в шоке после крушения, но все, что Самина знала о стрессе, разбивалось о безразличный взгляд, спокойный голос и небрежную грацию.
– У меня нет микрочипов с терабайтами памяти в голове, – напрашивалось добавить «в отличие от тебя», но дерзить боевому роботу было, пожалуй, слишком. – Если ты не обнаружил координаты в компьютере, взлетай и сам ищи вормхолл. Я вижу, твой корабль не пострадал, так что…
– Так что ты надеешься, что пока я порхаю над Браной, меня, наконец, собьют. Так, ладно… – вздохнул мужчина, на секунду прикрыл глаза и лениво бросил: – Никуда не уходи, я за набором для пыток.
