banner banner banner
Викинг. Страсти по Владимиру Святому
Викинг. Страсти по Владимиру Святому
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Викинг. Страсти по Владимиру Святому

скачать книгу бесплатно

Викинг. Страсти по Владимиру Святому
Наталья Анатольевна Архипова

К премьере фильма «ВИКИНГ» – самого ожидаемого исторического блокбастера этого года!

Захватывающий роман о подвигах и страстях одного из самых прославленных князей Древней Руси, которому и посвящен этот фильм, – ВЛАДИМИРА СВЯТОГО.

Он пришел к власти на мечах викингов – но возвысил славян, навсегда избавившись от норманнского засилья.

Он крестил Русь огнем и мечом – но в народной памяти остался под языческим прозвищем Владимир Красно Солнышко.

Он причислен к лику Святых – но при жизни обладал огромным гаремом из тысяч наложниц.

Он пролил реки крови – но подарил Руси великое будущее!

Наталья Архипова

Викинг. Страсти по Владимиру Святому

Пролог

Давно это было…

Или совсем недавно?

Что для человечества тысяча лет? Ничтожно мало.

А для человека? Полсотни поколений между нами и ними.

Как знать, о чем думали наши столь далекие предки, что их волновало, чему радовались? Особенно если ценности имели иные. Даже вечные понятия – любви, добра, верности, чести, самой жизни со временем несколько изменились.

Князю Владимиру Святославичу сообщили, что все готово:

– Собрались, княже.

– Все?

Зачем спросил, понятно ведь, что все ни за что не соберутся. Просто волновался, вопреки всем стараниям держаться уверенно, это волнение было заметно даже ближней охране.

– Нет, не все, но многие.

Князь Владимир кивнул и шагнул в дверь, невольно пригнувшись у притолоки. Высок князь, хоть и двери тоже немаленькие, все же терем княжий, но кланяться приходится. Ближнему гридю-охраннику вспомнилась шутка, что есть то, чему даже князья кланяются, – дверной притолоке. Раньше бы сказали, что богам, а ныне все переменилось…

На берегу Почайны и впрямь собралась большая часть Киева. Стояли, переговаривались, недоуменно пожимали плечами…

– К чему князь приказал собраться?

Не может быть тайной то, что известно нескольким людям, обязательно разойдется дальше. Так и тут.

– Крестить всех будет.

– Чего?! Как это?

Знающий шептал, стараясь спрятаться от внимания дружинников:

– Ну, да. У меня сродник в дружине, так сказывал, их всех еще в Корсуни крестили.

– Это как же? – все не верили окружающие.

Дружинники настороженно поглядывали на уплотнявшуюся вокруг знатока ситуации толпу. Тот зачастил скороговоркой, понимая, что договорить не дадут, а сам он может пострадать:

– В воду всех загнали, объявили, чтобы своих богов забыть, а верить в цареградского.

– Как это – своих богов забыть?

Над спинами и головами взвилась плеть. Любопытных враз разметало в стороны, а сам болтун, прикрывая голову руками, завопил:

– А я что, я ничего!

Возможно, побили бы и сильней, на том урок ему – не болтай лишнего, но раздался крик:

– Князь! Князь Владимир Святославич едет!

Князь Владимир действительно приказал киевлянам собраться на берегу Почайны:

– Кто не со мной, тот против меня.

Быть против любимого князя Красна Солнышка не хотели, вот и пришли.

Владимир смотрел на толпу, ждавшую его, с волнением. Он знал, что скажет, вернее, душой чувствовал эти слова. И верил, что киевляне душой их воспримут…

За тринадцать лет до этого…

Глава 1

Сватовство

В Новгороде все знали, к кому нужно сначала идти со своей вестью, не важно, хороша она или плоха, кто правит городом. Но гонец был киевский и пошел сразу, как приказано, – к князю Владимиру Святославичу. И гридь, сидевший без дела, новенький, он и провел.

Только потому молодой князь Владимир узнал печальную новость раньше своего наставника Добрыни Никитича.

Добрыня – уй князя Владимира, то есть брат его матери Малуши. Наставник добрый и даже слишком заботливый, не своим умом живет юный новгородский князь, а Добрыниным. Но это к лучшему, сильный строптивый Новгород, обидевшись на выбор Святослава Игоревича, который прислал в город младшего из сыновей, вышвырнул бы князя-мальчишку, не будь за его спиной умевшего договариваться уя.

Действительно, когда князь Святослав Игоревич перед уходом в последний свой поход на Болгарию разделил Русскую Землю меж совсем юными сыновьями, многие были недовольны, но более всего Новгород. Этому граду достался не просто младший княжич Владимир, но робичич – сын князя от рабыни.

Добрыня справился, убедил новгородцев, что им же лучше, кого надо, подкупил, кого надо, отправил в Киев, а кого и «случайно» посек мечом. Так посек, что ни Владимира, ни Добрыню не заподозрили. Княгиня Ольга не ошиблась, когда-то решив, что наставником маленького княжича будет его уй Добрыня.

Он хозяин, не в Новгороде, конечно, но на княжьем дворе.

Добрыне Никитичу сразу донесли, что к князю гонец прибыл из Киева. Уй поспешил к племяннику. Не время гридей за бестолковость ругать, что не к наставнику гонца привели, а к самому князю, это успеется.

Владимир стоял на крыльце, глядя куда-то вдаль. Что бы это значило? Киев далеко, там сидит Ярополк, который слаб, но все же опасен. Просто у старшего из сыновей князя Святослава Игоревича Ярополка, оставленного княжить в Киеве, советчик есть, которого бояться стоило, – Свенельд. Стар уж варяг, однако черный совет всегда готов дать.

Что там случилось, ежели гонец спешно в непогоду прибыл?

Предчувствия Добрыню не обманули, весть и впрямь была важной.

Добрыня поднимался по ступенькам не торопясь, негоже солидному человеку спешить и тем свое нетерпение выказывать. Но и Владимир не суетился, как стоял, молча, так и остался стоять, даже глазом на дядю не повел. Пришлось тому поинтересоваться:

– Гонец был?

– Да, Олег погиб.

«Погиб» могло означать что угодно, погибнуть можно в бою, на охоте, даже свернув шею на крутой лестнице. Злясь на племянника, Добрыня тем не менее не торопил. Сам же воспитывал у князя выдержку.

– Лют Свенельдич на ловах в его землю заехал и князю попался.

Ого! Лют Свенельдич, сын черного варяга, конечно, он ничего не боялся и вполне способен охотиться в чужой земле, но одно дело охотиться, другое – убить древлянского князя. Неужели в пылу охоты вместо оленя князя Олега подстрелил?

Оказалось, совсем наоборот. Это Олег Святославич приказал убить нахамившего ему Люта.

– И Свенельд пошел на Олега?

Свенельд простить второму сыну князя Святослава убийство своего Люта, конечно, не мог. Это война Киева с Овручем, война двух братьев. Да… конечно, победит Киев, куда Олегу против Свенельда, но задуматься стоило.

Владимир сокрушенно помотал головой:

– Нет, Свенельд стар уже, но киевляне пошли. Олег с дружиной удирал за стены Овруча, его на мосту и столкнули вниз. Случайно, но столкнули. Погиб там…

Вот это да! Древлянского князя собственные дружинники попросту отпихнули в сторону, удирая? Позорная смерть.

– А Ярополк?

– Сидит в Киеве, скорбит из-за гибели брата.

Добрыня невольно усмехнулся: вот оно, бабкино воспитание, вместо того, чтобы наказать всю древлянскую дружину, а то и Древлянскую землю, князь слезы льет, брата жалеючи. А это все княгиня Ольга, как христианкой стала, так словно подменили. За гибель своего мужа князя Игоря Искоростень безжалостно сожгла – весь Род должен за убийство князя платить. А потом тоже всех «жалела», о непротивлении злу и насилию твердила.

– Ярополк хоть и твердит, что не крещен, а ведет себя, как христианин, – фыркнул в усы Добрыня.

– Но ведь брата жалко.

– Чего жалеть князя, который не сумел ни град свой защитить, ни дружину в руках удержать? Это все?

– Да, разве мало?

Добрыня поморщился: учишь, учишь этого голубоглазого недотепу… Чья в нем кровь, если мягкотел? Князь Святослав своей рукой младшего брата казнил, когда о его предательстве богов узнал. Князь Игорь Рюрикович печенегов когда-то так в бараний рог согнул, что только недавно посмели голос подать. Да и Ольга была ох как крута. Куда все в нынешних князьях девалось?

– Женить тебя хочу. Невесту нашел.

Владимир вскинулся изумленно, не ко времени дядя разговор завел, но тот не обратил на взгляд князя внимания, продолжил:

– Алохию за себя возьмешь.

– Кто это?

Добрыня сумел спрятать довольную ухмылку в усах. Послушен князюшка, не спросил, почему дядя решает за него вопрос женитьбы, поинтересовался только самой девкой.

– Крепкая, красивая, нужная. Нечего тебе девок в постель таскать, пора семьей обзаводиться.

– А если она нехороша окажется? – усомнился Владимир.

– Вот тогда и будешь девок щупать. В следующую седмицу свадебный пир сотворим.

– Да ведь Олег погиб?!

Добрыня снова поморщился:

– Они тебя признавали? С тобой знались? Ты у них на свадьбах бывал? Чего же плакать? Погорюешь до завтра и будет.

Глядя вслед уходившему Добрыне, Владимир вздохнул с легкой завистью. Как бы он хотел уметь вот так же переступать через любые преграды, которые Рок ставит на пути. Добрыню ничто не берет, был конюхом, придверником (тогда и свел свою сестру Малушу с князем Святославом), хранителем золотой казны… Во всем тверд, ничего не страшится.

Вот бы и молодому князю так!

Да пока не получается, значит, надо во всем наставника слушать и учиться у него. Владимир еще раз вздохнул, но уже полегче: повезло ему такого уя иметь, куда бы он без Добрыни?

Князь Владимир был прав, хотя бы потому, что и его самого на свете без ловкости Добрыни не было бы, и даже родившись, мог оказаться навсегда задвинутым далеко-далеко, как многие до него и после. Мало ли у князя Святослава сыновей и дочерей не от жены, а от любушек рождалось, да только Владимир в княжьем тереме оказался и на правление в Новгород посажен. А все Добрыня Никитич, его уй… Руки не опустил, даже когда разгневанная княгиня Ольга выслала пузатую Малушу в Выбуты. И сестре твердил, что потерпеть нужно, своего времени дождаться, чтобы признал князь Святослав Владимира сыном. Не упоминал, что сначала княгиня-мать должна признать мальца своим внуком, но это и без того понятно, князь Святослав только в своей дружине Хозяин, а в Киеве и в княжьей семье его мать Ольга.

Но и тут Добрыня постарался.

Шагая прочь от крыльца, на котором остался размышлять о своей никчемности князь, Добрыня вспоминал, как княгиня Ольга впервые увидела маленького Владимира.

Добрыня юнцом был, когда ее муж князь Игорь Рюрикович из похода вернулся и на Древлянскую землю вдруг собрался. Немолод уже, но все еще силен, меч в руке крепко держал и в седло птицей взлетал. Много лет прошло, но у Добрыни все перед внутренним взором стоял этот князь, его голубые, каким бывает весеннее небо, глаза под темными ресницами, прямой нос и затаившаяся в уголках губ усмешка.

Да и как можно забыть, если перед Добрыней каждый день живое напоминание деда – Владимир. Так бывает, сын не на отца похож, а на деда или бабку. Владимир на князя Игоря Рюриковича.

Вот потому, когда княгиня Ольга после долгого отсутствия приехала в Выбуты, Добрыня приказал сестре своей Малуше дома сидеть, как мышке за печкой, а сынишку ее, от князя Святослава Игоревича рожденного, с собой взял и незаметно вперед выставил, чтобы заметила княгиня. Все верно рассчитал, Ольга почти прошла мимо, да наткнулась на голубые мальчишечьи глазенки. Это взрослые согнулись в поклоне, мальчишка стоял, с интересом разглядывая богато одетую суровую женщину.

Вот тогда и решалось – дальше ли их с Малушей и Владимиром выселят или, напротив, приблизят.

Княгиня Ольга внимательно посмотрела на мальчика и вдруг приказала Добрыне:

– Придешь в терем. С ним.

И пошла дальше, словно их и на свете не было. Но Добрыня знал, какова княгиня, что этих трех слов достаточно, чтобы слуги с поклоном в княжий терем пропустили. Еще Добрыня знал, что не все, кто туда входит, выходят обратно. Но племянника привел, заранее научив, как отвечать на все вопросы.

Отвечать не пришлось, княгиню вовсе не интересовали способности Владимира. Снова внимательно посмотрела и поинтересовалась:

– Чей?

– Малушин, княгиня.