скачать книгу бесплатно
В следующую минуту юный путешественник снова обнаружил себя проснувшимся в кроватке. Он даже вставать не стал, всё равно через пять минут он заснёт и заново проснётся.
– Ступа, а почему ты не летишь, ведь ты же никогда не спишь? – спросил Ванечка.
– Музыка и на меня действует, я впадаю в транс. Только и хватает сил, что дрейфовать в воздухе и не падать, – вздохнув, ответила та.
– А если я, к примеру, буду громко играть на балалайке и петь, это поможет?
– Можно попробовать, если ты сумеешь её перекричать.
«Ага, – подумал путешественник, – в основном, музыка звучит тихо и только в середине оркестр не жалеет сил».
– Лети сюда! – крикнул Ванечка жаворонку.
Тот подлетел и прочирикал:
– Что-нибудь ещё?
– Уважаемый жаворонок, ты можешь одолжить мне немного пуха?
– Ты что, ощипать меня вздумал?! – возмутился пернатый и улетел.
Мальчик в очередной раз проснулся и тут же стал думать, как же быть? Он взял розу, понюхал её, и тут услышал знакомый тихий голосок:
– А зачем тебе понадобился птичий пух?
На цветке сидела его знакомая Муза вдохновения. Ванечка обрадовался и начал горячо объяснять:
– Понимаешь, мне нужно вставить в уши бируши, чтобы не слышать музыку, пока оркестр играет тихо. Тогда я смогу громко петь и играть на балалайке, и мы сможем потихоньку двигаться вперёд.
– Оторви два листочка и сделай из них бируши, – предложила муза.
– Как же я могу? Цветок погибнет, и ты тоже! – Ванечка покачал головой.
– Мы погибнем, если тебя оставит вдохновение. Не волнуйся, листочки отрастут заново.
Проснувшись, Ванечка быстро сделал из листков розы бируши и, как следует, заткнул себе уши. «Ага, ничего не слышно», – подумал он, взял балалайку и заиграл. Он играл так вдохновенно, так радостно, что ступа, встрепенувшись, быстро помчалась вперёд. Знакомый жаворонок припустил за ним. Ванечка сбился со счёта, сколько раз он просыпался, брал балалайку и самозабвенно играл и, даже, пытался петь. Когда оркестр набирал силу и был слышен даже сквозь бируши, он переставал играть, ступа дремала, а жаворонок садился мальчику на плечо и отдыхал. Потом всё начиналось сначала.
С каждым новым рассветом путешественники всё ближе и ближе подлетали к границе острова Вечного восхода. Наконец, настал момент, когда музыка «Утра» Грига вдруг исчезла. Прошло пять, десять, пятнадцать минут, но ничего не изменилось. Ступа замерла в воздухе и отдыхала после великой гонки. Ванечка упал на кровать и провалился в сон.
Путешественник проспал несколько часов. Наконец, наш герой открыл глаза и по привычке прислушался. Рядом звучали ликующие трели жаворонка. Увидев, что мальчик проснулся, он подлетел к нему, сел на плечо и прочирикал:
– Благодарю тебя, мой юный друг, ты спас меня! Я уже и не надеялся, что смогу вырваться из этих невидимых силков. Если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь, свистни три раза, и я прилечу, даже если буду на другом конце Музыкального королевства.
С этими словами жаворонок взмыл в небо и снова запел, а компания полетела дальше.
РЕКОМЕНДАЦИИ К ПРОСЛУШИВАНИЮ
«Утро» из симфонической сюиты «Пер Гюнт», композитор Эдвард Григ – «Утро», Э. Григ.
Глава 22. Коварный рояль
Ванечка смотрел на пейзаж с высоты птичьего полёта. «Какой же всё-таки великий создатель – природа! Такая красота сама просится на холст художника, а ведь музыка – лучший художник!» – думал маленький музыкант, а пальцы сами наигрывали на балалайке какой-то новый мотив.
Одна прекрасная картина сменяла другую. Вдруг его ослепила тысяча солнечных зайчиков. Он на мгновенье зажмурился, потом осторожно приоткрыл один глаз. Внизу что-то сверкало, сияло, искрилось. Словом, мальчик просто не смог устоять перед собственным любопытством и начал спускаться вниз.
Ступа умело приземлилась, и глазам открылась удивительная картина. Прямо на улице, можно сказать, в чистом поле, стоял великолепный, огромный РОЯЛЬ. Он был чёрный, лакированный, с золотой и серебряной отделкой, которая сверкала так, что солнечные зайчики разбегались во все стороны, переливаясь в лепестках цветов, в листьях дальних деревьев, в каждой травинке. Ванечка подошёл к роялю и открыл крышку. Его поразила КЛАВИАТУРА, которой, казалось, не было ни конца, ни начала. Мальчик помнил, что музыкальный руководитель у них в садике говорила, что на клавиатуре всего шесть октав с хвостиком. Октава – это семь нот. Вот эти семь нот должны повториться шесть раз. Но тут Ванечка насчитал двенадцать с половиной октав. «Клавиатура-великан», – подумал он озадаченно. Ни с того, ни с сего мальчиком овладело жгучее желание что-нибудь сыграть, его просто с бешеной силой потянуло к клавиатуре.
– Я здесь! – крикнула Муза вдохновения, вылетевшая из цветка.
Это помогло Ванечке прийти в себя и отойти от инструмента на безопасное расстояние. «Что-то здесь не так», – подумал юный путешественник.
Внезапно он почувствовал чей-то настойчивый взгляд, повернулся и увидел медведя, сиротливо сидящего среди ярких жёлтых цветов. Тот внимательно смотрел на мальчика, потом, поняв, что его обнаружили, махнул лапой и решительно направился к новому гостю. Медведь был большой такой, но почему-то абсолютно не страшный. Может, потому, что взгляд у него был совсем не злой. Ванечка, поскольку он был младше, первым поклонился и поздоровался. Мишка вздохнул, и вдруг слеза скатилась с его щеки и упала на траву. На этом месте мгновенно вырос жёлтый цветок.
– Ах, как же ты похож на моего друга! – грустно сказал он и, спохватившись, ответил. – Здравствуй.
– А что случилось с вашим другом? – спросил Ванечка.
– Он подошёл к этому роялю и что-то сыграл на нём одним пальцем. И тут бедный мальчик превратился в одну из этих КЛАВИШ!
И медведь уронил на траву ещё одну слезинку. И снова на этом месте вырос жёлтый цветок. Ванечка оглядел огромную лужайку и поражённо воскликнул:
– Неужели все эти цветы выросли на слезах? Сколько же народу здесь горевало!
– Много, – согласно кивнул медведь. – Я тут уже давно сижу и наблюдаю, как этот коварный рояль превращает всех в свои клавиши. Всю голову сломал, как помочь моему другу?
Ванечка подумал-подумал и решил: «Придётся к бабушке Яге за помощью обращаться». Он взял балалайку и провёл пальцем по струнам, затем набрал в лёгкие побольше воздуха и крикнул:
«Избушка, куриные ноги,
Скорее беги по дороге!
Помощи жду от Яги,
Милому, Яга, помоги!»
После этого мальчик уселся на траву и пригласил мишку располагаться рядом.
***
Медведь и Ванечка мирно сидели на лужайке и беседовали. Время летело незаметно. Вдруг послышался стремительно приближающийся громкий топот. Ступа встрепенулась и взлетела посмотреть, кто же это такой громкий?
– На подходе избушка на курьих ножках, – отрапортовала она.
Через несколько минут на лужайку выскочила избушка, пронеслась мимо Ванечки и медведя, чуть не сбив ступу, сделала круг по лужайке и вдруг встала перед роялем, так резко затормозив, что дверь внезапно распахнулась, и оттуда вылетел орущий кот, а Баба-яга повисла, зацепившись за порог. Метлу вынесло в трубу. И лишь сова была невозмутима.
– Тпру-у, окаянная! – завопила хозяйка. – Объявляю посадку вприсядку!
Избушка опомнилась, резво отбежала от рояля и присела. Бабуся, кряхтя, сошла на землю и повернулась к сове:
– Лети-ка, поищи кота!
Затем она свистнула, на зов примчалась контуженая метла и смирно легла около ступы, ведь у старых друзей всегда найдётся, о чём поговорить. Тем временем, получив от милого поцелуй в щёку за встречу, Баба-яга уселась прямо на траву и велела рассказать, в чём проблема?
Пока медведь излагал, как было дело, сова нашла кота и вернулась обратно. Прицелившись с минутку, она безо всяких церемоний бросила его в ступу, чем вызвала бурный протест. Увидев, что на его действия никто не обращает внимания, серый проныра оглянулся. Ага, метла вольготно разлеглась на травке. Непорядок! Кот давно мечтал покататься один, а тут такой шанс! Воровато оглянувшись, он прыгнул на метлу. Та, спросонья не разобравшись, кто на ней сидит, взмыла ввысь, а когда поняла, решила так накатать усатого, чтобы ему на всю оставшуюся жизнь хватило.
К этому времени рассказ был окончен. Баба-яга подняла глаза и сильно удивилась, с чего бы это метла такие пируэты выписывает? Она поискала глазами избу и вдруг закричала не своим голосом:
– А ну, кыш, окаянная! Ты чего это удумала?!
Изба шарахнулась в сторону и виновато присела. Оказывается, наша избушка долго стояла у рояля, сражённая его красотой. Клавиатура так и манила её к себе. Баба-яга поймала её в тот момент, когда она, согнув курью ножку, уже готова была нажать на клавишу. Вот так героиня русских народных сказок чуть не осталась без жилья.
Было выдвинуто предложение ехать к племяннице Бабы-яги – Василисе Премудрой – за советом. На том и порешили. Кот запросился в ступу к Ванечке, сама бабуля решила лететь на метле, медведя же, как почётного гостя, пригласили прокатиться в избушке. Сове поручили показывать дорогу. Друзья очень быстро и с комфортом добрались до Василисы Премудрой. Особенно повезло медведю. Избушка любила бегать по прямой, не разбирая дороги, так что дорогой гость ощутил на себе все прелести похода в домашних условиях. Его бросало из угла – в угол, от стенки – к стенке. К концу поездки мишка решил, что может смело записываться в космонавты.
Наконец, компания прибыла к воротам города, где правила Василиса Премудрая. Город был обнесён высоченной стеной из серого камня. Ворота, хоть и были деревянными, смотрелись очень внушительно. Они жили своей жизнью, и сами по себе открывались и закрывались.
– Ну, что, пойдём? – сказал Ванечка, выпрыгивая из ступы.
Друзья уже хотели было войти, но тут из ворот вышла нотка с хвостиком в сопровождении какой-то загогулины, похожей на рогатку, и вежливо сказала:
– Здравствуйте, уважаемые гости! Я – НОТА, зовут меня ВОСЬМАЯ. Я буду вашим секретарём на время пребывания в нашем городе.
Мальчик с интересом рассматривал новую знакомую и представил, как её можно нарисовать в нотной тетради. Сначала пишешь кружочек и закрашиваешь его. Потом от него с правой стороны рисуешь вверх палочку, и, наконец, наверху опять же, вправо делаешь хвостик. «Занятно», – подумал будущий композитор.
Секретарь критически осмотрела прибывших гостей и сказала:
– Все виды транспорта оставляйте у ворот!
– Ко-ко-ко! Как это у ворот?! – закудахтала избушка на курьих ножках.
– Указ вышел от Василисы Премудрой – после того, как Емелина печка задавила две восьмые ноты – транспорт в город не пускать! – пояснила секретарь.
Пришлось избушке, ступе и метле остаться у ворот.
РЕКОМЕНДАЦИИ К ПРОСЛУШИВАНИЮ
«Старый рояль», музыка А. Ермолова на слова М. Загот – рояль, клавиши.
Глава 23. Удивительный город
Что путешественников поразило больше всего, так это обилие сцен на улицах. Через каждые три-четыре дома обязательно стояла красивая, яркая сцена с настоящим занавесом, а некоторые, даже, со спецэффектами. Чаще всего сцена не пустовала. На ней выступали артисты.
– В нашем городе, – голосом телевизионного диктора заговорила Восьмая, – сделано всё для блага её жителей – восьмых нот. Раньше с нами не считались, потому что мы – короткие ноты и короткие звуки. Мы очень быстро звучим, и поэтому более длинные ноты относились к нам высокомерно. Но ведь мелодия без восьмых нот скучна и неинтересна! Именно мы, короткие ноты, придаём музыке волнение или восторг! Секретарь-нота так разволновалась, что уронила указку. Галантный Ванечка тут же поднял её и подал Восьмой, чем вызвал благодарную улыбку. Загогулина-рогатка молча смотрела на всех и лишь переводила взгляд с одного на другого.
В это время со сцены, мимо которой гости проходили, раздались ритмичные звуки БАРАБАНОВ И МЕДНЫХ ТАРЕЛОК. Все остановились и повернули головы. На сцене стояли две УДАРНЫЕ УСТАНОВКИ, на которых мастерски играли две восьмые.
– Ничего себе! – воскликнул Ванечка и пожалел, что оставил балалайку в ступе.
Он будто прирос к сцене, так ему понравилось увиденное. К сожалению, сова его восторгов не разделяла и нетерпеливо замахала крыльями.
Группа двинулась дальше, но через четыре дома снова остановилась. На этот раз сцена была выдержана в золотых тонах. Из-за кулис выскочили две восьмые с электрогитарами и активно заиграли, время от времени делая различные гимнастические кульбиты. Это было так захватывающе, так здорово, что наши зрители зааплодировали. Кот не выдержал, выскочил на сцену и заорал не своим голосом, запел, значит. Баба-яга радостно захлопала в ладоши: «От шалун, а?» Она замахала рукой и закричала:
– Давай-давай! Знай наших!
– И-ех, отвёл душу, – сказал довольный артист, вернувшись в дружеские ряды.
– Предлагаю пройти дальше, – приветливо сказала нота-секретарь, и все тронулись за ней, но, как вы уже догадались, далеко не ушли.
Тёмно-красный занавес был закрыт, но музыка уже звучала. Ванечка даже подумать не мог, что голос трубы может быть таким нежным. Тяжёлая материя поехала в стороны, и все увидели двух трубачей на авансцене. Когда занавес открылся второй раз, на лесенке стояли два певца. И кто бы мог подумать, что голоса могут так прекрасно сочетаться со звуками трубы?
– Милой, – громким шёпотом спросила Баба-яга, – почему эти восьмые всё время парами выступают?
Восьмая услышала вопрос и поспешила ответить:
– Восьмая не может звучать одна, их обязательно должны быть две. Вот вы, бывает, слушаете музыку и хлопаете в ладоши все вместе, чётко – раз-два, раз-два. Это вы отхлопываете каждую ДОЛЮ. Мы – нотки короткие, и на один «раз» приходится две восьмых. Поэтому они всегда вдвоём.
– Но вы же одна! – возразил Ванечка.
– Для таких случаев существуют паузы, то есть, молчание в музыке. Я всегда хожу в паре с ВОСЬМОЙ ПАУЗОЙ, – секретарь показала на загогулину-рогатку, которая её сопровождала. – Видите, у неё рта нет? Это потому, что она всегда должна молчать.
После этих слов восьмая пауза активно замигала своими круглыми глазами. Словно в подтверждение сказанного, на сцене новая пара восьмых играла на синтезаторах.
– Смотрите, клавиатура, как у рояля, – подал голос медведь, – только какая-то маленькая.
– Точно, всего три октавы, – подтвердил Ванечка.
Они двинулись дальше за Восьмой-секретарём и её напарницей – Восьмой паузой.
– А сейчас мы с вами идём на шародром, – сообщила экскурсовод. – Это – любимое увлечение жителей нашего города.
– А что это такое – «шародром»? – удивился медведь, услышав незнакомое слово.
ВОСЬМАЯ НОТА засмеялась и побежала вперёд. За ней, естественно побежала ВОСЬМАЯ ПАУЗА, следом – Ванечка, за ним – кот. Последней, верхом на медведе, ехала Баба-яга, не привыкшая к бегам. Сова преспокойно летела, как обычно. Оказалось, что шародром – это как аэродром, только на нём не самолёты взлетают, а шары с корзинами, в которых сидят отважные восьмые. Ванечка, задрав голову, смотрел на удивительное зрелище. Поражённая сова приземлилась Бабе-яге на голову, да там и замерла.
Вдруг раздались крики. Все забегали, показывая вверх. Гости задрали головы и увидели, как один шар, видимо, лопнул в воздухе, и корзина, набирая скорость, стремительно неслась к земле. В ней, судорожно вцепившись в края корзины, стояли две восьмые и часто-часто кричали: «Ой-ой, ой-ой!» Ванечка, быстро сообразив, крикнул:
– Сова, спаси восьмых!
Та вопросительно повернулась к Бабе-яге и, получив утвердительный кивок, полетела на выручку. Внизу собравшаяся на крики толпа увидела, как большая птица летит наперерез падающей корзине. Никто даже не понял, в какой именно момент она успела подхватить горемык.
Корзина с грохотом упала на землю где-то за городом. Все в ужасе замерли. И тут появилась сова, которая держала в лапках двух насмерть перепуганных восьмых. Она сделала плавный круг и опустила подруг на землю. Первая половина народа бросилась их обнимать, вторая – двинулась к сове с тем же намерением. Та взлетела, от греха подальше. Поскольку до совы было не дотянуться, все лавры достались её друзьям. Ванечку и кота подбрасывали вверх, Бабу-ягу и медведя прямо заобнимали. Кататься на шарах герои отказались, деликатно сославшись на то, что они по воздуху уже налетались на своём личном транспорте, оставленном за воротами. Трое из них сказали чистую правду, ну, а медведь отказался в целях безопасности. Тогда, в знак признательности, для них устроили салют.
РЕКОМЕНДАЦИИ К ПРОСЛУШИВАНИЮ
«Вариации ударных» (фрагмент), композитор Б. Бритен – группа ударных.
Глава 24. Сольный номер
В честь дорогих гостей быстренько организовали концерт на площади. Сцена была очень большая, широкая. Декорации создавали ощущение космоса, чего-то необычного, ошеломляли своими красками, которые были похожи на металлические полосы и пятна, и переливались на солнце. Над огромной площадью была натянута разноцветная сетка. Создавалось ощущение замкнутого пространства, то есть, зрительного зала-гиганта. Единственным недостатком, как считала Баба-яга, было то, что все зрители стояли. Зато это не мешало им пускаться в пляс тогда, когда им этого хотелось.
