скачать книгу бесплатно
Преступления прошлых веков. Тайны, исследования, открытия
Надежда Семеновна Максимова
Тайны истории часто кажутся неразрешимыми. Поступки исторических персонажей – нелогичными и непонятными. Историки часто объясняют это произволом правителей прошлого. Но как же все было на самом деле? Оказывается, многие загадки можно решить, если подойти к делу непредвзято
Преступления прошлых веков
Тайны, исследования, открытия
Надежда Семеновна Максимова
© Надежда Семеновна Максимова, 2018
ISBN 978-5-4490-1905-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Преступления прошлых веков
Вечер 1
Ужасное происшествие в Угличе
Только оказавшись в тупике
мы начинаем искать новый путь
В шахматы я играю по субботам. Люблю, знаете ли, посидеть вечерком в задумчивости, склонившись над фигурами… Чайничек уютно помуркивает на плите, неяркий свет торшера располагает… Да что говорить! Привычка, длиною в доброе десятилетие на пустом месте не складывается.
Сегодня была моя очередь идти в гости к Володе – постоянному моему партнеру. Был он милицейским полковником в отставке и после выхода на пенсию сильно захандрил поначалу. Но потом при его родном УВД создали некую общественную организацию по типу профсоюза. Володе предложили это дело возглавить, и он заново обрел вкус жизни. Халат себе завел этакий, парчовый (откуда только выкопал) с атласными отворотами, кресло персональное – сидеть в котором кроме хозяина дозволялось только хозяйскому коту. Словом, ни дать, ни взять – великий сыщик на отдыхе.
Я сказал «великий сыщик»? Это не оговорка. Проработав пару десятков лет начальником уголовного розыска, Володя выработал умение во всем докапываться до истины. И если раньше он раскрывал преступления современников, то теперь углубился в изучение неразгаданных загадок древности. Вот тут наши увлечения в очередной раз совпали. Я, знаете ли, тоже большой любитель всякого рода исторических тайн.
Сегодня настал черед Угличского дела.
Впрочем, обо всем по порядку.
Итак, явившись в очередной раз к Володе с шахматной доской под мышкой, я застал его за рассматриванием небольшого тома энциклопедии под названием «Города России».
– Выбираете местечко для турпоездки? – поинтересовался я, сгружая свою ношу на журнальный столик.
– Нет, изучаю место преступления.
– Вот как?
Я оторвался от шахматных приготовлений и заглянул в книгу. Том был раскрыт на странице с картой кремля в старинном Угличе.
– Загадка смерти царевича?
– Да. Думаю исследователи этого запутанного дела кое-что упустили.
– Безусловно. Но, боюсь, тайна эта навсегда останется для нас нераскрытой. Столько лет прошло, не осталось ни свидетелей, ни улик. А мнения исследователей весьма противоречивы.
– Безнадежных ситуаций не бывает, – заметил Володя, откладывая книгу и усаживаясь поближе к журнальному столику. – Попробуем разобраться.
– Итак, – произнес Володя, совершая первый ход пешкой, – в исторической науке практически равноправно существуют три версии происшедшего с царевичем Дмитрием: убийство, самоубийство в эпилептическом припадке и несчастный случай. Я правильно излагаю?
Мне нечего было возразить, поэтому я согласно кивнул:
– Да.
– Версию «в припадке зарезался сам», я полагаю, можно отбросить, так как самоубийство почитается как страшный грех, а Дмитрия церковь объявила святым. Нет возражений?
– Допустим.
– Тогда рассмотрим самый жестокий вариант: убийство. Вы, Юрий Петрович, как я знаю, подробно читали Скрынникова*. Что он говорит по этому поводу?
* Скрынников Руслан Григорьевич. Советский и российский историк, доктор исторических наук (1967), профессор Ленинградского, затем Санкт-Петербургского университета.
Автор значительного числа исследований в области отечественной истории XVI – XVII веков: «Начало опричнины» (1966), «Опричный террор» (1969), «Иван Грозный» (1975), «Царь Борис и Дмитрий Самозванец», «Смута в России в начале XVII века» и др.
– Много разного. – Я двинул фигуру, предполагая разыграть дебют ферзевой пешки. – Честно говоря, перечитав текст трижды, я так и не понял, что там, в Угличе произошло. Сначала называются имена убийц, потом выясняется, что улики против них сфабрикованы. Потом обвиняют игравших с царевичем мальчишек – якобы хватали за ноги, резали горло, потом выясняется, что их и рядом не было. А были на месте только мамки-няньки. Двести человек опросили, а главной улики – ножа, не нашли. И даже непонятно, был ли он, потому что мамок-нянек в убийстве не обвиняли. А обвиняли в недосмотре. И главное, Скрынников, как основной специалист по проблеме, настоятельно проводит мысль, что смерть Дмитрия была не только не выгодна царю Борису, но даже вредна и опасна. В общем, приказа сверху нет, убийц нет, ножа нет, зато есть погром, массовые безобразия и полная неопределенность.
– Очень хорошо, запомним это. – Володя, как мне показалось, остался доволен моим ответом. – Но все-таки произошедшая в Угличе неразбериха до конца не отрицает версию убийства. Так что мы просто обязаны ее рассмотреть. С чего бы вы, Юрий Петрович, начали расследование?
– Хорошенький вопрос от бывшего начальника уголовного розыска. – Я откинулся на спинку кресла и возмущенно посмотрел на собеседника. – А вы?
– Обычно начинают с осмотра места происшествия и опроса очевидцев.
– С очевидцами проблема. Скрынников указывает, что хотя повести и сказания Смутного времени заполнены живописными подробностями происшествия в Угличе, ни одного очевидца среди авторов нет.
– Вы уверены?
– Скрынников уверен. Он сообщает об этом в самом начале главы об Угличской драме (Р. Г. Скрынников «Борис Годунов»).
– Что же, примем, как это данность. Теперь о месте происшествия. Конечно, сегодня найти там какие-либо улики невозможно… Однако все же посмотрим на место, где все произошло. Надо признаться, тут много интригующего.
– Мы что, поедем в Углич?
Схема исторической части Углича
– Нет. Я же не случайно перелистывал энциклопедию «Города России». Здесь приводится довольно подробный план исторической части Углича. И что характерно, оказывается, царская семья – то есть царица Мария Нагая с сыном и братьями проживала в палатах, расположенных на полуострове.
– Как-как? – не поверив, я потянул к себе книгу.
Угличский кремль на полуострове
– Да, они жили в кремле, который соединен с правым берегом Волги сравнительно небольшим перешейком. А с трех сторон их палаты окружала вода – вот, смотрите, они указаны на карте. Впрочем, такое местоположение для кремля скорее правило, чем исключение. Это ведь укрепление, его должно быть удобно защищать. Согласны?
– Спорить не буду. Помнится, и в Москве кремль не только расположен на берегу Москвы-реки, но и, если не ошибаюсь, со всех сторон первоначально был обведен рвами с водой.
– Рад, что мы пришли к единому мнению. Пока запомним его и пойдем дальше. Какой бы вы предложили следующий шаг в расследовании?
Я почувствовал себя неуютно и заерзал в кресле.
– Но почему я, Володя? Кто из нас профессионал: вы или я?
– А кто из нас постоянно ратует за логику и простой здравый смысл?
Я сделал недовольную мину, но если признаться честно, такие слова были приятны. Не хотелось бы после них ударить в грязь лицом.
– Ну… – я помедлил, подыскивая наилучшую формулировку. – Как говорили древние римляне (эх, черт, знать бы, как это звучит на латыни…). В общем, насколько я помню кодекс Юстиниана (это от его имени произошло слово «юстиция», вот сколько всего пришло в голову, когда напрягся…) основополагающим постулатом при расследовании преступлений в римском праве было: «Ищи кому выгодно».
– Прекрасная речь, – искренне одобрил Володя. – Просто замечательная. Итак, вы сказали: «ищи кому выгодно». Этим и займемся.
– Как именно?
– Самым простым способом. Вот вы уверяли, Скрынников убежден, что Годунову убийство царевича Дмитрия было невыгодно и даже опасно…
– Да, говорил и могу повторить.
– Отлично, примем, как факт. Но тогда кто мог быть заинтересован в убийстве? Кому выгодно?
– Да боже мой, откуда же я знаю. Столько лет прошло…
– Тогда давайте внимательно и систематически переберем всех действующих лиц драмы и рассмотрим их действия на предмет возможной причастности, а? С кого начнем? Царицу Марию Нагую, я думаю, можно исключить. Она в этих событиях несомненная жертва. Согласны?
– Безусловно!
– Второй персонаж – дьяк Битяговский. Официальный, так сказать, представитель администрации царя Бориса, опекавший в Угличе семью Нагих и царевича.
– У Битяговского алиби. Скрынников сообщает, что в момент смерти царевича, он был у себя дома – обедал. И на место происшествия прибыл лишь после того, как ударили в набат.
– А что если он выступил так сказать в роли заказчика: сам не убивал, но все произошло с его ведома и одобрения?
– Володя! – мне даже стало неловко от таких неквалифицированных высказываний. – Разве мог дьяк санкционировать убийство, которое шло вразрез интересам власти, которую он представлял?
– А может, он был заговорщиком?
– И зная заранее о предстоящем убийстве, никак не подготовился? Не принял никаких мер, чтобы обезопасить себя и семью?
– А мог принять меры?
– Безусловно! – я подтянул к себе энциклопедический том «Города России», все еще раскрытый на плане Углича, и, пользуясь карандашом, как указкой, показал: – Вот взгляните сами. Если царские палаты расположены в укрепленном кремле, да еще на полуострове, то Битяговский легко мог заранее распорядиться, чтобы в случае каких-либо эксцессов стража под предлогом охраны места происшествия перекрыла ворота, оцепила все вокруг и никакую толпу простолюдинов просто не подпустила бы близко.
– А может он хотел, чтобы улики были затерты и затоптаны толпой, а убийцы в суматохе смогли безнаказанно скрыться? И, откуда вы знаете, может на самом деле все так и произошло?
Я тщательно обдумал Володины слова и, как Станиславский, покачал головой:
– Не верю.
– Почему?
Я опять задумался, подбирая наиболее убедительные доводы и, наконец, произнес:
– Давайте представим, как все разворачивалось в реальном времени. Предположим, няньки обнаружили труп царевича через несколько минут после убийства. Естественно, крики ужаса, охи, ахи, беспорядочная суматоха… Потом кто-то взбегает на колокольню и ударяет в набат.
Услышав тревожный рев колоколов, жители Углича бросают свои дела и бегут в направлении кремля. Никто не знает в чем дело, вокруг суматоха, взад и вперед бегают царские слуги… Наконец, когда собирается изрядная толпа недоумевающего и встревоженного народа, кто-то из власть предержащих выходит к ним и сообщает, что юный царевич убит.
Снова всеобщий крик возмущения, угрозы, переходящие в массовые беспорядки и погром.
– И что в этой картине вам кажется неправдоподобным?
– Во-первых, большая толпа не могла собраться мгновенно. Значит убийцы, жаждущие затеряться в столпотворении простолюдинов, должны были ждать на месте преступления от 30 минут до часа и более. Не проще ли было сразу предусмотреть пути отхода – скажем, сел в лодку и поминай, как звали? Ведь кругом вода!
Во-вторых, Битяговский и его семья серьезно пострадали в погроме, учиненном толпой. Так что если он сам эту толпу организовал, то его нужно обвинить или в беспросветной глупости, или в изощренном мазохизме.
Думаю, проще считать, что случившееся явилось для него полной неожиданностью. Потому он так бестолково метался в толпе, то пытался прекратить набат – ломился на колокольню, то пробовал распоряжаться, то спрятаться… И в итоге сам стал жертвой.
– Пусть так. Кто у нас следующий подозреваемый?
Я подумал.
– Хм, а больше никого и нет.
– Няньку Осипову, которую обвиняла и терзала царица, вы не считаете?
– Царица обвиняла ее в недосмотре, но не в убийстве.
– Мальчишки?
– Следственная комиссия допрашивала их. Но как свидетелей. Кроме того, из следственных материалов следует, что в момент смерти возле царевича находились только взрослые: мамки-няньки, кормилица да постельница. В общем, никаких убийц.
Володя встал и задумчиво прошелся по комнате. Дойдя до окна, он обернулся и пристально взглянул на меня.
– И какой же вывод вы делаете?
Я возмущенно пожал плечами:
– Ну здравствуйте! Сотни исследователей работали безрезультатно, а вы хотите, чтобы я раз, и во всем разобрался. Давайте лучше я спрошу: а вы какой вывод делаете?
Владимир Александрович усмехнулся.
– А я бы сказал, что следуя принципу «Ищи кому выгодно», мы все-таки пропустили одного человека, который был прямо и непосредственно заинтересован в убийстве.
Я с лихорадочной поспешностью, заново перебрал в памяти всех участников угличского дела… и не обнаружил никаких пропусков. Поэтому спросил довольно иронично:
– И кто же это? Какой-нибудь незаконно уволенный подсобный рабочий или обиженный задержкой зарплаты повар?
– Нет. Царь Василий Шуйский. Тот самый, кто во времена Бориса Годунова возглавлял расследование.
