Моменты

скачать книгу бесплатно

Моменты
Уваров Григорий

Книга «Моменты» – это экспериментальное решение совмещения коротких рассказов и полноценного романа. Каждая история, называемая Моментом, представляет собой отдельное готовое произведение, но при этом является частью общего сложного и замысловатого сюжета. Все рассказы имеют множество общих деталей: события происходят в рамках одного дня и одного города. Персонажи прямо или косвенно пересекаются в тех или иных ситуациях, некоторые случаи рассматриваются с разных сторон.

Моменты

Уваров Григорий

© Уваров Григорий, 2017

ISBN 978-5-4483-0559-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая «Прямая»

Момент 1 «Пробуждение»

    12 сентября 2035 года

За окном было пасмурно. Небо хмурилось на протяжении недели; тяжелая свинцовая пелена охватывала весь купол небосвода от горизонта до горизонта, изливая на город ливневые дожди, и лишь сегодня одинокие слабые солнечные лучи смогли прорезать монолитную толщу облаков и коснуться земли тусклым, но теплым светом. На часах было только девять утра, а такое впечатление, что сутки уже подходят к концу. Обстановка больничных палат, освещаемая ядовитым светом люминесцентных ламп, давила на глаза своей бледностью. В больнице Святого Луки так уныло и хмуро было только во время дождя.

Три года в колледже, вместо положенных шести, далее стажировка, испытательный срок, смена всего персонала, а позже и директора, повышение, личный кабинет. Череда побед даже без самого легкого намека на поражение – таковой была цена за целеустремленность. И, наконец, тридцатилетнего Роберта МакГовери стали называть полным именем, добавляя перед ним долгожданное «доктор». За каких-то двенадцать лет маленький Бобби («коротышка Боб», «Бобик-неудачник» и самое кошмарное «Боб-долбо…") превратился из гадкого утенка в прекрасного хирурга. Хирургия была мечтой его детства. Ведь даже такой сложный механизм, как человек, тоже можно починить и изменить до неузнаваемости.

Таким образом, хирургия стала для Роберта делом всей жизни. За столько лет ни одной неудачной операции. Даже, когда, казалось бы, больше ничего нельзя сделать, когда не было надежды даже на чудо, он находил способ поставить человека на ноги. Находил всегда. Он уже давно не испытывал волнения от предстоящей операции. Сам Роберт, хоть и был застенчивым молодым человеком, однако прекрасно понимал, какого профессионального уровня достиг, а иной раз, приняв на душу больше обычного, скромно замечал, что удалить опухоль с головного мозга смог бы даже с закрытыми глазами, используя лишь крестовую отвертку. Разумеется, Роберту эта фраза приносила больше удовольствия, чем остальным присутствующим, втянутым в беседу.

Но сегодня что-то было не так. Где-то там, в потайных уголках души, полузабытые детские страхи вновь дали о себе знать. Словно невидимая дверь, сдерживающая их все это время, дала слабину. С чего бы ему волноваться? Роберт не мог ответить на немой вопрос, застывший на губах. Пальцы на правой руке заметно дрожали, отчего пепел с зажатой в них сигареты периодически срывался сам собой и падал на пол. Роберт смотрел сквозь покрытое каплями дождя окно на приближающуюся машину скорой помощи с включенной сиреной. Что-то случилось. Правда, Роберт не мог понять, почему чувство тревоги вдруг так сильно захлестнуло его.

Скорая помощь остановилась у приемного покоя. Широкие двойные двери тут же распахнулись, и из здания высыпала бригада санитаров с каталкой. Из машины на носилках аккуратно вынесли молодую девушку с кислородной маской на лице. Как только вся бригада вместе с пострадавшей зашли в здание больницы, Роберт стремглав бросился по коридору. Руки уже не дрожали, но волнение внутри с каждой секундой набирало обороты.

Ее звали Элис Вэйн. Девушка попала в страшную аварию. Дорога была скользкой после дождя, и потому водитель огромной многотонной фуры выехал на встречную полосу. Страшно представить, что происходит с обычным кабриолетом с накидной крышей после столкновения с таким гигантом. Как если бы полевой мыши вздумалось пободаться с разъяренным мамонтом. И в результате 16 погибших, в том числе и водитель фуры. Элис очень повезло, что она осталась жива в том хаосе, пусть и такой ценой.

– Доктор МакГовери, на лобной доле гематома. Возможно, сотрясение мозга.

– При таком ударе не исключено кровоизлияние. Мне нужен конкретный ответ без всяких «возможно»! – Роберт строго посмотрел на молодую аспирантку медицинского института. – Что еще?

– У пациентки травматическая кома. Осмотр показал несерьезные переломы четырех ребер. В области левой руки выход из лучезапястного сустава без повреждения связочного аппарата. Косой перелом ключицы правого плечевого пояса. Разрыв селезенки второй степени.

– Она так легко отделалась? – только после сказанного Роберту самому не понравились нотки изумления, схожие с разочарованием. – Что показывает рентген?

– Прошу прощения, рентген не проводили, – смутилась аспирантка, заломив указательный палец, от чего тот громко хрустнул.

– Так чего же вы ждете? – строгий тон подействовал на девушку как хлыст. – Черт знает, что такое! – эту реплику Роберт адресовал уже в потолок.

Операционный стол, на котором сейчас лежала обнаженная Элис Вэйн, представлял собой широкую платформу из мутного белого стекла, состоящего из единой сети датчиков и сенсоров, отслеживающих внутреннее состояние пострадавшего. Все данные в оперативном режиме переносились на компьютер. С таким оборудованием сделать рентген подразумевало под собой лишь нажатие двух клавиш и пятисекундное ожидание. Однако аспиранты и стажеры про такую простую, но важную процедуру попросту забывали, полагаясь на более современные методы обследования. Конечно, сенсор способен разглядеть многое, но не все.

На плоском мониторе компьютера появилась картинка скелета на темно-синем фоне. Программа автоматически выделяла области нарушений красным и желтым цветом в зависимости от тяжести и сложности. Вокруг ключицы правой руки и нескольких ребер тут же засветились алые круги. Кисть левой руки вышла из сустава, о чем сигнализировал желтый маркер.

– Как я вам и говорила, доктор, больше ничего серьезного. Сенсор показал перелом ребер и ключицы, – аспирантка замолчала, боясь что-либо добавить, но про себя испытывала глубокое облегчение, что пока не допустила серьезной ошибки.

– Своим собственным глазам я доверяю больше, – Роберт подошел к монитору вплотную, бегло, но совершенно отчетливо оглядывая каждый миллиметр изображения. Его руки снова задрожали. Вслед за этим пришло ясное осознание, что все это время волнение не проходило, а по-прежнему держало его в своих цепких лапах. В чем же дело?

Наконец, Роберт понял, в чем. От профессионального взгляда не утаилась одна деталь, которую пропустила такая совершенная программа. Три спинных позвонка были сплошь покрыты еле заметными трещинами. Вероятно, общее давление позвоночника не позволяло им рассыпаться на мелкие кусочки, сдерживая форму. Вот и объяснение, почему программа не распознала повреждения. С новейшим оборудованием не составит труда заменить поврежденные позвонки искусственными. Но есть риск, что осколки могли повредить спинной мозг.

От этой мысли легкое волнение Роберта стремительно переросло в ужас. Он не мог допустить, чтобы эта девушка осталась прикованной к инвалидному креслу на всю оставшуюся жизнь.

– Живо подготовить инструменты! Операция на позвоночнике через две минуты, – стальной голос доктора на этот раз заставил девушку побелеть. На ее лице застыло полное недоумение, но сказать она ничего не решилась, а лишь отправилась за инструментами и медперсоналом.

Эти минуты показались Роберту самыми длинными за всю жизнь. Он по-прежнему стоял возле монитора, вглядываясь в картинку скелета. Как никогда он изо всех сил отгонял страх, пытаясь заменить его хладнокровием, которое так необходимо в работе хирурга.

– Скальпель!

Тонкое лезвие аккуратно рассекло кожу вдоль позвоночника, обнажив поврежденные кольца позвонков, сплошь покрытые трещинами. Роберт оказался прав. Какой же силы был удар, чтобы так раздробить кость? С помощью нескольких зажимов первый помощник зафиксировал поврежденное место, вокруг которого уже появилось несколько кровоотводящих трубок. Роберт максимально аккуратно начал пилить и без того раскрошенный позвонок миниатюрным инструментом с вращающимся диском. Теперь кусочки можно было спокойно удалять. Каждый поврежденный позвонок разбирался подетально, словно детский конструктор. От такого сравнения на лбу Роберта проступил пот, но молоденькая ассистентка тут же стерла его бумажным полотенцем.

Первый позвонок был удален полностью. Вниманию открылся совершенно незащищенный и такой хрупкий спинной мозг, который сейчас поддерживался рядом специальных инструментов. Малейшая оплошность в данной ситуации может обернуться инвалидностью для девушки. Но Роберт привык первоклассно вести даже самую тонкую работу.

Повреждений на спинном мозге не оказалось, что придало Роберту дополнительной уверенности. Но дальше предстояло снять два оставшихся позвонка. Неизвестно, что внутри. Второй позвонок не пришлось даже распиливать. Общее давление на кости теперь ослабло, и потому осколки отделялись свободно. Снова никаких повреждений. Третий позвонок поддавался еще легче. Но когда половина кольца была уже снята, Роберту открылась картина, которой он боялся больше всего: несколько острых осколков кости впились в нежные ткани спинного мозга. Удар был такой силы, что последний из поврежденных позвонков превратился почти в пыль. Так некстати вернулся страх. Но несмотря на это, хирург не позволял руке дрогнуть. Как далеко не шагнула бы медицина за последние десятилетия, какие бы новые технологии не создавались, никому еще не удалось провести операцию на спинном или головном мозге с восстановлением всех функций.

– Подготовить имплантаты и жировой гель! – одна из ассистенток покинула кабинет.

Тем временем Роберт подробно изучил повреждение. Осколки вошли в ткань достаточно глубоко, но он уже знал, как безопасно их извлечь. Все его нутро боролось за здоровье девушки, попавшей в аварию, несмотря на то, что шансы на благополучный исход были просто ничтожными. Он был готов расшибиться, но помочь. Осторожными точными движениями Роберт миллиметр за миллиметром извлекал каждый осколок кости. Оказалось, кусочки вошли лишь в твердую оболочку спинного мозга, выполняющую защитную функцию, что не могло не радовать Роберта. Но очередной осколок погрузился достаточно глубоко.

Углубление от извлеченного из спинного мозга кусочка кости тут же заполнилось розоватой жидкостью.

– Черт! – резко бросил Роберт, отчего аспирантка выронила из рук металлический поднос с инструментами. – Жировой гель быстро!

Сшить кровеносные сосуды не представляло труда для хирурга с таким стажем. Далее предстояло заполнить образовавшиеся от осколков повреждения гелем, который спустя какое-то время превратится в подобие настоящих жировых тканей, таких же, какими природа защитила спинной мозг естественным путем. Роберт изо всех сил отгонял мысль о том, что девушка останется инвалидом, хотя в хороший исход верил с каждой секундой все меньше.

Искусственные позвонки идеально встали на место поврежденных. Внутреннее пространство между спинным мозгом и позвоночником было заполнено специальным раствором, идентичным по свойствам со спинномозговой жидкостью. Операция завершилась устранением остальных переломов и разрыва тканей селезенки.

Современная медицина позволяла избавиться даже от серьезных шрамов за считанные секунды, потому на теле девушки не осталось следов от швов. Ее тело ополоснули от разводов крови, и на этом работа была полностью завершена.

Обновленная Элис Вэйн мирно лежала на сенсорной панели операционного стола. Лишь синева ушибов, от которой через пару дней не останется и следа, могла говорить о каких-то повреждениях, но представить, что эта девушка несколько часов назад попала в страшную аварию, казалось невозможным.

На повторном рентгене теперь не было других цветов, кроме белого, что говорило об отсутствии повреждений. Сенсорная панель слегка осветилась, изучая организм Элис, и спустя несколько секунд на мониторе были представлены жизненные показатели. Все было в норме: пульс, сердцебиение, внутреннее давление. Из-за воспалительного процесса температура подскочила на один градус, но это считалось нормой. Организм принял искусственные позвонки без отторжения, как и всегда. Все было в порядке.

Но внезапно на экране появилась короткая фраза, заставившая Роберта сесть: «Зафиксирован паралич нижних конечностей».

Роб, не отрываясь, смотрел на эти несколько слов с надеждой, что это ошибка, что программа дает ложную информацию, что эти слова вот-вот пропадут с монитора.

Но фраза не исчезала. А Элис Вэйн действительно суждено провести всю оставшуюся жизнь в инвалидном кресле.

– Операция закончена, – после этих слов Роберт поспешил выйти.

– Доктор МакГовери! – окликнула его молодая аспирантка, но он так и не оглянулся.

Следующие десять минут он без остановки разбивал кулаки о плитку на стене туалетной комнаты для персонала. Сегодняшняя операция стала его первым в жизни провалом. Он, врач с таким стажем работы, хирург с большой буквы не смог помочь девушке. Грош цена такому врачу. Но самое ужасное, что Роберт не мог оправдать себя в данной ситуации. Спинной мозг невозможно восстановить, медицина до этого еще не дошла, потому Роб и сделал лишь то, что смог. Он проделал громадную работу, но ее оказалось мало. Теперь девушке в свои двадцать три суждено провести остаток жизни в кресле. Не смотря на то, что не его в том вина, Роберт сейчас чувствовал себя предателем. Такова его природа, он привязывался к каждому пациенту всей душой. Казалось, он сам переживал не меньшую боль, чем те, кого лечил. Потому сейчас он выглядел постаревшим лет на десять.

Прошло достаточно много времени с того момента, как завершилась операция. Жизненные показатели за все время так и не поменялись. Роберт с нетерпением ждал, когда же эта несчастная девушка придет в сознание. Он ждал этой минуты, торопил время и одновременно оттягивал момент. А страх медленно пожирал его изнутри. Ужас того, что ему придется открыть ей всю правду. Как сказать человеку такое? Но не смотря ни на что это предстояло сделать. Будь Роберт хоть каплю смелее, он бы застрелился в собственном кабинете.

Время двигалось к вечеру, но Элис не приходила в сознание. Кома могла затянуться и на несколько дней, и на недели, и в таком случае пришлось бы прибегнуть к более радикальным методам. Травматическая кома относилась к разряду легких, поэтому вывести пострадавшего из этого состояния не составляло труда. Лучшим же вариантом было дождаться самостоятельного пробуждение, не вмешиваясь в работу организма. Роберт вышел в коридор, не в силах больше терпеть вяло тянущееся время в этой более чем неприятной реанимационной палате. Он сел на скамью возле окошка регистрационного кабинета и, зажмурившись, закрыл лицо руками. Перед глазами тут же поплыли фиолетовые разводы. «Господи, какой долгий день!» – подумал про себя Роберт.

– Вы сделали все, что могли, доктор МакГовери, – раздался над его ухом мужской голос.

Роберт открыл глаза и увидел перед собой мужчину в белом медицинском халате, застегнутом всего лишь на одну пуговицу. Он был среднего роста с острыми чертами лица и легкой сединой на некогда черных висках. Халат скрывал аккуратный темный пиджак, идеально сочетающийся с белыми брюками. Этого человека Роберт видел впервые.

– Мы знакомы?

– К сожалению, нет. Хотя я знаю о вас многое. Читал ваши работы в научном журнале, – в голосе незнакомца то и дело проскакивали какие-то мурлыкающие нотки, что начинало понемногу раздражать. – Я, можно сказать, ваш коллега.

– Рад знакомству, – сухо заметил Роб, даже не собираясь протягивать правую ладонь для рукопожатия.

– Эта девушка, Элис, она поправится, вот увидите.

– Возможно, – голос Роберта стал грубее. – Вы были с ней знакомы?

– Чудеса происходят каждый день, – ухмыльнулся незнакомец, проигнорировав вопрос, и черные бусинки его глаз сверкнули.

– Ваши бы слова да Богу в ухо, – все так же сухо бросил Роберт. Незнакомец же на его реплику громко рассмеялся.

– Напротив, вы даже не представляете… – фразу прервала пиликающая мелодия из нагрудного кармана незнакомца. – Прошу меня извинить, срочный разговор, – он достал телефон и на порядок тише заговорил с неизвестным абонентом, столь невежливо прервавшим беседу.

Роберт недолго просидел в коридоре, провожая взглядом удаляющуюся фигурку незнакомца в белом халате, после чего решил еще раз проведать Элис. Наручные часы показывали 16:25.

В реанимационной палате было по-прежнему тихо, лишь аппарат, отслеживающий жизненные показатели, равномерно попискивал, отсчитывая ритм сердца. Элис лежала на кушетке с закрытыми глазами. Роберт несколько секунд смотрел на нее, не моргая, после чего отвел взгляд. Внутри него все переворачивалось вверх дном от мысли, что ему придется открыть ужасную правду.

– Я… Я ударилась головой? – раздался высокий, но ужасно хриплый голос, от которого Бобби чуть не подпрыгнул на месте.

– Здравствуйте, Элис, – фраза сама слетела с губ. Руки немного затряслись от волнения, от чего Роберт с трудом удерживал планшет с историей болезни. – Вы попали в аварию и сейчас находитесь в больнице. Как вы?

– А, да… Я, кажется, помню, – голос девушки стал на удивление бодрее. – Вы мой доктор?

– Да, я ваш лечащий врач. Меня зовут Роберт МакГовери. Можно просто Бобби.

– У вас приятный голос, Бобби, – сказала девушка и немного натужено улыбнулась.

Возникла долгая пауза. Роберт не знал, что еще сказать. Но и молчание становилось уже невыносимым.

– Почему у вас такой встревоженный вид? – девушка продолжала улыбаться, от чего Бобби хотелось бы провалиться прямо на месте.

– Потому что… – и тишина. Минута. Вторая. Как сказать ЭТО человеку? – Потому что я… – соберись, Роберт. Ты все равно не мог помочь ей. – Потому что я беспокоился о вас. Вы находились без сознания долгое время. И…

– Я все понимаю, говорите уже! Рано или поздно мне все равно предстоит все узнать, – ее улыбка ничуть не померкла.

Почему она улыбается, черт возьми!? Доктор, занимающийся хирургией всю жизнь, никак не может решиться сказать пациенту о его состоянии. Насколько же ужасными должны быть эти новости! Так почему же она улыбается?

– Я бы все отдал за то, чтобы все было иначе, но… Элис. У вас были раздроблены позвонки и поврежден спинной мозг. Я провел операцию, но… Вы… Вы теперь никогда не сможете ходить, – словно робот произнес Роберт скороговоркой.

На этот раз пауза была дольше предыдущей и еще более давящей. Лицо девушки стало серьезным, в глазах пропал тот огонек, что был ранее, сменившись серой пеленой. От этой картины Роберт хотел выбежать из палаты, но до последнего останавливал себя.

– Эммм… Доктор, мне кажется, вы что-то путаете, – сказала Элис и вновь улыбнулась.

– Извините, но я вас не понимаю, – Бобби даже на секунду отвернулся в сторону, чтобы убедиться в том, что глаза его не подводят – Элис действительно улыбалась.

– Я чувствую свои ноги, – и улыбка на ее лице стала еще шире.

– Это остаточное чувство, Элис. Фантомное. Это совершенно нормальное чувство… – Роберт не договорил, потому что перевел взгляд на одеяло, укрывавшее ноги пострадавшей, которое сейчас слегка шевелилось.

– По-вашему, это тоже фантом? – спросила девушка.

До последнего не веря своим глазам, Роберт подошел к кровати, отдернул одеяло и увидел, как пальцы на ногах Элис слабо сгибаются и разгибаются.

– Это вы делаете? – Роберт спросил первое, что пришло в голову.

– Ну а кто же еще? – Элис теперь уже просто рассмеялась. – Это же мои ноги и мои пальцы.

Это было невозможным, но это было наяву.

– И так чувствуете? – Роберт провел рукой от кончиков пальцев до колена.

– Доктор, прекратите, мне щекотно, – снова этот звонкий смех.

А Роберт стоял, завороженно смотрел на ноги девушки и не мог убрать руку. Сегодня на его глазах произошло самое настоящее чудо.

Момент 2 «Судьба»

– Подожди, что ты хочешь этим сказать? – толстый парень в белой рубашке на выпуск потягивал уже пятую кружку пива, а этот вопрос задавал уже раз в шестой. То ли музыка в баре играет слишком громко, то ли ему просто не хочется ничего понимать.

– Стэн, ты уже шестой раз спрашиваешь меня, что я хочу этим сказать! – напарник уже порядком устал объяснять что-то и начинал злиться на подвыпившего собеседника.

– Поверь, Тод, я пытаюсь тебя понять, но ты несешь чепуху, – Стэн расплылся в пьяной улыбке и жестом, адресованным официанту, заказал еще три пива. Пяти кружек пенного напитка оказалось мало, чтобы наполнить это бочкообразное тело, как того ему хотелось. Сложно представить, что Стэн готов влить в себя еще столько пива, но пьяный разум проявлял невиданную щедрость и запасливую расчётливость.

– Это не чепуха, дружище. Каждый день сплошь и рядом происходят тысячи невероятных событий. Мы их называем случайностями, но я считаю, что все это предопределено судьбой. Понимаешь? Есть такая изобретательная стерва, которая порой так завернет, что с ума свихнешься.

На этот раз Стэн ничего не ответил, лишь тупо уставился на своего друга, как бы подразумевая, что тот пока может смело говорить. В подкрепление этого он периодически натужено кивал, причем от каждого встряхивания головой заодно (видимо, по инерции) захлопывались и его веки. Но ненадолго. Сами же глаза Стэна утверждали о титанической силе, с которой такой невдумчивый по пьяни друг пытается заставить утопленный в пиве мозг хотя бы выслушать поступающую информацию, не то что переварить.

– Я о том, – продолжал Тод, – что наша жизнь расписана по мелочам с самого детства. Что бы мы ни сделали, за нас все решит судьба.

– Вообще все? – заплетающимся языком перебил Стэн, выказывая тем самым, что он целиком и полностью в диалоге.

– Да. Вообще все. Что мы придем именно в это кафе. Что ты выдуешь пять кружек пива и потребуешь еще. Вообще все. Я могу взять телефон, набрать первый попавшийся номер и познакомиться с моей будущей женой. Могу. Но только если так предусмотрено судьбой. В ином случае я могу хоть каждый день звонить по сто часов, но так и останусь холостяком.

– Сто часов в день? Ты где такой день видал, на Сатурне что ли, космонавт фигов? – и несколько по-ослиному Стэн громко заржал над собственной шуткой, иногда прерываясь на кратковременные приступы икоты.

– Ну, оговорился. Стэн, я не про это. Ты хоть слышал, о чем я тебе говорю?

– Да конечно слышал, ты же мой друг, а я всегда люблю выслушать друга, – казалось, выговаривая такие длинные фразы, Стэн совершает что-то немыслимое, потому как его язык уже конкретно начинал подводить хозяина. – Тебе просто нужно найти девушку. А можно даже и не искать, – он медленно описал в воздухе дугу раскрытой ладонью, показывая, как много народу набилось в тесном помещении, на манер, как навязчивые торговцы на рынке представляют свои товары. – Выбери кого посимпатичнее здесь, в баре, и трахни. Тебе ведь нужно рассла-а-а-абиться, – на растянутой «а» Стэн шлепнул Тода ладонью по плечу. Шлепнул, откровенно говоря, не совсем по-дружески, но ему это движение показалось самым уместным и элегантным за всю свою жизнь.

– Трахни сам себя, Стэн.