скачать книгу бесплатно
Она вздыхает, я отвожу глаза в сторону. Может и глупая, только Гордеев мне не снился ни разу.
Я замираю, сжимая в руке пакет с пирожками. Аля ничего не сказала, когда собирала их, лишь покачала головой. Только меня тянуло сюда. Так, что не было никаких сил остаться дома и думать о чем-то другом. Вызвала такси, стараясь не смотреть в сторону стоящей в дверях кухни женщины, и поехала. Поднялась на второй этаж и поднесла палец к кнопке звонка, а внутри головы война, в которой нет победителя. Будто меня располовинили, и одна часть кричит бежать домой и быть благоразумной, а другая, наоборот, требует нажать на кнопку. Обе по-своему правы и неправы одновременно. Но даже намека на решение нет и не будет, хоть монетку кидай. С верхнего этажа доносится щелкающий звук замка, я вздрагиваю, а за дверью раздается короткий звонок. Вот и нашлась монетка. Сердце стучит в груди на приближающиеся шаги и практически выпрыгивает наружу от колючего взгляда серых глаз. Буравит меня им, не впуская внутрь квартиры, а я поднимаю пакет с пирожками и шепотом произношу:
– Вот. Аля испекла.
– Вкусные?
– Да.
К щекам приливает кровь от единственного слова, в котором подтекста в тысячу раз больше. За спиной шаркают приближающиеся шаги. Уши вспыхивают огнем от стыда.
– Владик, здравствуй.
– Добрый день, Мария Санна, – отвечает на приветствие, не отводя от меня глаз.
– Выходной сегодня что ли?
– Угу.
– И то хорошо. А я вот до аптеки пошла, потом в парк. Смотрю за окном погода хорошая. Вот думаю – чего сидеть, пойду погуляю…
Бабуля медленно проходит по площадке, спускается на один пролет, второй, хлопает дверями, продолжая говорить о своих планах на день, а мы все стоим. Я – красная, как рак. Он – абсолютно спокойный.
– Я, наверное, пойду.
– Иди, – кивает, а сам делает шаг в сторону.
Ступор. На моем лице можно с легкостью прочитать все мысли, а они рвут мозг на клочки. Вроде бы отправил домой и в то же время отошел так, словно приглашает в гости. А-а-а-а-а!!!
– Куда? – спрашиваю, запутавшись окончательно.
– Куда хочешь.
И снова эта неопределенность. Взглядом ищу на его лице хотя бы малейший намек, подсказку, хоть что-нибудь, но их нет. Еще и улыбка на губах, произносящих вслух мои сомнения:
– Не знаешь чего хочешь больше?
– Нет. Не знаю. Помоги мне.
– Делай то, что хочется. Это же твоя жизнь, а не моя.
Забирает пакет из моей руки и уходит на кухню, оставив дверь открытой. Я закрываю глаза, слушаю звуки, доносящиеся из квартиры, и делаю шаг к ним навстречу.
9. Если завтра не наступит никогда
Тапочки со сбитыми задниками стоят там, где я вчера их оставила. Надеваю и иду на кухню, поражаясь своему состоянию. Перешагнула порог и словно оказалась в другом мире, где нет никаких сомнений, и все внезапно стало правильным. Таким, как должно быть. Даже дышать стало легче и говорить то, что думаю, в разы проще.
Влад в одних спортивках стоит у кухонных ящиков ко мне спиной и достает с верхних полок пластиковые тарелки и стаканчики. На его лопатках, переплетаясь между собой, сходятся узоры татуировок, завораживающе подчёркивающие рельефные мышцы при каждом движении. Опускаюсь на табурет и негромко, будто боясь спугнуть, спрашиваю:
– Блад от имени?
– Вроде того. Чайник тебе я поставил. Мед хочешь, принцесса?
– Хочу.
Банка, ложка и маленькая вазочка. По улыбке понимаю, что последнее – издевка. Придвигаю к себе банку и ложкой подчерпываю из нее мед. Сегодня он кажется намного слаще, только горечь послевкусия никуда не исчезла. Влад лишь негромко хмыкает. Достает из холодильника пару полуторалитровых бутылок с водой и складывает их и посуду в сумку стоящую на полу.
– А можно мне с жирафом? – показываю пальцем на рейлинг с висящими на крючках кружками.
– Нет. Это моя. Выбери другую.
– Тогда… – задумчиво тру переносицу, – хочу любую другую, если на ней есть жираф.
Улыбается. Поворачивается к рейлингу и ставит передо мной две: с бегемотихой из «Мадагаскара» и с пингвинами из того же мультфильма. С жирафом Мелманом остается висеть на крючке:
– Выбирай. Моя кружка только моя и ничья больше.
– Хорошо. Мне эти тоже нравятся.
– Зачем приехала? Мне некогда, если не видишь.
– Как рука?
– Я тебя звал?
– Болит?
– С чем пирожки?
– А ты попробуй и узнаешь.
Отрывается от сборов на обмен взглядами. Алина выпечка исчезает со стола в сумку.
– Как тебя зовут?
– Елизавета. Что написано у тебя на руке?
– На какой?
– На правой.
– «No more regrets».[9 - Больше никаких сожалений (англ.)]
– Принцип жизни?
– Вроде того. Зачем приехала?
– Мед понравился.
– Забирай, дарю.
– Не хочу. Здесь он вкуснее, чем там.
– Думаешь, что еще раз пущу в гости?
– Чайник кипит.
– С разбавкой пьешь?
– Да.
Очередной таймаут. Влад переставляет на стол пузатый заварочник, чайник с плиты и кувшин с холодной водой, а сам уходит в комнату. Возвращается переодевшись в свободные брюки цвета хаки и футболку с оторванными рукавами. Завязывает рукава толстовки на талии и ухмыляется, проводя пятерней по волосам и глядя на пустые кружки:
– Уже напилась?
– Нет. Тебя ждала.
– Я не буду.
– Не любишь гостей?
– Не люблю гостей, которых я не звал. А тебя я не звал.
Я мешаю. Предельно честно и прямо. Поднимаюсь, беру кружки, чтобы повесить их обратно на крючки, но мою руку перехватывает ладонь. Кожу обжигает от прикосновения, а в легкие врывается смолистый запах с горчинкой нескрываемого раздражения и чего-то еще. Такого пьянящего и дурманящего, что тело начинает плавиться свечкой.
– Оставь.
Близость его тела сводит с ума, а от дыхания, щекочущего волосы, приятно покалывает затылок. Прикрыв глаза, опускаю кружки на стол и делаю шаг назад. Хочу упереться спиной в грудь Влада. Только он отходит к холодильнику и молча перекладывает в сумку несколько пакетов с овощами и достает пластиковое ведро с маринованным мясом.
– Пошли.
– Это приглашение или очередное «решай сама»?
– А ты что, всерьез хочешь поехать со мной не зная куда? – усмехается, но в серых глазах нет ни капли веселья, когда я киваю. – Ладно. Пойдем. Только папочку предупреди, что вернешься поздно.
– По-твоему, я всегда отчитываюсь или не могу без разрешения что-то сделать?
– Без понятия. Только сразу предупрежу, что в нашей компании не ведут светских бесед и ругаются матом. Как бы не заскучала или ушки не завяли.
– А может я хочу, чтобы они завяли!
– Высоколобое общество задолбало?
– Да! Представь себе, задолбало! Задолбало каждый день делать то, что нужно, а не то, что хочется! – я выкрикиваю это, подхватываю сумку и едва дотаскиваю ее до входной двери. Тяжёлая, зараза!
Влад идёт следом, смотрит как я торопливо застегиваю замочки босоножек и протягивает мне свою толстовку:
– Возьми, если всерьез собралась. Вечером будет холодно, – сам берет куртку с вешалки, надевает кроссовки и отнимает сумку, в которую я вцепилась мертвой хваткой. – Отдай. Хочешь поехать, поехали. Покажу жизнь с другой стороны. Объесть не объешь и может даже впишешься, если пальцы гнуть не будешь. Хотя… – смеется и мотает головой, не договорив до конца.
У подъезда стоит микроавтобус с открытыми дверями, а рядом с ним небольшая разношерстная компания, в которой из знакомых только Андрей, бармен, но я решительно иду к машине за Владом, набросив его толстовку на плечи, и здороваюсь со всеми:
– Привет, я Лиза. Возьмёте с собой?
– Хренасе! Влад, а она тут что делает? Привет, Лиза.
– Привет, Андрей, а рёбрышки сегодня будут?
Удивление на лице парня сменяется широкой улыбкой. Он ныряет в микроавтобус и через минуту показывает мне пластиковое ведро раза в три больше того, которое принес Влад.
– Лизон, обижаешь! Куда мы без моего фирменного блюда? Да, Влад?
– Естественно. Только одна условие – ей не наливать.
– Оу! Владик в няньки записался!? – Андрей хохочет и, подмигивая, шепчет мне про пиво, стоящее под задними сиденьями.
Пробираюсь к ним, достаю из ящика две бутылки и выпрыгиваю на асфальт, игнорируя раздраженный взгляд Влада.
– Андрей, открой, пожалуйста. Пить хочется.
– О-о-о! Наш человек! – зажигалкой срывает пробку, но я не успеваю забрать открытое пиво.
– Я сказал, что она не пьет! – Влад перехватывает бутылку, а потом цедит сквозь зубы, – Забыл, что они бухие творили?
– Братишка, давай она сама решит? – Андрей протягивает руку к моему пиву и открывает его. – И если ты так паришься, то зачем позвал?
– А я и не звал. Сама приперлась. Мало мне ее подружки, продыху нет, теперь ещё и она.
Мне хочется провалиться сквозь землю, но видимо никого, кроме меня, такое заявление не смутило. Компания дружно хохочет, но почему-то над Владом, а не надо мной. Парни понимающе похлопывают его по плечу, а девчонки с интересом смотрят в мою сторону, улыбаясь от уха до уха и о чем-то между собой перешептываясь. Одна из них, в шортиках и рубашке, завязанной узлом над животом приличных размеров, кивает и подходит ближе.
– Леся, – улыбается она, протягивая мне ладошку. – А это, – пальцем показывает на свой шарик, – Васька и Руся. Папуля у них решил с первого раза на материнский капитал замахнуться, а меня спросить забыл. Да, Андрюшечка?
– Абсолютно верно! Люблю тебя, мой Пузанчик!
Две других девушки, Катя и Соня, хрюкают на Пузанчика, а Леся притворно хмурит бровки, обещая посадить кого-то на ручной привод. Теперь уже парни взрываются от хохота, и Андрей, обреченно вздыхает и приглашающе показывает ладонью в сторону машины:
– Все-все-все! Поржали и хватит. Рассаживаемся согласно купленным билетам. Шашлыки стынут же!
Девчонки утаскивают меня на задний ряд, где по обеим сторонам есть окна. Влад в гордом одиночестве садится на переднее, Андрей с Грегори, больше похожим на Гришу, плюхаются на единственное свободное сдвоенное сиденье перед нами, а за рулем оказывается Вовчик, практически копия Влада по телосложению, только хохочущая на каждое слово и особенно анекдот, которые парни травят без остановки. Тут он гогочет на весь микроавтобус. Девчонки хихикают больше от гогота, чем от анекдотов. Леся скидывает свои балетки и закидывает ноги на колени Андрюшечке, а он начинает осторожно массировать ее ступни и пальчики, жалуясь на тяжелую жизнь. Гриша-Грегори угорает над ним, называя каблуком, только Соня тут же скидывает обувь и начинает стонать во все горло, что умрет прямо сейчас, если ей не сделают такой же массаж, как Пузанчику. Гриша обреченно бурчит под нос, подглядывает что и как делает Андрей, пробует повторить и испуганно дергается, когда Соня от первого же прикосновения начинает дрыгать ногой и верещать про свои оторванные пальцы. Мы с Катей и Лесей хохочем до слез от паники на лице парня, Вовчик прибавляет громкость на магнитоле, чтобы заглушить музыкой эту истерику из визгов и хохота, мы в ответ начинаем подпевать, фальшивя настолько сильно, насколько это только можно представить, Андрей подхватывает, подвывая и завывая, ему отвечают какие-то собаки из-за заборов… Нас разрывает так, что у меня от смеха уже болят щеки и живот. Один только Демон угрюмо отмалчивается и не спешит присоединяться к всеобщему веселью.
– Добро пожаловать в наш бар «Пляжный отрыв». Безалкогольная «Кровавая Мэри» для тебя, красотка, – Андрей протягивает Лесе стаканчик с томатным соком, а нам по бутылке «Гиннеса». – Дамы, сорян, но коктейльная карта сегодня отдыхает.
– Ничего такой бар. Удачно зашли, – Соня хрюкает, устраивается поудобнее на лежаке и присвистывает, щурясь от солнца, бьющего в глаза, когда ее Гриша проходит мимо нас, скидывает футболку на раскладной стул и начинает собирать мангал. – Так, сученьки, сегодня этот красавчик однозначно мой. Сладенький какой, м-м-м.
– Стерва, – Катя фыркает так, будто ее подруга застолбила самый лакомый кусочек, и перескакивает взглядом на оставшихся «нераспределенных». – Та-а-ак… Бармен уже на Леську глаз положил. Уф! Девчо-о-онки! Вы только посмотрите какие мальчики!
Я хихикаю, но все же решаю принять участие в этой игре. Приложив ладонь козырьком, оценивающе смотрю на Вовчика и Влада, достающих из микроавтобуса оставшиеся сумки с едой, пакеты с углем и прочую утварь для комфортного пляжного отдыха, и невзначай спрашиваю, растягивая слова:
– Ка-а-ать, тебе как тот, татуированный?
