скачать книгу бесплатно
Они припарковались во дворе. Сергей Кольцов подошел к машине, подал Галине руку, когда она выходила, представился.
– Ее уже узнали? – быстро спросила Галя.
– Нет, – коротко ответил Сергей. – Не все звонившие приехали.
Виталий подошел, протянул Сергею руку и почувствовал, что не получается улыбнуться. Скорее бы закончился этот бред!
– Пойдемте, – сказал он Сергею. – Надеюсь, все сейчас прояснится. Для нас, я имею в виду.
– Да, буду рад, – сказал Сергей. – Александр Васильевич, эксперт, нас ждет.
– Вы что-то узнали? – спросил по пути Виталий.
– Как сказать? Есть один подозреваемый. Но никаких подтвержденных улик нет. Все в работе.
– Кто, не секрет?
– Пока секрет, прошу прощения. Говорю же: улики не проверены. Не называю еще и потому, что вы его наверняка знаете. И у нас может быть любое количество таких подозреваемых, поскольку следствие работает в вашем районе, где и был найден труп.
– Понятно, – сказал Виталий и впервые в жизни почувствовал бурный гнев по отношению к дочери. Как она могла так эгоистично поступить с ними: просто прервать связь. Она, конечно, не знает, что произошло. Но это не оправдание на самом деле. Это он просто Галю так пытался успокоить. А Элиза – взрослый человек и должна знать, что такие вещи случаются. И должна считаться с чувствами близких.
Эксперт встретил их на пороге морга. Он был в халате, со спущенной марлевой повязкой, в хирургических перчатках. Он просто им кивнул и проводил в раздевалку, где им выдали халаты, повязки, бахилы. Они вошли в анатомический зал, он снял простыню с тела на каталке.
– Лицо пока прикрыто. Одежду не снимали. По ней уже несколько раз людям было ясно, что это не их дочь, родственнница… Потом девушки объявлялись. Если все очень похоже, тогда… Нужен подробный осмотр.
Виталий крепко сжал локоть Галины и подтолкнул ее вперед.
– Смотри ты. Мне вообще кажется, что я не видел ни этого пальто, ни этого платья.
Галя быстро и уверенно подняла полу пальто. Она внимательно рассматривала подкладку. Затем провела рукой по глубокому вырезу платья.
– Ты видел это пальто. И это платье ты видел, – произнесла она громко. – Лиза это часто надевала. Да, такие пальто могут быть у многих, но мы выбирали с необычной шелковой подкладкой цвета чайной розы. Это не очень удобно: нужно постоянно чистить, – но очень красиво. И нам однажды вернули из химчистки с дырочкой рядом со швом. Видно, за что-то зацепился тонкий шелк. Лиза так расстроилась почему-то… Я знала, что она не будет носить одежду с дыркой. Сказала: «Ну, бог с ним. Купим другое». Но она чуть не расплакалась. И я сама, руками, это зашила. Купила шелковые нитки точно такого цвета. Виталик! Ты меня понимаешь? Ты видишь, что здесь ручная строчка?
– Нет конечно, – пробормотал Виталий. – Я ничего не вижу, я в этом ничего не понимаю. Даже если все так, как ты говоришь, это могло случиться еще с кем-то. Раз такой тонкий шелк…
– Да, могло, – ровно согласилась Галя. – Хотя теперь это легко проверить, потому что мои нитки остались дома, и эксперт определит… Каждая женщина руками шьет своим почерком, так сказать. И еще. Мы к этому платью, вроде бы совсем обычному, заказывали на отделку выреза кружева ручной работы. Такого же цвета. Это молодежный, дизайнерский магазин, у них есть такие услуги. Эта отделка едва ли не дороже всего платья. Посмотри, какое кружево… Именно оно уникальная работа. Тоже: раз ручная работа, почерк мастера. Импровизация. Она мне говорила, что никогда не повторяется.
Виталий с ужасом смотрел на лицо жены. Ее губы как будто высохли, глаза застыли на пол-лица. Значит, кошмар только начинается…
– Мне кажется, вам нужно отдохнуть и успокоиться, – вмешался Масленников. – Вы сейчас поедете домой, с вами наш сотрудник, который возьмет нитки. Все может быть совпадением.
– Да нет же! – воскликнула Галина. – Теперь я должна осмотреть свою дочь как следует. Я вижу ее сапоги, это ее ножки… Вы ведь ничего не трогали, да?
– Да.
– Я знаю все ее белье. Кто-то мне что-то говорил про родинки. Ты, наверное, Виталий. Так вот: у Элизы нет ни одной. Я думаю, что таких людей очень мало.
– Это так, – сказал Масленников.
– Уйдите, – потребовала Галина. – Оставьте меня с ней.
Мужчины вышли. В предбаннике Виталий почти упал на стул. Он не мог ни о чем думать. Какое-то время он чувствовал себя как под заморозкой, а потом вдруг резкая боль растеклась по груди, левому плечу, руке… Он застонал. Масленников быстро взглянул на него и побежал в кабинет. Вернулся с двумя наполненными шприцами.
– Не надо, – невнятно проговорил Виталий. – Я никогда не болею. И сердце… в первый раз. Просто не привык.
– Надо, – сказал Масленников, помогая ему снять халат и пиджак. – Это так и начинается у тех, у кого никогда…
– Что это?
– Инфаркт. Точнее, предынфарктное состояние. Мы сейчас с ним справимся.
Он уложил Виталия на диванчик, сделал инъекции, проверил пульс и давление. Потом налил в мензурку немного коньяка из своего безразмерного портфеля. Боль прошла. Сердце как будто улеглось удобнее. Виталий сел.
– Почему ее так долго нет?
– Сейчас Сережа посмотрит, – сказал Масленников.
– Да, мой генерал, – тоскливо произнес Кольцов и пошел туда, где разворачивалась трагедия, которая ему так не нравилась. Там мать, которая сначала спокойно смотрела на чужой как будто труп, теперь узнает в нем свою дочь. Явно очень любимую. Что он ей скажет? «Мы найдем убийцу»? Но ей нужна живая дочь, а не убийца. «Наша работа – без результата», – обреченно подумал Сергей и открыл дверь.
Глава 8
Прошло еще немало времени, пока они вдвоем вышли: Галина и Сергей. Виталий и Масленников пристально смотрели на лицо Галины. Они оба заметили, что она уже не такая бледная, на скулах появились даже темно-розовые пятна. Глаза блестели. Она была очень возбуждена! Сергей заговорил первый:
– Ситуация не прояснилась, она, скорее, усложнилась. Для нас. Ничего более странного я еще не встречал. Но, Виталий, ваша жена не опознала Элизу в покойной девушке, хотя вещи на ней, по ее мнению, точно принадлежат вашей дочери. И девушка очень похожа.
– Я сама скажу, – взволнованно перебила Галина. – Это точно пальто и платье Лизы. В кармане пальто носовой платок и перчатки. Платки – крепдешин с ручной вышивкой, мы купили их много. Они лежат в ее шкафу. Можете взять для сравнения. Перчатки из тонкой кожи мы тоже не так давно купили шесть пар: разных цветов. Одна фирма, не перепутаешь.
– Да, это все можно уточнить, – сказал Сергей.
– Но такая странная вещь. На этой девушке полукорсет с резинками для чулок. Мы такие заказываем у одного мастера. Это точно Лизин. Она всегда капельку своих духов капала на грудь, между чашечками бюстгальтера. Запах сохранился. Это французские селективные духи. Passage d’Enfer. «Дорога в ад». Да, такое название, не смотрите на меня так.
– Что это за духи? Что такое «селективные»? – спросил Сергей.
– Они еще называются «нишевыми». Очень элитные, но нераскрученные. Выпускаются малыми партиями. О них мало кто знает. Продаются в редких магазинах.
– И вас угораздило найти духи с таким названием, – произнес Виталий.
– Элизе они понравились, как все нестандартное. Поэтому сомнения в том, что вещи ее, практически отпадают. Но! Самое странное. Полукорсет с резинками есть, а чулки на подвязках! Лиза никогда не носила чулки на подвязках. Она где-то прочитала, что это вредно: могут со временем вены проступить. Вы – мужчины, – нервно сказала она. – Вы меня не понимаете, кажется. Если на девушке полукорсет, чулки пристегиваются к нему резинками. Если чулки с подвязками – это такие штуки вокруг ноги, мужчины их ловят в стрип-баре, то резинки не нужны. Это несовместимо. То есть, скорее всего, девушка надевала разные вещи, а потом поехала в чем была.
– Какой-то полный кошмар, – сказал Виталий. – Все вещи Лизы, а чулки чужие, что ли?
– Я не знаю, – ответила Галя. – Элизе часто дарили этот, как она говорила, «проститутский набор»: стринги и дорогие чулки на подвязках. Но она и стринги не носила, тоже считала вредными. А на девушке стринги. Все это новое лежит в ее шкафу в красивых коробках.
– Боже, – сказал Виталий. – Я не понимаю, Галя, чему ты обрадовалась. Ну, мне показалось, что ты как-то оживилась. Этот идиот Игорь мог ее попросить взять для сексуальных игр всю эту ерунду, раз это у нее есть.
– Да-да, мог, – ответила Галя. – Ты не даешь мне сказать главного. Это не Лиза! Вещи ее, даже чулки и стринги могут оказаться ее, но это другая девушка. У Лизы очень ровные ножки, у этой в бедрах немного искривленные. И у нее есть родинки! Одна очень крупная, выпуклая на левой груди. Я многое могу сказать. У девушки другой формы руки, шершавые локти: витаминов не хватало. У Лизы округлые колени, у этой более острые. И под одной коленкой заметный старый шрам. Это не Лиза!
– Мы поняли вас, Галина, – заключил Масленников. – Этот вопрос мы окончательно закроем, когда возьмем у вас кровь для генетической экспертизы. Понятно, что мать не может ошибиться, но ситуация настолько непонятная даже для нас, что мы просто обязаны проверить то, что вы говорите. У меня и версии пока нет. Кто-то из ребят подъедет с вами, возьмет какие-то нестираные вещи Элизы, щетку для волос, зубную… В общем, нужно убедиться в том, что вы правы: вещи Элизы, но это не она. Мы сделаем все быстро. Но, Сережа, Элизу нужно искать, если она в ближайшее время не появится. Ситуация с одеждой, с тем, что подбиралась явно очень похожая девушка, – это не банальное и не случайное убийство из-за сумки.
– Что вы этим хотите сказать? – тревожно спросила Галина. – И вы все еще не уверены, что там – не Элиза?
– Ничего, кроме того, что уже сказали вы, – ответил Масленников. – По поводу трупа. Мы просто должны проверить ваши слова. И зафиксировать результат. Для нас вы пристрастный свидетель в стрессовом состоянии.
– Я сама хочу, чтобы вы мне показали документы, где написано, что это – не Лиза. Мне что-то могло показаться, что-то не могло не измениться. Но если все подтвердится, то почему Лизу нужно срочно искать вам? О чем вы говорите?
– Убитую девушку, возможно, кто-то хотел выдать за Элизу.
– Зачем?
– Знаете, – сказал Сергей, – иногда следствие именно на такой простой вопрос ответить не может вообще. Слишком много тараканов у людей в головах. Возможно, Лизу нужно было на время просто скрыть, может, ей кто-то угрожал. Она попросила похожую девушку доехать до ее дома. Вот просто говорю от балды, поскольку гадать пока не имеет смысла. Надо действительно проверять.
– Сережа, – заметил Масленников, – эта девушка, которую Элиза могла попросить доехать до своего дома, чтобы сбить кого-то с толку, могла остаться в своем белье.
– Ну, мы еще ничего не проверили. И один мастер обслуживает не одну клиентку, и самыми редкими духами пользуется не одна девушка.
– Ваша версия исключена, – жестко сказал Виталий. – Лиза никогда не подставила бы другого человека. И она никогда не унизится до того, чтобы прятаться.
– Это так, – подавленно произнесла Галина. – Я начинаю думать, что с Лизой что-то случилось. Что таким образом просто путают следствие.
– Почему вы не допускаете элементарных вариантов? – спросил Сергей. – Что Элиза просто поучаствовала в какой-то игре, интриге. Как ей казалось. Она могла не знать, чем это закончится. А, возможно, дело было как раз в том, чтобы убить другую девушку, сделав ее похожей на Элизу. Разобраться в этом, не взяв в разработку Игоря Сечкина и его компании, вряд ли возможно. Там что-то произошло. В любом случае. Мы можем там даже найти Элизу.
– В каком смысле? – воскликнула Галина. – Мертвую?
– Почему… Она может отсыпаться, лежать в халате и смотреть кино. Она может не знать, что произошло.
– Как это возможно? – спросил Виталий.
– Допустим, ей подсыпали снотворное. Но пока это пустой разговор. Адрес Сечкина я уже пробил. Мы едем без предупреждения, разумеется. Вы остаетесь здесь для экспертизы. Потом наш парень заедет с вами домой взять какие-то вещи Элизы. А потом… Не исключаю, что мы привезем вам вашу дочь в другой одежде. И никуда она в шесть утра не уезжала от Сечкина.
– Ее телефон уже заблокирован, – глухо сказала Галина. – Его тоже.
– Бывает, – ответил Сергей.
Глава 9
Артем чувствовал себя ужасно. Он сидел в казенных кабинетах, у него взяли анализ крови и отпечатки пальцев. Ему задавали, наверное, опасные вопросы, в них был подвох, а он не был в состоянии собраться с мыслями. Он сам как будто со стороны все это слушал и понимал, что отвечать следует информативно и бесстрастно. Он видел и чувствовал, что этим его постоянным «я не помню» никто не верит. Если бы он знал, что за ним придут, если бы ему не было так плохо, он бы подготовился. Он бы отвечал четко и уверенно, так что об эти ответы разбились бы все их подозрения. Он никогда не был в такой ситуации, но понял уже, что этим людям нужно говорить правильную неправду. Что-то очень стереотипное. Любая реальная подробность выводит их на ряд уточнений. В результате получается, что он то ли что-то скрывает, то ли оправдывается, а это деморализует его и все больше настораживает их.
А потом принесли результаты лабораторных исследований, и Артем понял, что ему не спастись. Отпечатки его ботинок были сфотографированы рядом с телом убитой девушки. На металлической тяжелой палке была ее кровь и его отпечатки пальцев. На его одежде была именно ее кровь. Он должен был все это объяснить, но он не мог. И тогда они показали результат еще одной экспертизы. На пластмассовых поверхностях их домашнего туалета был кокаин. Они сказали, что это не смывается. Спрашивали, как давно он его нюхает, было ли это в ту ночь. Да, он иногда это делал. Но ему никогда не было так плохо, как этим утром и днем. Он так и сказал.
Усталый парень, которого все называли Васей, спокойно сказал:
– Рано или поздно всегда случается передоз, если начинаешь нюхать и колоться. Вот отсюда все твои «не помню». Теперь я тебе верю. Только убийство под дозой стоит столько же, сколько убийство без нее. Ты дашь сейчас подписку о невыезде, тебя отвезут домой, чтобы ты отоспался, а завтра за тобой приедут, и говорить ты будешь с нашим руководителем Сергеем Александровичем Кольцовым. Ответить надо будет на такие вопросы: где ты был ночью, случайно ли встретил девушку, которая предположительно является Элизой Никитиной, или знал, что она в это время пойдет по скверу. Ну, и самое главное: что ты к ней испытывал в нормальном состоянии, была ли ревность, ненависть, желание убить.
– Я не помню, кого я встречал, откуда приехал, но я не убивал Лизу.
– Когда проспишься, поймешь, что возможен только один вариант: либо ты точно знаешь, что не убивал ее, либо ты ничего не помнишь. Что такое «прямые улики», думаю, ты понимаешь уже сейчас, в таком состоянии. В общем, пока на выход. Домой отвезут, присмотрят за тем, чтобы не пытался сбежать. Родителям лучше обо всем сообщить, поскольку нам по-любому придется с ними говорить.
Артем вошел в квартиру, прошел в свою комнату в ботинках и куртке и упал на кровать. Он хотел только одного – провалиться в сон.
Первой с работы вернулась Ирина, его мать. Она вошла в его комнату и остановилась у кровати, глядя на него с ужасом. Она знала, что Артем может выпить в компании, ей иногда казалось, что он пробовал наркотики, но это сейчас не редкость, и особых проблем у них не было. Мог вернуться под утро или утром, как сегодня, мог потом спать до полудня, а дальше все было как обычно. Он вставал, принимал душ, ел, пил кофе, сидел за компьютером, занимался, чаще всего после таких вечеринок в институт не ездил. Был спокойным, здоровым, контактным. Что с ним происходит сейчас? Прошел целый день. Куда он ездил или ходил? Почему лежит в верхней одежде? Может, у него грипп, пневмония? Он как-то хрипло, неровно дышит. Ирина потрясла сына за плечо. Хрип или храп прекратился. Но Артем по-прежнему лежал лицом вниз.
– Тема, – позвала сына Ирина. – Ты не спишь? Что с тобой?
Он повернулся на спину. Бледное лицо. Синевато-багровые тени под глазами.
– Ты заболел! Я вызываю врача!
– Мама, подожди. Не суетись. Может, я и заболел. Но это не самая большая сейчас проблема. Меня возили в полицию. У них получается, что я убил Лизу Никитину.
– Ты бредишь! Лиза убита?
– Как будто да.
– Что значит – как будто?
– Мне так сказали. Они нашли меня по отпечаткам ботинок. Ее убили рано утром в нашем сквере. Мама, у них все совпало уже! Мои отпечатки пальцев на какой-то палке, ее кровь на моей синей куртке, что-то еще… Анализы брали, экспертиза…
– Артем, – присела Ирина на кровать, потому что ноги у нее стали ватными. – Может, тебе все это вообще приснилось? Извини, но ты или что-то выпил, или принимал ночью. Я шла от метро, встречала соседей, мне никто ничего не говорил, что у Никитиных несчастье. Такие вещи быстро распространяются.
– Не приснилось. Они меня забрали. Там у меня брали кровь и отпечатки пальцев. Вот, посмотри, – Артем сел, снял куртку, поднял рукав футболки. – Я дал подписку о невыезде, завтра за мной приедут, чтобы я там все вспомнил. А я не могу. В голове темно.
– Ты видел Элизу… убитой?
– Только на фотке. Я не понял, кто это. Пальто похожее.
Ирина взяла руку сына, прижала к губам.
– Мальчик мой, я тебя умоляю, приди в себя. Нам надо во всем разобраться. Как могла выйти такая ошибка?!
– Мам, – беспомощно сказал Артем. – Я не знаю, ошибка это или нет. Они мне не верили, наверное, но ты поверишь… Я ничего не помню! Только одно: Элиза снилась мне сегодня в этом пальто и платье.
– Так. Успокойся. Ты говоришь, ее кровь на твоей куртке. Но ты мог возвращаться, увидеть ее лежащей – раненой или убитой, – и пытаться помочь…
– Ты забыла, что они нашли какую-то палку, там ее кровь и мои отпечатки пальцев.
– Но ты же не мог! Почему ты молчишь? Ты же не мог убить Лизу, которую знаешь с детства и, как мне кажется, любишь. Ты мог спьяну поднять и эту дурацкую палку, если она лежала рядом с ней.
– А вдруг смог? – Артем закрыл глаза, а Ирина сжала руками виски.
– Нет, я вообще не могу поверить во всю эту историю. Я позвоню Никитиным.
Она решительно взяла телефон, набрала номер и постаралась говорить обычным ровным тоном, что, конечно, не получалось. Ее голос срывался, слова застывали на губах.
– Здравствуй, Галя. Узнала?
– Да, Ира, конечно.
– Я хотела узнать: у вас все в порядке? Ничего не случилось?
