скачать книгу бесплатно
Дом, который построил Майк. Хроники Кулуангвы
Михаил Уржаков
Если и существует феномен интересного чтения, то роман М. Уржакова тому пример. И уже то, как лихо закручена одна линия леди Дианы Спенсер, чего стоит. И географической безграничностью повествования: от злачных мест загнивших от пресыщения Европ до расцветающей под живыми лучами учения чухче Северной Кореи. Да, Ким Ир Сен тоже один из персонажей. Как, впрочем, и Слава Бутусов с Умкой, Шевчуком из «ДДТ» и др., вплоть до размякшего под кумаром дальневосточной конопли старшины Маменгалиева.
Дом, который построил Майк
Хроники Кулуангвы
Михаил Уржаков
Редактор Евгений Зашихин
Дизайнер обложки Михаил Узиков
Иллюстратор Михаил Узиков
© Михаил Уржаков, 2018
© Михаил Узиков, дизайн обложки, 2018
© Михаил Узиков, иллюстрации, 2018
ISBN 978-5-4490-3941-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Михаил Уржаков, он же Майкл Стенли Гейтс, уже широко известен нашему читателю по многочисленным рассказам, повестям, а так же сценариям к фильмам «Люди», «Зелёное Небо Кулуангвы» и «Водоканал-3».
Закончил в 1990 году Свердловский Архитектурный Институт, но работать по профессии не стал.
С 1992 года работал для нескольких журналов специальным корреспондентом.
Работая долгое время Лондонским обозревателем журнала «Ридерс Дайджест», посетил многие страны мира.
Как художник организовал известное в мировых культурных кругах общество «Художники Против Салсы».
Владеет в совершенстве девятью иностранными языками, английским, французским, испанским, голландским, китайским (мандарин), хинди, суахили, мат и карандж.
Его проект «Кулуангва» переведен и издан в 17 странах мира.
Впервые книга «Дом, который построил Майк» в рамках проекта «Кулуангва» вышла в издательстве «Ультракультура» в 2005 году.
Это издание расширено и дополнено новыми фактами, полученными из надежных источников.
Настоящее местонахождение Михаила Уржакова неизвестно. По некоторым сведениям стал гражданином вселенной.
***
«A TERRIFIC READ, perhaps the best entry in the Michael’s yet.»
(New York Daily News)
«INGENIOUS».
( – Washington Post Book World)
«Все действующие лица, места и высказывания в этой книге – подлинные. Некоторые события и мысли по необходимости сочинены автором. Ни одно из имен не изменено ради того, чтобы оградить невиновных, ибо Господь Бог хранит невиновных по долгу своей небесной службы.
Вы сказали своей жене все, что с ней должно случиться?»
Курт Воннегут
«Сирены Титана»
«…каждый человек имеет право
на пятнадцать минут славы»
Энди Ворхэл
ВАНУА-ЛЭВУ
вместо пролога
Папку, электронный файл с этой «информацией», я получила в свой почтовый ящик, на Yahoo, 11 сентября 2001 года. Правда, как человек не очень-то любезный к цифровой переписке и проверяющий почту раз в квартал, обнаружила все это только в октябре. Не помню даже в каких числах. Где-то в середине октября, может даже в конце. Не имеет большого значения сейчас.
Поиски же своего больного на голову супруга, пославшего этот лепет о своей никчемной жизни, я начала только в конце сентября.
Он должен был вернуться к середине месяца, к очередной выдаче его вэлфера. Вернуться от Вовки Усицина-Санфранциского, этого музыканта малахольного. Не приехал. Чек ушел обратно. Я осталась без денег и стала звонить Вовке в Сан-Франциско. Малахольный говорит, – «Не было его еще». Ну, я думаю, решил сладкий мой сахар на попутках добираться до другого берега. Урод. Сохранить копейку. Дала ему время еще до тридцатого. До второго чека. Они два раза в месяц приходят. Аванс-получка.
Нет его.
Звоню музыканту, где, спрашиваю? Отвечает – не было, и не звонил даже. Вот тут я немного волноваться начала. Если второй чек накроется, на что есть-пить будем. Хотя денег-то там на этом чеке, что котенок срыгнул, 832 доллара. После всех вычетов на макароны, картошку и яйца, на дешевку, типа «Нивеи», против морщин под глазами, – даже на пару бутылок дрянного бренди, и то не хватает.
Потом уж я дотуркала почту в «сети» проверить. И точно! Объявился мой писатель, Кастаньеда, Господи прости.
Даже и не думала, что все эти ночные часы, когда он уходил к себе в подвал и садился за компьютер под предлогом какой-то очередной бездарной работы, игнорировал мои вызывающие позы и кружевные нижние туалеты от китайских кооператоров, то сидел сломя голову и вел этот, так называемый дневник о самых интересных, как он сам думал, моментах его никчемной жизни.
Причем писал, как мне кажется, с надеждой всю эту ересь когда-нибудь опубликовать, так как написан этот дневник в стиле «незавершенного романа».
Что-то типа «Дома, который построил Джек». Помните, один персонаж или событие цепляет другое, а потом всё возвращается к началу, на круги своя.
Вот дом, который построил Джек
А это пшеница,
Которая в темном чулане хранится,
В доме, который построил Джек
А это синица,
Которая часто ворует пшеницу,
Которая в темном чулане хранится,
В доме, который построил Джек
А это кот,
Который пугает и ловит синицу,
Которая часто ворует пшеницу,
Которая в темном чулане хранится,
В доме, который построил Джек
Одним словом, не Бог весть, какая находка в литературе, но я подумала, а почему бы мне ни сделать памятник нерукотворный из всего того, что осталось от моего никудышного хазбента. Показать его записки «знающему» пиплу, «жалостному», но хваткому издателю, может и поедет этот поезд под горку.
Многие части его воспоминаний выглядят сумбурно, несвязно между собой, судя по всему, не хватило времени обуздать «нахлынувшее». Однако я попыталась каким-то образом связать эти несвязки своими знаниями событий и людей, о которых он пишет.
Проще говоря, после каждой несвязности, решила дописывать пару-тройку строк и ставить точки над всеми нотами ФА, добавлять пояснения курсивом, и ставить – «МГ» внизу происходящего zanudstva.
МГ – означает Мария Гейтс. Мария Гейтс – это я, бывшая жена Михаила Уржакова, (он же Майкл Стэнли Гейтс).
Живу я сейчас далеко, (где? – не скажу). Так что всякие там спецслужбы всех стран мира и частные детективы вряд ли смогут устроить маленькую, в девять миллиметров, красивую дырку в моей красивой головке.
Так вот.
Начну, пожалуй?
С того самого письма с приложением, который он заслал мне благодаря Rogers Canada прямо с борта Боинга 767, American Airlines, рейс 11, Бостон – Лос-Анджелес, с помощью лэптопа и мобилки Nokia 305.
МГ.
БОСТОН
Холи тэстикэл фак, ну и воняет же в самолете. Никогда не мог бы подумать, что на American Airlines будет вонять так же, как когда-то воняло мочой и блевотиной, что на том спецрейсе, который доставил нас, 186 уральских парубков, в Комсомольск-на-Амуре в 1994 году в Войсковую часть 6705 Внутренних Войск МВД СССР. Человек сто призывников, стали танцевать, или попросту прыгать в ритм песенки Сашки Розенбаума «Гоп-Стоп, Мы Подошли Из-за Угла». И это во время набора высоты. Рябой татарин с круглым, как луна лицом и выбитыми передними зубами тупо наяривал три аккорда на расстроенной гитаре. Ту-154 ходил ходуном в такт соль минору и сопротивлялся взлету всем своим железным телом. Но всем было глубоко насрать на железяку, душа скручивалась и раскручивалась.
Старая стюардесса, изможденная ночными полетами с новым, рвущимся в бой, призывным поколением, пыталась что-то говорить про ремни безопасности, но тут же получила в табло (по репе, в морду, в хайло) и с расквашенным носом, и венозной юшкой убежала жаловаться командиру корабля тов. Рогожину В. Т.
Командир Рогожин В. Т. к нам не вышел, устал наверное не меньше бортпроводников.
Еще минут двадцать, пока еле живая сама собой Тушка не вышла в заданный эшелон на десять тысяч, дискотека продолжалась до блева в жакет соседа и слива отстоявшейся в пузырях мочи прямо в салон отлетавшего, наверное, добрых 20 лет самолета. Все четыре отхожих места были заняты всерьез и надолго пацанами, активно очищающими свои молодые желудки, пугающими молодыми комсомольскими глотками унитазы с вакуумным всасыванием.
Тоскливый сигнал «пристегните ремни» потух на затертом табло. Призывники сидели, и тупо и тихо понужали остатки недопитого спирта-водки-одеколона-шипр-портвейна, чтобы успеть допить уносящиеся в далекие дальневосточные сугробы остатки равнодушной молодости. С белыми и натужными улыбками на вымученных лицах, некрасивые, как моя жизнь, стюардессы ходили между рядами, выжимали из «персональных» салфеток в синие полиэтиленовые ведра желтую, тугую мочу молодого пролетариата, скопившуюся в отстойниках и проходах работающего металлом средства передвижения по ночному воздуху.
Однако сценарий с танцами «гоп-стоп» под небом Соединенных Штатов Америки не повторился. Слава Отцу и Сыну и Святому духу Эмэрикэн Эрлайнс.
В Бостоне рейс задержали на 35 минут по техническим причинам. Пилоты при взлете посетовали на проблемы с электроникой. Бывает. Это тягосно-мучительное ожидание вылета измученные пассажиры забыли сразу после подачи легкого недорогого спиртного.
Сидя в широком, затертом донельзя попами буржуев кресле рядом с обрюзгшим, тяжелым, как бюргеркинг, америкосом, я подумал, что поскольку книг почитать я не захватил, а капиталистические газеты «Бостон-тудэй» и «Нью-Йорк Таймс» перечитал еще при ожидании посадки, дай-ка, думаю, хоть пару страниц напишу в свой дневник. «Дэлл» у меня дрянненький, работает только как печатная машинка, но хоть эти четыре с половиной часа полета не зря пройдут.
Да, Маруся, это будет моя первая запись в дневнике или, скажем, продолжение, с июля 2000 года.
А то ведь молчание моего барана затянулось больше чем на год. Правда если не считать всего того бреда, что я накалякал в Психушке-Институте Монро в Огайо, куда ты меня, милая, затолкала на целых две недели.
На Вэст Кост меня черт понес к Владимиру Усицыну. Моя Машка зовет его малахольным и, наверное, права. Есть в нем что-то не от мира сего.
Вовка предложил мне сверхъестественную чучу замутить. Все, говорит, у меня уже проверено и опробовано. Нужен компаньон, которому можно доверять. Рассказывать, что там такое он задумал, не стал. Приедешь – увидишь. Вот еду, увидеть. При моей-то финансовой дыре любая работа, даже глубокая чуча, в жилу будет. Да и прошвырнуться на халяву для очистки совести и проветривания вялотекущей шизофринии, как определили врачи, даже нужно. Усицын мой перелет оплачивает в один конец. На обратный, говорит, за день сам заработаешь.
Сначала хотел лететь из Буффало, оттуда билет совсем недорого стоит до Фриско, около 350 американских. Это всего в пол-стоимости билета, что мне переслали от Вована Вестерн-Юнионом. Так что «легкага, недарагага, капиталистическага» портвейна точно можно на спасенные остатки выкушать.
Однако смурной канадский фермер Бэн, так, кажется, его звали,
ЦИТАТА
«Алло Бэн! Это Данила! Ай нид хэлп!»
Брат-2
его я захичхайкил на бензоколонке 401-го хайвэя до Буффало, всю дорогу достававший меня ленивым рассказом о проблемах яблоководства в Онтарио, узнав, что я лечу во Фриско, сказал, что добросит меня до Бостона, ему по пути, а там билеты на самолет еще дешевле будут, my young pal!
И присел я, как сказал бы писатель Сорокин, на «холодную плиту эксперимента» долгого разговора с неизвестным капиталистическим колхозником. Хорошо хоть, что в багажнике канадского кулака-фермера было два ящика Лаббат-блю, вкусного пива, а это серьезное подспорье к дополнительным тремстам долгим километрам пути.
До Бостона мы с ним не доехали совсем немного. Мой колхозный друг под парами пива стал активно засыпать за рулем после 7 часов езды. Я заставил его свернуть на ближайшую заправочную станцию и пойти умыться холодной, проточной из крана водицей.
Однако Бэн, остановившись, просто откинулся на сиденье и уставшее от рабочей тоски тело его, моментально достигая сомадхи, ушло в астрал. Надолго. Я тоже было, решил прикорнуть рядом до утра, однако Бэн активно и громко помочился под себя, и кабину ДжиЭмСи Джимми под самый потолок наполнило здоровое, крепкое амбре мужицкой мочи.
На Сан-Франциско рейсов в обозримом будущем не было. Спать хотелось жутко. Так что взял я билет с неимоверной скидкой в бизнес-класс на ближайший самолет до Лос-Анджелеса в один конец за 337 баксов.
В самолете и высплюсь в бизнес-классе. Когда еще придется полетать как «нормальный».
Толстяк рядом в кресле номером 2Е оказался вполне интересным типом. Даже, видя, что я что-то тарабаню, по клавишам на тарабарском для него языке, ловко встрял в мою действительность, попросил передать ему подушку под зад со свободного кресла. Самолет летел полупустой. Могучему заду, для того чтобы прочувствовать свое удобство все это время, дополнительного комфорта в виде подушечек-думочек хватит вполне. Даже в широкожопом бизнес-классе. Сразу стал много и нудно рассказывать о себе. Он, Машка, оказывается бывший пилот, военный летчик ВВС США, воевал во Вьетнаме, только недавно ушел на пенсию после 15 лет работы авиадиспетчером в Бостонском аэропорту. Этот полет для него бесплатный, как ежегодный бонус компании для служащих. Летает он так ежегодно по одному и тому же скучному маршруту Бостон – Лос-Анджелес к своей дочери. Не виделся с ней, родной, целый год. Она на сносях, два внука еще мал мала меньше, но уже балуются марихуаной, муж – сволочь безработная на шее сидит, и бла-бла-бла-бла, и ой-ой-ой, уай ми?
Т-а-а-а-кая тоска!
Демонстративно нацепив на свою больную, с красными глазами голову наушники, я подключился к внутреннему джазовому каналу Боинга и уткнулся в монитор.
Жирный снисходительно улыбнулся, (что с этим русским разговаривать), и тоже подключился к какому-то суперсовременному Волкмэну, и тут же стал еденько подхихикивать.
Его голубые светлые глаза, совсем как с картины Врубеля (название забыл, кажется – «Водяной»), наполнились веселой слезой.
Поймав мой удивленный взгляд, он сразу же принял это, как продолжение разговора. Говорит, что не может встретить утро в хорошем настроении, если не послушает болтовню Ховарда Стерна, и этот, последней модели «Сони Волкмэн», помогает ему ловить его даже на станциях подземки. А он, Стерн, как раз выходит в эфир со своей Пятой Авеню в Нью-Йорке с шести до девяти утра.
Смотрю, еще час слушать можно. Время-то десять минут девятого.
Я ему говорю, – «А я то с Ховардом даже поругался однажды в прямом эфире».
