скачать книгу бесплатно
Никки держала за руку Томаса, видела в его глазах отражение своего счастья и пела так громко, как только могла, пока голос не превратился в крик, а перед глазами внезапно не упала черная непроглядная пелена. В груди стало так невыносимо больно, что Никки, наконец, проснулась. Стон вырвался из ее пересохших губ, а лицо Томаса сменилось обеспокоенным лицом мамы.
– Детка, тебе больно? Я сейчас позову доктора.
Мама поцеловала ее руку, которую держала в своих ладонях, и бросилась из палаты. Медленно, словно осторожный луч света, к ней стали возвращаться воспоминания: отвратительная ночь в доме Троя, утренние сборы зареванных девчонок по городу, дорога в Сан-Франциско, концерт «Tricksters», напирающая толпа и чернота. Тугая повязка на грудной клетке подтвердила, что все это не сон. Никки осторожно пошевелилась и застонала от боли и разочарования – кто мог подумать, что концерт обожаемых «Tricksters» обернется больничной палатой? Она все пропустила, она чуть не умерла из-за каких-то больных фанатов! Теперь музыка, которая ее спасла, будет ассоциироваться с моментом, в который ее чуть не убили, – ведь наступи толпа чуть сильнее, и сломанные ребра вполне могли проткнуть органы. А что теперь будет с работой? Какие-то чокнутые из-за секундного доступа к телу исковеркали ей жизнь!
– Милая, доктор скоро подойдет. Хочешь пить? – Мама вернулась в палату и кружила вокруг нее, словно Никки была как минимум при смерти.
– Очень. – Она немного приподнялась под взволнованным маминым взглядом. – Что говорят врачи?
– Что ты легко отделалась. Пару дней понаблюдают и отпустят.
– Пару дней? Сегодня же Новый год, – Никки недовольно скривилась, понимая, что праздник придется встретить в больнице. По правде говоря, это не первый Новый год, или Рождество, или День благодарения, или даже собственный день рождения среди капельниц и медицинского персонала. За столько лет, что болел отец, они многое успели сделать в больничных стенах. И именно поэтому очередной Новый год, который придется встретить тут, отдавал горечью отчаяния и безнадеги.
– Прости, милая, – виновато улыбнулась мама, словно от нее хоть что-то зависело или это она стала причиной их пребывания здесь. – А еще врачи просили по возможности убрать людей, что караулят у больницы…
– Каких людей?
– Артур говорит, что это фанаты твоих музыкантов. Они пришли поддержать тебя – вторая семья и все такое.
Никки с трудом понимала, что происходит. Много времени ушло на то, чтобы идентифицировать в Артуре друга Мейси, затем понять, что все ее друзья в больнице. Но, когда пришло осознание того, что фандом караулит здесь, чтобы поддержать ее, Никки едва не подскочила к окну, чтобы увидеть все своими глазами.
– Вот уж… Семейка! Мам, сходи к ним, пожалуйста. Скажи, что я в порядке, и отправь по домам, праздник все-таки. И передай, что я очень благодарна – я еще в «твиттер» напишу обязательно. Поверить не могу!
– Знаешь, Мейси просила не давить на тебя по поводу твоего фанатства… И я сомневалась, – Лайза присела на край кровати, поглаживая Никки по волосам, словно ей снова было пять. – Я испугалась всего этого. Отсюда – из взрослой жизни – все твое увлечение выглядит немного глупо. Особенно когда случается что-то ужасное. – Никки хотела возразить, но мама не позволила ей превратить момент откровения в ссору. – Дослушай меня, хорошо? Я правда хотела взять с тебя слово, что ты это бросишь. Но ведь тогда у тебя не было бы таких замечательных друзей, как девочки, – они тут всю ночь пробыли и, видимо, не собираются уезжать. И все эти люди – они ведь даже тебя не знают, но переживают! Как я могу просить тебя отказаться от всего этого?
Никки и сама не осознавала, куда ее привело фанатство, пока мама не озвучила это. Да, она часто говорила, что музыка ее спасла, что Семейка – прежде всего, но последние полгода стали той самой настоящей жизнью. Рядом с ней находятся люди, которых раньше она не могла бы представить в качестве своих друзей, а теперь не может представить жизни без них. Николь позволила себе быть слабой, эмоциональной, благодарной – она заплакала в объятиях мамы, прощая глупым фанатам их оплошность в виде сломанных ребер.
– Простите, врач сказал, что мы можем зайти. Но если мы не вовремя…
Этот голос она могла узнать, даже будучи в коме, но сейчас все происходящее казалось сном, игрой воображения, последствием травмы (как ребра могли повредить мозг, Никки не задумывалась). Мама поспешно стерла слезы с ее лица и обратилась к посетителям:
– Думаю, Николь будет рада вам в любое время.
Мама узнала их – по многочисленным фото в ее комнате, по видео, что смотрела Никки. Значит, это не было злой шуткой уставшего сознания – в ее палате действительно был… Томас? Осторожно открывая глаза, Никки осознала, что она все-таки ошиблась: прямо перед ней стояли «Tricksters» в полном составе: Томас, Кейси, Аарон, Ник и Грег.
– Ничего себе! – только и смогла проговорить она, во все глаза рассматривая любимых музыкантов. Они выглядели совсем обычными людьми, находясь здесь, а не полубогами, как всегда казалось на выступлениях и телешоу.
– Пойду спущусь к вашим… поклонникам, – тут же заторопилась мама. Грег перехватил ее у самой двери, что-то шепнул на ухо, и мама благодарно закивала. Подробности этого разговора Никки решила выведать потом, а сейчас обратилась к самым важным гостям в больнице:
– Я не слышала криков, как вы прошли незамеченными?
– Черный вход и бывший одноклассник в должности одного из ведущих врачей этой больницы, – сообщила Кейси, присаживаясь на стул у кровати Николь. – Хотели навестить тебя лично.
– Так себе местечко для meet-and-greet[1 - Встреча с артистом до или после выступления. Обычно на них фотографируются, задают вопросы, получают автографы.], скажу я вам! – Никки и сама не понимала, откуда в ней эта легкость шутить рядом с теми, кого она почти боготворила. То ли ее положение, то ли пережитый стресс так на нее влияли, но она знала наверняка – будь это обычная встреча в рамках концерта, она бы плакала и улыбалась одновременно, лепеча какой-нибудь банальный бред.
– Шутишь? – отозвался Томас, и у Никки внутри все замерло. – Никаких других фанатов, ограничений по времени, и декорации для фото эксклюзивные.
– И вид у меня тоже эксклюзивный… – Никки очень хотелось верить, что выглядит она хотя бы нормально – про макияж и прическу даже думать не приходилось. Хорошо еще, если вчерашние стрелки не стекали сейчас черными полосами по щекам.
Аарон, устроившись в самом дальнем углу, хмыкнул, глядя в телефон.
– Все-таки время ограниченно, – его голос звучал так приятно, и Никки даже пожалела, что он только играет на басу, но почти никогда не поет. – Кто-то нас все-таки заметил, так что скоро здесь соберутся не только фанаты, но и папсы[2 - Сокращенный вариант слова «папарацци».].
– И напишут, что все это – показательная акция, – вздохнула Кейси. Николь обвела участников группы взглядом: они ведь были просто людьми, немного уставшими и действительно переживающими. Она улыбнулась, чтобы они даже думать не смели, что она может считать так же.
– А иначе они бы написали, что вам плевать на все, кроме денег. Всегда будут эти дурацкие статьи и те, кто им верит. Мне жаль их – тех, кто не видит, что вы настоящие, а не дурацкие образы.
– Все артисты – это образы, – внезапно возразил Томас, и Никки недоуменно на него уставилась: она тут их защищает, а выходит, что зря? – Просто разноотдаленные от реальной личности.
– В смысле? Вы ведь всегда так искренне говорите, пишите песни о том, что происходит в жизни, открываетесь на сцене. Только вот не говорите, что это все – игра, иначе уже я переломаю вам ребра!
– У нас лучшие поклонники, – усмехнулся Ник без намека на обиду или злость.
– Николь, – Томас пододвинул к кровати один из стульев для посетителей и «оседлал» его, укладывая руки на спинку. Никки смотрела на расстегнутый ворот рубашки, но никак не могла себя заставить встретиться с ним взглядом. – Невозможно быть откровенным на сто процентов, когда ты публичный человек. На сцене все играют роли, просто кто-то – чужую, а кто-то – иную версию своей. Ты же понимаешь, что у нас – семьи, друзья, с которыми мы общаемся так, как не можем, например, на интервью или с фанатами. Да и песни… Когда ты пишешь о том, что происходило или происходит в твоей жизни, ты выбираешь моменты, ловишь эмоцию и возводишь ее в абсолют. Это всегда лишь часть истории, вырванная из контекста. При этом она не становится менее правдивой и откровенной. Так что да, даже самый настоящий артист – это образ. Просто образ его самого, который отличается от просто человека.
– Поэтому мы и пришли через черный вход, – вступилась Кейси. – Как просто люди, которые переживают из-за случившегося, а не как артисты к пострадавшему фанату.
Никки очень хотелось их обнять. Всех сразу и каждого в отдельности. Странно, она никогда не задумывалась над этим, не копала так глубоко, хотя всегда себя считала довольно умной и понимающей ситуацию. Но, видимо, действительно понять ситуацию можно, только побывав с другой стороны, прочувствовав на себе и найдя себя в этом огромном сумасшедшем мире.
– Тогда я рада, – голос так откровенно подрагивал, что Николь надеялась только на то, что ребята спишут это на ее состояние, а не на внезапно защекотавшую в глубине горла нежность, – что я фанат артистов, которые играют себя.
– Давно, кстати? – подал голос Грег, и Никки снова вспомнила о том, как он что-то говорил ее маме.
Она непроизвольно потянулась к татуировке на шее, словно там были не просто знаки, а точные даты начала этой истории.
– Пять лет. Я знаю, что вам говорили это тысячи раз, и я просто буду одной из многих, но вы меня спасли тогда… Ужас, как банально звучит, ненавижу быть такой размазней.
– Ну так ребра не поддерживают, вот и размазало немного.
– Аарон! – шикнула Кейси, когда тот подмигнул Никки – она оценила его юмор.
– Пять лет назад моя лучшая подруга покончила с собой. Я недоглядела, не заметила. У меня отец был болен, и я… Не то чтобы не обращала на Алекс внимания, просто как-то старалась не замечать плохого вокруг вообще. Ее мама отдала мне пару вещей и плеер. У Алекс был… достаточно всеядный вкус в музыке, знаете, когда после крутой песни внезапно играет такое, что ты удивляешься не тому, как оно в плей-лист попало, а как вообще такое существует в природе. – Никки улыбалась, но в то же время отчетливо ощущала, как сквозь бинты и физическую боль внутри снова открывает пасть огромная черная дыра. Кейси осторожно подобралась поближе, чтобы приобнять ее, а Томас уверенно сжал ладонь Никки. – И вот я все гоняла эти песни, кричала на Алекс, плакала, злилась, скучала… а потом услышала «Lullaby». Я всегда говорю, что эта песня обняла меня – странное сравнение, но так и было. И мне стало чуть-чуть легче – ровно настолько, чтобы сделать вдох.
– Sing to me, sing to me ‘till I can take a breathe, – тихонько напел Томас, улавливая знакомые фразы, Кейси и Николь тут же подхватили: – Hold to me, hold to me ‘till I can feel your care. This lullaby helps me survive. This lullaby…
– Вот примерно так и было. Я-то и раньше много музыки слушала, но только тогда поняла, что это не просто фон в машине или картинка в телике. Это как круговорот тайн и откровений: артисты – слушателям, те – вселенной. Каждый ведь о своем поет, каждый о своем слышит. Так и вы стали для меня чем-то, что напоминает об Алекс – в хорошем смысле. Я ведь и тату делала за двоих, и мерч покупаю себе – и ее размера, на концерты хожу за двоих. Оказалось, среди всякой дряни у нее в плеере была очень хорошая группа, моя группа, а я даже не знала этого, ни разу так и не смогла ей сказать, как горжусь вами и восхищаюсь.
Она не хотела реветь. У нее, возможно, уникальный и единственный шанс встретиться с «Tricksters», но вместо нормального разговора она развела драму, из-за которой у Томаса блестят глаза, а Кейси всхлипывает на ее плече – посмотреть на остальных мешали слезы.
– Спасибо за эту историю. Такое сложно рассказывать, я знаю. Но вот эти моменты делают нашу музыку, нашу жизнь важной и стоящей.
– Томас прав, – голос Грега звучал приглушенно, словно его рыжая борода поглощала звуки, но все понимали, что дело совсем не в этом. – Все говорят о славе, деньгах, премиях. Но все дело в людях, в том, что ты можешь им дать.
– Все еще считаю, что у нас лучшие фанаты, – Ник пытался быть беззаботным, но барабанящие по колену в спортивных штанах пальцы выдавали его с головой.
– Для тебя всегда, всегда, – выделила голосом Кейси, все еще немного всхлипывая, – будет билет на любое наше шоу, о’кей?
– Два билета, – поправил ее Томас.
И эта внимательность к ее истории, к ее словам о походах на концерты за двоих тронула Никки даже больше, чем их приход. Неважно, насколько они меняются на сцене, ведь там они божественны в любом случае, важно то, какими великолепными людьми они остаются, когда сходят с нее.
Они болтали еще около часа и даже сделали несколько фото – Аарон снова язвил о декорациях, – и все это время Николь впитывала их голоса, запоминала мелкие черты, вроде колец на пальцах Ника, тонких вьющихся прядей возле ушей и шеи Кейси, морщинок между рыжих бровей Грега, привычку поправлять часы у Аарона или такого легкого и непривычного смеха Томаса – совсем не как на видео. Теперь они стали чем-то большим, чем просто любимая группа – они стали реальными и простыми. И это, возможно, было самым дорогим, что «Tricksters» могли для нее сделать. Уходя, они все ее осторожно обняли и подарили диск с новыми песнями. Она поклялась не обмануть их доверие и едва не разрыдалась снова, хотя плакать – точно не одна из ее привычек. Словно вместе с ребрами сломались и доспехи, которые все эти годы прикрывали ее ранимость.
* * *
Трой исколесил все любимые места Джо в Иствуде. А потом – просто рандомные. Он отслеживал новости в «твиттере» – многие фанаты «LADE» писали о пожаре. Спасибо многолетним отношениям с фанаткой – он отлично ориентировался в фандомной жизни и в способах получения информации. Трой старался подходить ко всему спокойно, но внутри поднималась паника. Вот так, да, у взрослого и достаточно сильного парня крышу сносило от неизвестности. Новостей от Джо не было уже много часов, а его собственная жизнь внезапно оказалась разрушенной до основания. Он не знал, как дальше жить без Скай, никогда не представлял себе такого варианта, но простить все произошедшее… Когда ты готов кому-то подарить всю свою жизнь, любовь, сделать все, на что способен, а в ответ этот кто-то не может найти для тебя времени, никаким прощением или шансом не исправишь. Нечего исправлять, ведь нечему было и ломаться, кроме его собственных иллюзий.
Трой заехал за кофе в какую-то случайную кофейню в Стоквуде – есть не хотелось совсем, но организм очень стремился отключиться, чтобы не думать обо всем, сохранить хотя бы остатки рассудка и адекватности. Пока его американо готовился, он как-то ненароком подслушал разговор двух бариста. Не в его правилах было слушать чужую болтовню, но слова «база» и «пожар», прозвучавшие полушепотом, привлекли внимание.
– …Итан поэтому и взял выходной – хотя сам же вписался работать перед Новым годом. Вроде как они все еще там – разбираются с остатками базы.
– Вот уж не везет парню, – вздохнула девушка-бариста и повернулась к Трою. – Ваш кофе.
– Спасибо, – машинально схватив бумажный стаканчик, поблагодарил Трой и все же рискнул спросить: – А не подскажите, где эта база находится? Я случайно услышал ваш разговор…
– И случайно заехали в кофейню, где работает Итан? – усмехнулся парень за стойкой, абсолютно не веря Трою. Он и сам бы себе не поверил, но сейчас был тот случай, когда отступать нельзя ни в коем случае.
– Я знаю, как это выглядит, но это правда. Там… В той базе была моя подруга – и мы до сих пор ничего не знаем о ней. Прошу, помогите мне.
Бариста смотрели на него с сомнением, решая, можно ли отправить к своему другу этого помятого и потерянного парня.
– Ладно, – девушка быстро набросала что-то в блокноте, вырвала листок и протянула Трою. – Выезжай с парковки и сразу направо. Ты не слишком похож на фаната, который караулит парней для фото.
– Приму за комплимент, – улыбнулся Трой. – Спасибо.
Он выбежал на парковку, думая о том, что мог взять номер кого-то из ребят у Эммы или Мейси, к примеру, и узнать у них, где база. Но, видимо, простые решения в такие минуты приходят с огромным опозданием, когда ты уже успел влезть в чужой разговор и выставить себя идиотом. Трой ехал почти наугад, пару раз точно свернул не туда, но все же нашел нужное место. И только тогда, когда заметил на парковке растерянных ребят, когда увидел своими глазами выгоревшее здание, осознал, что они могли потерять Джо. Что сейчас он выйдет из машины и может услышать то, с чем никогда не сможет смириться, принять и жить дальше. Трой заглушил мотор, в который раз проверил телефон и секунду помедлил. Их жизнь была проста и понятна: Трой и Скай встречались еще со школы, Джо была их общим лучшим другом, а Эмма – мелким эмоциональным приложением к Джордан. А потом появились «LADE», и все закрутилось: поездки в Стоквуд, концерты, Мейси и Николь в их тусовке, ярое желание Скай стать Мамочкой фандома… Ладно, последнее появилось намного раньше группы, но ощущалось так, словно именно «LADE» стали катализатором всего окружающего хаоса. Трой точно не сидел бы сейчас в растерянности возле сгоревшей базы группы, не прятался бы от мысли, что Джо могла погибнуть, не переживал бы за Николь и Эмму, которые оказались в больнице. Возможно, даже помолвку спланировал бы по-другому и услышал заветное «да» вместо полного отсутствия Скайлар. Но ластика для жизни еще не придумали, поэтому Трой вышел из машины навстречу очередному приговору.
В нескольких метрах прямо на асфальте сидел Итан. Он смотрел на базу, не шевелился и не участвовал в беседе, словно его больше ничего не интересовало, кроме черных обгоревших останков их былого пристанища. Доминик что-то бурно обсуждал с Лео, но Трой не вслушивался в слова – он все смотрел на барабанщика, словно тот воплощал собой и его боль тоже. База и правда выглядела как реальное напоминание того, в какое пепелище превратились их жизни.
– Трой? – Дом первым заметил его, прерывая разговор с другом.
– Привет, – он пожал руки ребятам – они всем составом собрались у базы. – Я не могу найти Джо, поэтому и приехал.
– Ее машина здесь, – внезапно глухо и безразлично подал голос Итан. Трой покрутил головой, выхватывая из череды машин Крошку Би. Значит, она не уезжала. Не уезжала…
– А откуда вы вообще знаете, что она была на базе? Ну, кроме машины.
– Фанаты засняли, как она входила на базу вчера днем.
– Дикость какая.
Трой обхватил голову руками – он не хотел верить. Джо пропала, машина все еще здесь, а база выглядит так, что остаться в живых, находясь там при пожаре, просто не представлялось реальным. Он придумывал самые невероятные истории – от того, что Крошка Би сломалась и Джо уехала к кому-то из друзей по фандому, до похищения сумасшедшими сталкерами «LADE», – только чтобы не думать о самом очевидном. Джордан не могла погибнуть вот так – нелепо и не вовремя. Хотя бывает ли подходящее время для таких событий?
– В общем, пожарные говорят, что это был поджог. И, скорее всего, не внешний, – к ним присоединился Адам, который даже интересоваться у Троя не стал причинами его приезда – просто молча пожал руку.
– Нас сожгли изнутри? – Доминик выглядел растерянным. – Но зачем? И главное – как?
– Очень легко, – голос Лео звенел от нарастающей ярости, – когда у тебя есть ключ.
– Но ведь ключи были только у нас… И у Джей Кей.
– Именно, Дом. Если эта стерва сожгла нашу базу…
– Стерва? – Трой смотрел на Лео, как на умалишенного. – Ты в порядке вообще? Джо пропала, понимаешь? Она могла… Даже говорить этого не хочу! А ты вот так спокойно говоришь о своей девушке, да еще и обвиняешь ее в чем-то!
– Девушке? – снова неожиданно отозвался Итан, а потом просипел на выдохе: – Честен, ты мудак.
– Он сейчас серьезно? – Доминик ошарашенно смотрел на друга. Он, конечно, знал о чувствах Джо и странных отношениях между ней с Лео, но не думал, что все зашло так далеко. – Вы встречаетесь? Тайком?
– А вы не знали? Вообще? Какого хрена, Лео? – Трой начинал выходить из себя. – Вы несколько месяцев уже вместе, и ты даже друзьям не сказал?
– Охренеть! – Доминик ходил вокруг сидящего на земле барабанщика. – Соглашусь с Итаном – ты реально мудак! Джо столько для нас делает, а ты довел все до такого? И не сказал нам, что вы вместе?
– Да забейте, – отмахнулся Лео. – Там даже говорить не о чем. У нас тут проблемы посерьезнее, чем то, что мы с Джо спим. Если она совсем поехала – истеричка чертова – и подожгла нашу базу…
Договорить он не смог – Трой в два шага преодолел расстояние между ними и со всей силы ударил его в челюсть. Лео сделал пару шагов назад, но на ногах устоял – он держался за подбородок, сверля взглядом Троя.
– Если из-за тебя погибла Джо – я клянусь, я убью тебя собственными руками. Ты не то что ее любви не заслужил, но даже презрения! Черт, хоть бы она не наделала глупостей из-за такого придурка!
– Полегче, мужик, – вяло вступился Адам. Не то чтобы он защищал Лео – потому что вообще не понимал, что происходит, – но драка явно не помогла бы в этой ситуации.
– Твоя подруга буквально вешалась на меня! Если она что-то себе придумала – это ее вина. И не повод лишать нас всего, что у нас было!
– Вы сейчас вообще о чем? – Итан поднялся на ноги, тяжело глядя на друзей. – Джордан пропала, и есть огромная вероятность, что она была на базе во время пожара. Наш друг, возможно, погиб, а вы тут, как дети, отношения выясняете.
Трой опустился на землю. Паника, давившая изнутри все это время, теперь вырывалась наружу. Он не слушал, о чем препирались ребята, не смотрел на одинокую машину. Если разрыв со Скай поселил внутри него пустоту, то возможная гибель Джо превращала его в живого трупа. Словно его выпотрошили, заменив каждую мысль, каждую эмоцию болью. Звенящей, тупой, непроходящей. Она отнимала силы, сдавливала ребра, не позволяя вдохнуть, лишала желания жить.
– Эй, – кто-то тряс его за плечо, и Трой понял, что безмолвно плачет, сидя на парковке. – Твой телефон.
Доминик держал в руках звонящий мобильный, и Трой уставился на незнакомый номер. Пальцы словно потеряли способность двигаться – ответить удалось не сразу. На том конце провода звучал женский голос и что-то говорил о Джо, но Трой не мог уловить ни слова, не мог ухватить суть звучащих фраз.
– Трой?
Хриплый голос в трубке никогда еще не звучал так прекрасно. Трой наконец смог вдохнуть, вытирая катящиеся по лицу слезы ладонью. Он не мог справится с эмоциями, просто повторяя одну и ту же фразу, пытаясь поверить, что это действительно правда, что все закончилось:
– Ты жива…
Глава 2
#билборд
Хотелось бы мне снова играть в Барби в своей комнате.
Они точно не скажут, что нужно срочно вырасти мне.
Как быстро все меняется – вот я уже здесь.
Но все что я хочу – играть в Барби в своей комнате.
P!NK – Barbies
