скачать книгу бесплатно
Падение
Юрий Юрьевич Денисов
Скромная школьница знакомится с обаятельным красавчиком. Принесёт ли ей эта встреча долгожданное счастье? Или станет для неё роковой? Книга содержит нецензурную брань.
Падение
Юрий Юрьевич Денисов
© Юрий Юрьевич Денисов, 2023
ISBN 978-5-0059-8313-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Основано на реальных событиях.
Настоящая весна пришла в Державинск 20 апреля. Несколько недель она, словно главная актриса в спектакле, таилась за кулисами, чтобы неожиданно появиться на сцене во всём своём величественном великолепии и вызвать вздох восторга и гром оваций. Как долго её здесь ждали, как тосковали по ней в середине января, когда весь мир казался бескрайней оледенелой пустыней. Стаяли последние грязные сугробы, Волга разбухла и потемнела от весеннего паводка. Деревья раскрыли почки и приготовились нарядиться по сезону. В воздухе повеяло бодрящей свежестью, наполняя грудь томительным и приятным предчувствием чего-то счастливо-чудесного, небывалого. Не зря раньше Новый год праздновали весной. В эту ночь, наполненную волшебством, даже взрослые сжигают записки со своим заветным желанием, высыпают пепел в шампанское и выпивают его залпом. И искренне надеются получить что-то кроме изжоги. Весной у всех сжимается сердце, как у юных влюблённых перед первым свиданием, когда всё вокруг кажется удивительным и неповторимым. Окружающий мир манит нас ярким, буйным цветением и распахивает навстречу жаркие объятия…
Без пяти восемь во дворе 15-й школы у скамейки под старой раскидистой ивой, вцепившейся корнями в газон, собрались четверо подростков лет пятнадцати-шестнадцати: Настя Смирнова, Володя Серов, Толик Михайлов и Катя Кузнецова. Чуть поодаль трое первоклашек – две девочки и один мальчик – начертили на асфальте классики и прыгали по клеточкам, разбавляя студёную тишину жизнерадостным визгом и звонким смехом. Солнце ещё не поднялось над кронами, но уже проливало сквозь листву снопы золотистого света. Словно бросая пригорошни сверкающего песка в лицо.
– Сколько времени? – лениво обронила Катя, отбросив со лба выкрашенную в ядовито-зелёный цвет прядь. В целом её средней длинны шевелюра была рыжей.
– Почти восемь, – ответил Володя, сосредоточенно листавший ленту новостей в смартфоне. Он всегда отличался ровным поведением и, при своей ничем не примечательной внешности, всё-таки производил приятное впечатление.
– Рановато мы припёрлись, – прокомментировал Толик, приземистый, вертлявый, с оживлённо-беспечным взглядом больших, маслянистых, чуть навыкате, глаз. – Какой там первый урок?
– История, – ответила Настя, стройная симпатяжка с длинными светло-русыми волосами и зелёными глазами.
– Отсто-ой… – Катя вздохнула, закатив маленькие, близко посаженные, чёрные глазки.
– Но Игорь Петрович душка, – хихикнула Настя.
– Да уж, – Кузнецова скептически скривила ярко накрашенный ротик. – С зарплатой 30 тысяч.
Толик свёл брови к переносице и проговорил с нарочито серьёзным и печальным видом:
– «История – одна из ключевых гуманитарных наук. Не понимая её, вы не поймёте, что такое человек и его место в мире».
В ворота прошёл, приближаясь к честной компании, рослый плечистый брюнет с нахмуренными, сошедшимися к переносице бровями. В кожаной куртке и джинсах. Все всегда замечали, когда Роман Егоров входил в комнату или появлялся на горизонте – хотя он не слишком-то старался привлекать внимание.
Настя улыбнулась и помахала ручкой:
– Привет, Ромочка!
– Здорово, малышня! – бросил он.
– Это кто тут «малышня»? – осклабившись, шагнул ему навстречу Толик. – Ты ничего не попутал?
– Ты ещё не дорос ко мне на «ты» обращаться, щегол.
– Чё, ваще опух?
– Допустим, ну и что?
– За базар ответишь?
– Отвечу.
– И как же, интересно?
– А вот так! – Рома на секунду повернулся и указал на свой обтянутый синими джинсами крепкий зад. – Ну что, убеждает?
– Пидора ответ.
– Пидора вопрос.
– Ладно, харе, дай пять! – Толик протянул немного потную ладонь Роме. – Как сам?
– Лучше всех, бля. А ты?
– Ништяк, братан. Хотя кайфа могло быть и больше.
– Твоими устами глаголит истина.
Толик приобнял Рому за плечи.
– Ну что, встряхнём этих придурков?
– Сначала пойду пну директора. Это мой утренний ритуал. Где пропадал вчера?
– Заходил к тебе, развлекался с твоей мамкой.
Толик часто переходил границы, за что огребал даже от своих друзей. Правда, и сам над собой смеялся вместе со всеми, когда грубо шутили над ним. Например, по поводу смерти его отца, который был опером в 90-е и погиб в перестрелке с местной ОПГ. Он постоянно сыпал каламбурами, пародиями, приколами, шуточками. Количество, вероятно, рано или поздно должно было перейти в качество.
– Её не было дома, так что скорее ты брал в рот у моего бати.
Они обменивались дружескими шуточками и подколами, как передавали друг другу мяч на баскетбольной площадке, прорываясь к кольцу – легко, быстро, непринуждённо. Если промахивался один, проигрывали оба.
– А моя ещё ничего, хотя сестра лучше. Заскочи как-нибудь в гости.
– Фу, Толик! – хлопнула его по спине Катя. У них были странные, открытые отношения. Никто никого ни к чему не ревновал. Настя как-то спросила её, что же между ними на самом деле. Кузнецова снисходительно улыбнулась и заявила: «Мы – полиаморы».
– Если хочешь, можем тебя вдвоём. Ты же не против? – Толик подмигнул ей.
– Ладно, хорош пургу гнать, – Рома зевнул. – Есть пиво?
– Специально для тебя припас! Лови! – Толик достал из рюкзака бутылку из-под лимонада «Дюшес», в котором до половины плескалось что-то пенистое, золотистое, с пузырьками. Кинул Роме.
– Что это за отрава?
– Моча бизона. Не видишь?
Насте понравился цвет пива – как солнечный свет пойманный в бутылку. Рома взял бутылку, отвинтил крышку, приник губами к горлышку и два раза его кадык поднялся и опустился.
– Ну как?
– Годится. Так где вчера шлялся?
– Да на пожар ходил. Торговый центр «Мираж» вчера горел, не слышал?
– А мне похеру. Но дым я видел. Надеялся, это школа горит.
– Ну а я сбегал посмотреть. Зря ты не пошёл, зрелище знатное. Пожарные бегают, орут, суетятся, шланги у них дырявые, всё на асфальт льётся, напора нету. Люди выбраться не могут, из окон прыгают… Я снял кое-что на смарт. Показать видос?
– Ой, не надо! – взмолилась Настя. – Почему люди выйти не могли?
– Запасные выходы были заперты. На авось надеялись. А тут… как говорится, никогда такого не было, и вот опять.
– Народу собралось, наверно, дохрена, – Рома опять хлебнул пива.
– А то!
– И что, все просто стояли и смотрели? – спросил Володя.
– А что ты прикажешь делать? В фильмах в таких случаях прилетает Супермен. Но в этот раз он где-то задержался.
– Бухал, наверное.
– Нашлись и в толпе герои. Одна сама погибла и детей не смогла спасти.
– Кто такая?
– Какая-то молодая училка. Но не из нашей школы.
– Я почему-то так и подумал. Всю жизнь не везёт.
– Никогда не понимала таких, – со скучающим видом обронила Кузнецова.
– Боишься маникюр испортить? – поддел её Толик.
– Ты знаешь, сколько он стоит? Тебе за полжизни столько не заработать.
– Правда? А сама-то где бабло взяла?
– Много будешь знать, скоро состаришься, – легонько шлёпнула его по затылку Катя. – Где взяла, там уже нет.
– А жалко всё-таки, что не школа сгорела.
– Не ной, учебный год уже заканчивается.
– Да, вот только ещё экзамены пережить… Последний бой, он, бля, трудный самый.
– Ну и чему ты научился? Что полезного для себя извлёк?
– Да ни хера, девять лет коту под хвост. Я мог бы это время потратить с большей пользой. В книгах одно, а в жизни другое – вот что я понял.
– Да ты хоть раз учебник открыл за это время?
– Терпеть их ненавижу.
– Ай-яй-яй, как так можно? – покачал головой Толик.
– А чего они такие скучные?
– Вот и Сла-аденький идё-ёт, – протянула Катя. – Вот у кого нет проблем с книгами. Он с ними в обнимку спит.
– Разве не с мамочкой?
По асфальтовой дорожке к школе шёл, погрузившись в нелёгкие тревожные думы, Эдик Сахаров. В выражении его лица странным образом сочетались напряжённая задумчивость, неестественная для его возраста серьёзность и простодушная наивность.
– Здорово, карапуз! – окликнул его Егоров. – Чего мимо идёшь, не здороваешься? Зазнался, что ли?
Эдик остановился, посмотрел на них и смущённо улыбнулся.
– Извините, что-то я задумался…
– О чем? Есть ли жизнь на Марсе? Или сколько ангелов поместится на кончике иглы?
Слегка покраснев, Эдик приблизился, протягивая руку. Рома грубовато-небрежно встряхнул её и вновь приложился к бутылке.
Толик вместо целой ладони он подал ему два пальца. Эдик, сбитый столку, неуверенно и осторожно пожал их.
– Что-то ты поздновато, – укорил его Толик. – Больше так не делай. А то мамка заругает.
Катя фыркнула.
Эдик мужественно проглотил обиду. Толик часто шутил на грани утончённого издевательства, когда не понятно, шутят над тобой или нет. Ты чувствовал себя оплеванным, но при этом вроде и обижаться было не на что.
– Да ладно, не кисни, я же пошутил. – Толик хлопнул Эдика по плечу.
– Вообще-то смех есть форма агрессии. Ницше писал – наблюдая за тем, как ветер прижимает к земле молодые деревья – что «сильнее всего нас гнут невидимые руки».
– Да ты чё… это всего лишь слова. Набор звуков. Что они могут сделать?
– А ты слышал об иерихонских трубах?
– Что ещё за хрень? – буркнул Рома. – А впрочем, похер. Хорош нудить.
Рома бросил недопитую бутылку на газон, хотя рядом со скамейкой многозначительно красовался мусорный бачок.
