скачать книгу бесплатно
– Звучит, как заноза в заднице, – вздохнул лениво Сато. – Не думал, что ты охотлив до власти.
– Править мне претит, но управлять от лица безвольной марионетки – другое дело.
– Не вижу разницы.
– Дело не столько во власти, сколько в возможностях, которые я смогу открыть для людей, Сато. Будучи там, где мы есть сейчас, наши возможности сильно ограничены. Нам не повлиять на чужие судьбы, оставаясь мелким воинством, и я собираюсь перевернуть все закостенелые устои этих земель с ног на голову. Ты только представь: идеальная налоговая система, где крестьянам не придется отдавать последние крохи зерна отожравшимся князьям; расширенные торговые пути, целые рыночные площади всевозможного товара, в том числе импортного; свод законов, защищающий простых граждан, а не правительство и их услужливых псов.
Сато задумчиво молчал, не стесняясь налегать на выпивку. Столь возвышенные стремления друга были для него в новинку.
– В библиотеке Куроносукэ я нашел множество занимательной литературы. Там, на большой земле, сильные мира сего давно поняли, что есть враги извне, что прежде всего стоит укреплять внутренние владения и бороться с неприятелем объединенными силами. Мы же вдруг возомнили, будто одни в этом мире, будто к нам никогда никто не посмеет сунуться. И все почему-то забыли про вторжения монголов. На наши владения глаз положили уже тогда, а мы все грыземся за земли, меняя их границы и перетягивая туда-сюда подобно одеялу. Столько сил и средств тратится впустую. Столько жизней сгорает в бушующем пекле гражданской войны. Сильное государство – это в первую очередь забота и помощь простому народу, и я вижу, как построить подобную державу. Ведь я знаю, какого быть слабым и никому ненужным.
Мечтания на короткий миг превратили кровожадного и сурового Сабуро в смышленого и доброго мальчишку Нобунагу, и Сато был этому рад. Они отпили из бутыли по очереди.
– Я объединю раздробленную страну, приложу все силы, чтобы эта гражданская война, наконец, закончилась. Не допущу, чтобы число поселений подобных этому возрастало.
– Кажется работы у нас впереди по горло, – улыбнулся Сато. – Нам потребуются сильные союзники.
– И мы их найдем, друг, а деятельность гиен, подобных моему брату, сведем к нулю. Не знаю где и как он существовал до того, как смог вернуться в Овари, не знаю лучше ли зажили люди в окрестностях, но с его возвращением деревни подверглись жестоким налоговым обложениям. Прикрываясь войной, он пользовался страхом селян, как источником жизни, пообещав якобы защищать этих людей. Ты был тому свидетель, Сато. Ответь же: разве те душегубы, что учинили на главной улице бордель, были защитниками? И был ли я не прав, лишив таких людей жизни? – Сабуро скрипнул зубами. – Я изничтожу эту скверну в самом сердце страны. Бакуфу, сегунат и эти псевдо сёгуны: все они получат свое.
– Я понимаю, тебе хочется следовать возвышенной цели; понимаю и то, что ты хочешь продолжить дело Такахиро Рюсэя, но разве это не пустая трата времени?
Глаза Сабуро полыхнули, и он уставился на товарища с возмущением.
– Не спеши перебивать, – упредил Сато, воздев руку. – От войны нигде не скрыться, я это прекрасно знаю; знаю, что так или иначе каждая живая душа будет втянута в нее. Но, кроме того, я знаю, что сколько людей не меняй – все рано или поздно встанет на круги своя. Возвышенные цели всегда очень энерго и ресурсозатратны. Уверен, что нам хватит сил и времени довести дело до конца? Я не пытаюсь отговорить тебя от этой затеи, я боюсь, что результат разочарует, не принесет удовлетворения. В итоге время, дарованное тебе, будет потрачено впустую.
– Не попробовав – не узнаем, – нахохлился генерал Цитадели.
– Ну, – улыбнулся Сато, – это в любом случае лучше, чем просидеть всю жизнь за черными стенами среди моря деревьев. Я не настолько целеустремленный человек, Сабуро. В моей голове много вопросов, которые начинаются с «зачем» и «для чего», но я последую за тобой в любом направлении. Хочу взглянуть на мир, который ты построишь.
Морщина меж бровей Сабуро наконец разгладилась, и он взглянул на друга с усталой улыбкой.
– Кажется, я, наконец, понял, – проговорил тихо. – Я всегда думал, что у меня есть брат. Пусть я его боялся и недолюбливал, но как же – Тацунари мой брат по крови. Но теперь я понял, – повторил. – Не важно, что вы братья по крови, когда в вас кипит вражда и ненависть. Другое дело ты, Сато.
Сато удивленно поднял взгляд и разглядел в глазах друга теплые импульсы.
– Нас не связывают кровные узы – это верно. Но нас связывает кое-что более прочное. Я скажу это лишь раз, Хисимура Сато, хорошенько запомни: ты – мой брат, и я не пожалею собственной жизни ради твоей защиты. Я впустил в себя проклятую силу, чтобы быть тебе равным, чтобы ты мог положиться на меня. Это осознанная жертва. Прошу лишь одного – не теряй веру в меня. Возможно, под воздействием негативных факторов, я когда-нибудь буду на пороге принятия неверных решений, и тогда ты огреешь меня чем-нибудь тяжелым по голове, чтобы привести в чувства.
Сато улыбнулся подобной мысли. В тот момент он воспринимал эмоциональные речи друга, как результат расслабленной обстановки, хорошенько сдобренной немалой дозой выпивки; в тот момент он не задумывался, что это обещание ему придется превращать в жизнь ни один раз, что друг, опьяненный своими военными успехами, однажды потеряет человеческий облик. Но сейчас он радовался, что за столь длительный срок они, наконец, смогли поговорить по душам.
БИТВА ВОСЬМАЯ
Откровения и прочие неприятности
День стоял необычайно серый. Небо было затянуто плотной пеленой дождевых облаков с самого утра, а горизонт завесой дыма вот уже как целый час. Запах горящих волос и плоти щипал нос, кусал глаза. Костры мерцали сотнями звезд на потоптанном и изрытом после побоища поле. В небе кружили вороны, высматривая, чем бы поживиться.
Татсусиро следил за пляшущим пламенем на погребальных кострах холодным взглядом. Пронзительный ветер дергал его белые волосы. Стояла мертвецкая тишина, слышались только шепот голодного огня и потрескивание погибающего в его плену хвороста. Оставшиеся почтить павших в бою соратников самураи скорбно рассматривали сложившуюся картину.
Под покровом ночи Сайто Ёситацу при поддержке передовых отрядов могущественного князя провинции Суруга – Имагавы Ёсимото перешел вброд реку Кисе и ударил по пограничным фортам Овари. Погибло немало людей, охранные башни, которые Сабуро приказал возвести на границах, сгорели дотла, а мерзавец, словно посмеявшись над проигравшими, не стал продвигаться вглубь земель и спокойненько отступил восвояси.
– Вот уже который раз этому крысенышу удается уйти. Среди наших доносчик, – констатировал Сато.
Хисимура небезосновательно изложил эту мысль, потому как знал, что Татсусиро максимально усилил оборону приграничных со строптивым соседом территорий не только башнями, но и отлично вымуштрованными отрядами. Однако тому каждый раз удавалось нанести ощутимый и болезненный удар. Используя дальнобойные осадные машины с зажигательными снарядами, враг обрушивал разрушительные атаки, оставаясь при этом на безопасном расстоянии для ответного удара и имея предостаточно времени на отступательный маневр.
– Может и доносчик, а может разведка у Сайто на том уровне, что остается все это время незримой для наших теневых отрядов, – выдохнул устало Сибата Кацуиэ, намекая на некомпетентность командующего этими самыми теневыми отрядами.
– Или интуиция нашего командира в который раз дает сбой, – парировал тут же Мицухидэ, кося волчьим глазом на Татсусиро. Татсусиро сделал вид, что не расслышал, но капитан продолжил нагнетать: – Я всего лишь исполняю приказы, а тебе лучше перестать витать в облаках и наконец предпринять что-то более решительное, чем перемещение гарнизона из одного угла провинции в другой.
– Мы не готовы идти на их главную крепость, – ответствовала вместо брата Оити. – Для ее взятия нам потребуется войско куда большее, чем у нас есть на данный момент. Кроме того, у наших границ притаился враг посерьезней трусоватого Сайто, который только и может, что бить исподтишка.
– Оити-сама безусловно права, – кивнул Сибата и аккуратно глянул на генерала, который по-прежнему хранил молчание, будто впав в глубокую думу, из которой так сложно выбраться. – Решим вторгнуться в Мино – Имагава Ёсимото в то же мгновение нападет на Овари. Вы же понимаете, чем это грозит?
– С потерей союзника в лице Оды Нобуюки, Ёситацу побежал просить помощи у того, кто на эти земли облизывается очень давно, – продолжал гнуть свое Мицухидэ. – Он отчетливо чувствует какую злобу ты на него затаил. За последнее время наши границы уже трижды подверглись нападениям со стороны Мино. Кроме того, его лазутчики повредили краны на каменоломне, в следствии чего работа встала на неопределенный срок, что несомненно отразится на нашей обороноспособности. Как ты собираешься возводить форты, о которых распорядился с такой яростью? Очнись наконец! Если так и продолжим бездействовать, Ёситацу нашепчет Имагаве, что Татсусиро Сабуро со смертью «Гадюки» растерял все свои зубы.
– Имагава может стать серьезной проблемой, – проговорил мрачно Сибата, как будто переступал через себя, соглашаясь с предыдущим оратором. – За последние несколько лет он сильно расширил свои территории путем непрерывных военных вторжений. Проигравшие кланы подписали вассалитет, так что войском князь Суруги располагает немалым.
– Навяжем Сайто сражение на наших условиях? – предложила Оити, повернувшись к брату и пытаясь поймать его отрешенный взгляд.
– Не выйдет, – качнул головой Сато, – иначе бы бой уже состоялся. Свои подлые атаки он проводит как раз за тем, чтобы мы потеряли бдительность и зашли в Мино, где у него явно будет преимущество.
– Не пойму одного, – задумался Сибата, – для чего Ёситацу нас выманивать из Овари? Чтобы взять провинцию, Имагаве с его-то войском не потребуется сильно напрягаться. Враги коварны, – подытожил. – Не стоит смотреть на них сквозь пальцы.
– Похоже нам не позволят удержать Овари, – как будто с отчаянием проронила Оити.
– Мицухидэ прав.
Все уставились на вдруг заговорившего Татсусиро так, словно тот заявил, что он сын богини солнца Аматэрасу. Глаза генерала горели недобрым огнем. Подобный взгляд у него был в те моменты, когда юноша замышлял что-то отчаянное, нечто, на что человек в здравом уме никогда не решится.
Радикальное мышление командира часто было поводом для насмешек тех, кто привык действовать по-солдатски просто, но потом переросло в тихое роптание, а у некоторых даже в желание дезертировать, лишь бы не подчиняться безумным приказам «малолетнего дурака».
– Мы позволим Сайто Ёситацу втянуть нас в сражение на его условиях.
Собравшиеся хлопали глазами, не отрываясь от командира. Сибата первый пришел в чувства, поспешив осведомиться:
– В каком составе прикажете собрать войско? – спросил, заведомо зная ответ.
– Всех, кто защищает Овари.
* * *
Величественный замок Имагавы Ёсимото на побережье города Сумпу сиял белизной стен и синевой черепичных крыш. Отвесная скала держала его высоко над синей гладью, впиваясь в бурлящий и беспокойный океан. Торговые корабли в порту покачивались на волнах, точно младенцы в колыбельных, на берегу же царили суета и шум. Одни моряки усердно драили палубы, другие разгружали трюмы, заставленные бочками с рыбой и мешками с рисом. На горизонте готовилось к швартовке небольшое торговое судно. Мужики бегали по причалу с тяжелой поклажей на плечах, предвкушая пьяный вечер в портовом борделе. Бордели здесь жались друг к другу, будто бедные родственники, наряду с трактирами и нескончаемыми игральными домами. Шлюхи заманивали посетителей короткими платьями и оголенными плечами, торговцы рвали глотки, что у них самая свежая на всем побережье рыба, под желтым парусиновым шатром показывали фокусы и организовывали поборы придорожные аферисты. Порт насквозь провонял рыбой, сырыми досками и развратом.
Князь Имагава суетливо мерил шагами просторную комнату, что-то неразборчиво бубнил себе под нос и был красным как перезрелый помидор. При каждом развороте он остервенело отбрасывал длинный подол расшитого золотой нитью синего кимоно, как будто отгоняя от себя прочь надоедливую собаку. Он был невысокого роста, и, несмотря на свои сорок лет, выглядел сильно постаревшим, сильно уставшим, поскольку непрерывно воевал с соседями с севера. Тонкие усы шли ниточками по краю верхней губы, впавшие глаза в обрамлении покрасневших воспаленных век казались совсем крошечными, жидкие волосы с редкой проседью собраны в узелок на затылке, залысины и выпуклый лоб поблескивали в свете, лившемся из распахнутого на улицу амадо.
Мотоясу устало следил за своим господином взглядом и, стиснув зубы, слушал его бесконечный бубнеж. Ему так опостылели психические выпады маразматика, что он и сам был готов полоснуть по его горлу ножичком, лишь бы освободиться от этой вынужденной службы. Воспользовавшись разрастающейся мощью своей армии, Имагава покорял рода грубой силой и, подминая их под себя, заставляя служить, быстро расширял территории. Однако западные земли, будучи переходящим из рук в руки звеном, словно по воле богов никак не желали покоряться амбициозному захватчику. С какой бы стороны он не подступался к Овари, провинция, точно непокорный жеребец, не позволяла себя оседлать, взбрыкивая, кусаясь и стремясь затоптать любого, кто к ней приближался. У Мотоясу на эту конфронтацию были свои взгляды, однако права голоса перед князем он не имел.
Войну с древнейшим из хозяев Овари – родом Ода – в свое время поддержал его дед, продолжил отец, всячески содействуя Имагаве Ёсимото в его стремлении взять контроль над всем регионом Канто. Но даже завоевав доверие громкими победами над общим врагом, Ёсимото неизменно опасался, что клан Мацудайра переметнется на вражескую сторону, а потому маленького Мотоясу взял к себе на воспитание, как залог преданности соседа. С тех пор миновало почти десять лет, и сейчас юный полководец думал лишь об одном – как, наконец, вырваться из тугих оков сюзерена.
– Это неприемлемо! Я таких приказов не отдавал и договоренности были изначально другими!
– Я думал ваша основная цель – захват Овари, а Ёситацу как никто лучше подходит на роль дразнящейся мартышки. И, пожалуй, его тактика действительно сработала.
– Я читал доклад Мунэнобу, – будто через силу соглашаясь с подчиненным пробубнил князь.
– Он готовится встречать Татсусиро на горе Инаба, умостив всю крепость дальнобойными машинами и окружив себя отпетыми наемниками, что предположительно отнимет у врага весьма много времени на штурм, а нам даст прекрасную возможность войти в Овари превосходящим числом и в считанные часы захватить все их стратегически важные точки.
– Ты кажется забыл об одном небольшом нюансе, – проскрежетал Ёсимото сквозь желтые зубы. – Татсусиро мне нужен живым, а у Сайто, насколько я помню, планы совершенно иного рода. Он жаждет его смерти! Отправляйся в Инабаяму и проконтролируй этого змееныша.
– Вы же понимаете, что мое отсутствие сильно снизит боеспособность всей армии? Я не могу пойти на это, – с холодной учтивостью ответствовал юноша. – Кроме того, мое вмешательство едва ли изменит ситуацию.
– Что ты имеешь в виду?
– Ёситацу не пережить эту встречу какие бы толстые стены крепости его не защищали, сколько бы людей он вокруг себя не собрал, – спокойно продолжал молодой военачальник. – У Черной Цитадели набралось предостаточно поводов стереть его род из анналов истории раз и навсегда, но так или иначе, Татсусиро победа дастся нелегко, и тогда мы схватим его – ослабленного и изможденного.
Губы Имагавы подпрыгнули в похабной ухмылке, он настороженно всматривался в глаза Мотоясу, но нашел в них лишь непоколебимую уверенность и холодный расчет.
– Центральные силы Цитадели под командованием Сибаты базируются в крепости Одака, – продолжил юноша, встав со своего места и остановившись у стола с картой, на которой пестрели разного цвета флажки. – Он яростно будет держать оборону здесь и здесь, на приграничных фортах. Учитывая ландшафт, мы сможем подойти отсюда безо всяких проблем и ударить с тыла. – Мацудайра указал на поселение Укасаки, лежащее у восточных границ Овари. – Разведка доложила, что это наиболее ослабленное место, где стоит жалкий гарнизон в тысячу солдат. Разобьем Сибату Кацуиэ и займем крепость Одака. Потребуется много обозов для провизии и фуража, чтобы сдержать возможную осаду. Пока вы укрепитесь в Одаке, я сделаю все возможное, чтобы ваша встреча, наконец, состоялась. Вы одержите победу в этой битве безо всяких усилий, – заверил юноша. – Вместе с тем, провинция Мино также будет вынуждена склониться у ваших ног, как только Татсусиро угодит в наш незамысловатый капкан. Таким образом весь регион будет под домом Имагава.
Имагава задумчиво замер, и на его морщинистое лицо словно взошло озарение, разглаживая глубокие борозды на широком лбу. Он оттопырил указательный палец, с безумным взглядом протопал к балкону. Его глазки заметались по бескрайним далям, но не с целью рассмотреть что-то определенное средь умиротворенного пейзажа, а просчитывая каждый описанный военачальником шаг, выискивая в этой стратегии слабости.
– План хорош, но этого может оказаться недостаточно. Я наслышан о коварстве и жестокости Татсусиро. Рассчитав риски, он может и вовсе не прибыть на выручку Сибате. Надо вынудить его прийти к нам точно в лапы, отрезать все возможные пути к отступлению. Нужен очень весомый повод, чтобы мальчишка ринулся в самое пекло. Такой как пленник в наших руках. – Князь вперил безумный взгляд в морскую даль. – Мотоясу, добудь информацию касательно приманки для Татсусиро Сабуро.
– Я сделаю все возможное в короткие сроки, – выпрямил спину Мацудайра, – но как вы сказали, Татсусиро коварен и жесток, и возможно воспримет жертву Сибаты как должное, не отважившись рисковать своим и до того потрепанным войском. Кроме того, его ставка по-прежнему расположена в Дзюкае, который никто по сей день не смог покорить, чтобы подобраться к логову Черной Цитадели. Если, как вы выразились, «приманка» находится подле своего хозяина, нам нипочем не пройти Дзюкай без потерь. Вы с легкостью получите Овари, но про встречу с Татсусиро придется забыть.
Даже отправив разведывательный отряд, нам не преуспеть в этой кампании. Дзюкай – территория Смерти, а Татсусиро Сабуро ее ответственный исполнитель. Поговаривают он в одиночку сражался с сотней солдат и не получил ни единой царапины. Он хорош в стратегии, не боится проливать кровь врагов и свою собственную для достижения поставленных целей. Я бы не стал его недооценивать, Имагава-сама.
– Раздобудь информацию о приманке, Мотоясу, – гнул свое Ёсимото, теряя контроль, – потому как это может оказаться и не человек вовсе. Татсусиро долго и упрямо стремился отбить эти земли у Оды, теперь же яростно защищает их. Там есть что-то, что манит его, как гнилая падаль манит ворон. Он не позволит себе игнорировать захватчика, даже столь могучего как я. Он будет выдумывать хитроумные планы, будет ждать момент и явится собственной персоной в кротчайшие сроки. А я буду ждать. – Князь оскалил желтозубую улыбочку. – Чем сложней добыть плод – тем он слаще, не правда ли? Приложи все силы, понял меня? Я лично возглавлю этот поход. Разобьем пса Сибату, осядем в замке и на пограничных постах. Подождем столько, сколько потребуется, а затем перебьем Цитадель в одночасье. А Татсусиро… с ним я развлекусь по-особому.
«Старый извращенец, - брезгливо отвел взгляд юноша, сверкнув глазами. – Нельзя быть столь самоуверенным и беспечным, нельзя так легко поддаваться на провокации. Татсусиро не идиот. Но в одном ты прав – он нипочем не отдаст тебе эти земли, и ты заплатишь колоссальную цену за свою наглость и напыщенность. Иди в пасть к дракону. А я станцую на твоих костях».
* * *
Массивные движения Суруги всколыхнули волнение по всем ближайшим провинциям. Так кит, готовясь к миграции в теплые воды, поднимается к поверхности, взметая вокруг водные массы, распугивая на своем пути жадных до легкой охоты чаек. Для содержания своей огромной армии, Имагава прервал поставки провизии в союзные провинции, чем вызвал волну недовольств. Многие даймё не преминули разорвать договоры перемирий, что тут же повлекло за собой угрозы и оскорбления.
«Захватив регион Канто, вам меня будет уже не остановить, и я заберу ваши земли следующими!» – кричал князь на совете высшего командования. В тот вечер все чуть было не кончилось кровопролитием. Даймё возмущенно качали головами, оскорбленно скрипели зубами и живописно сыпали проклятиями.
Солнце подожгло белоснежную верхушку Фудзи, она сверкала как поплавок на темном силуэте нижележащих гор. Крепкий для своего зрелого возраста Такэда Сингэн восседал на любимом походном стуле из красного дуба и атласного красного бархата, сложив неподъемные руки на груди и настукивая правой ногой ритм. Разведчик закончил доклад и припал к полу в низком поклоне. Суровый взгляд военачальника безжалостно буравил его, но докладчик знал: грозовые тучи, которые сгустились над головой господина, обращены к скверной новости и едва ли настигнут его самого.
– Что за болван этот Ёсимото! – взревел Такэда громоподобным голосом, поднявшись на ноги. – Какое бы войско он ни собрал, сколько бы талантливых военачальников ни отправил на эту бойню – Овари не взять малой кровью.
– Мы отправимся ему на выручку, Такэда-сама? – раздался юношеский разгоряченный голос за спиной генерала.
Такэда обернулся, и при виде своего юного воспитанника, ожесточение оставило его благородное чело.
– Я не готов жертвовать своими людьми ради достижения эгоистичных целей этого дурака. Незамедлительно подготовьте письмо о расторжении союза.
Докладчик склонился еще ниже в поклоне и в таком согбенном состоянии попятился к выходу из комнаты. Воспитанник Такэды остался недвижим.
Сингэн славился своей силой и мудростью, про его отвагу вот уже как с десяток лет слагали легенды, все свои действия он совершал обдуманно, руководствуясь логичными рассуждениями, а не эмоциями в отличие от южного соседа из провинции Суруга, дерзкая выходка которого вызвала возмущение и усмешку. Он догадывался, чем грозит расторжение союза, знал, что тут же лишится поставок некоторой важной провизии, но это была крошечная цена в обмен на сохранение жизней людей.
– Я покажу этой жадной свинье, что бывает, когда переоцениваешь свои возможности, пренебрегаешь мнением союзников. Слишком опрометчиво собрать всех людей и отправиться на захват Овари, в то время как границы останутся без должной защиты.
Юноша молчал, затаив дыхание, и только пылающие огнем глаза выражали его нетерпение кинуться исполнять приказы своего наставника. Сингэн снял с железной стойки на стене обоюдоострый клинок, походивший своими размерами на громоздкий кусок железа, стиснул его длинную рельефную рукоять двумя руками и махнул перед собой с такой силой, что лезвие засвистело, замерло в дюйме от пола.
– Собирай войска, Нобусигэ.
Птица прилетела ранним утром, села на перила балкона, смотрящего в синюю даль моря. Белая голубка ласково заурчала, словно подзывая к себе. Тонкие пальцы тронули ее пушистую головку, погладили крылья. Северный ветер подхватил черный шелк волос, заполоскал белоснежное кимоно, накинутое на голое тело.
Уэсуги Кэнсин, высокий и стройный, снял с лапки клочок пергамента, проплыл изящно в покои. В белоснежных простынях кто-то заворочался, но князь не обратил на пробуждение женщины ни малейшего внимания, быстро водил внимательным взглядом по письму. Стало заметно, как его вальяжный и расслабленный настрой моментально омрачился коротким посланием.
– Тигр из Каи, наконец, сделал свой ход, – проговорил тихо и кажется с абсолютным безразличием.
О знаменитом противостоянии Уэсуги Кэнсина и Такэды Сингэна уже начали слагать легенды. Полководцы встречались на поле боя много раз, постигая друг друга и обращая многолетнюю вражду в чувство глубокого уважения. Кэнсин преклонялся перед стратегическим искусством Сингэна, а тот, в свою очередь, восхищался благородством Кэнсина. Многие последователи Уэсуги верили в то, что он является воплощением бога Бисямонтэна[48 - В синтоизме (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B8%D0%BD%D1%82%D0%BE%D0%B8%D0%B7%D0%BC) один из семи богов удачи (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B5%D0%BC%D1%8C_%D0%B1%D0%BE%D0%B3%D0%BE%D0%B2_%D1%83%D0%B4%D0%B0%D1%87%D0%B8).], и прозвали его Богом войны из Этиго. Искусный тактик и благоразумный властитель северных земель – он завоевал любовь войска и народа своими подвигами. Эти люди пойдут за ним хоть на край земли.
– Мы на пороге кульминации? – прошептал Уэсуги и пустил клочок по ветру.
Он скользнул в северных потоках, ринулся к морю, кружась и танцуя.
* * *
Предпосылки к Сэнгоку Дзидай пустили корни по всей японской земле еще во времена смуты годов Онин[49 - 1467-1477 годы.], в тот момент, когда сёгуны династии Асикага лишились контроля над страной, попадая под влияние того или иного рода, в результате чего ситуация в стране обернулась полной децентрализацией власти. Теперь же князья агрессивно начали открытую конфронтацию, охватившую впоследствии всю страну, точно пламя сухую безжизненную траву. Структура власти стремительно изменилась, обращаясь в хаос и бесконечную борьбу за земли. Каждый стремился расширить свои владения. Те, что звали друг друга братьями вчера, сегодня были готовы бить ножом в самое сердце. Земли дымились и пропитались кровью. Что ни день – то кровавое побоище.
Многие – не имеющие достаточно сил и решимости, а решимость здесь являлась исчерпывающим фактором – отсеялись, их подмяли под себя, заставили служить. Твердо стоять на ногах остались немногие, но даже им требовалась поддержка могущественных соседей.
Татсусиро не брезговал помощью, но был избирателен в выборе союзников, отчего его войско оставалось малочисленным, но достаточно искусным в ведении боя, будь то лучники, всадники или обычные пехотинцы. Уступая в численном превосходстве своим потенциальным врагам, Цитадель являлась в самый разгар битвы несговорчивых соседей, сметая на своем пути всех и вся, захватывая территории, вынуждая выбирать между смертью и службой. И в который раз Сабуро убеждался, что хваленая самурайская доблесть на деле оказывалась обычным фарсом и не мешала многим закрывать глаза на гибель своих хозяев, переходя на сторону победителей.
Границы каждой провинции теперь тщательно охранялись и походили на хорошо укрепленные заставы, оказаться в соседних землях стало тяжелой задачей. Тут и там улеглись гарнизоны, пограничные посты, конные разъезды беспрестанно патрулировали тракты и прилегающие к ним большаки, хватая подозрительных личностей и волоча на допрос, не чураясь кровавых расправ даже над непричастными. Путникам и торговцам приходилось платить несоразмерную с их доходами сумму, покуда на руках не было путевой грамоты, что тоже к слову стоила немалых денег.
Черные с красным стяги полоскались на ветру у белоснежных и высоких стен замка Одани, что считался жемчужиной озера Бива. Свисая над водами, он напоминал гигантский боевой корабль. Темно-синие крыши одна за другой устремлялись к небу, а самая верхняя сияла золотыми Сятихоко[50 - Мифическое существо с телом рыбы и головой тигра или льва. Считалось, что Сятихоко, проглатывая балку конька, проглатывает любое негативное влияние на владельцев жилища.] так ярко, что с легкостью могла бы побороться за звание второго солнца на побережье. Замок стоял на возвышенности и походил на обитель богов – так прекрасен он был. Гладко выстриженную территорию украшали остроконечные пихты, пышные плакучие ивы и молодые деревья сакуры. Дорожки, выложенные белоснежной гранитовой крошкой, вились вперед замысловатыми белыми змейками, многие уползали в стороны, выводя к пышущим зеленью и безупречным садам с прудами, за которыми неустанно следили садовники с граблями и лезвиями для стрижки непослушной листвы.
Татсусиро пригласили в главный зал, ярко освященный струящимся из распахнутых амадо дневным светом. Замок насквозь был пропитан светом и теплом, все сияло чистотой, пахло корицей и лавандой. Комнату переговоров украшали искусные ширмы с росписью ручной работы, у стены, обращенной к простирающемуся озеру, курился благовониями камидза во славу богини солнца Аматэрасу, сделанный из красного дерева, инкрустированного золотом.
Адзаи Нагамаса, стройный и широкоплечий молодой человек лет двадцати пяти, с большим энтузиазмом встречал гостя, учтиво поклонился. По правую руку от него стояла красавица Оити в белоснежной юкате[51 - Летнее повседневное хлопчатобумажное, льняное или пеньковое кимоно без подкладки.], расшитой красными цветами камелии. Тонкую талию стягивал алый широкий пояс, блестящие волосы складывались в сложную прическу и были украшены бусами, гребешками и шпильками с драгоценными камнями.
Прибыв в Одани для согласования последующих военных действий относительно нападения на Сайто Ёситацу, Татсусиро старался не подавать вида, что все его мысли занимало лишь замужество Оити и этого статного молодого самурая. Вынужденная мера сводила его с ума, он титаническим усилием скрывал оттенок негодования на лице. Свадебная церемония прошла почти полгода назад, и с тех пор девушка жила в этом превосходном замке и делила ложе с молодым князем.
Татсусиро по сей день не мог смириться с этой мыслью, но обещал запереть свое сердце на сотню замков во имя достижения целей, ценой которых оказалась столь дорогостоящая жертва. Сейчас ему как никогда требовался столь сильный союзник. Адзаи Нагамаса имел превосходное вооружение, владел большим войском и землями, славящимися своим богатством, а кроме того обладал острым умом и хитростью, но хитростью, действующей в рамках добродетели. Этот статный юноша казался эталоном храбрости и примером благородства, что полностью его отличало от жестокого и вспыльчивого Татсусиро Сабуро.
– Птица принесла дурные вести вчера утром, – проговорил Нагамаса, устремляя взгляд серых глаз на союзника и ныне своего названного брата. – Сайто Ёситацу собрал вокруг себя большой отряд головорезов и укрепился в Инабаяме, а Инабаяма, как известно, считается неприступной крепостью. Если ты все же решил идти на приступ, Сабуро-сан, я готов определить тебе в поддержку шесть-семь передовых корпусов, но ты же понимаешь, что Овари в тот же миг подвергнется нападению со стороны Суруги? Сибате Кацуиэ не выстоять перед армией Имагавы.
– За Сибату не переживай, мой друг. Он получил распоряжение, как действовать в этом случае. – Сабуро говорил с Нагамасой, но глаза его смотрели исключительно на Оити. – Я не собираюсь приносить старика в жертву; ни его, никого-либо еще. Как только с кланом Сайто будет покончено – я пришлю гонца.
– Да направят тебя боги, Сабуро-сан, – улыбнулся загадочно юноша.
– Я не верю в богов, друг мой, – ответствовал не менее загадочно беловолосый.
Он не поклонился, грубо пренебрегая элементарным этикетом, топорно развернулся и напористым шагом устремился прочь так, словно ему было ненавистно нахождение в стенах этого прекрасного замка. Оити что-то шепнула мужу на ухо и поспешила догнать брата. Она семенила в своих неудобных сандалиях на высокой платформе, платье сковывало движения, туго затянутый пояс затруднял дыхание, а шпильки с драгоценными камнями впивались в кожу головы, садня. Это злило. Нынешний статус вынуждал ее выглядеть соответствующе. Нагамаса выказывал недовольство прежнему образу жизни супруги, запрещал брать оружие в руки и облачаться в доспехи.
Однако вопреки наставлениям мужа, каждое утро девушка отправлялась в просторное додзё у подножья замка и не менее трех часов упражнялась с деревянным мечом. Помещение было дорого обставлено и предназначалось для большого количества людей, но тренировалась она всегда одна, с грустью вспоминая сражения на мечах с братом. Она помнила, как утренние лучи струились сквозь синеватую дымку благовоний, а брат с сестрой с улыбками на лицах устраивали поединки, делясь друг с другом различными видами техник.
