скачать книгу бесплатно
Что соврал покойник
Марина Сергеевна Серова
Русский бестселлерЧастный детектив Татьяна Иванова
Частный детектив Татьяна Иванова на этот раз ищет не преступника – с ним как раз все более-менее ясно, а жертву. Труп загадочным образом исчез с места преступления, и это при том, что Танина лучшая подруга сама видела этого покойника и только по причине легкого обморока за ним не уследила. В исчезновении убитого и папки с компроматом заинтересованы хозяин дома, где все случилось, и трое его конкурентов, но Таня до последнего уверена, что и пропавший труп может кое-что сообщить – что-то настолько важное, что следствие просто обязано будет пойти по совершенно другому пути…
Марина Серова
Что соврал покойник
© Серова М.С., 2017
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017
Глава 1
«…Партенопей был одним из трех:»
«Очень важный человек, Аркадии был королем».
«Он был мудр, храбр и куртуазен…»
Постепенно мой перевод становился похож на рыцарский роман, а не на подписи к комиксу. Да, разбирать архаические глагольные формы и темный синтаксис «Романа о Фивах» – это удовольствие для избранных.
Я наслаждалась покоем, сидя в своей квартире на седьмом этаже обычного дома. Суетливые майские каникулы с массовым выездом на шашлыки миновали, а до нового финансового года в частных фирмах и государственных организациях было еще далеко. В родном Тарасове началось лето, и офисный планктон паковал чемоданы и отправлялся жарить бока на отечественные и заграничные курорты.
Я на море не собиралась, дома было вполне комфортно. Городскую духоту из моей однокомнатной квартирки изгнал волшебный помощник – кондиционер. Теперь стоило лишь нажать кнопку, и вокруг возникал прохладный оазис, чем я с удовольствием пользовалась. К тому же мне достался удивительный подарок – уже через день я поняла, что до конца лета мне не придется скучать. По сути, это был не подарок, а вызов моему терпению, усидчивости и воле к победе.
Недавно я расследовала кражу в антикварном магазине. Хозяин, жизнерадостный француз, был на грани инфаркта, пока украденный раритет не вернулся к законному владельцу, а придя в себя, отблагодарил меня на свой лад. В необъятных закромах магазина он отыскал экземпляр французского рыцарского романа середины двенадцатого века, сочиненного неизвестным автором, и преподнес мне в качестве премии. Роман был на старофранцузском. Легко вообразить, какие чувства вызвал у меня подарок, ведь мое знакомство с французским языком закончилось в школе.
Конечно, я собиралась из вежливости полистать антикварный том и поставить его на полку повыше, куда-нибудь между Бомарше и Гюго. Но получилось иначе, глаз зацепился за одну строчку, потом за вторую (роман был в стихах). С моими познаниями во французском языке перевод получался диковатый. И это считается шедевром мировой литературы? Мне стало интересно, я всерьез занялась переводом, обложилась словарями и погрузилась в интернет. Занятия эти меня так увлекли, что я забыла о намерении убрать книгу на дальнюю полку.
В романе было около четырнадцати тысяч строк, за три дня кропотливого труда я смогла более или менее адекватно перевести только сотню. Наскоро прикинув расход человеко-часов, я поняла, что для осуществления задуманного потребуется один год, два месяца и пятнадцать дней. Неплохая перспектива! Конечно, можно было покопаться в библиотеках и найти литературный перевод «Романа о Фивах», но это явно не сулило морального удовлетворения.
Переводческий труд был в разгаре, когда дверь в квартиру внезапно заходила ходуном. Досадуя, что меня отрывают от дела, я все же пошла в прихожую, но, прежде чем открыть, глянула в глазок – лучше знать заранее, что найдешь за дверью. Каково же было мое удивление, когда нарушителем спокойствия оказался не посторонний человек, а моя давняя приятельница Ленка. Обычная учительница, преподающая французский язык в обычной школе, она отличалась исключительным талантом притягивать к себе неприятности. Судя по ее виду, этот талант обрел сегодня новые грани. Испытывать терпение подруги я не хотела и распахнула дверь.
– Привет, – начала я, но Ленка явно не была настроена соблюдать этикет.
Влетев в прихожую, она захлопнула за собой дверь, бросилась в комнату и зарыдала на диване. Я несколько секунд гадала, чем она так расстроена, но потом решила все-таки дождаться объяснений от нее самой. Налив в кухне стакан воды, я подумала и отставила его в сторону. Пожалуй, этим я Ленку в чувство не приведу, нужно более действенное средство. В шкафчике у меня хранилась маленькая бутылочка коньяка, не помню, как ко мне попавшая (сама я спиртным не увлекалась и любителей его в дом не водила), теперь она дождалась своего часа.
Я налила коньяк в кофейную чашку и отправилась спасать Ленку. Ее рыдания не утихли, пока я была на кухне, напротив – Ленка, интеллигентная и аккуратная до мозга костей, размазывала слезы, текущие по щекам, рукавом тонкой блузки. Жила она на учительскую зарплату и привыкла беречь свой небольшой гардероб, а тут такое явное пренебрежение судьбой красивой блузки. Это симптоматично, видно, дела были совсем плохи. Я подсела к рыдающей подруге и, прикладывая чашку к ее губам, ласково попросила:
– Выпей это.
Ленка открыла рот и позволила влить в себя коньяк.
– Теперь глотай!
Она послушно глотнула. Коньяк должен был обжечь ей горло, но она даже не поморщилась. Минуту спустя на щеках Ленки проступил румянец, поток слез начал иссякать, оставив после себя икоту. Я снова сходила на кухню, теперь вернувшись со стаканом воды.
– Выпей водички, это поможет прийти в себя, – терпеливо, как маленькой девочке, объяснила я.
Ленка осушила стакан и вернула его мне со словами:
– Я уже никогда не стану прежней!
– Поживем – увидим. Сделай глубокий вдох и задержи дыхание, тогда перестанешь икать.
Она безропотно вдохнула, задержала дыхание и перестала икать. Взгляд стал осмысленным, но пугал меня больше, чем недавняя истерика. В Ленкиных глазах плескались вселенская скорбь и явный страх. Я уселась рядом, взяла ее за руку и как можно мягче сказала:
– Ты можешь рассказать мне все.
– Танюша, это ужасно, – еле слышно произнесла она. – То, что я совершила, ужасно!
– Рассказывай, ведь ты пришла ко мне именно за этим.
Ленка вгляделась в мое лицо и решительно произнесла:
– Ты будешь меня презирать, но мне больше не к кому обратиться.
– Насчет этого не переживай. Я знаю тебя столько лет, что никакое признание не изменит моего отношения к тебе, – ответила я, готовясь услышать самое невероятное.
Ленка еще какое-то время медлила, собираясь с силами. Я крепче сжала ее руку, стараясь передать ей свою уверенность. Она вздохнула и выпалила:
– Я убила человека!
Мне с трудом удалось сохранить невозмутимое выражение лица, так я была поражена Ленкиным заявлением. Я готова была услышать что угодно: что она позволила неисправимому двоечнику списать на экзамене и теперь мучается угрызениями совести, или подсидела коллегу и того выперли из школы, или что-то еще подобное – но только не то, что услышала. Сама мысль была абсурдна: Ленка убила человека! Да это в принципе невозможно. Машину она не водит, оружием не владеет, врагов, с которыми нужно было бы поквитаться, никогда не имела – кого она могла убить? Примерно это я и сказала, на что Ленка скорбно возразила:
– Так было раньше, до сегодняшнего дня. А теперь я убийца. Я – убийца, Танюша, и это правда.
– Ты употребляешь это слово в метафорическом значении? – цепляясь за соломинку, спросила я.
– Нет, под этим словом я подразумеваю то же, что и все, – физическую смерть, – едва слышно прошептала она.
– Ты должна рассказать мне все с самого начала и желательно с подробностями. Если снова надумаешь реветь, я выставлю тебя за дверь, – заявила я, поняв, что мягкость не поможет прояснить ситуацию.
Ленка, губы которой уже дрожали в преддверии нового истерического приступа, глубоко вздохнула и принялась рассказывать.
История началась десять месяцев назад, осенью. Ленке крупно повезло – некий Роман Веденкин, состоятельный джентльмен, нанял ее репетитором к своему нерадивому сыну. Парня собирались отправить в престижную школу в Париж, но знаний ему недоставало, пройти отбор при поступлении было непросто. Веденкин твердо решил сделать из сына достойного человека, причем не в родном отечестве, а за границей. Платил он щедро, отказываться от такого заработка Ленке не хотелось. Несмотря на предупреждения отца, что наладить контакт с его ребенком не удалось еще ни одному репетитору, она решила попробовать. К удивлению всех троих, дела пошли великолепно. Вадим Веденкин проникся к Ленке то ли уважением, то ли сочувствием и показывал необыкновенные успехи в освоении французского. Так продолжалось до конца мая, а на лето занятия было решено прервать, чтобы мальчик не перетрудился. Ленка вернулась к своим привычным занятиям. Так прошли июнь и половина июля.
Две недели назад Ленке внезапно позвонил Веденкин-старший и вызвал поговорить. Она недоумевала, но на встречу пошла. Оказалось, что у Веденкина появилось для нее новое рабочее предложение. Семья собралась поехать на Бали, но, когда начали собирать документы, обнаружилось, что у наследника отсутствуют положенные прививки. Вадима спешно вакцинировали, а он выдал неожиданную реакцию на прививку от кори – все симптомы заболевания, лихорадка, кашель, насморк, воспаление лимфатических узлов – и, наконец, покрылся сыпью с ног до головы. Не могло быть и речи о том, чтобы покидать страну в таком состоянии.
Заботливый отец решил отменить поездку, но Веденкин-младший уговорил родителей не менять планы из-за пустякового осложнения. Они сдались, но оставлять сына без присмотра взрослых не хотели. В доме Веденкиных были кухарка, садовник и водитель, хозяйке по дому помогала специально нанятая женщина, а в делах – личный секретарь, однако ни один из них не имел нужного влияния на подростка. Кому Веденкины могли доверить ответственную миссию? Вадим сам пришел на выручку и заявил, что было бы неплохо пригласить в качестве наблюдателя Ленку, обещал беспрекословно слушаться ее и вдобавок практиковаться в языке. Так репетитор оказалась в няньках.
Неделя пролетела как один день, все было великолепно. Вадим, как и обещал отцу, вел себя идеально: с Ленкой не спорил, язык изучал и вообще проявлял чудеса гостеприимства. Вплоть до сегодняшнего утра. Накануне Вадим приступил к Ленке с просьбой отпустить его в воскресенье на дачу к друзьям. Дача располагалась недалеко, всего в пятидесяти километрах от дома Веденкиных. Температура у Вадима спала, сыпь уменьшилась, а стать переносчиком инфекции он не мог по той простой причине, что больным не являлся. Эти и ряд других аргументов Вадим предъявил Ленке, пытаясь выторговать для себя глоток свободы.
Поначалу она и слышать об этом не хотела, но у Вадима открылся дар убеждения, и она сдалась. Последним аргументом стала выездная выставка французского фотографа Анри Картье-Брессона, увидеть работы которого Ленка мечтала чуть ли не с детства. В воскресенье утром она осталась в доме одна – Вадим уехал, а у прислуги был законный выходной. Впрочем, задерживаться Ленка не собиралась, спустя полчаса после ухода своего подопечного она уже вышла из дома и отправилась к автобусной остановке. Ей нужно было доехать до Театральной площади, где располагался музей.
До остановки Ленка не дошла. Телефон писком сообщил о новом письме, упавшем в ее электронный почтовый ящик. Взглянув на имя отправителя, Ленка поняла, что свидание с Картье-Брессоном отменяется. Письмо пришло от клиента, который время от времени подбрасывал ей халтуру, переводы с французского. Она очень ценила его, заказ был срочный, поэтому о художественной фотографии пришлось забыть. Ленка вернулась в дом Веденкиных, устроилась в своей комнате и с головой ушла в работу.
До этого момента рассказ лился живо, без пауз, но тут Ленку словно заклинило. Открыв рот, она замерла на середине фразы и уставилась в одну точку. Я выждала некоторое время, потом спросила:
– С тобой все в порядке?
Ответа не последовало. Я тронула подругу за рукав, реакции никакой. Чтобы как-то ее расшевелить, мне пришлось влить в нее остатки коньяка. После этого я решительно встряхнула Ленку за плечи и потребовала продолжения рассказа.
– Что случилось после того, как ты засела за перевод статьи, ты помнишь?
– Помню, – ответила Ленка, – я была на втором этаже, там моя комната над кухней, той, на которой готовит кухарка. У них есть еще одна кухня, хозяйская, в конце крыла.
– И что же произошло на кухне? – Я попыталась форсировать рассказ, но Ленка на уловку не реагировала.
– Я сидела у окна, там такой удобный столик и много света. Перевод шел легко, я даже подумала, что еще успею на выставку, если так пойдет дальше. А потом услышала какой-то шум – не в комнате, а на кухне. Сначала подумала, что мне померещилось, потом, когда шум повторился, решила, что вернулся Вадим, а потом испугалась, вдруг забрались воры. Кухня рядом с гостиной, а в ней много антикварных вещиц, по-настоящему дорогих. Мне показалось, что шум исходит именно из гостиной, не из кухни.
– И ты пошла проверить, какая из гипотез верна, – предположила я с иронией.
– Да, спустилась на первый этаж, в гостиной никого не было, и я решила посмотреть на кухне. Пошла туда, а там… А там…
– Ленка, не вздумай снова разреветься, – прикрикнула я. – Рассказывай до конца, живо!
– Ох, я, наверное, не справлюсь, – запричитала Ленка, – слишком тяжело об этом говорить.
– Ладно, помогу тебе. Ты вошла в кухню и увидела там грабителя. Скорее всего, он попытался сбежать, а ты каким-то образом пыталась ему помешать. Что ты сделала?
– Не знаю, не помню. По-моему, я его ударила той статуэткой.
– Какой статуэткой?
– Бронзовой, из гостиной. Кажется, это был Купидон, только не с луком, а с арфой.
– Подробности его внешнего вида меня не интересуют, – остановила я Ленку. – Как он оказался у тебя в руках?
– Мне было страшно. Я проходила мимо камина и подумала, что вооружиться не будет лишним, – промямлила она.
– Ладно, ты вооружилась, – я старалась не улыбаться, – и напала на грабителя, так?
– Кажется, да. Я не помню.
– Как ты можешь не помнить этого?
– Я потеряла сознание, наверное, от страха, – призналась Ленка.
– Здорово.
– В этом нет ничего удивительного, я была напугана до смерти. Помню только, что замахнулась, когда он приблизился, и все, дальше пустота. – У нее снова задрожали губы.
– Похоже, мое вмешательство только больше все запутывает. Давай начнем сначала. Сосредоточься и рассказывай с того места, как ты пересекла гостиную и оказалась на кухне. Только умоляю, без истерик!
– Я дошла до порога кухни, увидела мужчину, испугалась и собралась бежать. До входной двери довольно далеко, но я об этом не думала. Мне просто хотелось оказаться в безопасном месте, и всё. Но он меня тоже увидел, зарычал, как зверь, и бросился вперед. Он несся прямо на меня, я подняла руку с Купидоном, размахнулась и, кажется, ударила его. А потом потеряла сознание.
– Значит, самого удара ты не помнишь?
– Нет, не помню, но, когда я очнулась, мужчина лежал в центре кухни, возле его головы валялась статуэтка, вся в крови!
– И ты решила, что убила его, так?
– Да, я испугалась еще больше, бросилась из дома и помчалась к тебе. К кому я еще могла прийти с таким признанием?
– Проверить наличие пульса ты, конечно, не догадалась, – предположила я.
– Мне прикасаться к мертвому человеку? – вместо ответа воскликнула Ленка.
– Быть может, он был еще жив. Более того, может статься, что он жив до сих пор, лежит себе на полу в доме Веденкиных и нуждается в медицинской помощи.
– Нет, Танюша, он был мертв, – трагическим шепотом произнесла Ленка, – я видела его глаза, они были открыты. Стеклянные глаза.
– Собирайся, мы едем к Веденкиным, – заключила я, направляясь к шкафу. – Если вор все еще там, нужно вызвать полицию. Расскажешь им, как все было, иначе тебе несдобровать.
– Да я ни за что не вернусь туда! – Ленка решительно замотала головой. – Если нужно, пойду в полицию и во всем признаюсь. Но туда я не вернусь.
– Не дури. Сначала нужно убедиться, что вор действительно мертв, этим мы и займемся. Ты сбежала с места преступления, подобные поступки в полиции не жалуют. Попробуем исправить положение.
Все это я говорила, натягивая легкие льняные брюки и хлопковую блузку. Одевшись, я вытянула Ленку в прихожую, но только коснулась замка на двери, как она начала яростно вырываться.
– Я никуда не пойду, отпусти! Вызывай полицию, если хочешь, только не заставляй меня смотреть на него снова!
– Да пойми ты, нам просто необходимо туда вернуться, – увещевала я. – Пока мы тут с тобой спорим, уходит драгоценное время.
Но она не поддавалась, вцепилась в косяк и на все аргументы отвечала отказом. Потратив добрых пять минут на уговоры, я разозлилась, отпустила ее руку и спокойно произнесла:
– Ладно, не хочешь ехать – не надо. Пусть Вадим сам разгребает твое дерьмо. Пусть его обвинят в убийстве. Он, кстати, вполне созрел для того, чтобы получить реальный срок в колонии для несовершеннолетних. А ты будешь носить ему туда передачки. Какое блюдо у тебя получается лучше всего?
– Вадим? – Глаза Ленки округлились. – Ведь он ни о чем не догадывается, он в гостях у друзей, как я могла забыть о нем.
– Ничего страшного, его отец мужик состоятельный – быть может, ему удастся отмазать сына. А нет, так что с того, главное, что тебе не придется снова смотреть на покойника, – саркастически заметила я.
– Ты права, я веду себя безрассудно. Нужно вернуться и взять на себя ответственность за все, как бы плохо мне ни было, – заключила Ленка и вышла из квартиры первой.
* * *
Мы подъехали к дому Веденкиных и припарковали машину на обочине. Ленка достала ключи из сумочки, которую даже в панике не забыла прихватить с собой. Открыв замок, мы вошли во двор и первым делом увидели юношу, который спускался с парадного крыльца.
– Вадим? – пораженно выдохнула Ленка.
Он увидел нас и поднял руку в приветственном жесте, мы машинально помахали в ответ. Вадим спустился с крыльца, направляясь нам навстречу.
– Уже вернулись, я не ждал вас так скоро. Не понравилась выставка? – весело спросил он. – Мне, признаться, тусовка надоела быстрее, чем можно было ожидать. Скука смертная.
– Вадим, ты давно вернулся? – осторожно спросила Ленка.
