скачать книгу бесплатно
Вересковые сказки
Мария Грачева
Добро пожаловать в мир моих сказок, где в бескрайних вересковых пустошах гуляет Северный Ветер, среди замшелых лесных камней притаились тролли, а деревья беседуют на древнем языке Тишины…
Здесь старые полуразрушенные замки соседствуют с уютными маленькими городками, чудеса с реальностью, а Добро со Злом…
Если вам до дрожи в сердце не хватает мира, где волшебство неуловимо, но отчетливо выдает свое присутствие, где еще слышен звон мечей и свист стрел, если вам хочется блуждать в зеленом сумраке лесных чащоб, подниматься на самые вершины заледеневших гор и, конечно же, бродить в сиреневых от вереска пустошах, то я приглашаю вас!
Мария Грачева
Вересковые сказки
© Грачева М., 2017
© Михальченко К., художник, 2017
© Фонд развития конфликтологии, 2017
Вместо предисловия
Сказки Марии Грачевой очень близки к старинным преданиям – рассказанным, а не написанным. Если негромко, почти шёпотом, читать их зимним вечером, можно легко перенестись в волшебные миры, нарисованные сказочницей. Картинки складываются из узора листьев, переплетения трав и паутинок, и краски взяты тоже природные – лесные, озёрные, небесные. Вот её палитра: лютиковый цвет, земляника, сверкающий под солнцем лёд, серебряные веточки мха, пасмурное небо, завитки белесого дыма, сиреневые цветочки вереска. Истории создаются из самых простых вещей, потому что сама сказочница уверена: для чудес не нужно ничего специального, сложного, уникального, «чудом может стать любое зёрнышко, если его правильно поливать»!
Почти все сказки Марии Грачевой о том, как важно понять – каким даром ты владеешь, чтобы потом вырастить его, как семечко, и направить во благо. Иногда в сказках почти ничего не происходит, но шумит ветер, перешёптываются лесные жители, под толщей воды танцуют лунные блики, наступает зима, озеро затягивается льдом – это ли не события для того, кто хочет найти источник волшебства. Узнать, что ждёт того, кто влюбится в Госпожу Зиму, – даже если это любовь Первого Луча Солнца? И где начало дождя – не в изумрудной ли слезинке Короля? И как выдуманный дракон может помочь обыкновенной девушке почувствовать себя принцессой.
Чувствуется, с каким удовольствием автор творит свои сказки, в которых нет абсолютного добра или абсолютного зла, а множество по- человечески понятных полутонов: «И новый мир засиял тысячами красок. Больше никогда не будет чего-то только чёрного или белого».
Сказки Марии Грачевой понравится читать и тем, кто увлекается германо-скандинавским и кельтским фольклором, любит фэнтези, и тем, кто только открывает их для себя. Сказки, как лёгкие крылышки эльфов, перенесут читателя в прекрасные миры, сделают чуть-чуть добрее, радостнее, внимательнее к каждой мелочи. Волшебных встреч вам в сказочном лесу!
Главный редактор Всероссийского детского журнала «Костёр»
Николай Харлампиев
Шкатулка с чудесами
Вот он – мир, изменившийся в потоке времени. Вот он – ветер, шелестящий сквозь мир. Цепь замыкается – и рвется вновь. Каждый раз. Каждый раз… Каждый…
Вздрогнув от прикосновения ветра, путник проснулся. Его сон хаотичным, пестрым потоком завертелся и исчез без следа в темном омуте ночи. Пару минут он мирно покачивался в экипаже, скрытый в его бархатной тени. Затем велел кучеру остановиться и вышел на залитую лунным светом пустошь.
Мужчина был высок, худощав и стар. Стар ровно на столько, чтобы было понятно, что он стар, но при этом старость его не бросалась в глаза. Нос делал его похожим на ворона, а глаза были хитрыми, как у мартовского кота. Одет он был по погоде – в черное потертое пальто до колен, выцветший цилиндр и длинный шерстяной шарф цвета охры, несколько раз обмотанный вокруг шеи.
Он долго стоял, сутулясь, по колено в вереске, под ленивыми, но настойчивыми напорами ветра.
– Сэр, прикажете отправиться дальше? – не выдержал, наконец, кучер.
– Прикажу, но чуть позже. Она вот-вот придет.
То, что произошло после этой фразы, таинственным образом стерлось из головы кучера, и он так никогда и не вспомнил, как по вереску проскользнул золотой змейкой странный отблеск, как из ниоткуда возникла перед стариком старуха – настолько древняя, что трудно было понять, живой ли она человек, или лишь воспоминание. Не вспомнил он и того, о чем они говорили.
– Здравствуйте, мистер МакВизард, – сказала она тихим, но удивительно молодым голосом.
– Госпожа Ведьма, – приподнял в ответ свой цилиндр старик.
– Ох, как же вы юны для этого дела…
– Но как же стар для этого мира, – улыбнулся в ответ МакВизард.
Ведьма лишь вздохнула устало, как вздыхают родители при проявлении максимализма у их детей.
– Вот, возьмите, – она протянула ему маленькую, невзрачную шкатулку.
– Признаться, я полагал, она значительно больше…
– Для чудес много места не надо. Достаточно одного зерна. Важнее то, как его польют.
Оба стояли молча, задумчиво глядя на шкатулку.
– Прощайте, Грегор! И будьте аккуратны. У нас их больше нет.
– О, да… Да, конечно!
– Хватит ли у вас мудрости распорядиться ими разумно, молодой человек? – проворчала старуха, исчезая.
– Да кто ж в такую погоду придет, сэр? – очнулся кучер.
– Ты прав, Стивен, никто. Поехали дальше. И они поехали дальше. Поехали сквозь мелкий моросящий дождь, сквозь серый туман, ветхие, ворчливые деревни и чихающие от заводского дыма города. И чудес было так мало, а людей так много…
Грегор никак не решался посадить хотя бы одно из тех зернышек, что дремали в его шкатулке. Госпожа Ведьма оказалась права, это огромная ответственность – хранить последние чудеса. Ведь никто из них не знал, где взять новые.
Однажды он проезжал городок, старые ставни которого так надрывно скрипели от любого дуновения, что даже ветер старался их не тревожить. Жители этого города были так же угрюмы и нелюдимы, как поздняя ноябрьская погода, окружившая все окрестности плотным серым кольцом. И они давно позабыли, как вообще выглядят чудеса, и тем более те, кто их привозит.
Грегору было душно в этом городе. Даже чудеса в его шкатулке начали усыхать и съеживаться.
Он остановил экипаж и решил немного пройтись. Город вязким унынием повис на плечах у путника. Грегор прижал шкатулку к себе, оберегая от тянущихся к ней лап города.
Старик быстрым шагом шел по улочкам, сам не понимая, зачем он это делает, а в голове настойчиво билось «уехать, уехать скорее».
Он смотрел на людей, слившихся с цветом города, потерявших свой цвет и голос, потерявших веру в чудо. Даже дети здесь были другими – они не играли в рыцарей и принцесс, не читали сказок, они даже не знали, что это такое.
Грегор видел много людей, много домов, много несчастий. Но несчастья не властны над человеком, пока в нём теплится надежда на чудо. Потому ни одному несчастью не удавалось пока привести старика в такой ужас, как этот город. Он уже не шел, а бежал. В панике кружил по одним и тем же улицам, натыкаясь на одинаковые, безразличные лица, как вдруг в этой немой толпе ему послышался голос. Голос, имеющий свой цвет.
Путник бросился на звук, который вывел его к небольшой обветшалой лачуге. На пороге сидел маленький мальчик лет шести в нахлобученной на голову кастрюле и завязанном вместо плаща старом и рваном одеяле. Сопя себе под нос песенку, он сосредоточено точил ножиком палку.
– Что ты делаешь? – поинтересовался МакВизард у ребенка.
– Я готовлюсь к битве с драконом, сэр, – ответил мальчик, – вот только мое копье затупилось.
Грегор чуть не подпрыгнул от радости, словно ему самому было всего шесть лет.
– А знаешь, что еще поможет тебе одолеть чудовище? – таинственно поинтересовался старик.
– Нет, сэр, – ответил мальчик, – но я не прочь это узнать!
– Смотри, – Грегор достал из-за пазухи шкатулку и открыл её, показывая содержимое мальчику.
– Это семена? – спросил ребенок. – Но как они мне помогут?
– Возьми одно семечко и посади его рядом с домом, – сказал МакВизард, – и произойдёт чудо. Если ты, конечно, не будешь сомневаться…
Так Грегор МакВизард посеял первое чудо из своей волшебной шкатулки.
И с этого момента старый хранитель чудес стал ездить по всему свету, сея то там, то сям по несколько зернышек из своей шкатулки. И все же ни на секунду он не забывал о ценности своего груза и об ответственности, возложенной на него Госпожой Ведьмой. Он ни на мгновение не расставался со шкатулкой, оберегая ее, как в начале времен люди оберегали огонь, пряча его от малейшего дуновения ветерка.
А Осень тем временем медленно отступала, уходя на заслуженный отдых и уступая главенство Зиме. Она лениво собирала пожитки, складывая их в промозглые дождливые тучки, а Зима с вежливым терпением наблюдала за этим со стороны, лишь изредка подгоняя свою рыжеволосую сестру колючим инеем под ногами, да тонким льдом на лужицах.
Грегор же продолжал свой путь, плотнее закутавшись в шарф.
И однажды он набрел на деревню, ютившуюся на крутом скалистом берегу. Ветер завывал здесь с удвоенной силой, словно стараясь сдуть деревушку прямо в бьющиеся о скалы волны. Его свирепый хохот то и дело перекрывал грохот моря, словно они о чем-то спорили.
Еще издали увидев эту деревню, старик почуял неладное, но именно это чувство являлось для него самой веской причиной, чтобы направиться прямиком туда.
Ежась от холодного ветра, соленого на вкус из-за бурлящего вокруг поселения моря, МакВизард вошел в деревню, заинтересованно оглядываясь по сторонам.
Жители деревушки оказались подстать суровым стихиям, день и ночь буянящим кругом и пытающимся в своем диком веселье стереть с лица Земли маленькое людское поселение, случайно оказавшееся в центре этого бешеного круговорота. Люди в деревне были мрачными и грубыми, но при этом полными энергии и жизни, только не радостной, а сумрачной и хмурой. Они недовольно – исподлобья и с едкой усмешкой – смотрели на чужака, словно прикидывая, сколько еще сможет этот худой старик устоять на ногах под стремительными напорами ветра.
Но Грегор был неприступен и равнодушен к забавам стихий и лишь незаметно ухмылялся, спрятавшись до самого кончика своего длинного носа за мягкой охрой шарфа.
Его уверенность и стойкость все больше злили местное население, разжигая суеверные первобытные подозрения. Чужой всегда вызывает у людей чувство отторжения. Что говорить о чужом, который не чувствует их неприязни и не боится трудностей, к которым сами они привыкали столетиями?
«Колдун!.. Колдун, вестимо!.. Черный маг!..» – зашептались в толпе.
Но Грегор продолжал бродить между подгнивающими и просоленными деревянными срубами в поисках места, где можно будет посеять чудо.
«Почему он бесцельно бродит рядом с нашими домами? Чего он хочет?» – спрашивали у себя люди и тут же находили ответ: «Не иначе как накладывает свои проклятия! Хочет извести нас!»
Тогда в людях проснулся древний страх – страх перед непознанным и непонятным. Через мгновение разъяренная толпа окружила старика. Их голоса слились в один – в голос страха, который кричал: «Уходи! Ты принес нам зло! Ты ответишь за это!»
– Я принес вам чудеса! – отвечал им МакВизард. – Я хочу сделать вас счастливее!
– Врешь! – скалилась и щетинилась, как напуганный дикий зверь, толпа, – ты нашлешь на нас беду!
Толпа выталкивала Грегора из деревни, шумела вокруг него, замахивалась своей когтистой лапой, готовая вот-вот нанести удар. Но старик не боялся ни людей, ни их страха. Улыбаясь, он уступил и позволил толпе вышвырнуть его к самой окраине, где жители с угрозами и проклятиями отступили, посчитав себя победителями.
И старик оказался у самого истока этого поселения – у скалистого обрыва, о который разбивались и ветер, и море.
– Какое удачное место, – подумал Грегор, – здесь, между деревней и стихиями, одолевающими ее, я и посею свое чудо, – решил он.
Старик встал почти на краю обрыва и задумчиво посмотрел в сторону горизонта сквозь морские брызги.
«Сколько еще чудес нужно посеять? Хватит ли их на такой огромный мир?» – вновь и вновь спрашивал себя МакВизард.
Он достал шкатулку и открыл её – чудес пока еще достаточно. Старик нежно посмотрел на крошечные зерна, несущие в себе такую огромную силу.
Как вдруг злой шутник ветер, которому совершенно не было дела до мира и до чудес, весело хохоча, выбил шкатулку из рук Грегора.
Чудеса посыпались прямо в море, и жадные волны проглотили их, даже не заметив. Старик отчаянным рывком постарался удержать шкатулку, но когда он, наконец, смог её поймать, на дне не осталось ни единого зернышка.
Ужас и пустота сковали МакВизарда, и он безразлично рухнул на ближайший камень, как механическая кукла. Шкатулка выпала у него из рук и, открытая, упала рядом, такая же пустая, как он сам.
Время застыло, звуки исчезли, и даже ветер, словно извиняясь за свою глупую шутку, затих. Мир вокруг старика стал словно нарисованные декорации к пьесе в провинциальном театре, на которую никто не пришел.
Но вдруг сквозь эту давящую тишину до Грегора, как из-за стекла, донесся чей-то взволнованный тоненький голосок:
– Сэр! Вам плохо, сэр? Ответьте!
МакВизард пришел в себя, почувствовав, как кто-то настойчиво дергает его за рукав. Он равнодушно взглянул на того, кто вывел его из этого пустого оцепенения. На старика взволнованно смотрела девочка лет десяти, одетая в старое платье и кутавшаяся в ветхую шаль. Очевидно, она жила в той самой деревне, из которой Грегора прогнали, обвинив в черной магии. Но, скорее всего, девочке не пришло в голову, что старый мужчина, опечаленный каким-то несчастьем, может быть опасен.
– Что с вами произошло, сэр? – спросила она. – Вы чем-то огорчены.
МакВизард усмехнулся – «огорчен»! – вряд ли масштаб его трагедии можно выразить этим заурядным словом. Тем не менее, он ответил:
– Ты даже не представляешь насколько, милое дитя.
– Может, я смогу вам помочь? – спросила девочка.
– Нет, это невозможно, – бесцветным голосом откликнулся старик.
– Вы, наверное, что-то потеряли! – предположила она, указывая на шкатулку, валявшуюся около безучастно повисших рук Грегора.
– Не уверен, что ты поймешь и поверишь, – безразлично сказал МакВизард, – но я все-таки отвечу. Я действительно кое-что потерял, проницательная юная леди. Мне была поручена чрезвычайно важная миссия. В этой шкатулке, – он слабо кивнул в сторону своей ноши, – я вез чудеса. Я вез их отчаявшимся и потерявшим надежду людям, тем, чьи души огрубели и зачерствели от невзгод, разгуливающих по миру. Но теперь все кончено. Я в отчаянии. Чудес больше нет. Они все упали в море. И больше я не смогу никому помочь, – и старик снова остановившимся взглядом уставился в сторону обрыва.
– Сэр, а как выглядели ваши чудеса? Рыбаки скоро привезут свой улов… Раз чудеса упали в море, может они и их поймают? – девочка снова стала дергать Грегора за рукав, возвращая к реальности.
– А? Что? – очнулся МакВизард. – Нет- нет, они их не выловят. Чудеса – они такие маленькие, как зернышки. Собственно, они и были похожи на зерна.
Тут девочка заулыбалась и стала шарить в карманах платья.
– Ох, сэр! Да я же смогу вам помочь! – радостно сообщила она. – Вот! У меня их много!
Грегор удивленно посмотрел на нее. Девочка протягивала ему на ладошке несколько самых обыкновенных яблочных зернышек.
Он внимательно посмотрел на её ладонь, потом бережно взял зернышки и переложил в шкатулку – все, кроме одного. Одно он закопал в землю рядом с камнем, на котором сидел. А девочка стояла и улыбалась, довольная тем, что смогла помочь старику, который больше не выглядел печальным, скорее ошарашенным.
Грегор действительно был поражен. Как же все просто! Ведь и правда, чудом может стать любое зернышко, если его правильно поливать! И ни одно чудо не вырастет без веры.
И с этого момента чудес у Грегора Мак-Визарда всегда достаточно, и шкатулка его всегда полна.
Госпожа Зима
Там, далеко-далеко, на самом краю мира, где в диком танце кружится и смеется несметное множество снежинок, где Вьюга прядет снежную пряжу, а Северный Ветер носится на ледяном коне, распевая свои дикие песни, там, в недрах самой высокой и старой горы, раскинулись покои Госпожи Зимы.
