скачать книгу бесплатно
– Я о нейронных сетях больше твоего знаю, ворчун! Ужин на столе, иди покушай!
Удивительное дело: я страшно бешусь, когда она рассуждает о тонкостях моей профессии (хотя сам же её и образовывал в этом вопросе), и тут же из гнева падаю в детское умиление, стоит ей проявить заботу. Меня ведь до этого пять лет никто не кормил, я успел отвыкнуть от семейных радостей… Вот и сейчас, хотя совсем не был голоден, так как поел после знакомства с офисом, я переоделся, помыл руки и послушно поплёлся на кухню. Когда ещё меня побалуют домашней едой? Я ведь был уверен в собственной победе в споре…
Саша работала копирайтером. Писала просто сумасшедшее количество знаков в день, при этом выдавая грамотные тексты, как с точки зрения содержания, так и грамматики и пунктуации. Ещё и сео-оптимизировать их умела. В своё время она писала серию статей о программировании и знала об этом очень много, так как всегда погружалась в тему с головой. И таких тем у неё были сотни, тысячи… До аварии сестра училась на журналиста, а потом напрочь отказалась заканчивать институт. Сказала, что мечтала о репортёрстве, путешествиях, опасных приключениях. А чтобы клепать статейки по чужим статейкам, образование не нужно.
Она очень сильная – моя сестра. В ней живут непобедимый оптимизм и любовь к людям (по моему мнению, необоснованная), но иногда я вижу, что она плакала. А иногда и слышу. Это разрывает мне сердце, но как ей помочь, я не знаю. Таким уж появился на свет – чурбаном.
Почему-то мне не захотелось рассказывать сестре, что за конкурент у меня в "Джумдексе", и даже то, что это девушка, я говорить не стал. Как будто мне стрёмно, хотя причём тут я? Это им должно быть стыдно! Поставить на одну чашу весов сеньора с 7-летним стажем, а на другую – шмокодявку без опыта и что-то там ещё наблюдать… Ну да чёрт с ними, пусть это будет легко!
На следующий день я отправился уже обстоятельно знакомиться с местом, коллективом и фронтом работ. Должен признать, эта контора не скупилась ни на площади, ни на их декоративное оформление. На мой вкус даже ярковато, но налицо стремление сделать пространство позитивным и нескучным, что вполне оправдано, так как прогеры целыми днями пялятся в однотонный экран. Полы, стулья, перегородки были раскрашены в разные цвета – довольно яркие, но не режущие глаз. Всюду висели креативные светильники, а эргономичные кресла не оставляли желать лучшего. Разумеется, самое современное оборудование… даже представить страшно, во сколько руководству обходится регулярное обновление всего этого техно-парка. А в "Айти-лаборатории" я годами боролся с начальником за каждый апгрейд какой-нибудь софтины или железяки. У нас даже стоял, страшно сказать, хакнутый фотошоп у некоторых разрабов, как в старые добрые времена. Директор говорил, что за ним никогда не придут, потому что наша скромная фирма нафиг никому не сдалась.
Зоны отдыха и питания в "Джумдексе" и вовсе поражали воображение. Оказалось, что слухи, ходившие об этом месте в нашей айтишной среде, были отнюдь не преувеличением, а скорее даже преуменьшением. Тут действительно стояли диваны и кресла-мешки, гамаки и плетёные подвесные качели. По креативно оформленным коридорам в самом деле катались сотрудники на роликах, гироскутерах и даже скейт-бордах. На полноценной кухне, где при желании можно было приготовить блюдо любой сложности, имелись бесплатные для работников продукты, в изобилии разложенные по блюдам и корзинкам. Фрукты, выпечка, чай, кофе – на любой вкус. У меня буквально разбегались глаза. К тому же, помимо зарплаты, "Джумдекс" выделял своим сотрудникам ежедневную дотацию на питание – пятьсот рублей – которые можно потратить в кафе на первом этаже. Кормили там отменно и недорого.
К счастью, "поселили" нас с моей соперницей в разных концах большого кабинета, в течение дня мы пересекались всего пару раз, и то издали. Но в виртуальном пространстве общаться приходилось…
Глава 2. Обоснованная ненависть
Мирослава
Мой коллега и номинальный конкурент Роман ненавидел меня. Это было настолько же очевидно, насколько и необоснованно. Ну что нам делить? Ясно же, что по истечении испытательного срока я вылечу из "Джумдекс", как пуля из пистолета Макарова – ну какая я ему соперница? Михаил сказал, Роман был Senior Developer на своём прежнем месте работы… хотел, наверное, ещё немножко превознести свою компанию в моих глазах: мол, вот какие мы крутые, что Senior'ы из других контор к нам Junior'ами готовы идти. Но было это совершенно излишним: я и так находилась на седьмом небе от счастья, что мне довелось хотя бы на стажировку сюда попасть. В принципе, я сразу настроилась на то, чтобы радоваться текущему моменту. Вот сейчас я здесь, и это невероятная удача, а дальше – что будет, то и будет. И единственный эффект, какой произвели на меня сведения о Романе, было лишь лёгкое уныние, вызванное подтверждением, что я тут ненадолго. Но я сразу взяла себя в руки и улыбнулась – так учила меня мама. Улыбаться и с оптимизмом смотреть в будущее, несмотря ни на что. Таким способом, говорила она, можно победить любую печаль и сделать свою жизнь лучше.
Я улыбнулась и Михаилу, и Роману, но последний одарил меня в ответ таким испепеляющим взглядом, как будто я прожгла его любимый пиджак или вылила чёрный чай на лучшую белую рубашку. Странный, неприятный человек. Другое дело – Михаил. Конечно, его ответная улыбка была несколько дежурной, но ведь мы на работе, а не на встрече давних друзей, так что это вполне оправдано.
Дальше в отношениях с Романом, в отличие от остальных коллег, всё становилось только хуже. Очень жаль, конечно, что нас назначили на один проект. На вопросы Роман отвечал неохотно, часто огрызался и всячески демонстрировал мне своё пренебрежение. Мол, пристала тут какая-то первоклассница! Куда ты лезешь, девочка? Не видишь, взрослый дядя работает? И это при том, что я не спрашивала у него, как и что делать, а только по существу, по архитектуре, по принципиальным моментам. А всё остальное гуглила в интернете или, в крайнем случае, обращалась за помощью к более доброжелательным коллегам. К счастью, на этом проекте работали и другие, вполне приветливые сотрудники.
Кстати, приняли они меня очень тепло. Никто ни словом не намекнул, что я нуб, ламер и ни в зуб ногой. Отвечали на вопросы охотно, угощали кофе, без конца предлагали провести экскурсию по офису. Команда у нас была молодая и дружелюбная, хотя некоторые её члены производили поначалу совсем другое впечатление. Например, Катя – симпатичная девчонка чуть старше меня. Она была неразговорчива и имела довольно низкий, чуть хрипловатый голос, но стоило мне обратиться к ней за советом, как она с удовольствием и улыбкой поделилась опытом и даже рассмешила меня новой, не слышанной мной ранее программистской шуткой. Двое парней, тоже довольно молодых – Артём и Серёжа – были также доброжелательны, но несколько стеснительны, отчего можно было подумать, что они ребята замкнутые и необщительные. На деле же в один из первых дней мы все вместе пошли обедать, и мне выложили всю подноготную, ничего не стесняясь и не таясь. Катя работала в "Джумдексе" уже третий год, начинала тестировщиком ещё на практике в универе, а потом перешла в программисты. Она жила с парнем, они планировали вот-вот расписаться, но не хотели пышной свадьбы и пока вели на эту тему переговоры с родственниками. Катя, разумеется, вовсе не была болтушкой, любящей обсудить свою или чужую личную жизнь – это я спросила её, получается ли совмещать оную с работой в такой серьёзной компании, и коллега заверила меня, что никакой проблемы в этом нет. Сверхурочные, конечно, бывают, но только по желанию, и к тому же хорошо оплачиваются.
Сергея мне представили как примерного семьянина – они с женой ждали пополнения, поэтому парень был на плохом счету в плане корпоративных пьянок и разных коллективных выездов.
– А ты женат, Роман? – поинтересовался Артём, предварительно заявив, что на некоторые мероприятия разрешается брать с собой пару, что он всегда и делает – не супругу, а девушку.
Мой конкурент отчего-то потемнел лицом и буркнул недовольно:
– Нет! – как будто кто-то тут расспрашивал его о подробностях интимной жизни.
– А я приехала в Москву всего месяц назад! – затараторила я, чтобы сгладить неловкость.
– Откуда? – поинтересовался Сергей.
– Из N-ска. Закончила там технический университет по профессии "Прикладная математика и информатика" – и вот решила попытать счастья в столице.
– Красный диплом, наверное? – предположил Артём.
– Угу. Но я всё равно понимаю, что уровень мой примерно в районе пола, просто наудачу отправила резюме сюда…
– Ты вот это брось! – запротестовал Артём. – Самоуничижением заниматься. Все когда-то начинают, а в "Джумдексе" очень даже любят молодых специалистов, я знаю нескольких, кого взяли сразу после универа, из них двое уже сеньоры.
В общем, если бы не бессмысленная неприязнь со стороны Романа, можно было бы сказать, что я влилась в коллектив, как по маслу. Только один человек в "Джумдексе" не вызвал у меня симпатии – это ведущий программист отдела. И тут, каюсь, я была предвзята. Так сказать, прониклась антипатией в ответ. Правда, внешне Евгений тоже был не очень приятен, но это не играет для меня в рабочих отношениях никакой роли. А вот пренебрежение – другое дело.
Глупо всё вышло… я совсем не собиралась никого подслушивать – просто захотелось немного свежего воздуха глотнуть, а возле лестниц ещё раньше увидела выход на небольшой балкончик. Мне и в голову не пришло, что это место для курения, так как сама не имею этой дурной привычки, а здесь, в "Джумдексе", все сотрудники казались мне воплощением правильного подхода к жизни…
Как раз был тихий тёплый ясный день – должно быть, один из последних в этой золотой осени – и так хотелось поймать хоть немного солнечных лучей, а ведь когда мы покинем здание офиса, уже будет темно… В общем, я вышла через стеклянную дверь, которая открывалась и закрывалась довольно тихо, и сразу почувствовала запах табачного дыма. Хотела вернуться назад, но услышала своё имя и… не удержалась. А вам разве не интересно было бы узнать, что говорят о вас за глаза коллеги?
Один из голосов, что доносились из-за угла, принадлежал Роману, второй – я тоже его легко узнала – ведущему программисту Евгению. Последний, может, и не проявлял ко мне такой открытой поддержки, как ребята, с которыми мы пилили проект, но всегда был очень вежлив и приветлив, а тут…
– Я просто не понимаю, почему я должен этой Мирославе сопли подтирать, – гундел Роман. – На кой вообще она понадобилась со своей незаконченной старшей группой детского сада…
Ах вот как, незаконченной, да? Вот индюк! Всё у меня закончено, а мы с тобой ещё померяемся группой лет через пять!
– Да не парься ты, Ром, – как будто сочувственно пробормотал Евгений, – это всё так, номинально. Начальство требует соблюдать толерантность – баб брать и прочих инвалидов… Скажи спасибо, что никакой пи**р резюме не прислал.
Если бы не необходимость соблюдать тишину, я бы уже лежала на мраморной плитке в ауте. Баб… инвалидов… пи**ров? Я тут, в этом ряду? Фантастика просто, даже не знаю, что сказать… К счастью, ничего говорить мне и не нужно было. Я так же тихонько вышла, как вошла, и дала дёру. Потом минут десять ещё отходила в женском туалете, стараясь унять бешеное сердцебиение. Да не было в этом разговоре особых откровений, я знала, что крутые программисты меня принимают не бог весть, как всерьёз. Но чтоб так… В те редкие моменты, когда я разговаривала с Евгением, мне не казалось, что он испытывает ко мне столь всепоглощающее презрение. К такому отношению Романа я уже привыкла, а вот ведущий… неприятно поразил меня. Мой конкурент, по крайней мере, более искренен в своих эмоциях.
Кроме того, в скором времени у него появился вполне законный повод для того, чтобы недолюбливать меня.
Хотелось бы сказать, что я не виновата. Я не нарочно. Я просто не умею пользоваться системой хранения версий… но всё это лишь отговорки – кому они интересны? Если пришла в серьёзную компанию, будь добра разобраться, как и что делать! Катя потом говорила, что вообще не знает, как так можно было сделать. Система хранения версий предназначена именно для того, чтобы избежать такой вот проблемы. Но я… обошла систему. Моя криворукость, видимо, превосходит дальновидность её разработчиков.
Короче говоря, я затёрла код, который Роман писал три дня. И это намного больше кода, чем способна за этот срок выдать я. Я, вообще, по сравнению со своим конкурентом, как домашнее кустарное производство по сравнению с промышленным заводом.
Когда выяснилось, что похоронен результат трёхдневной работы Романа, я, конечно, предложила переписать код за него, в своё нерабочее время, но он только махнул на меня рукой: мол, какой спрос с малахольной? Лицо у него при этом было такое страдальческое, словно я послана ему за грехи, причём самые тяжкие.
Я решила дождаться его у входа в офис после окончания рабочего дня и извиниться лично. Но простояв на холодном октябрьском ветру полчаса, не выдержала и вернулась внутрь. Просидела ещё полчаса на диванчике в холле. Поднялась на этаж. Роман сидел на своём месте и без остановки стучал по клавиатуре.
– Вы… будете сидеть всю ночь? – спросила я его ошарашенно.
– Вот ещё! – буркнул он, нахмурившись. – Тогда завтра соображать ничего не смогу.
Я опустила глаза:
– Простите, мне так неловко, что это всё из-за меня…
– Иди, печеньку съешь, запей капучино – и тебе полегчает.
Из-за чувства вины я проглотила намёк на собственную поверхностность и попыталась ещё раз:
– Если я могу что-нибудь сделать, чтобы загладить это недоразумение…
– Недоразумение? – вдруг вскинулся Роман. – Недоразумение?! Ты, овца безрогая, пох*рила три мегабайта чистого кода, который мне теперь придётся неделю по вечерам переписывать, так что – да, кое-что ты можешь сделать! Отстань от меня и не мешай работать!!! А если исчезнет ещё хоть одна моя строчка, я напишу докладную начальству, что ты саботируешь мою работу, ясно тебе?!
Кажется, меня ещё никогда в жизни так не пугал ни один человек. Я, наверное, побелела, как мел, и точно рухнула бы в обморок, если бы не страх помешать этим Роману работать…
– Простите, – шепнула на прощание еле слышно и развернулась, чтобы уйти.
– Хорошего вечера! – бросил он вслед. Холодно, презрительно, ядовито. Что ж, наверное, я заслужила…
Роман
У меня не получилось долго скрывать от сестры, что мой конкурент в борьбе за вакансию – девушка. После того, как эта идиотка затёрла целую тонну идеально выверенного, отлаженного и закомментированного кода, я вернулся домой поздно и злой, как чёрт. Сашка встречала меня в таком настроении всегда с довольной улыбкой. Впрочем, она не сходила с её лица, даже если я был счастлив. Такой она человек – вечно довольна неизвестно чем. Но когда я, как говорится, в ресурсе, то понимаю, что это защитная реакция её нервной системы, предохранительный клапан от депрессии. А когда на взводе… это меня бесит. И спасайся, кто может.
– Что случилось, Роман Дмитрич? – видя меня в таком состоянии, сестра не рисковала обзываться Ромашкой.
– Пи***ц случился! – я матерюсь очень редко, и это всегда свидетельствует о крайней степени гнева. – Эта дрянь, как я и предполагал, создаёт одни проблемы!
– Твой конкурент – дрянь? – невпопад расплылась в улыбке Саша, как всегда, схватывая налету.
– И это ещё не то слово! Ты не представляешь, что эта курица выкинула сегодня!
– И что же? – Саша опёрлась локтем о подлокотник кресла, а подбородок положила на ладонь, как будто приготовилась слушать длинную, интересную историю. Лицо у неё при этом было, как у кота, объевшегося сметаны.
– Слила к чертям результат моей полунедельной работы – вот что! Тупая малолетка…
– Красивая? – уточнила сестра.
– Да! – подтвердил я её догадку таким тоном, будто вынес заразе смертельный приговор. С моей точки зрения, так оно и было, потому что всё укладывалось в ёлочку и создавало клиническую картину кретинизма: симпатичная девушка с амбициями и без мозгов… а красный диплом – что ж, в наше время его купить нетрудно!
Но Сашка захлопала в ладоши:
– Ну наконец-то! Лёд тронулся!
– Какой ещё лёд?! – закипая, переспросил я.
– Ну, люди, общение, эмоции, девушки… – голос сестры сполз от деловой до такой сладкой намекающей интонации, что меня затошнило.
– Ты совсем сбрендила от своего заточения?
– Какого ещё заточения? Я каждый день хожу гулять… то есть, езжу. И с людьми общаюсь, в отличие от некоторых!
– Не знаю, почему ты в таком случае не отличаешь позитивные эмоции от негативных…
Саша махнула рукой:
– Да уж хоть какие-нибудь! До позитива как-нибудь доберёмся. Ну. Расскажи мне про неё!
И опять это выражение благодушного терпеливого ожидания.
– Да хрен тебе! У меня нет ни малейшего желания говорить об этой особе. Она… просто как кость в горле. Уж поскорей бы закончился этот испытательный срок!
– То есть, ты уверен в своей победе?
Я фыркнул:
– А ты нет? Она же только этим летом выпустилась из универа, отучившись четыре года!
По моим меркам это была халтура: сам-то я выпустился одним из последних специалистов, отпахавших на ниве грызения гранита пять лет.
– Опыта никакого. Скорость разработки – нулевая. Нет, отрицательная. Она тормозит всю команду! И вот этот залёт – ну это просто ни в какие рамки не лезет!
– А ты не рассказывай начальству про него.
– С какой стати?
– Потому что это низко – сдавать конкурентов.
– Да там и так все в курсе…
– Потому что ты закатил скандал?
Я споткнулся о собственное дыхание и закашлялся. С трудом успокоившись, я спросил уже менее эмоционально:
– А что, я должен был молча стерпеть этот саботаж?
– Мог бы. Так поступают интеллигентные, понимающие, уверенные в себе люди.
Этот укор кольнул куда-то в грудь, но я успешно отмахнулся:
– Обойдётся! Довольно того, что я не пошёл жаловаться непосредственно начальству и сам стал всё переписывать.
– Мда… – пробормотала Саша разочарованно. – Не думала, что ты у меня такой павлин… А помнишь, как ты сам начинал стучаться в закрытые столичные двери? И кто-то ведь тебя подобрал, пригрел и всему научил…
– Но не "Джумдекс" же! А кто-то весьма попроще. Кто-то, кого ты не так давно назвала болотом без перспектив…
Саша кивнула:
– Это был определённый этап в твоей профессиональной жизни, и он закончился. Но у каждого свой путь. Может, эта девочка не такая уж и тупая, просто опыта мало, но она не обязана набирать его в шаражкиной конторе, тем более если "Джумдекс" не против осенить её краешком своей славы. Короче, для человека, уверенного в своей победе, ты слишком криклив, суетлив и злобен. Успокойся, пожалуйста, и будь снисходительнее. Знаешь, говорят, милостивые помилованы будут…
Вот ещё! Да меня не за что миловать, я и так красавчик! А эта пигалица пусть набирается опыта где-нибудь подальше от меня.
Но в целом можно сказать, что Саша права: я заведомый победитель и потому могу себе позволить снисходительность. Тем более, это подтвердил в приватном разговоре Евгений, наш ведущий программист. Он из очень типичной категории кодеров: здоровенный, с огромным пузом, очками и залысинами на голове. Видно, что полностью посвятил себя любимому делу, давно и бесповоротно. За здоровьем не следит, целый день сидит на кофе и сигаретах, потому что лень сходить в столовку, а вечером дома отъедается на сон грядущий. Кормят там, видимо, отменно: зарплата позволяет, а на правом безымянном пальце имеется кольцо, подтверждающее, что там есть кому готовить.
Сам я, конечно, не курю, но однажды после обеда вышел на балкон – позвонить сестре – а там Евгений. Поинтересовался, как проходит стажировка, я пожаловался на невразумительную конкурентку, и он заверил меня, что соперничество это ненастоящее – просто требование времени. Эмансипация и феминизация, мать её.
– Поверь, бро, из всех девчачьих анкет эта была самой малообещающей, в плане геморроя. Там такие прынцессы нам резюме наприсылали, что ты за овцу эту свечку в церкви должен ставить. Ладно, не боись, прорвёмся.
Но через пару дней случилось это. Настоящее вредительство со стороны стажёрки. Милость милостью, но я же не железный! Сорвался на девчонку. Она поняла всё правильно, лезть больше не стала со своими извинениями, но меня слегка смутило то, что потом я видел её несколько раз уходящей из офиса так же поздно, как и я. Радением в работе меня не обманешь – наверняка пигалица что-то задумала. Следит за мной или подмазывается к начальству? Ох уж эти женщины, не признают они честной игры…
На следующей неделе у нас случилось первое техническое совещание. Мы с Мирой тоже в нём участвовали, хотя и не имели права голоса. Нас сразу предупредили: мнением делиться можно и нужно, но нет никаких гарантий, что к нему будут прислушиваться, учитывая наш вес в компании. Однако в какой-то момент я не выдержал.
Мы обсуждали новый модуль в составе разрабатываемого проекта, и в качестве основы Евгений предложил свой любимый фреймворк Voodoo*. Я хорошо знал его, так как не раз использовал в работе, а также прекрасно представлял себе поставленную задачу и оптимальные пути её решения. Поэтому попросил слово и обстоятельно объяснил, почему здесь лучше взять Shark. Евгений выслушал меня молча, но со снисходительной улыбкой, а потом обратился к моей конкурентке:
– А вы как считаете?
Девчонка пожала плечами:
– К сожалению, я только шапочно знакома с Voodoo и совсем не знаю Shark, но думаю, вам виднее, что тут подходит лучше, всё-таки… ведь… вы столько лет уже… руководите.
Она смущённо спотыкалась на каждом слове и краснела, как помидор. Держу пари, цвет моего лица тоже клонился в ту сторону, но от злости. Ну конечно, она ни хрена ни в чём не соображает, но, разумеется, начальство всегда право, как же его не лизнуть в ж*пу?!
– Вот видите, Роман, – со своей вечной дежурной улыбкой обратился ко мне тоже присутствовавший здесь Михаил. – У молодых стажёров есть свои преимущества: они не имеют каких-то своих закостенелых убеждений, им легче встраиваться в нашу схему работы…
