скачать книгу бесплатно
Заблудившееся счастье (сборник)
Маргарита Лаврик
Анна. Так зовут героиню книги. Она росла в детдоме. Еще в роддоме от нее отказалась мать, затем ее удочерили, но вскоре отдали обратно, в семье появился свой малыш. Очень рано она поняла, что больше не хочет быть удочерённой.
Переступив порог во взрослую жизнь, она повстречала мужчину, с которым попыталась создать семью. Не получилось. Через несколько лет судьба свела ее с Романом. Опять препоны на пути к счастью. Однажды она закрыла за ним дверь и в отчаянии крикнула. «Ау! Счастье мое! Где ты заблудилось?»
Счастье было рядом, но она не замечала его. Дмитрий. Однажды взгляды их встретились. «Ты меня забыл? – спрашивали ее глаза. – Нет. Это не в моих силах. – отвечали его глаза. – Ты мое заблудившееся счастье.»
Маргарита Лаврик
Заблудившееся счастье (сборник)
Заблудившееся счастье
Часть 1
Наши корни
1
Роман сидел на берегу своей любимой с детства реки Половинки. Называлась она так, потому что делила когда-то, большую деревню пополам. Одна из деревень, имела название «Большая Новая», другая «Малая Новая». Вода в речке была тёмной, так как брала начало из болот, и раньше, по словам старожилов, была намного шире, чем сейчас. Случилось это по тому, что было время, когда начали осушать болота. В данное время, это скорей не река, а речка, речушка, речонка. Ибо, она была шириной всего около десяти метров, а может и того меньше. Заросли кустарника по берегу, наклонившиеся над водой, сузили её, и потому она казалась совсем узкой. На этом месте, где он сидел, ребята со всей деревни собирались рыбачить. Здесь, под берегом, ловили раков, жгли костёр, варили уху. Не было ничего прекраснее на свете, как сидеть у костра, смотреть на искры, летящие к небу, слушать байки от старших ребят, позабавиться над теми, кто боялся страшилок. Хорошее же было время! Как жалко, что никогда уже не вернуться в него, не ощутить радости от общения с друзьями. А, ведь прошло не так уж и много лет. Он огляделся по сторонам. Построили новый мост, а старый, совсем рядом, забыли снести. Сейчас, обломки его, крест-накрест, полностью завалили участок реки, где друзья любили прыгать в воду. Вода с шумом перекатывается через брёвна, остатки досок. Сняв с себя одежду, Роман решил исправить деяние строителей моста. Окунувшись в воду, он почувствовал и даже узнал ощущение детства. Радость от его соприкосновения, прибавило ему силы и уверенности. Захватив в объятие одно из брёвен, он напрягся и сделал усилие над тем, чтобы сдвинуть его с места. Не получилось. Одними руками здесь ничего не сделать, нужна механизация. Собравшись, было выйти из воды, он услышал сверху, над собой, звонкий детский голосок.
– Дядь! Ты чего там делаешь?
Роман посмотрел вверх. На мосту, перегнувшись через перила, стояли двое мальчишек. Он решил пошутить над ними.
– Русалку поймал, а она ускользнула от меня. Жду, может ещё покажется.
– Заливаешь! Тут русалки не водятся. Если только чёрта поймаешь. Тут же омут был.
Они с издевательским смехом, пошли в сторону деревни, на ходу крутя пальцем у виска, оглядываясь на Романа. Он вспомнил себя в их возрасте. В эту деревню его привезли родители, когда ему исполнилось только семь лет. Отец и мать Романа были метеорологами. Они получили в тот год назначение на работу в Заполярный круг. О такой работе всегда мечтали и потому воспитание своего ребёнка они доверили деду с бабушкой на целых два года. Прощание их было не из лёгких. Были слёзы, и смех сквозь слёзы, капризы, уговоры. И, только обещание деда научить внука настоящей рыбалке, смягчили душу маленького мальчика. Он согласился на разлуку с любимыми родителями. Через два года он узнал, что его отец, при неизвестных обстоятельствах, погиб, или пропал. Мать вернулась к сыну, но не смогла смириться с потерей любимого. Она начала пить, и, в конце концов, покончила с собой. Мальчику долго не говорили о том, что её нет в живых, но на деревне трудно скрыть тайну. Сердобольные старушки, при встрече с ним, гладили его по голове, приговаривая при этом.
– Сиротинушка, ты наш! Нет теперь у тебя ни батьки, ни матки!
И совали ему в руки конфеты и пряники. Роман стал прятаться от всех, тихо подвывая в каком-нибудь уголке, чтобы случайно кто не увидел. Дед с бабкой как могли, успокаивали его.
– Какой ты сирота! У тебя есть мы. Ты наш самый любимый и дорогой человек на свете.
Так оно и было. Они очень любили своего внука, баловали, но не жалели. Постепенно, горечь от потери родителей прошла, жизнь пошла своим руслом. Роман окончил школу, выучился в институте, стал работать инженером на заводе. Жил он теперь в городе, но никогда не забывал о дедушке с бабушкой. Однажды, он помогал им делать ремонт в доме. На чердаке Роман нашёл коробку с письмами и фотографиями. Его заинтересовал один снимок, на котором была его мама с младенцем на руках, рядом стоял молодой мужчина, который был совсем не похож на отца Романа. Спустившись вниз, он показал фото деду. Тот долго смотрел на карточку, но ничего не ответил на вопрос внука, кто этот мужчина рядом с мамой. Лишь на его глаза навернулась большая слеза, которая скатилась по его морщинистому лицу. Роман не стал задавать второй раз тот же вопрос. Он знал, что дед, обязательно на него ответит, как только сочтёт нужным. Вечером дед вызвал Романа на улицу и признался.
– Это твой настоящий отец. Он иностранец. Ты почитай письма и всё сам поймёшь.
Роман перечёл все пять писем, которые лежали в коробке, несколько раз. Из всего прочитанного, он узнал историю первой любви своей матери к его биологическому отцу. Оказалось, что они познакомились, когда учились в институте. Коста, так звали отца Романа, учился на последнем курсе. Марина, мама Романа, только что поступила на первый курс. Встретились они совершенно случайно, на картофельном поле в колхозе. Он пригласил её погулять, взял за руку и больше не выпускал её из своей руки. Любовь не признаёт национальностей, возраста, другого языка. После окончания института, Коста остался в России учиться в аспирантуре, чтобы только не расставаться со своей любимой. Когда у них родился Ромео, так сына назвал отец, они поженились. Потом случилось то, чего не ожидал сам Коста. Его отец, который жил в Греции, узнав, что сын женился на русской, сделал так, что сыну, пришлось, вернулся в лоно семьи. Были предприняты все способы, удержать его около себя. Свидетельство об их браке аннулировали, опять же это сделал отец Косты. Когда Ромео исполнилось три года, Марина вышла замуж за своего коллегу, с которым вместе работала. Ромео стал Романом, он был усыновлён новым мужем Марины.
Вот что понял из писем и записей Роман о своём происхождении. Он ещё долго сидел на чердаке, переваривая это известие. Никто и никогда, ни одним словом или намёком, не разглашал тайну его рождения. Правда, когда его первый раз привезли в деревню, некоторые любознательные личности, шушукались, приставали к старикам с разными расспросами, намекали, что парень-то не в мать не в отца, а в проезжего молодца. Но, как это обычно бывает, вскоре, все забыли об этом факте.
– Значит, я был Ромео. – Говорил сам с собою Роман. – Не хватает только Джульетты.
А Джульетта была, только звали её Нина, Нинель – так она называла себя. Роман встречался с нею уже три года. Она держала его при себе, как запасной вариант: то приблизит к себе, то отодвинет. Он не готов был к серьёзным отношениям, потому не очень огорчался на счёт её поведения. Он считал, что девчонка заигралась со своей любовью к противоположному полу. Перебесится, говорил он своим друзьям. С ней Рома и поделился своей новостью. Нинель отнеслась к этому очень горячо. Она каждый день напоминала ему, что он должен обязательно разыскать своего биологического отца. Как ни странно, но теперь Нина всегда находилась рядом, заботилась о нём, говорила, что любила и любит только его, единственного. В конце концов, она сделала всё, чтобы они поженились. Вот тут и проявилась её бурная деятельность по розыску отца Романа. Она подняла все архивы института, где он учился. Через полгода розыска, в её руках был адрес Константина. В то время, он жил в Австралии. Роман был категорически против того, чтобы встретится со своим отцом, а тем более ехать туда, но Нина настаивала. Ей не терпелось, как можно скорей, как она говорила, свалить за рубеж, где они смогут, при поддержке его отца, обрести новый статус в жизни. Роман сдался. Когда он объявил своим дедам о решении переехать жить в Австралию, где его ждал с большим нетерпением родной отец, те не знали, как реагировать на его признание. Что они могли сделать в этой ситуации? Ничего. Роман взрослый мужчина, сам решает, как ему дальше жить. Пообещав дедушке с бабушкой, что они едут в Австралию ненадолго, их внук со своей женой, покинули Родину.
– Я больше его никогда не увижу. – Со слезами на глазах, сказала Мария Павловна.
– Что ты говоришь, Машенька! Наш Ромка никогда нас не забудет. – Успокаивал её Василий Кондратьевич, хотя, сам не был уверен в своих словах.
Так и получилось. Замотался их Ромка за границей, закружила его та жизнь. Знакомство с родным отцом, новые лица, большие возможности, – и вот уже забыты все, кто ему когда-то были так близки, и так дороги.
Телеграммы на день рождения, на Новый год, и три-четыре письма за всё время.
Прошло десять лет. После тяжёлого заболевания, скончалась бабушка Романа. Аня, что жила последние три года со стариками, послала телеграмму на имя Романа, но он не приехал. Не выдержав кончины супруги, через два месяца, на её могиле, от сердечного приступа умер дедушка. Аня отослала Роману ещё одну телеграмму, но он опять не приехал. Не выдержав такого бессердечия к своим родным, Аня решила, во что бы то ни стоило, добить нерадивого внука телеграммами. Она посылала их ему каждый месяц, в течение полугода.
2
Роман сошёл с электрички и знакомой дорогой направился к своему родному дому. Сначала он шёл медленно, с интересом наблюдая за прошедшими изменениями вокруг. Новые технологии в строительстве, новые материалы, сделали неузнаваемыми селения. Когда-то, это были серые приземистые дома, стоявшие по обе стороны дороги, с облупившейся краской. Покосившиеся заборы, заросшие канавы ушли в прошлое. Сейчас совсем иное дело. Всё сияло разноцветными красками, дома улыбались новыми светлыми окнами, во дворах беседки, почти около каждого дома стояли машины. Роману захотелось, как можно быстрее оказаться рядом с домом, в котором он вырос. Ноги его начали отчеканивать шаг с удвоенной скоростью, а оказавшись совсем рядом с деревней, он уже бежал. Чтобы не идти по улице, где бы его могли узнать, он свернул с дороги и пошёл околицей. Их дом стоял на самом краю деревни. Тропинка, по которой когда-то они с ребятами бегали в школу, почти заросла, но было заметно, что она здесь была. Высокая трава не давала двигаться быстрее, чем ему хотелось, но Роман продолжал свой бег к родному дому. Что его ждёт в опустевшем доме? Стыд, раскаяние? Перед кем он теперь будет каяться, что оставил, бросил родных ему людей. Ради чего? Он и сам не понимал, как такое могло случиться с ним. И, как теперь жить с таким грузом в душе и на сердце? Получив телеграмму, что его дедушки и бабушки нет в живых, что их не стало почти год назад, он вдруг очнулся. Спала густая пелена с его глаз. Почему, как случилось так, что он не узнал об этом раньше? Знала обо всём его жена, но она сделала всё, чтобы об этом факте не узнал он. Почему?
– Зачем ехать к чёрту на кулички, когда их уже нет, когда их схоронили без тебя. Кому ты теперь там нужен? У тебя здесь работа, отец, я. Здесь твоя семья, здесь твоя жизнь, здесь твои обязанности.
Роман смотрел на неё и дивился сам себе. Как он мог жить столько лет с чужой ему женщиной? Он не находил слов, чтобы правильно ответить на её слова. Молча, без всяких объяснений, не смотря на её крики и угрозы, он собрал вещи и уехал в аэропорт.
Увлекшись размышлениями, Роман не заметил, как оказался на подкосине своего деда. Сейчас на ней паслись козы. Услышав приближающиеся шаги, они подняли вверх головы, перестали жевать и испуганно смотрели на Романа. На небольшой скамеечке, чуть в стороне, сидела женщина. Она повернула голову в сторону незнакомца. Приставив ладонь ко лбу, долго всматривалась в лицо человека, который так бесцеремонно, остановил процесс пережёвывания травы её любимых коз.
– Здравствуйте баба Сима! – Обратился к ней Роман.
– Кому баба Сима, а кому и Серафима Михайловна.
Роман был обескуражен ответом соседки. Не может быть, чтобы она его не узнала? Он сказал ей.
– Серафима Михайловна, посмотрите внимательнее, это я, Рома, ваш сосед.
– Вижу, не слепая. Век бы не видели тебя мои глаза. Чего приехал? Или совесть замучила? Как только тебя земля-матушка держит. Тебе не стыдно смотреть мне в глаза? Басурман.
Роман опустил глаза в землю. Он не знал, куда себя деть, от уничтожающих слов бабы Симы в его адрес.
– Стыдно, баба Сима, стыдно. Я искуплю свою вину перед дедом и бабушкой.
– Кому нужны теперь твои искупления. Живых нужно было чтить и не забывать. – Она с горечью вздохнула. – Дед и баба очень нуждались в твоей поддержке, во внимании. Нет тебе прощения на этой земле, коли ты так поступил с ними. Спасибо господу богу, что он послал им одну сироту, которая была с ними до самой их кончины, ухаживала, делала всё, чтобы скрасить их одиночество. Если бы не она, то они ещё раньше бы умерли.
Баба Сима поднялась со стульчика, подошла ближе к Роману, внимательно посмотрела в его глаза. Он отвернулся от её пристального взгляда.
– Ответь мне Ромка, почему вы, молодые, такие чёрствые? Мы растили вас по законам наших предков, по божьим заповедям. Неужели, сейчас, в это время, законы и заповеди изменились? Ничего не стоит забыть, оставить на произвол судьбы тех, кто отдал бы за вас свою жизнь. Я говорю тебе это, не потому, что только ты виноват. Мне очень горько сознавать, но мои дети, внуки не лучше тебя.
Она вытерла глаза концом платка, громко сморкнулась туда же, потом тихо, сама себе сказала.
– Получается, что и библию нужно переписывать!? Иди уже домой. Анютку не обижай. Она, девушка, хорошая.
Роман извинился перед ней, попрощался и с опущенной головой пошёл к своему дому. Он хорошо понимал, что упрёков в свой адрес, от односельчан, получит сполна, только огребай.
Ему было так стыдно, так паршиво на душе, что он прошёл мимо своей калитки, в сторону реки. Здесь, на пригорке, недалеко от дома, был когда-то вырыт погреб для овощей, солений. Дверь в погреб, которая была полуоткрыта, висела на одной петле и от небольшого ветра покачивалась из стороны в сторону, поскрипывая на ходу. Скрип её был так жалобен, что отдавался в раненой душе Романа ещё большей тоской, навалившейся на него. Небольшая скамейка, что стояла около погреба, вросла в землю и напоминала трухлявый пенёк, который вот-вот рассыплется от чьего-либо прикосновения. Роман не стал к нему прикасаться, пусть стоит, она напоминала ему те времена, когда бабушка, выходя из погреба, ставила на эту скамейку банку с огурцами или ведро картошки. Бросив сумку на землю, он снял с себя пуловер, расстелил его и сел. Земля оказалась тёплой, трава мягкой. Как в далёком детстве захотелось прокатиться кубарем с пригорка прямо к речке. Роман оглянулся вокруг, не смотрит ли кто, лёг на бок, оттолкнулся от земли руками и покатился вниз. Такая радость в душе появилась, что он не сдержался и рассмеялся.
Остановив своё движение, он долго лежал с открытыми глазами, уставившись в небо.
– Мама, смотри, дядька пьяный валяется.
– Не подходи к нему Николаша.
Роман повернул голову в сторону и увидел рядом с собой девушку в коротком, простеньком сарафанчике, который очень шёл к её загорелому телу. Пушистые светлые волосы обрамляли её голову, сзади они были связаны голубой лентой, и в отблеске солнца казалось, что она напоминает собой распустившийся одуванчик. Светло-серые глаза внимательно рассматривали Романа. Он, даже успел заметить маленькие точечки веснушек на её вздёрнутом носике. Рядом с ней стоял светловолосый мальчик лет пяти-шести, с такой же кудлатой, светлой головой. Наверное, это и есть Анюта с сыном, подумал он. Какая красивая и совсем ещё молоденькая! Он встал и представился.
– Роман Ронжин. Я только что с электрички. Вот, вспомнил детство, прокатился сверху на боку.
Он потрепал Николашу по светлой шевелюре.
– И, совсем, я не пьяный.
Анюта подвинула к себе сына. Она, почти, враждебно посмотрела на Романа.
– Ну, надо же, не прошло и года, как любимый внук соизволил приехать на похороны. Что же вы, Роман Максимович, так долго собирались?
– Вы простите меня, но я ничего не знал. Моя жена прятала от меня ваши телеграммы.
– Конечно, легче всего свалить всю вину на жену, а самому оставаться белым и пушистым.
– Вы в праве меня критиковать, но это так и было. Мне стыдно признаваться в этом.
Анюта взяла сына за руку и пошла вверх по косогору. Роман смотрел ей вслед и почувствовал, как от встречи с ней, у него по всему телу пошёл холодок. Как ему теперь показаться в своём доме? Как наладить контакт с ней? Больше всего, ему не хотелось бы, чтобы Анюта думала, что он конченый негодяй. Ему хотелось, чтобы она поняла его и простила за дедушку и бабушку. Кто, кроме неё, сделает это? Совершенно подавленный, он поднял сумку, махнул рукой, как всё равно отрезал все сомнения. Чему быть – тому не миновать. Анюта должна его понять и рассказать ему о последних годах, днях жизни его родных. Роман подошёл к калитке, взялся за витую ручку и вдруг почувствовал, что у него нет сил, чтобы войти во двор своего дома. Десять лет его не было здесь. Всё ли тут на месте? Может, за эти годы, многое изменилось? Он и не догадывался пока, что здесь, в доме его дедов, совершенно ничего не менялось. Им было не до этого. Все их мысли, днём и ночью, летом и зимой, десять лет были заняты одним, как живётся их мальчику в далёкой стране, здоров ли он, помнит ли их, как помнят они его. Всё это придётся ему узнать, узнать многое, о чём он и не догадывался. Роман осторожно открыл большую дверь калитки, она тяжело застонала и впустила во двор своего долгожданного скитальца. В глаза сразу бросилась удивительная чистота двора. Как и полагается в хорошем хозяйстве, каждая вещь, инструмент – всё было на своих местах. Большая клумба цветов ярко сияла разноцветием. Рядом с летним домиком, как и прежде, стояла будка собаки. Где же сама собака? Роман тихо свистнул. Из-за будки показалась знакомая морда пса. «Бард!» Этого пса, Роман привёз в деревню за год перед отъездом. Он подобрал его на улице, в городе.
– Старина «Бард». Как же я рад тебя видеть! Ты-то хоть рад моему возвращению?
«Бард» поднял вверх уши, наклонил голову в одну сторону, потом в другую, заинтересованно разглядывая пришельца. Только после повторного призыва человека к нему, он вдруг что-то начал вспоминать. Хвост его приветливо замахал. Когда Роман подошёл к нему и погладил по голове, он всё вспомнил. Лизнул своему молодому хозяину руку, дотянулся до лица. Радости его не было предела. Видимо, он скучал по деду, и сейчас, выражал эту радость Роману. Они, как большие друзья, встретившиеся после долгой разлуки, не могли наговориться друг с другом, не замечая, что из окна дома за ними наблюдают.
– Ну, дружище, как тебе жилось эти годы? Молчишь? А, мне есть, что сказать. Сволочь я. Понимаешь? Вот ты, молодец. Не бросил своих хозяев и сейчас страдаешь по ним. Я, тоже, страдаю, но, всё равно, сволочь.
Роман обнял пса за шею, уткнулся в его благодарную морду, и сам не заметил того, как из глаз полились слёзы. Так тяжело ему ещё никогда не было. Он гладил пса по шерсти и говорил ему, говорил. Пёс, чтобы успокоить его, встал, зашёл за будку и вскоре вышел оттуда с большой костью в зубах, которую положил у ног Романа.
– Спасибо дружище! Ты простил меня? – Пёс зевнул, лёг на землю, положив голову на колени хозяину. Значит, у меня не всё потеряно, подумал Роман.
– Роман Максимович! Идите в дом, обед стынет. – Услышал он голос Анюты.
Переступив порог родного дома, он сразу же увидел на передней стене четыре большие фотографии: мама, папа, дедушка, бабушка. Родные лица смотрели в его сторону, приветствуя его появление. Роман подошёл к ним, поздоровался с каждым, встал на колени перед ними.
– Я виноват перед вами. Простите меня, если сможете.
Когда он повернулся к Анюте, чтобы и у неё попросить прощения, то ни её, ни её сына, в доме не было. Он понял всё. Они не хотели ему мешать при встрече с родными.
3
Быстро же расходятся слухи на деревне. Через час, в магазине, где все узнают последние новости, знали, что из Австралии приехал Ромка Ронжин. Эту весть туда принёс Володька Капустин, с которым Роман дружил в детстве. Потом их судьбы разошлись по разным сторонам. Володька пристрастился к спиртному, нигде не учился, с грехом пополам отслужил в армии, а демобилизовавшись, сел на шею престарелых родителей. Сейчас он канючил у продавщицы Зинки очередную бутылку водки. Та отнекивалась от него.
– Нет у меня водки, запрещено ею торговать. Ты со вчерашней попойки ещё не оклимался.
– Да ладно тебе заливать-то, водки у неё нет. Пошарь под прилавком. Если хочешь знать, то у меня повод и очень даже интересный, особо для тебя.
– Ой, ли! Повод у него. У тебя каждый день повод. Стариков бы пожалел. Сколько ещё они будут на тебя горбатиться?
– Не твоё дело. Сколько надо, столько и будут. Я их не просил меня рожать, а коли родили, то пусть и выкручиваются.
Что тут поднялось! Чуть ли не с кулаками пошли на него бабы. Затрещали прилавки. Зинка испугалась, вдруг разнесут её магазин в щепки. Громко призвала всех к порядку.
– А, ну, остыньте все! Устроили мне тут бучу. Говори, что за повод?
– Дай бутылку, скажу.
Зинка поняла, что от Володьки просто так не отделаешься. Выставив бутылку на прилавок, она с вопросом в глазах, уставилась в лицо вымогателю. Володька сглотнул слюну, и, не спуская с заветной тары глаз, сказал.
– Ромка Ронжин вернулся. Помнишь такого? Не ты ли по нему когда-то сохла? Бабка Сима сказывала, что он крутой бизнесмен. Зинка, отдай бутылку. Я сейчас пойду к нему, надо с другом повидаться, да и стариков помянуть.
В магазине опять загалдели.
– Видать совесть проснулась!
– Бросил стариков на произвол судьбы!
– Что за молодёжь пошла!
Бабка Дарья, сгорбленная от старости пополам, постучала клюшкой об пол, привлекая, таким образом, к себе внимание, прошамкала пустым ртом.
– Бабы, никак не пойму, что за оказия такая, бизнесмен. Растолкуйте мне, а то помру, да так и не узнаю.
– Бабка Дарья, – сказала Зинка, – тебе это уж и ни к чему, раз помирать собралась. Бизнес – это дело. Вот к примеру. Васька купил себе мотор за пятьсот рублей, продал за тысячу. Вот это и есть бизнес.
– Да, кто купит этот мотор за тысячу? – Возмутился дед Егор. – Что же это получается, кто не сеет и не пашет, а денежки огребает? Не правильно всё это! Мой сосед, давеча, свёз на рынок десять кабачков, хотел хоть на хлеб выручить. Подскочил к нему молодчик с кошельком на поясе. С вас, гражданин, пятьдесят рублей за место. Ежели он за эти кабачки пятьдесят рублей не выручит? Зачем тогда и торговать. Привёз обратно домой, да скормил корове. Вот и весь бизнес.
Тут, конечно, все опять зашумели. Правда, твоя Егор. Молоко в магазине стоит вон сколько, а с фермы увозят в пять раз дешевле. Что делать народу в таком случае? Пришлось Зинке успокаивать всех.
– Знаете что? В моём магазине криком ничего не возьмёшь. Здесь не Красная площадь, где бы, возможно, вас услышали. Так, что успокойтесь, берегите свои нервы и силы на сенокос, не за горами уже. Хватит рты раззевать. Машина с хлебом пришла, помогите мне разгрузить её, быстрее дома окажитесь.
Ей хотелось как можно быстрее выпроводить из магазина орущую толпу. Известие о возвращении домой Ромки Ронжина, всколыхнули в сердце деревенской красавицы ту любовь, которую она испытывала к нему в юности. Она, ещё учась в школе, влюбилась в Ромку и ждала, что он когда-нибудь, будет её. Роман предпочёл другую девушку, которая увезла его далеко. Зинка долго не могла поверить, что всё кончилось, ждать больше некого. В двадцать семь лет она вышла замуж за своего соседа, прожила с ним пять лет, родила сына и разошлась. Не получилось. Не было любви, какой ей бы хотелось. Она отшучивалась, лишь бы кто-то был рядом – это не для меня. Она встречалась с разными мужчинами, но никому не отвечала взаимностью. Ей хотелось большой любви, чтобы как в кино, как в романе, в пенсне. Никто не смог её ей дать. Ромка! Какой он сейчас? Она сегодня же пойдёт к нему в гости. Зина посмотрела на часы. Как медленно тянется время? До закрытия магазина целых два часа. Уйти раньше не было возможности, постоянно кто-то находился перед прилавком. Пришли сёстры Смирновы. Им было по семьдесят лет. Худощавые, вёрткие старушки никогда не были замужем, всю пенсию они пропивали на чае с конфетами. Их так и звали, две Устьи, живут, как рукава спустя. Они знали все новости в своей деревне и в соседних деревнях. Сейчас, перебивая друг друга, выкладывали Зинке, всё, что узнали в последние дни.
– Палька ленинградский устроил под крышей своего дома наблюдательный пункт. Купил биноклю и теперь все деревенские у него под наблюдением.
– А его Клавка, ходит по своему участку в одних трусах. Срамота одна. Бабе шестьдесят лет, а ведёт себя, как совсем молоденькая девчонка.
Зинка не выдержала их трескотни, и указала им на дверь.
– Ты не слышала ещё самой главной новости. Ромка Ронжин вернулся. Говорят такой важный, богато одетый, весь в золоте. Пришёл домой и сразу же сказал Аннушке, что теперь он здесь хозяин. Во как! Неправильно это. Девка так старалась, ухаживала за его стариками. Тьфу!
– Вам кто сказал такую ересь? Ромка не мог такого сказать.
– А вот и сказал. Капустин был у него и всё сам слышал.
Дверь в магазин открылась, и вошёл сам Капустин. Сестёр, сразу же, как ветром сдуло. Тот достал из кармана деньги и подошёл к прилавку.
