banner banner banner
Перстень отца
Перстень отца
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Перстень отца

скачать книгу бесплатно

Перстень отца
Маргарита Желновакова

Молодой крестьянин Забуда живет в бедной деревушке вместе с братом. Но однажды на пороге их хижины появляется таинственный путник, который передает удивительный перстень, принадлежащий отцу Забуды. Теперь юноше предстоит отправиться в путь, чтобы вернуть свою настоящую судьбу. Но давний враг следит за ним. Сможет ли юноша выиграть решающее сражение на Калиновом мосту? История Забуды является переосмысленным через образы славянского фольклора пересказом евангельской притчи о блудном сыне.

Перстень отца

Маргарита Желновакова

© Маргарита Желновакова, 2016

ISBN 978-5-4483-3761-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Массивная резная дверь отворилась. В ярко освещенный зал один за другим стали входить слуги, несущие самые разнообразные блюда. Расходясь в разные стороны, они ставили на столы запеченное мясо, аппетитно зажаренные овощи, диковинные фрукты. В зале царило оживление, играла музыка и витали прекрасные ароматы пищи и свежих цветов, которые были расставлены в вазах по всему залу.

Во главе помещения на возвышенности стоял огромный стол, покрытый расшитой белой скатертью, позади которого стоял резной трон из светлого орехового дерева с подушками из голубого шелка. Центральное место пустовало. С правой стороны от главного трона сидел молодой статный мужчина с темно-русыми волосами в военном облачении, но без кольчуги, а с левой стороны сидел пожилой мужчина с проседью в волосах, одетый в кафтан из темного бардового сукна, застегнутый впереди на круглые позолоченные пуговицы.

Забуда подумал, что знает всех этих людей. Он помахал рукой статному мужчине за главным столом, с кем-то поздоровался в зале, идя по проходу, хотел что-то сказать одному из гостей, но тут кто-то неведомый схватил его за плечи и унес в совсем другой мир.

– Забуда, что с тобой? – чьи-то сильные руки трясли его, – Ты с кем там здороваешься?

Забуда, медленно отходя от прекрасного сна, начал различать в предрассветном сумраке очертания своего брата, который тряс его за плечи. Это был невысокий сухощавый мужчина с бледной тонкой кожей и немного раскосыми бесцветными глазами. Лицо его было вытянуто, и, когда он говорил, отчетливо были видны желваки. Темные, лоснящиеся засаленные волосы спускались до плеч. Ворун стоял, склонившись над ним, все еще держа его. Руки у брата были холодными, а узловатые пальцы с длинными нестрижеными ногтями, скорее похожие на птичьи лапы, крепко впились в плечи Забуды.

– Я видел сон. Тот, который приснился мне вчера. Я снова был в том прекрасном зале, – еще хриплым после неожиданного пробуждения голосом стал рассказывать Забуда, – у меня такое ощущение, что я действительно там был, что я знаю этих людей, знаю их имена, но сколько не старался, все никак не могу вспомнить.

Забуда в полной растерянности сел на своей жесткой узкой постели, приглаживая рукой растрепанные русые волосы. Это был юноша 23 лет с голубыми глазами. У него была, как и у брата, бледная кожа с небольшими кровоточащими язвами от постоянного недоедания и недостатка солнца. Забуда был одет в полинялую рубаху, которую он носил и днем, и ночью, а его старые портки стали неизвестного цвета, много раз зашитые, с несколькими заплатами. Но, несмотря на все убожество своего внешнего вида и тяжелый труд, он всем запоминался своей статью, ясным взглядом и изящными чертами лица, несмотря на впалые щеки и потрескавшиеся от частого пребывания на ветру губы.

Немного помолчав, Ворун добавил:

– Ага, значит ты у нас снова побывал на приеме во дворце? Забуда, мы обычные крестьяне, так было уже много поколений до нас, откуда ты там можешь кого-то знать?

Брат встал и начал одеваться. Начинался новый день, и у них было много работы в поле.

– Я не знаю, просто уверен, что все, что я видел во сне, знакомо мне, – неуверенным голосом пояснил Забуда.

– Да, а тебе знакомо, что наши родители всю жизнь работали от зари и до самой ночи, чтобы прокормить нас, а ты себе неизвестно, что придумываешь, – продолжал ворчливо брат, который, сколько себя помнил юноша, высмеивал все, что он говорил.

Забуда ничего не ответил, но вздохнул украдкой. Он не стал говорить Воруну, что иногда ему кажется, что те люди, которых он видит во сне, более родные ему, чем родители, о которых постоянно говорил брат. Он совсем не помнил их. Ворун, который был старше его на двенадцать лет, говорил, что они умерли, когда малышу было шесть лет, после чего он взял на себя заботу о младшем брате, но Забуда ничего не помнил о том времени.

В маленькое окошко с тусклыми стеклами стал проникать утренний свет, освещая убогую обстановку. Комнатушка была маленькой, братья спали на лавках, бросив на доски жидкие, давно промятые матрасы. Рядом с лавками стоял небольшой шатающийся стол, а посередине комнаты находилась печка с почерневшими от копоти стенками. Возле двери стоял таз и кувшин для умывания с отбитым краешком. А в красном углу давно обосновался паук, создав целое царство из нитей, где сгинуло уже немало мух.

Ворун разжег огонь. На разогревшуюся поверхность поставил железный котелок, где стал варить похлебку из давно высохших рожков. Она получилась жидкой и безвкусной, но у них не было достаточно овощей и круп, чтобы сварить нормальную еду. Не проронив больше ни слова, братья быстро позавтракали и стали собираться, чтобы идти работать в поле.

Хижина Воруна и Забуды была одной из многих убогих построек деревни Вакора, которая стояла на самой границы Бесплодного Края и Темного Леса. Казалось, раскрашивая ее, были использованы только серый и коричневый цвета. Ничто не выделялось на этом мрачном фоне. Земля, которую они обрабатывали, была под стать всему остальному – глиняная, каменистая, почти бесплодная, требующая неимоверных усилий при обработке. Урожай, который им удавалось получить, с трудом позволял прокормить себя. А все, что им удавалось заработать, тут же забирали солдаты Буслая, наместника Мрачных Земель.

В их деревне считалось большой роскошью иметь несколько куриц или козу, и только деревенский староста держал у себя несколько коров. Иногда Забуде жизнь казалась слишком мрачной, чтобы быть правдой, а после его чудесных снов – невыносимой.

Весь день братья трудились в поле. Необходимо было подготовить почву к посеву. Каждый год они убирали камни из земли, но иногда Забуде казалось, что земля снова и снова их рождала. От тяжелой работы болела спина, а руки, казалось, наливались свинцом. К вечеру в глазах рябило, голова кружилась от напряжения. Несмотря на то, что солнца не было видно, воздух был теплым, влажным и тяжелым. Воздуха, который удавалось вдохнуть, не хватало, и дыхание постоянно было поверхностным.

После работы Ворун пошел в другой конец деревни, чтобы уговорить деревенского старосту отсрочить выплату оброка, а Забуда медленно побрел домой. С полей возвращались усталые крестьяне, у всех были мрачные лица. После тяжелого трудового дня предстояло краткое забытье во сне, а с наступлением утра снова придется работать на полях и огородах. Труд не являлся радостью для этих людей и не давал им удовлетворения.

Кое-где на улицах деревни собирались небольшими группами люди, обсуждали новости, жаловались на жизнь и погоду. Иногда пробегали дети, но и они, казалось, были лишены той непосредственности и беззаботности, которая присуща их возрасту. С каждым годом в деревни рождалось все меньше и меньше детей, и никто не мог сказать почему.

Навстречу Забуде шла старуха. Ее все знали в округе, и, хотя ее имя никто уже вспомнить не мог, каждый в деревни был уверен, что она безумная. Иногда она говорила странные вещи, рассказывая про жизнь, которую они, якобы, когда-то вели. Смотря своими бесцветными глазами куда-то вдаль, она говорила, что вокруг были плодородные земли, светило солнце, а улицы были наполнены смехом детей. Никто кроме нее этого вспомнить не мог.

– Ты кто такой? Ты не из нашей деревни, – неожиданно сказала она, поравнявшись с Забудой и внимательно посмотрев на него.

Немного опешив от этого, Забуда уставился на нее.

– Откуда вы это взяли? Мои родители и их родители жили здесь всегда, это мое место, – быстро, но тихо проговорил он

– Нет, я тебя не знаю, – ответила она, скорее себе, чем ему, и, посмотрев на что-то, видимое только ей, пошла дальше.

Немного подумав, Забуда нагнал ее. Аккуратно взяв старуху за руку ниже локтя, он хотел ей сказать, что она не права, но что-то внутренне остановило его.

– А какой эта земля была раньше? – неожиданно для себя спросил он.

– Это было чудесное место, полное радости и довольства. Наши земли принадлежали княжичу, который правил Светлоземьем с мудростью и заботой. Мы ни в чем не нуждались. Потом все изменилось, почти в один момент, и наша деревня Житница превратилась в это ужасное место. Этого никто не помнит. Никто, кроме меня, и это мое проклятие, – с горечью и болью сказала старуха, освобождая свою руку и идя своей дорогой.

– Ты появился здесь сразу после того, как это случилось, – бросила она через плечо. Воспоминания не оставляли ее, и она стала жаловаться кому-то неведомому на свою судьбу. Забуда понял, что уже ничего не сможет узнать у нее.

Слова полоумной старухи не выходили у него из головы. Они переплетались со снами, которые он видел в последние дни, рисуя совершенно иную картину его жизни. Все это было слишком странно и запутанно.

Забуда пошел домой. Подойдя к своей хижине, юноша увидел ее как будто впервые. Покосившаяся, она понемногу врастала в землю. Но все же он отметил про себя, что дом был когда-то построен из хороших бревен и говорил о том, что его хозяева переживали и лучшие времена. Переступив через порог, юноша почувствовал, как в нос ударил сильный запах немытого постельного белья, плесени и мышей.

Забуда стал разогревать на печке остатки утренней похлебки. Вскоре вернулся Ворун с хлебом и редькой, которые ему удалось одолжить у соседей в обмен на гарнец зерна, которое должно у них будет уродиться через пару месяцев. Это был тот редкий день, когда у них намечался хороший ужин. На улице стало смеркаться, в избе пришлось зажечь лучину, которая слабо осветила убогую комнату.

– Ты сегодня особенно задумчивый. Что, до сих пор не выбросил из головы свои сны? – небрежно спросил Ворун.

Забуда почувствовал насмешку в его голосе, но все же решил ответить.

– Да, и сны тоже, – тихо проговорил он.

– А что еще кроме снов? – внимательно посмотрел на брата Ворун.

– Сегодня встретил на улице безумную старуху, давно ее не видел. Она говорит, что раньше эти земли были совершенно другими, – зачем-то стал рассказывать юноша.

Ворун насторожился, внимательно посмотрев на Забуду, но тот был настолько погружен в свои мысли, что не обратил внимание на пристальный взгляд брата.

– Она сказала, что я не был рожден здесь, – добавил он после некоторой паузы.

Скрывая настороженность, Ворун засмеялся. Это был неприятный, скрежещущий смех, больше походивший на карканье ворона. Забуда невольно съежился.

– Ты что, всерьез думаешь о том, что тебе говорит какая-то полоумная старуха? Брось это, и не забивай свою голову ерундой, – процедил Ворун.

Забуда хотел остановить брата, но тот продолжал ухмыляться, выражая всем своим видом, что еще немного, и он будет считать и Забуду не менее полоумным, чем та старуха.

Через пару дней Ворун сообщил, что старуха умерла во сне. С этих пор Забуда старался больше не рассказывать брату о своих снах. И если Ворун интересовался, не побывал ли он во сне во дворце княжича, он говорил, что нет. Хотя сны Забуды становились все более разнообразными: то он видел себя на коне, то поднимался по лестнице прекрасного дворца, то любовался потрясающими воображение пейзажами. Эти неясные видения его тревожили, возбуждая в сердце тоску по чему-то невообразимо родному, но безвозвратно утраченному.

Глава 2

За окном моросил мелкий дождик. Еле слышно капли падали на крышу дома. В местах, где крыша прохудилась, вода просачивалась в комнату, наполняя ее неприятной влагой. От этого дом Воруна и Забуды казался еще более неуютным, чем обычно.

В обшарпанной печке догорали угли, отдавая последнее тепло. Забуде хотелось подбросить еще дров, но он понимал, что у них слишком маленькие запасы древесины, чтобы тратить ее на обогрев, когда им этого хочется. Завернувшись в прохудившееся одеяло, Забуда хотел было уже погрузиться в свои восхитительные сны, как вдруг в избу постучали. Ворун вопросительно посмотрел на брата, но тот покачал головой, давая понять, что не знает, кто мог прийти к ним в такое время.

Забуда все же решил встать и открыть дверь. Хлипкая дверь была закрыта на один засов и протяжно заскрипела, когда юноша ее открыл. На пороге стоял статный седовласый мужчина в добротной одежде опытного путешественника. С капюшона плаща стекали капли воды, и мужчина откинул его назад. Забуду поразили его карие глаза: юноша давно не видел в своей деревни столь пронзительного взгляда, где, как на дне колодца, отражались многочисленные мысли и чувства. Сразу было видно, что он чужестранец, и в Бесплодном Крае оказался по какой-то неведомой юноше причине.

Гость внимательно посмотрел на Забуду. Боль и сожаление отразились в его взгляде, но также в нем можно было увидеть и почтение. Забуда понял, что это не просто усталый путник, бредущий от деревни к деревне в поисках лучшей жизни, но человек, который знает куда и зачем идет.

– Меня зовут Добровест, и у меня есть послание к тебе, – сказал гость. В его спокойном голосе Забуда стазу почувствовал силу и уверенность в важности послания.

– Что за послание? От кого оно? – прошептал Забуда, но где-то внутри он чувствовал, что эта весть навсегда изменит его жизнь, что это послание – самое важное, что он когда-либо слышал.

– Пойдем со мной, я тебе все расскажу, – сказал Добровест, показывая рукой в сторону дороги, ведущий из деревни.

Забуда потянулся к ветхому плащу, который висел на стене, и был уже готов пойти с таинственным незнакомцем, когда к нему подошел Ворун.

– Кто тут пришел? Ты куда собрался? – спросил он брата. В его голосе слышался не столько интерес, сколько угроза и подозрение.

– У этого человека есть весть для меня, я иду с ним, – ответил юноша.

– Я пойду с тобой, не нравится мне этот старик, – быстро выпалил Ворун, внимательно рассматривая путника.

– Нет, я пойду один, – неожиданно даже для себя ответил Забуда и решительно вышел за дверь, закрыв ее перед лицом брата.

Ворун удивленно посмотрел на дверь, это был первый раз, когда он получил от брата такой резкий отпор. Он вернулся в комнату и, медленно опустившись на кровать, уставился в пространство перед собой. Посещение неизвестного путника его всерьез обеспокоило.

Забуда и Добровест, не говоря ни слова, медленно шли по дороге в сторону Темного Леса. Дождь перестал моросить, на улице было тихо, а небо начало разъясниваться. Когда деревня скрылась за поворотом дороги, Добровест остановился и повернулся лицом к Забуде.

– Меня послал твой отец, – начал разговор путник.

– Отец?! Мои родители давно умерли. О чем это ты? – возразил Забуда.

– Это были не твои родители. Ты сам знаешь, что ты не из этих земель, что это не твоя жизнь и не твоя судьба, – спокойно продолжал Добровест.

– Я здесь живу сколько себя помню, с самого детства, – неуверенно возражал Забуда, понимая, что таинственный путник говорит правду, которая переворачивала все, к чему он привык. Ведь сколько раз юноша пытался вспомнить свое детство, но никогда ни одного образа не всплывало в его голове, как будто он никогда не был ребенком.

– Ты совершил ошибку, ослушавшись своего отца, поэтому ты здесь и ничего не помнишь. Но я пришел для того, чтобы передать тебе, что отец тебя прощает и желает, чтобы ты снова стал тем, кем был, – продолжил странник.

– А кем я был? Кто я на самом деле? – Забуда, задыхаясь, выпалил давно мучившие его вопросы.

– Я не могу тебе этого сказать, не сейчас. Ты должен отправиться в путь и узнать ответы на свои вопросы, – ответил Добровест, который, казалось, предвидел его смятение.

Немного помолчав, старик открыл кошель, привязанный к его поясу, и протянул Забуде массивный золотой перстень. Такого прекрасного украшения юноша еще никогда не видел: на фронте были искусно вылиты княжеский венец с небольшим ярко-красным рубином, инкрустированным в центре, а под ним – перекрещенные скипетр и меч. Перстень явно использовался как печать, которой скрепляли важные документы. С двух боков от печати располагались миниатюры из эмали. С одной стороны был изображен пожилой мужчина в княжеском облачении и короной на голове, а с другой – молодой человек в золотом обруче на голове. Похоже, что это были отец и сын. Небольшие рубины и изумруды окружали печатку со всех сторон.

Забуда принял перстень с почтением, смутно ощущая, что знает эту вещь.

– Этот перстень принадлежал твоему отцу, потом он его дал тебе, и, хотя ты ослушался его воли, но он прощает тебя и возвращает тебе перстень как знак своего благоволения, – сказал Добровест.

– Что же мне теперь делать? – смущенно спросил Забуда.

– Тебе нужно отправляться в путешествие на восток. Шаг за шагом ты узнаешь, кто ты на самом деле, и что тебе нужно делать, – ответил старик.

– Ты пойдешь со мной? – уточнил юноша.

– Нет, это только твое путешествием и пройти этот путь ты должен пока один. Но придет время, и я присоединюсь к тебе, – пообещал Добровест.

– Хотя я не понимаю, что сейчас происходит, но я верю тебе, и я сделаю так, как ты говоришь, – уже спокойно сказал Забуда, приняв решение.

Добровест, казалось, улыбнулся кончиками губ и, слегка поклонившись Забуде, пошел дальше по дороге, но, пройдя всего несколько метров, повернулся к все еще смотрящему ему вслед юноше и сказал: «Твой отец очень любит тебя и ждет встречи с тобой». После этого старик быстро зашагал в сторону леса и вскоре скрылся за изгибом дороги.

От этих слов о неизвестном, но любящем его отце, сердце Забуды наполнилось особым теплом, в памяти стали всплывать какие-то неясные, но до боли родные и знакомые образы. «Кто же я такой?» – этот вопрос снова и снова всплывал в его разуме. Юноша продолжал стоять на дороге, повернувшись туда, где за поворотом скрылся Добровест.

Забуда не знал, сколько времени он простоял на дороге, но вскоре почувствовал, что его ладонь занемела, все еще сжимая золотой перстень. Еще раз осмотрев прекрасное украшение, он решил примерить его. Перстень идеально подошел ему, хотя на его разбитых от тяжелой работы руках и смотрелся неуместно, но Забуда не захотел снимать его. Постояв еще немного, он решил вернуться домой.

Возвращаясь в свою хижину, он думал о том, как об этой встрече рассказать брату. И, если Добровест прав, и его отец все еще жив, то является ли Ворун его братом, или вся его жизнь здесь не более, чем обман. Немного обдумав ситуацию, он все же решил, что стоит рассказать Воруну все и посмотреть, что тот скажет.

Когда он подошел к хижине, внутри все еще горел тусклый свет. Явно брат не спал. Зайдя внутрь, Забуда увидел Воруна, сидящего на лавке и ждущего его. В глазах брата он не увидел привычной насмешки, а беспокойство и что-то еще, явно недоброе.

– Где ты был? Что тебе наговорил этот полоумный старик? – с порога насел на него Ворун.

– Почему ты решил, что он мне сказал что-то важное? – с недоумением спросил юноша.

– Твои шаги стали другими, – сказал брат.

– Он сказал, что мой отец жив, и он желает встречи со мной, – ответил Забуда.

– Жив? Ты же знаешь, что наши родители давно умерли. Если не веришь, сходи на кладбище, – излишне резко ответил Ворун.

– А если это были не наши родители? – выпалил юноша.

– О чем это ты? Я их хорошо помню, – с еще большим раздражением ответил Ворун, вскочив с лавки и угрожающе подойдя к Забуде.

– Я не могу это объяснить, но внутри себя я чувствую, что он прав, и мне нужно найти ответы на все вопросы. Ведь то, о чем говорил старик, я видел в своих снах, – не понимая зачем, но все же продолжал разговор Забуда.

Немного помедлив, юноша показал брату руку, на которой был надет перстень. Ворун немного побледнел и отшатнулся, казалось, он видел этот перстень и раньше. Спустя пару мгновений он взял себя в руки и попросил Забуду снять перстень и дать ему рассмотреть украшение, но юноша отказался, почувствовав в этой просьбе угрозу. Этот отказ явно разозлил и одновременно обеспокоил Воруна, но тот с трудом сдержался, лишь сжав кулаки.

В комнате повисла зловещая тишина. Забуда был озадачен такой реакцией брата, и, хотя он его любил, смутные подозрения стали проникать в его сердце.

– Давай завтра продолжим наш разговор, думаю, нам обоим есть, о чем подумать, – неожиданно доброжелательно предложил Ворун.

– Да, так будет лучше, – согласился Забуда, сглотнув стоявший в горле ком.

Братья начали готовиться ко сну. Погасив лучину, каждый лег на свою постель, больше не произнеся ни слова. Уставший от новостей, Забуда вскоре заснул, положив руку с чудесным перстнем под голову. Ему снова снились сны, где он был в прекрасном зале, и на стенах висели знамена с точно таким же символом, как и на перстне, который дал ему Добровест.

Ворун не спал, прислушиваясь к мерному дыханию брата. Когда он убедился, что Забуда крепко спит, то встал с постели и тихо вышел за дверь. Выйдя за ограду и убедившись, что за ним никто не следит, он взлетел в небо черным вороном. Поймав поток ветра, он быстро полетел на юг. Ему предстоял неблизкий путь в Пекальные земли.