скачать книгу бесплатно
Мифы буддизма и индуизма
Маргарет Нобель
Ананд Кумарасвами
В этой книге вы познакомитесь с «Махабхаратой» – трагическим эпосом, воспевающим единство народов, населяющих Индию, и «Рамаяной» – поэмой великого Вальмики, а также множеством других легенд, преданий и сказок. Безграничное богатство воображения, нравственная безупречность героев, их невероятное самопожертвование, преданность и постоянная устремленность к совершенству лежат в основе этих бого-вдохновенных текстов. Ганга, могучая богиня-река, добрые и злые божества чащ и лесов, обезьяны, слоны и тигры равноправно творят общую историю вместе с людьми, царями и богами.
Сокровищница, где бережно и тщательно собраны самые драгоценные жемчужины индийской культуры, – перед вами.
Маргарет Нобель, Ананда Кумарасвами
Мифы буддизма и индуизма
Создать миф – значит увидеть за реальностью осязаемой реальность высшего порядка. Миф – наиболее очевидное свидетельство величия человеческой души, яркое доказательство бесконечности ее развития.
Арман Сабатье, 1879
Предисловие
Сестра Ниведита (Маргарет Нобель), которой поначалу было вверено написание этой книги, не нуждается в представлении, имя ее хорошо известно европейским и индийским читателям. Будучи одной из самых ревностных учениц Свами Вивекананды[1 - Вивекананда Свами (12.01.1863, Калькутта – 4.01.1902, Белур) – индийский мыслитель-гуманист, религиозный реформатор и общественный деятель; ученик Рамакришны. В 1897 г. основал религиозно-реформаторское общество «Миссия Рамакришны». Был крупнейшим представителем йоги. Вивекананда – идеолог так называемого индийского Возрождения, выражавшего стремление Индии к национальной независимости и социальному благоденствию, однако свои надежды Вивекананда возлагал не на революционную деятельность народных масс, а на воспитание личности в духе веданты, на создание характера у индивидуума и нации. Социальная функция пропагандируемой Вивеканандой «универсальной» реформированной религии заключается, по Вивекананде, в оказании помощи нуждающимся и голодным. Демократическое содержание проповеди Вивекананды способствовало освободительному движению в Индии. (Примеч. ред.)], который, в свою очередь, являлся последователем Рамакришны[2 - Рамакришна (18.02.1836, Камарпукур (Западная Бенгалия) – 16.08.1886, Калькутта) – индийский философ-мистик и религиозный реформатор, представитель неоиндуизма. Выступил с проповедью «всечеловеческой религии», считая, что такие конкретно-исторические формы религиозного поклонения, как индуизм, ислам, христианство, представляют собой отдельные проявления всеобщей устремленности к единому божественному началу. Философские основы этой «всечеловеческой религии» были взяты Рамакришной преимущественно из древнеиндийской идеалистической школы веданта, различные направления которой он пытался согласовать, представив их в виде ступеней йогического духовного опыта. По Рамакришне, безграничная любовь и преданность Богу (охакти) осуществляется не путем аскетического отречения от мира, а через выполнение каждым человеком своих земных обязанностей. Отстаивая необходимость общественной деятельности, Рамакришна понимал ее как избавление от бедствий «железного века» (Кали-юга), характеризующегося всевластием денег, засильем иноземных поработителей и т. д. Учение Рамакришны получило широкую известность благодаря деятельности его ученика Вивекананды. В 1897 г. для пропаганды идей Рамакришны его учениками было создано религиозно-реформаторское общество «Миссия Рамакришны» (центр – в Белуре, вблизи Калькутты, отделения – в Европе и Северной Америке), продолжающее свою деятельность и в настоящее время. (Примеч. ред.)], сестра Ниведита построила процесс изучения Индии и ее литературы на фундаменте европейской науки, ревностного служения людям и идеалам своей второй родины. Среди основных произведений, принадлежащих ее перу, можно отметить «Полотно индийской жизни» – одно из немногих правдивых повествований о жизни индийского общества, написанных на английском языке, и «Мать Кали» – произведение, впервые раскрывающее западному читателю истинное религиозное и социальное значение разрушительного и вместе с тем созидательного культа Богини-Матери. Благодаря своим книгам Ниведита стала не просто связующим звеном между Индией и Европой, она явилась источником вдохновения для индийцев, более не стремившихся к англизации, но убежденных, что истинный прогресс, в отличие от политического противостояния, должен основываться на национальных идеях, ярко выраженных в религии и искусстве.
Безвременная кончина сестры Ниведиты в 1911 году заставила взяться за перо другого автора. Сестрой Ниведитой написаны следующие фрагменты текста: мифология индоарийцев; страницы, посвященные Махабхарате; часть главы о Шиве; примечания о Каче и Деваяни; истории о Дхруве, Шани и т. д. Остальное – более двух третей книги – было написано автором этого предисловия.
Иллюстрации воспроизведены с акварелей, выполненных специально для этого издания индийскими художниками под руководством г-на Абаниндро Ната Тагора, заместителя директора Калькуттской школы искусств. Ему же принадлежит авторство некоторых иллюстраций.
Таким образом, настоящее издание с полным правом можно считать уникальным, ибо оно украшено иллюстрациями художников, знакомых с мифами с детства и благодаря этому сумевших наполнить свои рисунки подобающим духовным содержанием.
Думаю, стоит вкратце пояснить, по какому принципу отбирались мифы и легенды для этой книги и почему они расположены именно в таком порядке. Работая над книгой, я стремился воспроизводить мифы как можно ближе к оригиналу, но более сжато. В первую очередь я хотел перенести на эти страницы те мифы, что более или менее знакомы всем образованным индийцам, к которым я отношу и неграмотных, но бесконечно мудрых крестьян, знакомых с мифологией благодаря устному творчеству или посещению храмов (где скульптура служит иллюстрацией различных мифологических сюжетов). Рассказанные здесь истории представляют собой квинтэссенцию того знания, которым необходимо вооружиться каждому иностранцу, если он хочет общаться с индийцами, ибо нигде это знание так ясно не сформулировано, как в мифологии и искусстве.
Среди читателей, надеюсь, будут не только почитатели индийских идеалов, к каковым относилась сестра Ниведита, но также государственные чиновники и миссионеры. Почти все пересказанные здесь мифы нашли отражение в индийской скульптуре и живописи. Без сомнения, многие из них вскоре будут признаны всемирным наследием. В первую очередь это справедливо в отношении Рамаяны – пожалуй, лучшей из историй о рыцарстве, истине и любви.
Ананда Кумарасвами
Глава 1
Мифология индоарийцев
Изучение мифологии
На ранних этапах истории человечества Азия являла собой колоссальный очаг цивилизации, питавшей такие страны, как Египет, Аравия, Греция, Индия и Китай. Впоследствии Египет и Аравия пали жертвою своего географического положения – пережили завоевание и гибель своей культуры. Греция и в особенности Индия образовали то, что можно назвать тихой заводью. Здесь, словно на берегу невидимой реки, сменяли друг друга приливы эпох и каждая из волн оставляла на песке свой след. Таким образом, Индия, как ни одна другая страна мира, в состоянии продемонстрировать нам преемственность культурных эпох.
Цивилизация обязана своим развитием слиянию племен и народов, обладающих ярко выраженной индивидуальностью. Индивидуальность же эта обусловлена определенной совокупностью традиций и обычаев, на которые наложили свой отпечаток географические условия региона, ставшего колыбелью для человеческой общины. Западная Азия – одна из центральных областей мира. Ее географическое положение стало залогом того, что здесь пересеклись пути, ведущие с севера на юг и с востока на запад. На этих перекрестках возникли крупные торговые города – пункты товарообмена. Столь же очевидно, что Индия и удаленные области долины Нила стали местами расселения и производства. Народы селились здесь и смешивались друг с другом. Здесь появились земледельцы. И здесь мы становимся очевидцами постепенного развития мысли, которая не только несет на себе отпечаток своей истории, но, в свою очередь, является источником сильного влияния на внешний мир. Нам известно, какой вклад в культуру внесли народы, жившие в долине Нила. Однако сами они, насколько нам известно, утратили связь со своим прошлым. Между ними и минувшим лежала пропасть, временной интервал, лишенный причинно-следственных закономерностей. Поколение, очарованное иным образом жизни, обычно без должного уважения относится к своему прошлому. А прошлое доверяет свое наследие утлой ладье в стремлении принести пользу будущему. Требуется определенное упорство и даже толика консерватизма, чтобы не растерять ни крупицы из этого наследия на долгом пути через века. И, даже сталкиваясь с великими империями, переживая внезапный расцвет культуры или пленяясь новой религиозной идеей, мы должны сохранить то, что имеем, и прибавить к этому нечто столь же ценное.
Гений Индии
Уважительное отношение к своему прошлому – неотъемлемая черта национального гения. В Индии с самого начала ее истории культивировалось почитание наследия предков. Индия не отвергала новые идеи, какой бы источник ни питал их, но никогда не следовала им бездумно. Жажда нового, с одной стороны, и нежелание принимать это новое – с другой, обусловили развитие Индии с самого начала ее истории до наших дней. Синтез – вот краеугольный камень индийской культуры.
Ошибка индийского консерватизма, однако, состояла в желании сохранять различия, не делая попытки ассимилировать их. Пустоты брахманской цивилизации, чуждой влиянию извне и не оказывающей влияния на внешний мир, заполняли более сильные народы со своими традициями и идеалами. До наших дней в Калькутте и Бомбее существуют различные кварталы – китайский, бирманский и прочие, обитатели которых ничего не привносят в окружающее их общество и ничего не получают от него. Впрочем, бывают и исключения. Личность Будды послужила источником религиозного вдохновения для китайцев и десятка других народов. Империя Гупта являет собою пример индийского государства, которое столь же радушно принимало чужеземцев и их культуру, как сегодня это делает Европа и Америка. Только возвышение ислама положило конец этой долгой эпохе культурного обмена, оставившей след в верованиях и мышлении индийского народа.
Религиозные традиции
Индуизм в действительности являет собой не что иное, как беспредельный синтез, объединяющий в себе элементы из сотен разных источников и включающий в себя все мыслимые религиозные традиции. Таких традиций – великое множество. Землепоклонство, солнцепоклонство, культ живой природы, поклонение небу, почитание героев и предков, культ матери или отца, поклонение мертвым, мистическая взаимосвязь растений и животных – все это в той или иной мере нашло свое отражение в индуизме. Каждая традиция является исторической вехой, отмечающей слияние или поглощение народов, прежде чуждых друг другу. Все эти традиции накрепко спаялись друг с другом и образуют теперь единое целое. Но, посещая отдаленные святилища, изучая литературу определенных периодов, мы можем выявить отдельные влияния, оказавшие воздействие на формирование индуизма.
Великий систематизирующий импульс истории время от времени стремится включить традиционную общепризнанную традицию или часть ее в единое органическое целое. Подобные попытки с разной степенью успешности предпринимались не раз. Примером могут служить компиляционные писания Пураны[3 - Пураны – жанр индуистской литературы, относящийся к разряду «преданий» (смрити) и представленный в стихотворных сводах. Пураны традиционно распределяются в соответствии с почитанием трех верховных богов индуизма – Вишну, Брахмы и Шивы – и представляют собой энциклопедии индуистской мифолофии, ритуала, теософии, космологии и космографии, сотериологии, легендарных и исторических преданий, теории искусства и различных отраслей знания. С традиционной точки зрения пураны – это тексты, в которых разрабатываются пять тем: 1) миросозидание (сарга); 2) мироразрушение (пратисарга); 3) ненеалогия (ванша) богов и риши; 4) периоды Ману (манвантары), каждый из которых имел своего первого человека; 5) история династий (ваншанучарита), считающих своими родоначальниками божества Солнца или Луны. Некоторые Пураны, правда, не содержат этих тем, тогда как другие обильно восполняют или дополняют их широкой «энциклопедической» информацией (потому отдельные пуранические тексты настаивают на наличии не пяти, а десяти «признаков»). Тем не менее «пять признаков» существенно важны для осмысления происхождения Пуран. (Примеч. ред.)], эпические сказания Рамаяна и, в особенности, Махабхарата. Каждое из этих произведений несет в себе некое древнее ядро, столетиями передававшееся по памяти из уст в уста. Это наследие перекладывается на письмо, претерпевая при этом изменения, которые делаются автором с целью несколько осовременить произведение.
Махабхарата
Махабхарата являет собой результат грандиозных усилий по сохранению в едином комплексе всех древних верований и традиций народа. Из самого названия видно, что в основе этого выдающегося литературного произведения лежит сознание единства Бхараты[4 - Бхарата – древнее название Индии. (Примеч. пер.)] или индийского народа. Это олицетворение идеалов социальной организации, религии, древней истории, мифологии и морали индийцев.
Таким образом, если мы хотим проследить развитие индийской мифологии с самого ее начала до абсолютной зрелости, изучив все разнообразные промежуточные этапы этого развития, лучшего проводника, чем Махабхарата, нам не найти. Ибо индийская мифология – это не просто предмет для тщательного изучения любителями древностей, она буквально пропитывает собой самую жизнь народа, оказывая на нее мощное влияние. Именно живая мифология, последовательно отражающая процесс жизненного развития и принимающая сообразные формы, стала значимым фактором в повседневной жизни людей. Эта живая мифология и нашла отражение в Махабхарате.
Это та самая мифология, что запечатлелась в Махабхарате. В этом произведении она обрела свою законченную форму и оказала сильное влияние на индийское общество. Прочие мифы со временем растаяли как дым, не оставив после себя никаких следов. Они не обрели в людской памяти никакой конкретной формы. Этот факт нашел отражение в популярной бенгальской поговорке: «Чего нет в Махабхарате, не найдешь и в Бхарате (Индии)». Махабхарата соединяет в себе как простейшие, так и развитые формы мифологии. Это произведение можно назвать абсолютным воплощением индийского ума и души.
На ранних этапах истории человечества люди не проводили четкой границы между собой и животным миром, наделяя зверей и птиц своими мыслями и чувствами, очеловечивая землю и воду, луну и солнце, звезды и планеты. Позднее, когда люди осознали свое место во вселенной, звездный мир отошел на задний план, уступив место человеку.
В этой книге мы рассматриваем обе эпохи мифологии, раннюю и более зрелую. Мы расскажем о зарождении мифологии и ее развитии в первобытную эпоху, а также познакомим с более поздним мифологическим творчеством.
Глава 2
Рамаяна
Истоки
Вальмики – имя почти столь же загадочное, как Гомер. Без сомнения, он родился брахманом и был тесно связан с властителями Айодхьи. Вальмики собирал песни и легенды о Раме (впоследствии названном Рамачандрой, в отличие от Парашурамы)[5 - Парашурама (parasu rama, буквально Рама с топором) – шестая дашаватара Вишну. Вишну родился в этой аватаре с целью избавить касту (точнее, вар ну) брахманов от тирании кшатриев. Пятый сын Ренуки и Джамадагни, учитель Бхишмы, Дроны и Карны.Уклонился от Великой битвы на Курукшетре. Не желая выполнять чужую волю, он, будучи аватарой Вишну, предался аскезе и в награду получил от Шивы топор, который не давал ничьей воле доступ в его сознание. После этого он и стал Парашурамой – Рамой с топором и вырезал кшатриев по собственной воле.Вишну-Пурана описывает во всех деталях историю Парашурамы. Парашурама был сыном Ренуки и Джамадагни. Некогда царь, именуемый Картавирья, во время охоты посетил хижину отшельника Джамадагни. Джамадагни щедро угостил царскую свиту с помощью своей коровы Сабалы, которая могла выполнить любое желание. Царь, восхищенный чудесными качествами коровы, попросил мудреца отдать ему чудесное животное. Мудрец ответил Картавирье отказом, и тогда сын царя убил Джамадагни. Во время возвращения царя с охоты Парашурама узнал о случившемся и, придя в ярость от совершенного святотатства, погнался за Картавирьей, настиг его и убил в бою. После этого Парашурама поклялся отомстить всему племени кшатриев. По прошествии двадцати и одного века он очистил мир от мужчин-воинов – представителей касты кшатриев и нечестивых правителей. Совершив все эти убийства, он выполнил искупительные ритуалы, отдал мудрецу Кашьяпе завоеванные земли как помощь для жертвоприношений и удалился в горы, предавшись покаянию на горе Махендра. (Примеч. ред.)]. С большой долей уверенности можно говорить о том, что в более позднее время произведение Вальмики было дополнено, например, Уттара-кандой.
Вальмики приписывается создание шлоки – эпического стихотворного размера. Во многом благодаря ему сформировался язык и стиль индийской эпической поэзии. Как гласит Рамаяна, Вальмики был современником Рамы и приютил Ситу в период ее изгнания. Он же поведал Рамаяну сыновьям Ситы – Куше и Лаве.
Парашурама и Рама
После истребления племени кшатриев Парашурама взялся за оружие лишь единожды для укрепления своей веры. Когда караван Дашаратхи выезжал из Митхилы, поднялся сильный ветер и навстречу новобрачному Раме явился Парашурама, усомнившийся в божественной природе Шри Рамы. Тот решив, что первый лук состарился и стал ломким, предложил Раме божественный лук Вишну – лук-близнец лука Шивы. Но, приблизившись к Раме, поверил в него и подарил ему этот великий лук как свое приношение богу Вишну. С этим луком Рама и отправился на остров Ланку, и подарок Парашурамы сильно помог Раме.
Рост Парашурамы должен быть 120 ангулов. Он должен носить джата-корону и священный шнур, а также оленью шкуру. У него две или четыре руки, правая должна держать парашу (боевой топор), левая – указывает на что-либо. Если он имеет четыре руки, он должен нести в них боевой топор, меч, луки и стрелу.
Что есть Рамаяна в простейшем изложении? История возвращения похищенной невесты. Здесь можно проследить сходство с другой великой эпической поэмой – «Илиадой» Гомера. Однако предположение о том, что «Илиада» ведет свое начало от Рамаяны, вряд ли имеет под собой основание. Вероятнее всего, в основе обоих произведений – легенды, появившиеся на свет за тысячу лет до нашей эры.
Об истории Рамы повествует одна из джатак, которую можно считать краткой версией Рамаяны. Возможно, в одно из последних столетий до н. э. некий брахманский поэт объединил различные варианты саг о Раме, создав историю с ясным и связным сюжетом. Последние дополнения к Рамаяне были сделаны, по всей вероятности, около 400 года н. э. В целом поэма в ее последней редакции относится к раннему этапу индийского ренессанса и отражает культуру очень близкую к той, что зафиксирована на фресках Аджанты (с I по VII века н. э.). Не вызывает сомнений, однако, что сущность поэмы куда более древняя. В этой книге приводится краткий, сжатый пересказ ее ключевых моментов поэмы.
Семь книг Рамаяны:
Бала-канда – книга о детстве Рамы.
Айодхья-канда – книга о царском дворе в Айодхье.
Аранья-канда – книга о жизни Рамы в лесной пустыне.
Кишкиндха-канда – книга о союзе Рамы с обезьяньим царем в Кишкиндхе.
Сундара-канда – «Прекрасная книга» об острове Ланка – царстве демона Раваны, похитителя супруги Рамы – Ситы.
Юддха-канда – книга о битве обезьяньего войска Рамы с войском демонов Раваны.
Уттара-канда – «Заключительная книга».
Мораль Рамаяны
Одной из важных характерных черт эпоса Вальмики можно считать изображение двух идеальных миров: мира добра и мира зла. Автор не признает полутонов и оперирует лишь понятиями абсолютной морали и абсолютной аморальности, подчеркивая тем самым контраст между добром и злом. Две эти концепции оказали большое влияние на формирование индийского общества, ибо не только такие законодатели, как Ману, но и поэты Древней Индии видели в своем искусстве не самоцель, а средство для достижения цели – создания идеального общества. Древние поэты были своего рода социологами, использующими великую силу своего искусства для развития человеческих институтов и формирования идеалов для всех классов. Поэт – это и философ в ницшеанском смысле этого слова, то есть тот, кто направляет эволюцию в нужное русло. Результаты подтвердили правильность выбранного пути, поскольку если индийское общество и достигло идеала или идеалов, являвшихся движущей силой его развития, то только благодаря культу героев. Если Веды первоначально были достоянием только избранных, образованных людей, то эпос переводился на каждый диалект поэтами, среди которых можно назвать Тулсидаса и Камбана, стоящих в одном ряду с самим Вальмики. Эпические сказания, как и большинство Пуран, были доступны даже неграмотным, благодаря устному творчеству: театральным представлениям, фольклору, живописи. Вплоть до недавнего времени в Индии нельзя было найти ни одного мальчика или девочки, которые были бы незнакомы с Рамаяной, и самое заветное их желание было стать похожими на Раму или Ситу.
Происхождение каст
Изложение основ идеального индийского общества, делящегося на «цвета» (касты), мы встречаем в Рамаяне и законах Ману (ок. 500 до н. э.). Согласно Ману, брахманы порождены ото рта, кшатрии – от рук, вайшьи – от бедер, шудры – от ног Брахмы. В аллегорическом смысле этот миф говорит о божественном одобрении системы. Не следует думать, однако, что Ману или Вальмики описывают общество, существовавшее некогда на территории Индии. В своем развитии индийское общество то приближалось, то удалялось от концепций утопистов, Вальмики и Ману. О том, какое влияние они оказывают на общество и по сей день, свидетельствует тот факт, что и сегодня самые радикальные реформаторы не покушаются на кастовую систему, а лишь стремятся объединить многочисленные подкасты в четыре основные группы.
Автор этой книги ратует за развитие общества, предоставляющего условия для перехода из одной касты в другую для тех, кто желает воспринять традиции высшей касты. Перемещение внутри кастовой системы происходит и сейчас путем включения коренных народов в индийское общество. Однако истории, подобные той, что рассказывают о Вишвамитре (который родился кшатрием, но благодаря своим аскетическим подвигам добился положения брахмана), демонстрируют всю сложность перехода из одной касты в другую. Во все времена в Индии находились те, кто протестовал против разделения общества на замкнутые группы. Таким противником, в частности, был Будда, считавший, что родиться брахманом нельзя:
Не по рождению становятся брахманами,
Лишь по деяниям своим становятся брахманами.
Однако древний принцип наследования всегда брал верх, и самое большее, чего добились реформаторы, – создания новых кастовых групп.
Идеальное общество Вальмики
Теперь очень кратко рассмотрим природу идеального общества Вальмики. Первое, что сразу поражает, – сложность этого общества и высокая степень дифференциации между взаимозависимыми составными частями. В основе общества – четкая градация рангов, при этом ранг зависит не от богатства, а лишь от умственных способностей. Доктрина реинкарнации принимается как само собой разумеющаяся. Концепция кармы (совершение действий, приносящих плоды в другой жизни) в сочетании с теорией реинкарнации приводит к выводу, что ранг определяется исключительно по наследственному принципу. Тот, кто достоин быть брахманом, рождается брахманом, а тот, кто должен родиться шудрой, рождается шудрой.
Эта теория нашла практическое отражение в кастовой системе, или, как говорят индийцы, в системе «цветов» (варн), на современном языке – системе «джати» («рождение»). В основе системы – четыре «цвета»: брахманы (священнослужители и философы); кшатрии (воины и властители); вайшьи (торговцы и земледельцы) и шудры, служащие представителям трех высших каст и не являющиеся дваждырожденными, то есть не прошедшие обряд посвящения, символизировавший второе рождение. Кроме того, в рамках четырех основных групп существует огромное количество подкаст, которые теоретически могли возникнуть благодаря межкастовым бракам.
У каждого «цвета» свой моральный долг и обязанности (дхарма). Нарушение собственной дхармы – смертный грех, заслуживающий самого сурового наказания. В концепции «собственной дхармы» проявляется коренное отличие индийского общества от всех абсолютистских моралей, включая иудаизм и буддизм. Вот один из конкретных примеров: Декалог Моисея (Десять заповедей) включает в себя заповедь «не убий» и эта заповедь, по сути, относится к каждому – философу, солдату, торговцу, что не совсем логично. В индуизме же, проникнутом доктриной ахимсы, непричинения вреда, не делается попытки связать этим принципом кшатриев или шудр: лишь отшельник и философ, стоящий выше всех в духовном плане, не должен причинять вред любому живому существу. В то же время воин, уклоняющийся во время битвы от нанесения вреда человеку или животному, достоин презрения как человек, не следующий своему моральному долгу. Эта проблема поднимается и в Рамаяне, когда Сита говорит Раме, что теперь, когда они живут в лесу, в убежище отшельника, им следует руководствоваться принципами йоги и не причинять вреда не только животным, но и ракшасам (Ракшасы, дайтьи, якшасы и асуры – демоны, постоянные противники людей и богов). Рама, однако, отвечает, что связан своим воинским долгом и обещанием защищать отшельников.
Во всей своей полноте доктрина морального долга реализовалась на практике только в золотую эпоху, когда лишь брахманы практиковали аскетизм и стремились к абсолютному просветлению. Позднее каста кшатриев стала столь же влиятельной, как и брахманы. Говорят, что именно в это время Ману создал шастры (кодексы), в которых излагались обяанности четырех варн. В третью эпоху аскетизм стали практиковать вайшьи, а в четвертую аскетическим самоистязанием занялись и шудры. Таким образом, на протяжении четырех эпох происходил переход от идеальной теократии к полной демократии. В эпоху Рамы уже появились признаки наступления четвертого периода: один из шудр, ставший йогом, был убит Рамой не столько в наказание, сколько во избежание возможных потрясений основ общества.
В аристократическом обществе, которое рассматривает Вальмики, суровость социальной дисциплины возрастает: чем большей властью наделен человек, тем большим самоограничением он должен быть связан, отчасти потому, что к этому его обязывает положение, отчасти потому, что подобный аскетизм есть непременное условие сохранения власти. Об этой концепции аристократического общества следует постоянно помнить, если мы хотим понять порой непостижимые для создания человека демократического общества эпизоды Рамаяны. На кшатрии, тем более если он – царь, лежит обязанность следовать своей дхарме, то есть не только защищать людей и богов, убивая ракшасов, но и придерживаться определенных правил общепринятой морали, даже если эти правила лично для него большой важности не имеют. Так, Рама дважды отрекается от Ситы, хотя в глубине души совершенно уверен в ее абсолютной верности. Это отречение является наиболее драматичным эпизодом истории. Рама и Сита воссоединяются после годичной разлуки, в момент разрешения долгого и напряженного конфликта. Казалось бы, историю должен венчать счастливый конец, но героев ждет решающее испытание, а трагедия лишь отсрочена во времени благодаря появлению богов и оправданию Ситы. В этих трагических эпизодах, повествующих о кульминационном моральном кризисе в жизни Рамы и Ситы, Вальмики в полной мере проявляет себя как мудрец и как поэт. Его идеальное общество практически безгрешно, тем самым ярче подчеркивается, сколь далекоидущие последствия может иметь одна-единственная ошибка. Кайкейи[6 - Кайкейи – вторая из трех жен царя Дашаратхи в индуистском эпосе Рамаяна, царица Айодхьи и мать Бхараты. (Примеч. ред.)] не злобна по сути своей, она лишь очень юна и слепа в своем своенравии, однако именно ее проступок становится причиной трагедии.
В сравнении с миром людей, переживающим серебряный век, автор рисует греховный мир ракшасов, где правят жадность, вожделение и жестокость, заменившие собой щедрость, самоотречение и доброту. Но вся злоба ракшасов направлена вовне, на людей, богов и всех тех, кого ракшасы считают врагами. В своем же мире они демонстрируют сыновью любовь и супружескую верность в ее высшем проявлении, неукротимую храбрость и преданность. Город Ракшасов, выстроенный самим Вишваркарманом, великолепен, в нем процветает искусство. Ракшасы поклоняются богам, практикуют аскетизм. Пусть они и злобны, но на низость не способны. Среди них встречаются такие, как Вибхишана, который не принадлежит к миру зла. Наконец, ракшасов нельзя назвать бесчеловечными, они лишь являются воплощением всего нечестивого, что есть в человеческом обществе. Об этой аллегории следует помнить.
История
История осады Ланки в оригинале эпоса рассказывается долго и с долей гротескного юмора. Эпизоды с проявлением жестокости несколько смягчаются историями о верности и доброте. Погибшего Равана Рама считает другом. Мандодари горюет о нем, как Сита горевала бы о Раме. История полна чудес, но элемент магии призван не просто украсить повествование, а зачастую играет очень важную роль. Всеми своими чудесными способностями, которыми наделены соперники с одной и с другой стороны, герои обязаны себе, своему аскетизму и умственной концентрации, а не подаркам судьбы. Таким образом, конфликт, лежащий в основе поэмы, – это противостояние героев. Возьмем, к примеру, эпизод с волшебным оружием Брахмы. Оно поразило Ханумана, парализовав его, но Хануман сумел преодолеть силу заклятия. Это яркий пример того, что насилию может противостоять только мудрость.
Читая и перечитывая Рамаяну, все лучше постигаешь ее значимость и понимаешь то влияние, которое она оказывает на индийское общество. Остается лишь сожалеть, что миф о Раме и Сите исключен из современного школьного курса во имя соблюдения религиозного нейтралитета. Не будет преувеличением сказать, что человек, незнакомый с этим эпосом, не может с полным правом называть себя гражданином Индии. Можно добавить, что тот, кто не знает историю Рамы и Ситы, вряд ли может считать себя истинным гражданином мира.
Рамаяна как эпос о животных
В сказаниях народов всего мира мы видим отзвуки древнейших эпосов о животных, сложенных нашими предками. Этих эпосов больше нет, лишь косвенные намеки или отдельные фрагменты позволяют догадываться о них. Нигде в современном мире нет столь богатого материала, позволяющего хотя бы в первом приближении восстановить первобытные мифы, как в Индии. И по сей день индийцы живут в гармонии с природой. Мужчина или мальчик, рассказывающий сказку о мыши или белке, непременно украсит ее криками или движениями соответствующих животных. Индийцы верят, что животные могут чувствовать, а может быть, и мыслить как человек. Людей и животных связывает некое родство, отзвуки которого мы видим в буддизме и джайнизме.
Индийцы – живые люди, и все человеческое им не чуждо. Порой они тоже бывают жестоки, но все же такие проявления редки. В мирном сосуществовании с природой мы видим отзвуки древнего наследия наших предков, когда на заре истории всякое четвероногое существо было человеку братом и другом.
Концепция родства человека с животным миром встречается и в буддистских джатаках, и в Эзоповых баснях, и в сказках дядюшки Римуса. Джатаки рисуют жизнь животных не с целью проиллюстрировать мудрые поговорки, а чтобы посредством ее передать мудрость высшей философии. Любовь Будды и Яшодхары стала поэтической легендой своего времени, и участие в ней птиц и зверей воспринималось как нечто само собой разумеющееся. Не было ничего странного в том, например, что в стадах оленей, как и у людей, были вожди, готовые отдать жизнь за свой народ. Вместе с тем на основе древних эпосов рождаются новые, встраиваемые в более поздние теологические системы. Из сплава старого и нового формируются герои вроде Ханумана или Гаруды.
По мере арианизации поэзии из нее уходит элемент страха, благоговейного трепета. Арийский ум – ум организующий, систематизирующий, рациональный. Яркие цвета и эмоции ранней мифологии, столь возбуждающие воображение, – это наследие наших древних предков. На заре своей истории человечество склонно было обожествлять животных. Издаваемые ими нечленораздельные звуки, столь похожие на речь первобытных людей, воспринимались как прорицания. В животных, ведущих скрытную жизнь, виделось что-то сверхъестественное. Старая обезьяна или змея, прячущаяся в дупле старого дерева, несомненно были носителями некоей неизведанной мудрости.
Чем привлекают животные
С непосредственностью детского ума люди рисовали в своем воображении слонов и орла, обезьяну и льва. У каждого племени и народа было свое мистическое животное, которому поклонялись и которого люди считали своим предком. С развитием теологических систем древние верования упорядочивались, систематизировались. Мифические существа уже не считались богами, они стали соратниками богов и средством их передвижения. Один из богов восседал на павлине, другой – на лебеде. Одного возил бык, другого – козел. В самом этом факте содержится скрытый намек на богоподобность существ. Таким образом, перед нами компромисс, синтез двух систем, двух идей, одна из которых сравнительно нова, а другая более древняя и более примитивная. Отметим, что десятая книга Ригвед столь существенно отличается от своих предшественниц во многом благодаря тому, что в религиозном сознании людей, говорящих на санскрите, все более заметное место стали занимать концепции коренных народов. Арийский ум с его пантеоном богов природы – неба и солнца, огня, ветра, воды, бури, встречавшихся у племен от Дарданелл до Ганга, – постепенно ассимилировал и более древние космические божества разных азиатских народов. Процесс этот превосходно прослеживается на всем протяжении истории, в отличие от развития мифологии Индры и Агни, Вайю и Варуны, о которых нам мало что известно. По всей вероятности, эта мифология зародилась за пределами Индии и попала на индийскую почву уже в период зрелости. Точно так же мы не можем сказать, как и почему случилось так, что воображение индийцев рисует бога вселенной с головой слона. Очевидно, сама идея зародилась в Индии, где слоны были привычным явлением. Появление же этой концепции в таких странах, как Япония и Китай, явно говорит о влиянии весьма древних религиозных верований, пришедших с юга.
Слоноголовый бог
Кто же в действительности этот Ганеша или Ганапати – владыка сонмов или первобытный бог территории? Что символизирует слоновья голова на красном теле? Определенно этот бог – один из самых почитаемых в индуистском пантеоне. И по сей день он остается богом удачи и мудрости. Его божественное предназначение – выполнение всех желаний. Ему воздают почести перед любым начинанием. Благосклонность Ганеши – залог успеха в любом деле. В Японии он известен как покровитель деревень. Этот факт свидетельствует о древности культа, хотя в Южной Индии существует и более древний культ Матери-Земли, в честь которой воздвигались алтари из неотесанного камня.
Как хорошо мы понимаем тот благоговейный трепет, который испытывали древние индийцы в отношении этого бога! В его власти наделить человека мудростью и богатством. Он подарил индийскому народу письменность. Он давал благосостояние. Он воплощал в себе всю вселенную. От него зависел успех любого начинания. Вполне естественно, что именно этот бог должен быть Исполнителем Желаний! Ганеша не внушает людям страх. Он щедр, милосерден и дружелюбен. Он любит людей, и они отвечают ему взаимностью. Его чело сияет истинной добротой и мудростью. Вместе с тем слоноголовый бог не лишен некоторых человеческих качеств, иногда бывает грубоват, энергия бьет из него ключом. С самого рождения Ганеше предрекали чудесное будущее, ведь в его власти было ниспослать успех в любом начинании. Культ Ганеши не столь древний, как первобытный культ Матери в поселениях Декана, но, по всей видимости, именно он стал одним из первых упорядоченных культов. Когда появился буддизм, культ Ганеши уже существовал. Кроме всего прочего, Ганешу нельзя назвать богом священнослужителей или царей, он был вне теократий и, скорее всего, принадлежал к древней торговой культуре, цивилизации Бхараты. И по сей день он остается преимущественно богом торговцев. Примечательно, что, если в каком-либо индийском городе торговец объявляет себя банкротом, об этом факте посетителей его лавки оповещают фигурки Ганеши, перевернутые вверх ногами.
Индуистские мифы
Первым из литературных творений индуизма, написанных в начале нашей эры, в эпоху объединения индийского народа, стала эпическая поэма Вальмики Рамаяна. Это всемирно известное произведение повествует о непорочности и скорби, а в какой-то мере является и сказкой о природе. В период существования культа Ганеши пережил свой расцвет и упадок буддизм, все более явственно стало ощущаться арийское влияние. Любое произведение искусства содержит в себе частицу ушедшей культуры. Так и Рамаяна словно переносит нас в древнюю эпоху, где птицы и звери говорят и ведут себя как люди. Человеку той эпохи лес представлялся таинственным царством, населенным учеными и отшельниками. Лес пестрит яркими цветами, наполняющими воздух своим благоуханием. Под сенью леса живут сладкоголосые птицы. Зелень дарит прохладу и покой. Лес словно напоен святостью. В то же время лес – место обитания злых существ. Многие из них внушали человеку сверхъестественный ужас. Разве не известно, что демон Марича может изменять свой облик? Как узнать, настоящий тигр перед тобой или оборотень? Чудовища и злые демоны состоят в родстве с самим ужасным десятиголовым Раваной из Ланки. Сколько раз запоздалый охотник с ужасом прислушивался к шороху, доносившемуся из лесной чащи, сознавая, что стал невольным свидетелем тайной жизни демонов.
Но боги могущественнее сил зла. Солнечные лучи проникают в самые сокровенные уголки леса. Вот появляются обитающие на небе гандхарвы – певцы и музыканты. А это разве не апсары, небесные нимфы? На закате никто не рискует приближаться к лесу из опасения случайно увидеть купающуюся апсару и тем самым навлечь на себя гибель.
А это киннары – полулюди-полуптицы. Под крыльями они держат музыкальные инструменты. Где-то в горах, у киннар живет Сампати, старший брат Джатаю, повелителя орлов. Сампати не может улететь: он обжег крылья, пытаясь прикрыть собой Джатаю от жгучих лучей солнца. А по лесной чаще бродят обезьяны, наделенные мудростью, превосходящей мудрость человека. По их слову на деревьях распускаются цветы. Но обезьяны постоянно борются со своей обезьяньей натурой, которая, словно заклятье, не дает им покоя. Обезьянье общество хорошо организовано. Здесь есть семьи и родословные, вожди и политические союзы, веселье и скорбь. Обезьяны появляются и в Рамаяне. Уносимая Раваной Сита заметила на вершине горы пять обезьян-вождей. Одним из этих вождей был Сугрива, потерявший жену и царство по вине своего старшего брата Бали. Теперь Сугрива – владыка в изгнании, окруженный своими советниками и военачальниками. Он хочет отомстить брату. Некоторые ученые видят в этой группе из пяти обезьян на вершине горы фрагмент древней космогонии, насчитывающей тысячи лет.
Хануман
В Рамаяне есть еще один персонаж-обезьяна, но совсем другого порядка. В некоторых районах Индии (в Гималаях или Махараштре) крошечные часовни Ханумана встречаются так же часто, как и культовые сооружения Ганеши. Ханумана всегда изображают в профиль, искусно высекая его портрет на каменных плитах. Вряд ли в литературе существует другой такой символ беззаветной преданности и верности, как Хануман. Он являет собой индуистский идеал совершенного слуги, наделенного храбростью, верностью и покорностью. Это слуга, чье величие в его служении.
Когда на свет появилась Рамаяна, культ Ханумана уже процветал. Остается только догадываться, что послужило причиной его создания. Однако ясно, что Хануман – существо более высокого порядка, чем принцы Бали и Сугрива, которым он служит. Рассказывают, что Хануман был сыном Вайю, который, согласно Ведам, был богом ветра.
В любом случае роль, которую Хануман играет в поэме, очень важна. Каков бы ни был возраст и происхождение Ханумана, Рамаяна ставит его в один ряд с важнейшими религиозными концепциями. Когда он кланяется, чтобы коснуться ноги Рамы, который и сам является принцем божественного происхождения, мы становимся свидетелями встречи древнего культа с системой, определившей будущее религии. Не следует забывать, однако, что в фигуре Ханумана воплотились все те духовные качества, что оказали влияние на формирование идеализма человека. Сам Вишну не мог обойтись без одного из самых верных своих слуг – Ханумана. Даже в более позднее время, когда Гаруда – божественная птица, занимавшая воображение древнего человека, – заняла место Ханумана и стала ездовой птицей и помощником Нараяны, Хануман не был забыт. Благодаря прекрасному творению Вальмики он всегда будет волновать сердца людей.
История Рамы, рассказанная Вальмики
Отшельник Вальмики просит великого риши[7 - Риши – мудрец или священнослужитель, один из «семи риши» – сыновей Брахмы, отождествляемых с семью звездами Большой Медведицы. (Примеч. авт.)] Нараду назвать безупречного мужа, отважного и добродетельного. Нарада рассказывает ему о Раме. Так появляется история, которая известна нам под названием Рамаяна.
Возвращаясь в свою лесную хижину, Вальмики видит двух птиц, самца и самку. Они весело поют и танцуют. Вдруг самец падает, пронзенный стрелой незаметно подкравшегося охотника. Подруга горько оплакивает любимого. Преисполненный гнева, Вальмики проклинает охотника, но слова, вылетевшие из его уст, неожиданно превращаются в стихотворные строки. Вальмики понимает, что создал новый стихотворный размер – шлоку.
У хижины ему является сам четырехликий сияющий Брахма, Творец Мира. Вальмики воздает ему почести, но мысли его заняты несчастной птицей и только что сотворенной им шлокой. Улыбнувшись, Брахма говорит Вальмики: «По моей воле твои уста исторгли эти слова и стихотворный размер этот прославит тебя. Сочини же историю о Раме. Поведай, о мудрейший, все, что тебе известно о Раме, Лакшмане, дочери Джанаки и племени ракшасов. Неизвестное да откроется тебе, и да будет поэма твоя правдива от первого слова до последнего. И да будет Рамаяна жить среди людей, пока стоят горы и катят свои волны моря». Промолвив это, Брахма исчез.
Вальмики, обитавший в уединенной хижине вместе со своими учениками, решает создать великую поэму, дарующую людям добродетель и процветание. Вальмики предается медитации и воссоздает в памяти историю, услышанную от Нарады. И вот Рама и Сита, Лакшмана и Дашаратха с его женами, смеющиеся и плачущие, со всеми своими слабостями и своею силой предстают перед его внутренним взором столь же ясно, как видится плод пальмы на ладони. Вальмики постигает не только то, что было, но и то, что будет. Только после того, как вся история запечатлевается в его памяти, Вальмики начинает излагать ее в шлоках. Всего составляет он двадцать четыре тысячи стихов. Теперь перед поэтом стоит задача сделать поэму достоянием людей. Для этой цели он избирает Кушу и Лаву, достойных сыновей Рамы и Ситы, живущих в лесном скиту. Царевичи сведущи в толковании Вед, владеют музыкальным искусством, наделены множеством добродетелей. Вальмики обучает юношей Рамаяне до тех пор, пока они не запоминают поэму от первого слова до последнего. Куша и Лава столь искусно читают поэму, что кажется, будто они были очевидцами истории. Братья отправляются в город Рамы Айодхью, где Рама принимает их за отшельников. Здесь, при дворе Рамы, Куша и Лава впервые читают людям Рамаяну.
Дашаратха и жертвоприношение коня
Город Айодхья (Несокрушимый) был столицей великой страны Кошалы. Все жители этой страны были счастливы, образованны, искренни, милосердны и крепки в вере. Владыка страны – Дашаратха – во всем походил на Ману и сиял среди своих подданных, словно луна среди звезд.
Дашаратху окружали мудрые советники, среди которых были Кашьяпа и Маркандейя, священнослужители Васиштха и Вамадева. Одному из мудрецов, по имени Ришьяшринга, Дашаратха отдал в жены свою дочь Санту. Министры царя, искушенные в политике, сведущие в законе и красноречии, славились своей мудростью. Одно лишь мучит Дашаратху – он бездетен. Страстно желая обрести наследника, царь принял решение совершить жертвоприношение коня – величайшее из всех жертвоприношений. Призвав своих священнослужителей и других брахманов, он отдал необходимые распоряжения. Затем, вернувшись во внутренние покои дворца, Дашаратха рассказал своим трем женам о том, что намеревается сделать, и лица их засияли, словно цветы лотоса весной.
Через год, по возвращении выпущенного на волю коня, Ришьяшринга и Васиштха провели пышную церемонию жертвоприношения. Ришьяшринга поведал царю, что у него родится четверо сыновей, наследников и продолжателей рода. И возрадовался царь этой вести.
Вишну воплощается в облике Рамы и его братьев
Божества, собравшиеся, чтобы получить свою долю жертвенных даров, обратились к Брахме с такими словами:
– Свирепый ракшас Равана жестоко притесняет нас, и мы беспредельно страдаем, терпя его преследования, ибо ты даровал ему благословение: не может он пасть от руки гандхарвы, якшаса, ракшаса или бога. Тирания Раваны безмерна, а силы наши на исходе, поэтому заклинаем тебя, о владыка, придумай, как уничтожить его!
Брахма же отвечал:
