banner banner banner
Зверюшки. Фантастический роман
Зверюшки. Фантастический роман
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Зверюшки. Фантастический роман

скачать книгу бесплатно

Зверюшки. Фантастический роман
Марфа Московская

Роман-сказка, в которой нет чудовищ и магов, нет красавиц и отважных рыцарей. Одновременно смешная и трагичная, эта увлекательная история погрузит читателя в мир разумных зверей, которые очень похожи на нас и которые не хотят умирать, но их судьбы вершит рука Игрока. Культурные жители Зверинска старательно берегут свой шаткий мир. Но однажды к ним вторгнется злая неведомая сила… Забавные портреты зверят скрасят героическую, печальную и бестолковую историю сопротивления непонятному врагу.

Зверюшки

Фантастический роман

Марфа Московская

Иллюстратор Марфа Московская

Дизайнер обложки Марфа Московская

© Марфа Московская, 2017

© Марфа Московская, иллюстрации, 2017

© Марфа Московская, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4483-6693-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

…Давным-давно, когда не только деревья, но и глаза были большими, мы с братом придумали страну под названием Зверинск.

Каждый из нас с любовью строил свой затейливый мир. Однако мир быстро наскучивал, и тут же следовало предложение поиграть в войну… Поэтому несчастные жители сказочной страны беспрестанно воевали. Не успевали зверюшки зализать раны, как хозяева вновь заставляли их браться за оружие… Каждый день мы заново возводили города и железные дороги, а к вечеру повсюду валялись закопченные, исковерканные тельца. Маленькие игрушечные зверята – меховые, заводные, пластмассовые и деревянные – лежали по всей квартире, исколотые «мечами», с оторванными головами, почерневшие от огня и дыма, изрыгаемых из самодельных пушек «противника».

Мы умело управлялись с порохом и пыжами, которые воровали из отцовского сундука, а стволы делались из медных винтовочных гильз, с просверленным у основания запалом. Лафеты нам заменяли деревянные катушки, прикрученные изолентой. Мечи и сабли у зверюшек были из обломков скальпелей, автоматы из заводных ключей, винтовки из пипеток, а фуражки из пластилина…

Смешно вспоминать наши беспокойные игры… Остатки «пластилиновой армии» и сейчас стоят за стеклом, и я испытываю чувство вины перед старой деревянной совой с отломанной ногой и «пистолетом» на боку. Но лучше переболеть войной в детстве, чем по-настоящему убивать потом.

Моя двустволка лежит в сейфе – я так и не смогла выстрелить из нее в живое существо. Сегодня я, как умею, отдаю долг солдатам своего детства. Из-за жесточайшего цейтнота не получилось сделать историю объемнее. Эта страна гораздо больше, чем моя книга… но, возможно, я еще вернусь к теме жизни и смерти…

Всем зверям, живым и убитым, я посвящаю этот роман – насмешливую и грустную сказку о двух мирах.

М.М.

I. Странная история

1

…Пестра Кусинда, толстенькая симпатичная кошечка, чуяла, что нарвется на неприятности, но упорно двигалась к дому соседки; круглые зеленоватые глаза ее истекали злостью и хвост нервно подрагивал. Вот и калитка. «Спокойно, мать!..» – приказала она себе, глубоко вздохнула, поправила косынку на голове и несколько раз сильно стукнула деревянной поварешкой по почтовому ящику, отозвавшемуся глухим недовольством.

У Муриссы Петрахи не было домового бубенца, видно оттого, чтобы не будить каждую ночь благовоспитанных соседей, когда одинокие коты со всей округи стекались к ней «подлечиться». Мурисса работала фельдшером, но все знали, что мужички ходят к ней отнюдь не за таблетками от желудочных колик! Несколько месяцев назад, в мае, ее благоверный по кислому делу перепутал, как он выразился, калитку… Перепутал! Червя с два! Тогда Пестра замяла скандал, но, видимо, и этой ночью он вновь «ошибся» дверью; ну, держитесь, паразиты теперь-то вам точно несдобровать!..

Хозяйка большого, окрашенного розовой краской дома, открывать не спешила. Пестра уже успела поточить когти о калитку и, задрав юбку, приготовилась нервно опрыскать ее, когда дверь домика в глубине сиреневого сада скрипнула и оттуда выглянула недовольная морда Муриссы. Она сузила зрачки на рассветное солнце и долго пыталась разглядеть, кто там стучится в неурочное время; шерсть на загривке у нее была помята, а пушистый хвост всклокочен.

– Кто там? – спросила она низким голосом. – Пять часов утра, совсем сдурели, что ли?!

– Открывай, шалава! – сердито пропела Пестра Кусинда. – Разговор есть! Или мне на всю деревню с тобой отношения выяснять?

Петраха, одетая в полупрозрачную, яичного цвета ночнушку, быстро проскользнула по дорожке сада к калитке и отперла ее. На Пестру повеяло странной смесью дорогих духов из тухлой рыбы и чужого котовьего запаха. Она молча прошла в дом, и всю дорогу с трудом сдерживала ярость, готовая наброситься на соперницу и огреть ее поварешкой, но первым делом решила серьезно поговорить с Шарканом…

Из дома врачихи Пестра вышла растерянной. Она постояла немного, затем медленно побрела домой, все еще сжимая в передней лапе ненужное теперь оружие… Мужем там и не пахло! Мурисса клялась всем подворьем, что Полуух не заходил к ней с того злополучного раза, ни ночью, ни днем! И что ей лишних неприятностей на хвост не надо, одиноких котов и так хватает, а уж ее-то благоверный не столь уж страстный мужчина, чтобы накалять отношения с такой милой соседкой, как Пестра Кусинда…

Не дойдя до забора нескольких шагов, кошка резко повернула назад и заспешила вдоль аккуратных круглых домиков к своей подруге, Арыське. Калитка была не заперта. Пухлява не спала, лежала на холодной печке и читала с фонариком книгу о вкусной и здоровой пище, беспрестанно облизываясь.

– Ты чего? – удивленно воззрилась она на Пестру. – Тоже не спится?

– Беда у меня, Арысь. Не знаю, что и делать! Шаркан вчера ушел к мужикам на котовник, Мявку Ушана в армию провожали. Обещал вернуться к полуночи, и нету! Я к ним, а они лапами разводят: ушел, мол, в десять вечера, сказал, что домой. Я говорю – давайте поищем, дом-то на окраине почти, может, сидит где в кустах, плохо ему? А они уверяют – да не пил он молока почти совсем! И хмурый какой-то был. Хмурый и неразговорчивый, хотя на вид совсем здоровый. Чего ему в кустах-то делать?

– Это Шаркан-то твой неразговорчивый?.. Ой, извини, что перебила…

– В том-то и суть! На него не похоже. Я сразу подумала – отмазывают, к бабе, небось, побег! К этой, стерве рыжей, Петрахе. А она уверяет, что не было его, и есть тому свидетель: Курчавый из Сметанино у нее всю ночь проваландался.

– Врет, поди!

– Да нет, Арысь… Мне кажется, что не врет. Детей-то нет, коровою клялась! Да и вообще, раз он молока не пил, вряд ли на такое бы решился. После того скандала я ему весь загривок повыдергивала, к Зафырке потом лечиться ходил, бедолага, мази всякие она давала…

– Ну, дела! А вы не ссорились в последнее время? Ну, кроме того раза?

– Нет, вроде… Плохое, как водится, забылось, все дела, заботы. Котят скоро в школу собирать, в первый класс. Сама понимаешь, что это такое.

– А с работой у него как? Ты, помнится, говорила, что уходить собирался он с фермы.

– Так он и ушел! Не поладили они что-то с Криволапом, хлопотное это дело – коров за сиськи дергать… У моего ведь когти стали плохо втягиваться, а когти ты его видела – что твои серпы! Шаркан в молодости всех в кровь драл, когда за мной ухаживал.

– Ушел все-таки? А на что же семью собрался кормить?

– Так он уж месяц как готовил свинью под седло, объездчиком… этих… как их… линий электропередач его взяли. Он уж и экзамен вроде прошел, а на столбы-то взлетает с такими когтищами за секунду! Так что все ладом было, я уж и не знаю, что думать… Дети завтра проснутся – а папки нет!..

Пестра густо засморкалась в носовой платок. Слезы вдруг нескончаемым ручьем потекли из ее круглых глаз; она уныло, но с надеждой смотрела на старую подругу, ища поддержки или мудрого совета. Пухлява соскочила с печки и нервно заходила по светлице, соображая. Белый тощий хвост ее метался из стороны в сторону, а ноздри беспрестанно шевелились, нащупывая запах истины. Но ни одна умная мысль пока не приходила к ней в голову.

– Подожди, Кусинда, не реви… Подумаешь, одну ночь не пришел! Мало ли что? Может, они все сговорились и брешут… И мужики, и Муриска. Придет к вечеру с повинной рожей, как пить дать, придет! Куда он денется? Кстати, а свинья на месте, не проверяла?

– Ой… нет, забыла! Слушай, а может, он в район уехал?

– На ночь глядя и никому слова не сказамши? Вряд ли… Иди, глянь, стоит ли свинья в сараюхе. Ну, что вылупилась? Пойдем, провожу, что ли… Поварешку-то оставь, размахалась!

Женщины молча зарысили на четырех, чтоб побыстрее, к домику Пестры. «Как же я не догадалась сразу в хлеву посмотреть!» – корила себя по дороге Кусинда. Через несколько минут обе добежали до калитки. Дом был погружен в тишину, дети еще спали на толстом клетчатом матрасе, прижавшись друг к другу.

– Ты иди в хлев, – шепотом сказала Пестра, – а я в доме пошарюсь, одежду посмотрю, все такое…

Свиньи Варчунии на месте не оказалось. Исчезла также теплая одежда из шкафа, шерстяное одеяло, продукты, кое-какая мелкая утварь и ружье, обычно стоявшее за печкой.

– Так. Все ясно! – подытожила Арыся, стараясь не смотреть на помрачневшую, с опущенными ушами, подругу. – Убег твой муженек. Поехал куда-то лучшей доли искать, наверное.

– Но ведь… мы так жили хорошо! Все, как у зверей… Почему?!

– Вот этот вопрос нам и предстоит выяснить… для начала. А я пойду, посплю… мряу… и тебе советую. Завтра выходной! Встретимся в полдень у клуба.

– Ладно… – вздохнула Кусинда, с печалью глядя вслед уходящей белой кошке. Если сказать, что на ее сердце ежики шуршали, то это вообще ничего не сказать! Занимался новый, звенящий птицами радостный день, а Пестре было мерзко и тоскливо и почему-то очень холодно. Она тихонько закрыла дверь, чтобы не разбудить спящих котят, села на лавку, уронив лапы на передник, и долго наблюдала, как на шерсть ляпаются крупные слезы, безостановочно бегущие из мокрых глаз.

2

Солнце еще не вышло в зенит, а вся деревня уже гудела от зловещей новости – пропал Полуух! Немолодой уже, но приятный мужчина с драным ухом и полосатым хвостом, тайная мечта половозрелых девиц и закадычный друг всех деревенских котов… Куда же подевался надежный, рачительный Полуух? Умом, видно, тронулся, коли семью вдруг бросил… Дети через неделю в школу идут, от сплетен глаз не спрячут… Вот горе-то Пестре! И ведь жили-то вроде ладно, душа в душу… Хозяйство крепкое, две коровы, свинья! Была… Жители, все как один, вывалили на площадь, обсуждая столь странное исчезновение.

Шмур Криволап, совмещающий должность начальника молочной фермы и деревенского старосты, задумчиво жевал мятный лист, глядя на гудящую толпу, потом сплюнул и произнес:

– Я уже поговорил со всеми, кто виделся с Полуухом вчера. Ничего особенного в поведении Шаркана замечено не было… разве что не пил он почти на гулянке и был молчалив. Словом, все плохо и непонятно… В планы никого не посвящал, на вид был вполне вменяем. Что мы можем? Попробуем организовать поиски в окрестных лесах, дабы совесть наша была спокойна и чиста. Хотя, сдается мне, далеко он уже от нас, и по собственной воле…

«По собственной? Хмм… Вот так взять и бросить дом, жену и двух славных детишек… Что-то здесь не так…» – нахмурилась Арыся, но вслух свои размышления повторять не решилась. Что толку? Сейчас пустым трепом дела не поправишь.

А на Кусинду вообще смотреть страшно, она так и не спала, видимо – морда опухла от слез, хвост не расчесан, в глазах застыла глубокая печаль и обида. Котята серые, беломордые, рядом стоят с поникшими головенками, прижавшись к матери. Как ей теперь жить?

– …а я думаю – молодую он нашел в районе! То-то Шаркан последнее время туда зачастил! А, бабоньки? – верещала Меката Рыклива, окруженная стайкой селянок возле колодца. – И самый верный мужик хорошую семью иногда бросает ради какой-нибудь персидской раскрасавицы! Седина в хвост, а червь в башку… Только потом все равно вернется, как побитый енот… Потому что у них, у персок этих, один пух да кости! И из носа вечно течет! Верно я говорю?

Женщины неодобрительно смотрели на Мекату, задумчиво чесались и молчали. Хотя в глубине души и они и были согласны с нею, но разве стоит сейчас об этом, да на всю площадь?

– Помолчала б ты! Язык как помело… – зло сказала Мурмаха. – Пойдем, бабы, по огородам и сараюхам поищем, пока Криволап мужичков в лес снаряжает.

– Пойдем, Зафырка. Что уж делать…

Целых два дня жители Беломохов прочесывали местность, кричали, звали, обнюхали чуть ли ни каждую рытвину и ствол. Но уже в начале поисков стало очевидно: ушел Полуух хоть и в спешке, однако по дороге и верхами. Варчуния, судя по всему, была тяжело нагружена: вскопы от копыт глубоко врезались в мокрую глину за околицей. В лесу, где дорога была посуше, свинья пошла торопливым шагом, и скоро следы ее затерялись в рыхлой пескохвое нескончаемых сосняков, растущих по обочинам.

Арыся Пухлява предвидела такой ход событий, но от этого не становилось легче. Она, как могла, утешала подругу: «Ну, хоть живой он, бедокур твой. Ушел в трезвом уме и памяти, что ж, значит, судьба такая. Бывает, что линия судьбы вдруг резко меняется у некоторых кошек, и они идут туда, куда им предначертала высшая сила…»

В общем, несла всякую пургу, а сама думала тихонько про себя: не просто так ушел вдруг Шаркан, не таков он – домосед, хозяин, и в котятах своих души не чаял. Не бродяга и колдырь, как некоторые в их деревне, подлунные певцы, что всю ночь кислое молоко трескают, орут, да катавасии альковные устраивают… Полуух свое отгулял, а что ветром к Петрахе один раз занесло под хмельком, так это у каждого приличного мужика случается, Пестра умная баба, не стала сор из избы нести, и все уладилось… Но что же тогда случилось вчера вечером?..

Так она голову все ломала-ломала, да и не придумала ничего лучше, чем проверить, что это за контора такая, куда вроде бы устроился Шаркан. Кусинда даже название ее не знала, слышала от мужа только, что где-то в городе, а он особо и не рассказывал ничего. И вообще, все это бесполезно… ушел – и ушел, скатертью дорога!

– Вот что, хватит шипеть. Надо что-то делать! Не просто так он ушел, понимаешь? И никто, кроме тебя, не будет выяснять, в чем дело. Ну, еще и меня… я ж твоя самая близкая подруга. Завтра Лежебок в город за продуктами едет. Давай к нему подсядем, а там поищем контору эту электрическую. Может, зацепимся за что-нибудь путное. А вечером с ним и вернемся. Детей Мурмахе поручи, она тетка добрая, ответственная, у самой трое – приглядит. В общем, иди домой, собирайся. Оденься попроще, ну, и узелок там какой захвати… мало ли что… вдруг придется на пару дней задержаться. В охранку-то будешь заявлять, или как?

– Не знаю, Арысь… – угрюмо ответила Пестра. – На душе как-то… тоскливо… если сам ушел – чем охранка поможет? Ну, вернут его, так он опять уйдет. Да и не найдут сыщики Шаркана, потому что искать особо не будут… Он ведь ничего такого не натворил, чтоб по всей Кошендрии розыск объявлять!

– Твоя правда. Да и слава на весь район… Ладно, не будем заявлять. Сами поищем, авось что вынюхаем. Да, Пестра?..

– Ага… – уныло согласилась кошка. – Ладно, пошла я к Мурмахе, насчет зверят моих договариваться. Знаешь…

– Что?

– Так обидно! Даже ведь письма не оставил. Вернется ли, нет… Нехорошо это, и на мужика моего мало похоже. Правда твоя: что-то не то происходит. Как же я раньше не расчуяла?..

– Не печалься. Узнаем что-нибудь… Ну, до завтра!

– До завтра.

3

Рано утром Арыся и Пестра, одетые в дорожные мужские холщовые штаны и котовки, с мешочками на коленях, сидели рядом с шофером. Старая машина с фургоном, разрисованным коровьими мордами всех мастей, медленно ползла по ухабистой лесной дороге. Кабину раскачивало, Васюн что-то мурлыкал себе под нос, изредка подкручивая большой руль, обмотанный беличьей кожей.

Пухлява дремала, положив пушистую белую голову на плечо подруги. Никто не провожал ее в город: детей и мужа у нее не было, по неизвестной сельчанам причине. Злые языки поговаривали, что Арыська, мол, бесплодна, вот и не берет никто замуж. Возможно, так оно и было, и в компенсацию природа дала ей побольше ума, чем многим другим женщинам, поэтому даже Криволап часто советовался с Пухлявой в особо трудных вопросах.

Пестра отдавала себе отчет в том, что если бы не Арыся – никуда бы она не поехала, а осталась бы дома, наедине со своими заботами и переживаниями. Теперь же стремление докопаться до правды овладело и ею настолько сильно, что она не смогла заставить себя заснуть под мерный стук мотора, хотя ехать еще предстояло не меньше часа… Возбужденный мозг рисовал на стекле картины одну страннее другой, но ее простоватый муженек никак не вписывался в эти картины, хоть тресни.

Фургон въехал на мост через речку Поволочь, быстро бегущую по каменистому дну; кошка полюбовалась немного водой, затем снова погрузилась в свои нерадостные мысли…

– Бабоньки, подъем! Приехали! – веселый голос Лежебока заставил Пестру вздрогнуть. «Наверное, я все-таки задремала… – вяло подумала она, – ну и хорошо». Они помогли друг другу надеть мешочки на плечи и вылезли из кабины. Небо, такое ясное с утра, неожиданно похмурело, с моря подул довольно сильный ветер.

– Я буду здесь же в шесть. Жду минут десять и уезжаю, так что не опаздывайте! У вас часы есть?

– Есть, не беспокойся. Васюн, а не знаешь ли ты, где здесь контора такая… по электричеству…?

– Да как-то не интересовался. А вон кто-то местный сидит, спросите у него! Ну, все, бывайте, я на склады. До вечера, стало быть…

– Будем на месте, не сомневайся!

Когда пыль за фургоном осела, кошки разглядели на скамейке перед магазинчиком небольшого коричневого мужичка, с короткой шерстью. На нем была шляпа без излишеств и темно-зеленый, слегка потертый вельветовый плащ, а в лапах он держал утреннюю газету. Арысе показалось странным, что можно вот так сидеть и читать на пустынной площади газету, листы которой так и норовят вырваться из лап. Возможно, он просто кого-то ждал. Но кого можно здесь ждать в такую рань? Первый автобус уже пришел и ушел, а второй придет, дай Небо, к двенадцати дня. В общем, подозрительный мужичок. Арыся окрестила его про себя «Вельветовым» и, сделав вежливую мину, подошла к скамейке:

– Доброе утро!

Кот оторвался от газеты и слегка приподнял шляпу, цепко ощупывая желтыми глазами обоих женщин. Зрачки у него были непонятные, словно заволоченные. После осмотра он улыбнулся:

– И вам доброе! Хотя, судя по погоде, скоро будет дождь. А вы, стало быть, из Беломохов?

– А вы откуда знаете? – нахмурилась Пестра.

– Так на вашем фургоне написано было! – усмехнулся Вельветовый и вежливо встал, свернув газету в трубочку. – Вы по делу в город, или как?

– Или как! – неожиданно грубо сказала Арыся, которой не понравилось любопытство постороннего кота.

– Ну, тогда извините…

– Постойте! Нам нужна помощь. Мы тут ищем кое-что…

– Да? – дернул ушами незнакомец. – Я могу чем-то помочь?..

– В Бережном Кате есть контора… но мы не знаем названия. Знаем только, что они работают с этим… с электричеством… и нанимают работников. Ну, провода всякие прокладывать, за линиями следить. Один наш знакомый устроился туда на работу, и мы пришли его навестить. А спросить точный адрес забыли! Вот такие мы лопоухие кошки! – беспомощно улыбнулась Арыся и развела лапами, красочно иллюстрируя величину своей дури.

Пестра молчала, время от времени кидая хмурые взгляды то на подругу, то на мужика. Крапчатый лоб ее собрался в морщинки, усы были слегка прижаты, но ушки стояли торчком, и нос беспрестанно шевелился, прочесывая нижний эфир. Вельветовый задумался, потом сказал:

– Ну, барышни, начнем с того, что в городе… мррм… две такие конторы. Одна из них, более крупная, «Глаз во мраке» называется – она аккурат на обрыве, на самом берегу. Целых три этажа! Только они берут на работу после полугодового обучения на специальных курсах. Ваш знакомый ходил на такие курсы? Арыся посмотрела на Пестру, и та покачала головой:

– Не ходил… Значит, это не та контора…

– Правильно! Выходит, вторая! – радостно подытожил незнакомец. – Если их всего две, то вывод очевиден. Не так ли?