скачать книгу бесплатно
– Пьяный он, – констатирую факт и, рискуя сорвать нахрен поясницу, тащу великовозрастного младенца в его комнату.
Кира напряжённо сопит, ни на шаг не отставая, и я уже, похоже, окончательно смиряюсь с её присутствием в этом доме. Никак от неё не избавиться, от упёртой такой.
– Вот так, да, кладите его аккуратно, – хлопочет вокруг кровати своего жениха.
– Нет, блин, шею ему сломаю! – рявкаю, а Егор морщится. – И хватит мне выкать!
Кира фыркает, бросает на меня рассерженный взгляд, но тут же переключает всё своё внимание на Егора. Присаживается рядом, убирает с лица чёлку, гладит бороду, а тот блаженно жмурится, что-то бормоча себе под нос.
– Я останусь с ним, – заявляет, а я пожимаю плечами. – Вдруг ему плохо станет?
Прямо сестра милосердия.
– Побудете… побудешь здесь, пока я воду и полотенце принесу? – интересуется, а я киваю.
Она улыбается и пулей вылетает из комнаты, и звук её торопливых шагов всё тише и тише.
– С чего вдруг ты за час так нажрался? – размышляю вслух и поправляю ворот его рубашки. Просто поправляю, но вдруг что-то привлекает внимание.
Дёргаю ткань, открывая шею и свою находку, и пялюсь на ярко-красное пятно, точно идиот. Глаза видят, а мозг отказывается уложить новую информацию на полку.
Касаюсь красного пятна, надавливаю, растираю кожу, и алая клякса постепенно бледнеет пока вовсе не исчезает. Зато мои пальцы окрашиваются. Помада, мать её. Помада.
Даже к носу подношу, улавливая приторный химозный аромат. Ну не засранец ли?
Так, ладно. Об этом мы обязательно с Егором поговорим, но потом. Сейчас он не в лучшей форме, а амбре от него исходит такое, что сам невольно хмелею. Не знаю, как Кира собралась ночевать в такой вонище. Подхожу к окну, дёргаю за ручку, ставя на проветривание, и свежий воздух наконец врывается в комнату. От жары этим летом не спрятаться, но ночью всё-таки ещё как-то можно дышать без риска упасть в обморок от перегрева.
– Я всё, я принесла, – ураганом влетает в комнату Кира и плюхает мисочку с водой и парочку полотенец прямо на прикроватную тумбочку.
Усаживается на кровать рядом с Егором, складывает руки на коленях. Идеальная сиделка. Брат же переворачивается на живот, подминает под себя скомканное покрывало и, пару раз причмокнув, проваливается в глубокий и размеренный сон.
– Рядом с ним ложиться сегодня не рекомендую, – усмехаюсь, следя, как Кира, намочив полотенце, протирает лоб Егора от испарины. – Он с детства жутко брыкается, а сейчас так тем более. Ещё зашибёт.
– Его надо раздёть, наверное.
– Да пусть так спит. Ему, я смотрю, вообще плевать.
За последние сутки произошло так много событий, что я уже перестал адекватно на них реагировать. Окружающий мир будто бы подёрнут дымкой, становясь чуточку нереальнее.
– Надо поспать, – говорю. – Тебе, мне. Всем.
Кира кивает, но не двигается. Так, что ли, и собирается всю ночь торчать? На самом деле готова просидеть возле Егора до утра? Странная девушка.
– Тебе на учёбу завтра не надо разве? – интересуюсь, останавливаясь в дверях комнаты.
– Надо. У меня завтра экзамен в десять, – морщится, но с места не двигается.
– Какой предмет?
– Геофизика и физика планет, – улыбается, будто бы я спросил её о любимом сорте шоколада.
Очень странная девочка.
– Слушай, в этом доме есть и другие комнаты. Пойди в любую, выспись, – вырывается из меня предложение, и я не успеваю прикусить свой язык. – Экзамен всё-таки. Отдохни.
– Я потом… пока тут посижу. Да и на кровати места много.
Киваю, понимая, что ничто её не сможет переубедить. Втемяшила в свою умную голову, что Егору может понадобиться помощь, и не волнует. А я…
Не волоком же её тащить? Да и правда с ног валюсь от усталости. И когда добираюсь до своей бывшей комнаты, даже не нахожу в себе сил раздеться. Свет даже не зажигаю. Просто падаю ничком на кровать и, выключив голову, выключаюсь и сам.
Завтра будет новый день. Завтра всё будет хорошо.
Глава 11
Руслан.
Что я за человек вообще такой ненормальный? Хотел же минимум часов двенадцать проваляться на кровати. Засыпал с чётким ощущением, что скорее умру, чем позволю себя кому-нибудь тронуть. Но стоит рассвету проникнуть в окно, как я уже тут как тут: лежу, таращу глаза в потолок и сна ни в одном глазу.
Лет пятнадцать я, наверное, не позволял себе спать, сколько хочется. Да так и привык вовсе без него обходиться. Всегда находились дела, требующие моего присутствия. Всё время думал, что вот, мол, ещё немного, ещё чуть-чуть, финальный рывок, и смогу доверить хотя бы часть обязанностей помощникам, замам, кому угодно. В итоге так и не познал дзен, не смог выпустить вожжи из рук.
Вот и сейчас, несмотря на выходной и выкручивающую кости усталость, пялюсь в потолок. Мысли в голове одна хуже другой, не избавиться. Переворачиваюсь на бок, потом на живот, снова на спину, на другой бок, но толку от этих телодвижений – кошкины слёзы. Только хуже становится и от круговерти ноют мышцы.
Вдруг в памяти оживают все события, произошедшие с моего прилёта, и становится как-то мерзко. От себя в первую очередь. Отгоняю прочь мрачные мысли, вытравливаю чувство вины, но оно всё равно никуда не девается. Хоть головой об стену бейся.
А ещё хочется пить, и я вспоминаю о морсе, который наверняка ждёт меня в холодильнике.
Всё-таки не выдерживаю: поднимаюсь с кровати и снимаю с себя измятую рубашку. Надо бы поискать что-то из одежды – у меня на случай визитов в отчий дом в шкафу спрятаны шмотки, но мне так отчаянно лень. Схожу быстро, попью и обратно – в душ и на пробежку потом. Пора прочистить мозги, пока Егор не очухался. И Кира.
При мыслях о Кире невольно сжимаю челюсти, а горький привкус скапливается на корне языка. До тошноты. Она ведь девочка ещё совсем – ребёнок. А я? Мне лет сколько? Нашёл, значит, способ борьбы с неприятностями – набрасываться на детей.
Говно я на ножках, право слово.
Даже если бы Кира оказалась Виолеттой, нельзя было так набрасываться. Но что уже теперь?
В коридоре тишина и гуляет сквозняк. Из комнаты Егора доносится могучий храп, и я невольно ускоряю шаг, чтобы не поддаться искушению распахнуть дверь и встряхнуть пару раз брательника за шкирку.
Чтобы навсегда уяснил, что волновать тех, кто тебя любит – не по-мужски.
До кухни остаётся несколько шагов, и до слуха доносится бормотание. Слов не разобрать, звук похож на тихое гудение, ещё и свет горит.
– Кира? – выдыхаю, а она замолкает, отрывает взгляд от учебника и стягивает с носа очки в крупной оправе. – Ты почему не спишь?
Ну вот, бляха муха, мне какая разница?! Не спит, значит, не хочет. Иди, Рус, к холодильнику, доставай морс и не морочь людям голову.
– Я… к экзамену решила ещё немного подготовиться, – приподнимает вверх учебник, а на пол падает толстая тетрадка.
Кира наклоняется за ней, а я залипаю на её задницу. Вместо платья сейчас на девушке узкие джинсы и простая кофточка бледно-голубого цвета, и одежда эта делает Киру ещё моложе, ещё невиннее. Я пытаюсь отвернуться, но никак. Моргнуть не могу, мать его. Не получается!
Напоминаю себе, что Егор спит в другой комнате. Егор, чёрт меня дери!
Волевым усилием отвожу взгляд и иду всё-таки к холодильнику. Кира шуршит чем-то за спиной, ножки стула скрипят по плиточному полу, а я распахиваю дверцу, и свежесть ударяет по коже. Так бы и стоял вечность.
Мать твою, я ж голый по пояс! Хорошо, что не в трусах. Бросаю взгляд через плечо, но Кира снова напялила эти свои очки на нос, углубилась в учебник, и будто бы вообще потеряла всякий интерес к моей персоне. Это… задевает, что ли? И радует, потому что мне бы не хотелось, чтобы девушка Егора шарила по мне влажными взглядами.
Точно бы не хотелось? Ай, нахрен!
Морс так и ждёт меня на полочке, и я пью его жадными глотками, прогоняя жажду и какую-то странную тоску. Можно ли морсом избавиться от тоски? Я попробую. Кира напряжённо пыхтит, снова чем-то шуршит, негромко чертыхается.
– Ты спала хоть этой ночью? – спрашиваю, повернувшись к ней, и опираюсь задницей на столешницу.
Прикладываю прохладную бутылку морса к ставшей дико горячей шее, пытаюсь хоть так остудиться, но помогает слабо. Эта жара невыносима.
– Нет, у меня никогда не получается заснуть перед экзаменом, – бормочет, но взгляда от учебника не отводит. То ли хочет намекнуть, что мои вопросы жутко отвлекают, то ли на меня, Аполлона эдакого, смотреть опасается. – Но это не страшно, потом высплюсь.
– Как Егор себя чувствует?
– Храпит и с кем-то во сне обнимается, – невесело улыбается, быстро-быстро что-то записывая на мятом листке.
Серьёзная такая, увлечённая.
Правильно говорят, что умные девочки немного не от мира сего. Похоже, Кира – это наглядная иллюстрация. Перед ней, считай, голый мужик водонапорной башней возвышается – мужик, который ей наговорил гадостей, оскорбил, а она формулы пишет и траектории чертит.
– Он хороший парень, не сердись на него, – зачем-то говорю, сам не понимая, кого именно из нас двоих имею в виду. Себя, наверное.
– Я не злюсь, – пожимает плечами и вдруг смотрит на меня.
Открыто и внимательно. А у меня ощущение, что кожа дымится от её взгляда.
Надо сматываться отсюда поскорее. Поговорить с Егором о той помаде, вправить ему мозги, благословить молодых и свалить. На курорт, в лес, в горы, в столицу – куда угодно. Но подальше отсюда.
– Ой, уже шесть утра! – восклицает Кира, подскакивая с места. – Ехать надо!
Поднимает с пола рюкзак, поспешно запихивает туда учебники и конспекты, плечом поправляя съехавшие очки. Собранные в высокий хвост волосы раскачиваются из стороны в сторону, как маятник, а я почему-то считаю его колебания. Делать мне нечего, считать.
Кира вылетает из кухни, а я допиваю этот чёртов морс. Потом снова вбегает, запыхавшаяся, хватает свой телефон, забытый на столе, и быстро набирает какой-то номер. Я слежу за ней, как выживший из ума плешивый коршун, а она уже щебечет в трубку наш адрес, вызывая такси.
А я вдруг вспоминаю, что у меня накопилось очень много дел в центре.
Глава 12
Кира.
Пока к дому едет такси, у меня остаётся в запасе несколько минут. Успеваю заскочить к Егору, который всё ещё спит также безмятежно. Будто бы не нужно через несколько часов быть на работе.
Не понимаю, что случилось с ним, почему он так себя повёл. Егор вообще-то ответственный парень. Тогда почему? У всего и всегда ведь есть своя причина.
Тяжело вздыхаю, потому что не могу найти эту причину. Или боюсь искать. Вдруг в голову приходит ужасная мысль, что Руслан всё-таки рассказал ему о том, кем меня считает. Могло такое быть? Вполне. И если это так… ох, даже думать об этом не хочется. Потому что мерзко и противно.
Торопясь, целую Егора в щёку и морщусь от аромата перегара. Растолкать бы его, устроить истерику, высказать, как сильно волновалась о нём, как расстроил меня его поступок, но…
Во-первых, истерикой ничему не поможешь. Во-вторых, не умею. Да и спешу, потому все разговоры и разборки оставляю на потом.
Поправляю лямки рюкзака на плече, выбегаю из комнаты, не оглядываясь, и уже очень скоро оказываюсь в просторном дворе. Так, сейчас в общежитие, а потом сразу в универ. Мысленно скрещиваю пальцы на удачу, а под ложечкой сладко замирает. Волнение, никуда от него не деться. Ненавижу нервничать, но сдача экзаменов без парочки таблеток валерьянки ещё ни разу не обошлась.
На телефон приходит сообщение от службы такси, а значит, водитель уже на месте. Отлично! Припускаю к калитке, распахиваю её, но так и столбенею на месте, потому что серебристый Фольксваген с шашечками на крыше резво газует и стремительно набирает скорость, уезжая. Вжик и нет моего такси.
В смысле? А я?
Машина скрывается в облаке пыли, а я концентрирую всё своё внимание на человеке, который, по всей видимости, к этому причастен. На Руслане.
Он стоит на том самом месте, где ещё минуту назад стоял Фольксваген, а выражение лица такое, будто бы вообще ничего серьёзного не произошло. Руслан уже успел переодеться и на нём сейчас светлая рубашка навыпуск и синие джинсы. Пара пуговиц у ворота расстёгнута, смуглые ключицы проглядывают в вырезе, а тёмные волосы влажные и небрежно падают на лицо.
Всё это я замечаю, пока он идёт ко мне, размеренно и вальяжно.
– Что это значит?! – Снова поправляю лямки рюкзака, который почему-то всё время норовит упасть на землю. – Мне же ехать надо! Я ведь опоздаю.
Хочется стукнуть Руслана за его фокусы. Больно и прямо по голове. Он ненормальный какой-то, честное слово.
– Таксист очень подозрительный попался, – говорит, словно его вообще хоть каким-то боком должна касаться персона водителя. – Я его отпустил. Очень он мне не понравился.
– Что ты вообще тут делал? Какая тебе разница, что из себя таксист представляет? Что он бы сделал со мной? В лес завёз?
Да, я знаю, что могут сделать с девушкой плохие люди. Но с Русланом хочется спорить.
– Вариантов масса, – поводит плечами и указывает рукой на гараж. – У меня машина там. Мне как раз тоже в город нужно, потому отвезу.
– То есть ты не подозрительный и с тобой я должна ехать с удовольствием? После того, что ты устроил?
Руслан молчит и смотрит куда-то поверх моей головы. Хмурит брови, но в перепалку не вступает.
– Не надо, – отрицательно качаю головой и делаю шаг назад. – Я новую машину вызову.
Уже тянусь за телефоном, но Руслан берёт меня за плечи и наклоняется так низко, что я чувствую его дыхание на своей коже. Оно странно горячее, жгучее, обжигающее.
– Кира… наше знакомство началось очень плохо, но мы же в каком-то роде не чужие люди. – Его голос становится очень тихим, но я всё равно отлично слышу каждое слово. – Таксист был действительно очень подозрительным, а я виноват перед тобой. Потому позволь помочь.
– Это вместо извинений?
– А слова хоть когда-то имели значение? – усмешка трепещет в уголках его губ, а я задерживаю дыхание. – Но да, я хочу извиниться. Как умею.
– Не словом, а делом, да?
– В некотором роде.
Руслан мне кажется сейчас искренним, потому я киваю. Просто киваю, и он отпускает мои плечи.
Мы не говорим больше друг другу ни слова. Зачем? Он просто подвезёт в качестве извинений за свои выходки, а я воспользуюсь этим предложением и доеду до общежития с ветерком. Время действительно поджимает.
