скачать книгу бесплатно
Артём молчит, Кира листает дрожащими пальцами книжку, которую держит вверх ногами и вряд ли видит хоть слово, а я так крепко сжимаю трубку, что почти слышу треск корпуса.
– Ну же? Это срочно, – тороплю друга, а тот недовольно бурчит что-то о дружбе, которая может выйти боком, и моих причудах.
– Ла-адно, Валевский, твоя взяла. Пользуешься тем, что я бесхребетный червяк.
Пропускаю бурчание друга мимо ушей, потому что на всё это нет ни времени, ни сил. Надо скорее ставить жирную точку во всём этом фарсе, пока я ещё могу что-то соображать.
– Ты уверен? – спрашиваю, когда он прекращает зачитывать выдержки из личного дела. – Именно так, да? Пришли мне тоже самое сообщением.
Артём подтверждает, что ошибки быть не может и обещает выполнить просьбу, и я кладу трубку. Резко. Не прощаясь.
– Что? Что там сказали? – беспокоится Кира, запихивая книжку на полку, не глядя.
Телефон пищит входящим сообщением, я читаю его и протягиваю трубку Кире. Молча, потому что не хочу повторять опыт в подсобке. Иначе, если открою рот, скажу какую-то гадость, а у меня уже совсем не осталось внутренних резервов, чтобы вовремя остановиться.
А я ведь почти поверил, чёрт.
– Этого не может быть! – восклицает побледневшая Кира и роняет на пушистый ковёр мой телефон.
Глава 8
Кира.
Нефёдова Кира Олеговна. Кира Олеговна Нефёдова.
Я бормочу себе под нос эти три слова, которые чёрным по белому отпечатаны в моём паспорте, а в голове что-то свистит. Гул нарастает, и мне хочется пригнуться, закрыть уши, чтобы хоть как-то оградиться от того, во что превратилась моя жизнь в один момент.
Жила себе девочка Кира и горя не знала. А оно вон как всё повернулось.
Но ведь не может этого быть, я вообще ничего уже не понимаю. Как у какой-то девушки из неизвестного мне клуба оказались мои данные? Оставим в сторону её сомнительный выбор карьеры – не моё дело. Она просто кто-то другой, не я. Просто совпадение? Странное оно какое-то, совпадение это. Зловещее.
Я, конечно, слышала, что иногда у людей воруют паспорта, а потом берут на их имя кредит. Или ещё что-то. Но не в клуб же по чужим документам устраиваться! Да и не теряла я никогда паспорт, не было со мной такой неприятности.
Хочется то ли рухнуть прямо на пол, то ли матом ругнуться громко, то ли бежать куда-то.
Руслан снова оказывается рядом, а у меня даже нет сил, чтобы противостоять ему. Они разом закончились, словно ветром сдуло. Осталась одна усталость и ощущение, что попала в какую-то воронку, в которой меня болтает, кружит и конца этому нет.
– Мне нужно сесть, – бормочу себе под нос и кулём оседаю прямо на ковёр.
Рядом лежит упущенный телефон Руслана. Он повёрнут экраном вниз, да только мне и смотреть на него больше не надо, чтобы отчётливо вспомнить содержание сообщения. В котором почему-то значились мои фамилия и имя. И даже отчество.
Вдруг меня накрывает тенью, а я залипаю взглядом на ноги Руслана. Он сгибает их в коленях и оказывается совсем рядом. На корточках он всё равно меня выше, и приходится задрать голову, чтобы увидеть его лицо.
Хмурый. Серьёзный. Злой. Он всё ещё злой, хотя перед получением сообщения на минутку показалось, что больше не увижу этого выражения на его лице.
– Я не проститутка, – заявляю, и голос мой на удивление твёрдый, не срывается вовсе. Хотя внутри и творится нечто похожее на Армагеддон, внешне мне удаётся сохранить видимость спокойствия. – Слышите?
– Ты Нефёдова Кира Олеговна? – спрашивает, а я киваю. Уверенно, потому что я на самом деле она и есть. – Ну и? Как это всё тогда объяснить?
Пожимаю плечами, стараясь изо всех сил не разрыдаться. Нет, я не стану плакать при нём, никогда не стану.
– Понимайте, как хотите, но я знаю, что мне скрывать нечего. Я не могу быть проституткой, я никогда… ай, ладно!
Утыкаюсь подбородком в колени, обнимаю руками себя за бёдра и просто закрываю глаза. Усталость наваливается в один момент и не даёт даже пошевелиться. Всё, хватит. Надоело.
Но что-то неуловимое бьётся на краю сознания и не даёт покоя. Что-то в том проклятом сообщении не сходится, но я была так ошарашена, чтобы вникнуть в смысл послания полностью, что не сразу заметила странную деталь. А когда до меня доходит, я распахиваю глаза и ищу взглядом телефон. Его на полу уже нет, значит, Руслан забрал его, пока я тут медитировала.
Мне нужно ещё раз перечесть сообщение. Обязательно нужно.
– Дайте телефон, – не прошу, требую, а Руслан, так и сидящий рядом, удивлённо смотрит на меня.
– Зачем?
– Надо! Мне сообщение нужно прочитать. Очень нужно.
Я тарахчу, боясь передумать, растратить свою решимость, и протягиваю руку.
– Дайте, пожалуйста.
Руслан тихо хмыкает и выполняет просьбу. Он кажется уставшим, а под глазами залегли тени. Даже моргает медленно, словно вот-вот уснёт. Поздно уже, а Егора почему-то всё ещё нет.
Мысли о нём дарят спокойствие. Но отбрасываю их, потому что во мне зудит и горит желание докопаться до истины, разобраться с подозрениями. Романтическим грёзам буду предаваться после.
На экране всё та же дичь: мои ФИО, дата рождения. Подождите, в смысле? И когда наконец-то сознание проясняется и удаётся увидеть самую главную деталь – именно то, что не давало покоя, пока я боролась с предобморочным состоянием и первым шоком, начинаю смеяться. Запрокидываю голову, хохочу – до слёз, до спазма в горле. Укладываюсь на спину – почти падаю, пушистый ковёр щекочет кожу, а перед глазами кружится потолок.
Я совсем не понимаю, как так могло выйти, но обязательно выясню. Не знаю, почему эта незнакомая девушка имеет такие же паспортные данные. Но одно я знаю точно: она – это не я. Как бы кому не казалось, это не я.
Мой хохот уже больше похож на истерику, но я нахожу в себе силы подняться, отдышаться кое-как, подавить очередной приступ. Протягиваю удивлённому Руслану телефон и тычу в экран пальцем.
– Видите? Дата! Этой вашей… как её?
– Виолетте, – подсказывает, следя за мной, слегка прищурившись.
– Да, Виолетте! – морщусь при упоминании этого имени, а Руслан поднимается на ноги. Не сводит с меня взгляда, но почему-то отходит подальше. – Так вот, Виолетте этой двадцать три, понимаете? Двадцать три, да… а мне? Мне девятнадцать!
Глава 9
Руслан.
Кира хохочет, как полоумная, а я снова смотрю в экран телефона. Похоже, я скоро настолько хорошо выучу данные этой Виолетты, что в самом глубоком маразме не забуду.
Действительно, двадцать три года.
– Когда у тебя День рождения? – спрашиваю, а прекратившая заливаться хохотом Кира легко вскакивает с пола.
– Семнадцатого июля. Двадцать исполнится. А у этой… – широкий жест рукой, словно весь мир хочет объять. – У неё первого декабря. И года разные.
Разозлившись, бросаю телефон через всю комнату, и он мягко приземляется на диван. Всё, надоел весь этот пиздец.
Приехал, называется, с невестой брата познакомиться.
– Но я всё ещё не понял, почему вы так похожи. Плевать на паспорт, на даты эти. Внешность!
Но я не жду от Киры ответа. Мне нужно остаться одному, нужно подумать. Машинально отмечаю, что Егор застрял в магазине и что-то не торопится обратно. Но у меня не осталось сил о нём беспокоиться сейчас. Артём прав: Егор не маленький, хватит его опекать.
Направляюсь в кухню, и чем дальше я от Киры, тем легче мне становится. Открываю холодильник, а все его полки буквально ломятся от еды: салаты, колбасы, сыр, какие-то соленья, которых в этот доме отродясь не было, кастрюлька с гуляшом, котлеты – и это лишь то, до чего дотягиваюсь взглядом, а в недрах ещё дохрена разного. Продуктов в разной степени готовности так много, что я невольно усмехаюсь. Это точно не Егора шедевры – мой брательник яичницу пожарить не может без риска спалить к чёртовой бабушке половину района. И не заказанное из ресторана. Значит, Кира. Это же сколько она часов угрохала на вот это всё?
Честно, почему-то думал, что современным девам в девятнадцать лет интереснее клубы и вечеринки, а не рецепты борща и выпекание пирогов. Пока сидели за столом, и она метала на мою тарелку одно блюдо за другим, было не до осознания масштабов её кулинарного подвига – вообще ни о чём путном думать не мог, а сейчас оценил и, чёрт его, восхищён.
Мой желудок всё ещё полон, но пить хочется. Потому достаю пластиковую бутылку, на которой жирным маркером выведено витиеватое: "Клюквенный морс". М-м-м, витамины. Откручиваю ярко-голубую крышку, но пить не тороплюсь. Мало ли. С подозрением принюхиваюсь, но пахнет, как в детстве – ягодами и первыми морозами.
Ладно, риск – дело благородное. Вряд ли меня способен уложить на лопатки чёртов морс. Потому делаю глоток и… не могу остановиться. Вкусно же, мать его, вкусно!
– Жажда замучила? – слышу за спиной и чуть было не захлёбываюсь от неожиданности. Кашляю, утираю слёзы, но никто не спешит хлопать меня по спине, помогая.
– Вкусный морс, – говорю, когда меня отпускает, и убираю бутылку в холодильник.
А Кира стоит в дверях, переминаясь с ноги на ногу, и смотрит куда угодно, только не на меня. Она будто бы здесь и одновременно где-то далеко.
– Егор трубку не берёт, – заявляет, игнорируя мой комплимент напитку. – Я пять раз ему звонила.
Сжимаю пальцами виски, закрываю глаза, а мозг лихорадочно обрабатывает информацию. Егор поехал в магазин, но должен был уже давно вернуться. И уж точно не игнорировать звонки своей невесты.
– Может, он за рулём? – выдаю самую безопасную версию, но Кира отметает её взмахом руки.
– Нет, он всегда с гарнитурой. Даже за рулём отвечает. – В голосе искреннее волнение, но на меня всё-таки старается не смотреть. – Егор говорил, что это вы его к этому приучили.
Сам не понимаю почему, но меня жутко бесит её учтивое выканье. Словно мне лет двести, честное слово.
– Разберёмся.
Хлопаю себя по карманам, но вспоминаю, что бросил мобильный на диван. Однако Кира стоит в дверном проёме и, чтобы вернуться в гостиную, придётся подойти к ней совсем близко. А я же пообещал себе, что буду держаться от неё подальше. Ладно, не самая большая проблема сейчас.
Один шаг, второй, и аромат диких цветов уже щекочет ноздри. Интересно, это у неё мыло какое-то или парфюм? Гель для душа?
Так, стоп! Вот об этом вообще думать не рекомендуется – не моя забота, чем она там пахнет.
– Позволишь? – спрашиваю, когда между нами остаётся не больше пары десятков сантиметров.
Она вскидывает на меня взгляд, словно только заметила, что не одна здесь находится. У неё глаза тёмно-зелёные, почти коричневые, но изумрудные прожилки на радужке делают её малахитовой.
Тьфу, зараза!
– В каком клубе вы видели ту девушку? – вдруг спрашивает, твёрдо глядя мне в глаза, а я опираюсь плечом на дверной косяк и складываю руки на груди. От греха подальше. – Мне нужно знать.
– Зачем? Я сам во всём разберусь.
Добавил бы “без сопливых”, но мы не в детском саду. Хотя сейчас Кира с этим трогательным румянцем на щеках и твёрдой решимостью во взгляде и похожа больше всего на упёртого ребёнка. Даже губу нижнюю закусывает, брови хмурит. Разве что ногой не топает.
– Я всё равно выясню. Буду ходить по всем клубам города, но узнаю.
Только этого не хватало.
– Я сам разберусь. Что в этой фразе для тебя непонятно? – Расстояния между нами совсем не осталось, но смелый птенчик, кажется, готов ко всему. – У меня вроде бы с дикцией всё в порядке.
– Если бы какая-то… проститутка оказалась на вас похожа, я бы посмотрела, как вы смогли оставаться в стороне, – выдаёт и бьёт кулачками меня в грудь.
– Не позавидовал бы я этой несчастной женщине, – смеюсь, представив почти двухметровую проститутку. – Как же я мог вас так перепутать?
Я снова касаюсь пальцами её подбородка, но на этот раз у меня нет цели причинить Кире боль. А какая у меня цель сейчас? Зачем я трогаю чужую женщину? Откуда во мне вообще это странное желание коснуться её?
– Кира, иди в комнату Егора. Сходи куда-нибудь, потому что я плохо себя контролирую и могу наворотить таких дел, которые потом всем миром не расхлебаем. Ты странно действуешь на меня, девочка.
Она отшатывается, заводит руки за спину, послушная. А я чертыхаюсь себе под нос, понимая, что снова едва не перешёл все допустил границы, все табу не нарушил.
Да, Егор. Нужно думать о нём, а всё остальное нахрен выбросить из головы.
Его телефон молчит, отзываясь на каждый звонок механическим голосом. Абонент не абонент, и я злюсь всё сильнее. На пульте охраны сообщают, что Егор уехал из магазина ещё час назад. Тогда где он?
– Я заварю кофе, – объявляет бледная Кира и скрывается в дверях кухни, а я снова и снова пытаюсь дозвониться до Егора. Обзваниваю сотрудников, его друзей-приятелей – вообще всех, кто может знать о его местонахождении, но результата нет.
Блядь, где он?! Найду, убью.
Мне кажется, я физически ощущаю, как седеют на моей голове волосы.
Следующие на очереди морги и больницы, следом будет полиция, но, хвала богам, за окном раздаётся хлопок стальной калитки. Подскакиваю и несколько долгих мгновений слежу за тем как Егор пытается ровно пройти по мощёной дорожке. Да он же бухой!
Быстро оглядываюсь на дверь кухни. Кира, что-то напевая себе под нос, варит кофе, а я, как грёбаный супермен, за долю секунды оказываюсь за порогом дома.
Не знаю почему, но мне кажется важным перехватить явно пьяного в дымину Егора прежде чем его увидит Кира.
– Рус, братишка мой любимый, – расплывается в идиотской улыбке Егор и, зацепившись за какой-то камешек, падает вперёд.
Едва успеваю подхватить Егора, чтобы не расквасил себе всю физиономию, а он тяжёлый, чёрт. Когда я в последний раз его на руках носил? Ему тогда было десять, и он не спал несколько суток – всё ждал, что мама вернётся. А потом просто выключился, и мне пришлось нести его в кровать.
Ситуация сейчас другая, ощущение то же, потому что Егор навсегда останется для меня тем трогательным ребёнком, заботу о котором мне пришлось взять на себя единолично. Так, в двадцать два я стал ему и отцом, и матерью.
Ладно, что-то я слишком сентиментальным стал.
– Где ты ужрался так, придурок? – бормочу себе под нос, внося Егора, как жертву пожара, в дом.
Глава 10
Руслан.
– Что с ним?! – восклицает Кира и чуть не роняет поднос на пол, но всё-таки находит в себе силы донести его до журнального столика.
На нём три чашки кофе – значит, и для Егора одна. Почему-то эта молчаливая забота радует меня. Действительно любит брата?
