Целительница из другого мира

– Давай завтракать.

Направившись к столу с едой, успеваем сделать всего пару шагов, а потом замираем от удивления.

Белая мышка, про которую я совершенно вчера забыла, набивала свое пузико, нагло шаря в наших тарелках. Почувствовав наше внимание, мышка поднимает обиженный и немного высокомерный взгляд, а потом снова продолжает трапезничать.

– Я и забыла, что ты ее с собой во дворец взяла, – обращается ко мне Лана.

– Я и сама забыла. Даже не вспомнила вчера о ней, – испытывая вину, покаянно признаюсь я.

– Тогда понятно, почему у нее такой обиженный взгляд, – тихо хмыкнув, говорит Лана. – Подождем, пока она наестся?

– Подождем, – вздохнув, соглашаюсь. Пусть ест, маленькая… А то, кто ее знает, вдруг решит отомстить и цапнет, если мы к ней сейчас приблизимся?

Пару минут мы с умилением и возрастающим удивлением наблюдаем, как мышка поглощает наш завтрак.

– Куда в нее столько лезет?! – не сдержавшись, восклицает Лана, наблюдая, как летучая мышь доедает четвертый по счету кусочек мяса, похожего на жареный бекон.

– Не знаю, – пожав плечами, отзываюсь я.

Что-то мне подсказывает, что, объедая нас, мышка таким образом мстит нам за то, что про нее забыли. Маленькая злопамятная мстительница… Посмотрим, сколько в нее еще влезет. Еды-то много осталось.

Через минуту мышка начинает сдавать позиции. Жует медленнее, с неохотой. Окинув глазами недоеденное, грустно вздыхает, после чего, взмахнув крыльями, тяжело поднимается в воздух и перебирается на балдахин.

– Наелась, теперь и мы можем поесть, – резюмирует Лана.

Приблизившись к столу, выбираем то, что не заинтересовало мышку, и приступаем к завтраку.

До прихода приставленной ко мне служанки, что вчера провожала до комнаты и приносила ужин, мы с Ланой успеваем вкусно поесть и выбрать из взятых с собой нарядов самые приличные и богатые платья для встречи с королем.

Лана как раз затягивает шнуровку на моем платье, когда приходит дворцовая служанка, чтобы помочь мне со сборами. Где ее раньше носило, понятия не имею. Спрашивать даже не думаю. Я тут временно, можно сказать, проездом, поэтому не собираюсь разъяснять и учить, как нужно исполнять свои обязанности. Ведь если так рассудить, то вина за неподобающий вид, в котором я предстала перед слугами и за который меня мягко отчитала Лана, на ней. Почему она сама не принесла завтрак в мою комнату? Или почему не пришла раньше, чтобы помочь собраться?

Ну да ладно… Бог с ней.

У Ланы же, в отличие от меня, личной служанки не было, да и комната ее, по рассказу, хоть и соседствовала с моей, была проще и меньше. Лану приняли за мою компаньонку, а не за леди, поэтому и поселили рядом, но с меньшим комфортом. Такой вывод делаю я.

Моими волосами уже занималась служанка. Она всего за пару минут ловко соорудила на моей голове сложную прическу. А потом по моей вежливой просьбе столь же быстро управилась и с волосами Ланы.

Вот что значит опыт.

Рассмотрев себя со всех сторон, остаюсь довольна тем, как выгляжу. Я всегда предпочитала элегантность яркости и броскости. Впрочем, как и излишнему кокетству и романтизму.

Услышав стук в дверь, служанка спешит открыть. Как только она это делает, в покои размашистым шагом входит граф Белфрад.

– Вижу, вы готовы, – впервые в его голосе слышу одобрительные нотки. – Король Теодор нас уже ожидает. Лана, ты идешь с нами.

– Хорошо, граф Белфрад, – заметно разволновавшись, отзывается Лана. Она думала, что ее пригласят только в том случае, если король вспомнит про нее в разговоре. Но граф решил по-другому.

Может, это и к лучшему.

– Идемте, – задержав на мне нечитаемый взгляд, бросает граф, после чего первым покидает покои.

Прежде чем последовать на выход, бросаю быстрый взгляд на балдахин. Мышка по-прежнему лежит наверху и, кажется, спит. Вот у кого ни хлопот, ни забот. Поела и спит.

Как бы не забыть забрать ее с собой, когда придется покидать дворец. Мышка не пропадет, в этом я уверена, но все же некрасиво будет с моей стороны снова забыть о ней. Ведь во дворце она оказалась из-за меня. Значит, и покинуть его должна со мной.

В коридоре нас ожидает немолодой серьезный мужчина, который, как я понимаю, должен отвести нас на аудиенцию к королю.

– Помни, о чем мы с тобой говорили, Ариелла, – тихо, чтобы не услышал провожающий, напоминает граф. – Молчи, пока тебя не спросят.

– Я помню, – ровным голосом отвечаю я, пытаясь унять появившееся волнение. Оно плотным обручем обвилось вокруг грудной клетки и мешает свободно дышать.

Ну же, соберись, Ари. Подумаешь, король… Он тоже человек.

Граф бросает на меня хмурый взгляд, но больше не произносит ни слова.

Весь неблизкий путь, занявший у нас не меньше семи минут, мы проводим в молчании. Слышен только звук наших шагов, эхом разносящихся по просторному дворцовому коридору.

Что меня немного удивляет, так это отсутствие людей. Нам даже никто из слуг не встретился. То ли все заняты, то ли нас поселили в какое-то отдаленное крыло, чтобы лишний раз глаза не мозолили благородным обитателям дворца. Если так, то неприятненько, конечно, но стерпеть можно.

Прежде чем нас впускают в кабинет короля, туда заходит наш проводник, вежливо попросив подождать. Граф на просьбу недовольно поджимает губы, но смиренно дожидается разрешения войти.

Через недолгие секунды провожатый снова появляется в поле нашего зрения. Он распахивает дверь и, придержав ее, говорит:

– Король Теодор вас ожидает.

Первым, окинув мужчину-слугу недобрым взглядом и гордо расправив плечи, в королевский кабинет входит граф Белфрад. Следом, одарив благодарной улыбкой держащего для нас дверь мужчину, следую я. За мной, отставая всего на два шага – Лана.

– Ваше величество, приветствую вас, – склонив голову, уважительно произносит отец Ари.

Подражая Лане, опускаюсь далеко не в таком изящном, как у нее, книксене. А потом бросаю на короля любопытный взгляд. Не могу удержаться. Жуть как интересно на настоящего короля посмотреть.

Его величество сидит во главе широкого, выполненного из темно-красного дерева стола. Его поза расслабленна, но взгляд внимательно изучает говорящего графа.

Король немолод, скорее, средних лет. Точнее сказать не берусь. Скажу с уверенностью лишь, что в молодости этот мужчина разбил не одно девичье сердце, ведь даже сейчас его внешность притягивает внимание. Заставляет рассматривать его пристальнее.

Тонко почувствовав момент, когда король собирается обратить взгляд на меня, опускаю ресницы.

– Леди Ариелла, рад снова вас видеть, – безошибочно определив, кто из нас с Ланой является дочерью графа, приятным голосом обращается ко мне король. – С нашей последней встречи вы повзрослели и стали настоящей красавицей.

– Благодарю, ваше величество, – смущаюсь я совершенно искренне. Не каждый день мне короли комплименты делают.

– А вы, юная леди, кем являетесь? – обращается уже к Лане король Теодор.

– Ланара Сфилл, – тихо пищит Лана, заливаясь краской смущения под пронзительным взглядом короля.

– Ах, Сфилл… Помню-помню… Граф Белфрад взял вас под свое крыло, когда ваши родители трагически погибли.

– Именно так, ваше величество, – вклинивается в разговор граф. – Я вырастил Ланару. Она мне как дочь.

Лана, услышав слова графа, судорожно вздыхает. Но так тихо, что только я, стоящая рядом с ней, это слышу. Градус моей неприязни к графу достигает предела. Какой же он подлый и лживый человек! Не выношу таких. О Лане он забыл сразу, как только завладел ее наследством, и не вспоминал до моего с ним разговора.

Бросив на расстроенную девушку ободряющий взгляд, возвращаю внимание к королю.

– Рад слышать, что вы добросовестно, не роняя чести, выполняете взятые на себя обязательства по воспитанию юной леди Сфилл, – спокойно и, как мне кажется, с небольшой иронией говорит его величество. И переходит к главной теме, из-за которой нас, собственно, сюда и вызвали. – Тем удивительнее, что вы решили выдать дочь за пожилого, не имеющего титула купца. Что сподвигло вас, граф, на заключение договора с Реймондом Хрудом?

– Ваше величество, я давно и очень хорошо знаю господина Реймонда. Он порядочный уважаемый человек. И всегда был добр и учтив с моей дочерью. Поэтому, когда он выразил желание взять Ариеллу в жены, я дал разрешение. Разумеется, предварительно спросив согласия дочери.

Все время, что граф разливался соловьем, я наблюдала за королем. И сделала вывод, что он не верит графу. Ни на грамм не верит. Почему этого не видит сам граф, не знаю. Но для меня это очевидно.

Может, не так и умен он, как я думала? Хитер, скорее. А вот с умом и наблюдательностью, выходит, у отца Ари не все в порядке.

– Вы знали, граф, что Реймонд Хруд подозревается в отравлении второй жены? – все таким же спокойно-доброжелательным голосом спрашивает король Теодор.

Граф после вопроса заметно бледнеет и не сразу находит что ответить.

– Я думаю, это недоразумение… Господин Хруд – уважаемый человек, он не стал бы травить жену…

– То есть вы думаете, что все преступники, совершающие убийства, из низов? Разочарую вас, граф: многие из тех, кого вы считаете уважаемыми людьми, не раз преступали закон. Среди них немало убийц. Сейчас в отношении вашего давнего знакомого идет расследование, и, как мне недавно доложили, его вина почти доказана.

– Клянусь, я не знал! – восклицает граф.

– Уверены? Вы же только что утверждали, что давно и хорошо знаете Реймонда Хруда, – точно издеваясь над графом, произносит король.

– Не знал. Даже не догадывался, что он способен на убийство. Иначе на порог бы его не пустил! – взволнованно говорит граф.

После небольшой паузы, заставившей графа покрыться испариной, король Теодор говорит:

– Я вам верю, граф Белфрад. Зная, какой участи подверглась прошлая жена господина Хруда, вы бы не стали обещать ему свою дочь. Ведь так?

– Разумеется! Я бы и близко его к Ариелле не подпустил.

Ну да, ну да… что-то с трудом верится. Возможно, во мне говорит неприязнь к графу, но я не верю ни единому его слову. Даже той части, где он клялся, что не знал о причине, по которой скончалась вторая жена господина Хруда.

– У вас красивая и прекрасно воспитанная дочь, граф Белфрад. Думаю, вам не составит труда подыскать для нее достойную партию. Я даже готов вам в этом посодействовать. Мой личный слуга передаст вам список мужчин из благородных семей, отобранных лично мной. Ознакомьтесь с ним и выберите для своей дочери будущего супруга. И для леди Сфилл тоже. Обе девушки уже вошли в подходящий для создания семьи возраст.

С одной стороны, меня прямо распирало от того, как ловко и грамотно король загнал графа в ловушку. Теперь граф Белфрад не сможет сбагрить меня или Лану кому вздумается и получить за это деньги. И если у меня с приданым благодаря покойной графине все в порядке, то приданое для Ланы графу придется собирать собственными силами. Он сам себе могилу вырыл. Теперь пусть где хочет, там и ищет деньги, чтобы снабдить приданым Лану.

С другой стороны, вместе с графом в ловушке оказались и мы с Ланой. Наш планируемый побег теперь под угрозой срыва.

Если раньше, сбежав, мы могли не опасаться погони, так как у графа просто нет на нее средств, теперь в дело мог вмешаться король. И вот против короля у нас не было и шанса. У него и денег, и людей хватит, чтобы нас из-под земли достать.

Черт!!! Не хочу замуж… Так несправедливо: только от одного маячившего замужества избавили, как тут же новое навязали. А как же мнения потенциальных невест спросить? Где справедливость-то?!

– Как прикажете, ваше величество, – придушенным от переживаний голосом говорит граф.

После его слов из боковой, почти сливающейся со стеной двери появляется высокий широкоплечий мужчина. Он стремительным шагом проносится к столу короля, оказавшись спиной к нам.

– Кейнар, что случилось? – мгновенно забыв о нашем существовании, спрашивает король у появившегося мужчины, который не удостоил нас даже взглядом.

– Прорыв. Мне нужно уехать, – коротко отвечает мужчина.

– Сколько? – напряженно уточняет король Теодор.

– Три.

О каком прорыве речь и что означает число три, я не имею представления, но внимательно прислушиваюсь к разговору. И с интересом разглядываю спину мужчины, которого король вроде назвал Кейнаром.

Хороша спина. Широка. Прямо идеально перевернутый треугольник. Ноги, кстати, у мужчины тоже хороши. Как и то место, что вслух неприлично называть. Не знаю, что на меня нашло, но мужчину я изучаю с особым, не свойственным мне обычно интересом.

Заметив, как его спина напряглась, напрягаюсь сама.

А потом начинает происходить что-то неправильное. Мою левую руку, начиная от запястья и доходя до локтя, обдает жаром. Печет так сильно, что на глазах выступают слезы, и я не сдерживаю вскрика, тем самым привлекая внимание всех присутствующих к себе.

Но в данный момент мне совершенно не до них. Рука горит огнем. Дернув рукав платья вверх, шокированно замираю, увидев, как прямо из-под кожи на моей руке появляются огненные витиеватые узоры.

– Что за?.. – не сумев подобрать приличного слова, дрожащим голосом произношу.

Новая волна боли, прокатившаяся по руке и способствующая проявлению недостающей линии для завершения узора, отправляет меня в темноту. Но прежде чем потерять сознание, я слышу недоверчивый голос незнакомца:

– Не может быть…

Глава 17

Яркий лучик света, пробившийся из-за плотных, задвинутых не до конца штор, медленно скользил по постели, на которой спал Кейнар Нирано. Глава стражей предпочитал спать на животе, руками обнимая подушку.

Игривый лучик, словно не в силах сдержаться, пугливо оглаживал обнаженную спину мужчины, покрытую застарелыми, уже еле видимыми шрамами. Затем он поднялся выше, к лицу, и, запутавшись в длинных темных ресницах, замер.

Сон мужчины игры лучика не потревожили. А вот тихо скрипнувшая дверь и раздавшиеся после этого легкие, почти неслышные шаги проникли в сознание неким звоночком. Внешне Кейнар выглядел спящим и расслабленным, но на самом деле сон развеялся.

Как только узкая ладошка коснулась спины, Кейнар быстрым резким движением перевернулся, схватил руку и потянул на себя испуганно вскрикнувшую черноволосую красавицу.

– Попалась, – снова перекатившись и подмяв смеющуюся девушку под себя, хриплым ото сна голосом произнес глава стражей.

– Сдаюсь, – совершенно не сопротивляясь, игриво ответила Салара Фортье и, обвив руками шею мужчины, добавила: – Я скучала по тебе, Кейн.

– Сильно скучала? – поймав в плен ее темный взгляд, спросил он.

– Очень сильно, – хрипло выдохнула Салара и потянулась к Кейну с поцелуем.

Как только их губы соприкоснулись, из груди девушки вырвался сладостный стон. Любовников с головой накрыла скопившаяся от долгой разлуки страсть.

Любопытному лучику пришлось стыдливо спрятаться.

Тишину комнаты заполнили громкие стоны удовольствия.

Час спустя

Трель амулета связи вырывает Кейна из крепких объятий сна. Рядом начинает ворочаться Салара, но пока не просыпается.

Смотря на нее, мужчина любуется открывшимся видом, совершенно забыв причину пробуждения. Салара обнажена и раскрыта. И от этого еще больше, чем обычно, порочно прекрасна. Чем больше взгляд скользит по идеальному телу, тем сильнее глаза стража темнеют от желания. Но, прежде чем Кейн успевает разбудить девушку, чтобы она утолила его плотский голод, снова оживает амулет связи.

Поморщившись от громкого звука, Кейн нащупывает рукой амулет, лежащий на тумбе, и активирует связь.

– Слушаю.

– У нас прорыв. Ты срочно нужен. Мы не можем залатать дыры, – напряженным голосом говорит заместитель главы стражей, Адам Брокс. На заднем фоне слышны собранные выкрики других стражей, устраняющих последствия прорывов.

– Сколько прорывов? – моментально подбираясь, спрашивает Кейн.

– Три.

Брах[1] побери эти прорывы!

– Раненые?

– Только Танаша задело. Но не сильно, жить будет.

– Понял. Скоро буду. Держитесь.

Кейнар плавным движением перетекает в вертикальное положение и буквально за считаные секунды полностью одевается.

Салара, почувствовав, что любовника нет в постели, открывает глаза. Увидев, что полностью одетый Кейн вешает на шею амулет связи, девушка приподнимается и с тревогой спрашивает:

– Что-то случилось?

– Тебе не о чем волноваться. Мне нужно уйти, но к вечеру я постараюсь вернуться, – спокойным ровным голосом отвечает глава стражей, бросив быстрый взгляд на любовницу.

– Я буду ждать, – бросает в спину уходящему мужчине Салара. Потянувшись на кровати, как довольная кошка, объевшаяся свежих сливок, она переворачивается на живот и почти моментально засыпает со счастливой улыбкой на губах.

Прежде чем покинуть дворец, Кейнар направляется к королю, чтобы предупредить о прорывах и своем отбытии.

Ситуация возле завесы требует его присутствия, но критической не является. Его ребята продержатся до прибытия главы. Поэтому у Кейна есть время на объяснения с королем. Дядя должен знать о прорывах. Они становятся чаще.

Искать его не приходится. Король, как обычно, с раннего утра заседает в своем кабинете.

Воспользовавшись боковой дверью, которая находится ближе, Кейн без стука врывается в кабинет. Боковым зрением отмечает, что дядя не один. Присутствуют еще трое: один мужчина и две довольно юные девушки.

Выпроваживать посторонних, теряя время, нет необходимости. Мало кто посвящен в тайну завесы. О прорывах тварей хаоса и возможном падении магической стены, что защищает всех, знают лишь избранные. В основном все они приближенные короля. Маги, способные противостоять созданиям хаоса. Не зная об этом, понять, о чем говорят король и глава стражей, невозможно. Поэтому, как только король обращается к нему, Кейнар коротко, не вдаваясь в подробности, отвечает:

– Прорыв. Мне нужно уехать.

– Сколько? – вмиг напрягшись, спрашивает Теодор.

– Три.

– Справишься? – внимательно вглядываясь в лицо племянника, уточняет его величество.

– Да, – без тени сомнения отвечает Кейн.

Конечно справится. У него нет выбора.

Но пока он уверяет короля, что волноваться не о чем, его магия внезапно пробуждается и огненной, не обжигающей носителя волной начинает бежать по венам. Это заставляет Кейнара напрячься. Он пытается утихомирить магию, загнать вглубь, но ничего не выходит. Его собственная магия отказывается слушаться.

«Как же не вовремя…» – скрипя зубами, думает глава стражей, внешне оставаясь невозмутимым.

Тихий вскрик, раздавшийся за спиной Кейнара, отвлекает его от борьбы с магией. Резко повернувшись к источнику звука, он видит, что, болезненно скривившись, рыжеволосая девушка задирает рукав платья на левой руке. Она шокированно наблюдает, как на ней огненными узорами формируется метка.

– Что за?.. – дрожащим голосом произносит она, совершенно не понимая, что сейчас произошло.

Сам не веря в произошедшее, Кейн вслух произносит то, о чем думает:

– Не может быть…

В этот момент формирование метки завершается, и девушка, теряя сознание, начинает оседать на пол.

Действуя на рефлексах, раньше, чем успевает подумать, племянник короля оказывается рядом с девушкой и ловит ее, чтобы крепко прижать к своей груди. Сбоку испуганно вскрикивает другая девушка, но глава стражей не обращает на нее внимания. Сейчас его волнует только та, которую он бережно прижимает к груди.

Тонкий легкий ягодный аромат доносится до носа, мгновенно пробуждая желание вдохнуть глубже, больше… Вдыхать до тех пор, пока запах не проникнет, не заполнит каждую его клеточку… Руки мужчины сжимаются сильнее вокруг девушки, почти впечатывая ее тело в грудь Кейна.

– Кейнар, это то, о чем я думаю? – с хорошо слышимой надеждой обращается к племяннику король, помогая ему избавиться от наваждения.

Что на него нашло? С каких пор он, Кейнар Нирано, так реагирует на запахи? И на незнакомых девушек?

Он отвечает не сразу. Вглядывается в лицо девушки в поисках ответа, но вместо него отмечает, насколько правильные, нежные черты лица у незнакомки. На алых губах, сейчас чуть приоткрытых, его взгляд задерживается дольше, но, почувствовав шевеление магии внутри, Кейн быстро отводит взгляд.

Брах… неужели нашлась…

Чтобы окончательно развеять все его сомнения, магия снова дает о себе знать. В центре груди теплеет, и невидимый для других поток магии, словно ласковый котенок, отделившись от Кейна, вливается в девушку. Она принимает магию главы стражей легко, без боли и отторжения.

Сомнений нет. Она та, кого они так долго искали. Одаренная девушка, способная усмирить магию Кейнара Нирано.

– Да.

Короткий ответ, сорвавшийся с губ главы стражи, заставляет венценосного дядю с шумом втянуть в себя воздух. Затем следует долгий облегченный выдох. Наконец-то… Как же долго они этого ждали…

– Ваше величество, что происходит? Что с моей дочерью? – отмирает граф Белфрад.

– Мы поговорим о произошедшем позже, граф Белфрад. Сейчас важнее доставить вашу дочь в ее покои, чтобы она отдохнула, – с легким раздражением отвечает король, даже не глянув в его сторону.

– Ари будет в порядке? – с беспокойством, которого в голосе графа не наблюдалось, взволнованно интересуется вторая присутствующая девушка.

– С леди Ариеллой все будет хорошо, леди Сфилл. Ей просто нужно отдохнуть, – куда мягче, с успокаивающими нотками отвечает король и обращается к племяннику: – Кейн, отнесешь леди в ее покои?

На секунду задумавшись, Кейнар отрицательно качает головой. Ему нужно быть в другом месте. Его люди ждут его. У завесы он сейчас нужнее. Познакомиться с девушкой, на которой его магия поставила метку, он еще успеет, когда вернется. А пока дядя за ней присмотрит, за это можно не переживать.

– Ступай. Я сам доставлю леди Ариеллу в ее покои. – Взглядом обещая племяннику, что девушка будет под надежной защитой, король Теодор подходит к Кейну и забирает практически невесомую ношу.

Бросив последний взгляд на девушку, Кейнар быстро покидает кабинет. До портального камня он добирается за считаные минуты. Секундная активация, мысленный выбор места переноса и открытие портала, в который незамедлительно шагает глава стражей завесы.

Глава 18

Выпив до дна горькую настойку, что пару минут назад принесла мне дворцовая служанка, откидываюсь на подушки и облегченно выдыхаю. Такое простое действие, казалось, забрало у меня последние силы. С того момента, как я неожиданно потеряла сознание в кабинете короля, прошла пара часов. И все это время я чувствовала противную слабость, которая должна скоро пройти благодаря выпитой мною настойке. Это если верить словам служанки.

Пока, как бы я к себе ни прислушивалась, улучшений не отмечала.

Из-за чего мне стало плохо и что за фигня теперь украшает внутреннюю часть моей руки – никто не объяснил. Лана, все время находившаяся со мной, сама толком не знала, что случилось. Она пересказала все события, которые произошли после моей потери сознания, но это не прояснило ситуацию. То, что король Теодор лично отнес меня на руках в покои, смутило до невозможности. Но я всячески старалась об этом не думать. Важнее, из-за чего ему пришлось меня нести. И откуда на моей руке появился непонятный узор.

Узор хоть и вызвал любопытство Ланы, все же не оживил в ее памяти нужной информации о его происхождении.

Служанка Рона, имя которой благодаря внимательной Лане я теперь знала, на мой вопрос: «Что это за узор?» – отвела глаза и посоветовала дождаться короля. Если она что-то и знала о поселившемся на моей руке узоре, то без дозволения короля и слова бы не произнесла. Поэтому я не стала даже пытаться ее разговорить.

Я ждала его величество, как и советовала служанка. Прямо с нетерпением ждала, несмотря на дикую слабость. Потому что чувствовала тем самым местом, что неприлично называть вслух, что появившийся узор сулит мне кучу неприятностей. По-другому и быть не может.

* * *

Как только Рона покидает временно принадлежащие мне покои, перевожу взгляд на задумчиво-молчаливую Лану, сидящую на диванчике.

– О чем думаешь?

– О том, что с этим узором, – она глазами показывает на мою левую руку, – все непросто. Он что-то значит. Что-то очень важное. Кажется, я читала про что-то подобное, но никак не могу вспомнить. Ты бы видела, как всполошился король… И тот мужчина… Он так смотрел на тебя… словно не верил в твое существование. Странно это… – под конец замявшись, словно смолола какую-то глупость, говорит Ланара и отводит глаза.

Ей все еще непривычно говорить со мной на равных. Открыто и без страха быть не так понятой. Годы одиночества оставили глубокий след в ее душе.

Лана жила в доме родственников, но никому не было до нее дела. До ее желаний, мыслей и печалей. Она все держала в себе. А сейчас потихоньку начала открываться мне. Пускать меня в свой мир.