Макс Ронге.

Военный и промышленный шпионаж. Двенадцать лет службы в разведке

скачать книгу бесплатно

Max Ronge

KRIEGS UND INDUSTRIE SPIONAGE

ZW?LF JAHRE

KUNDSCHAFTSDIENST

© Перевод, ЗАО «Цент 2020

© Художественное оформление, ЗАО «Центрполиграф», 2020

Развитие военной разведывательной службы в Габсбургской монархии. Первые случаи шпионажа в мирное время

С незапамятных времен каждой битве предшествовало проведение разведки. При этом любое командование ставило перед собой двуединую задачу – не только добыть сведения о противнике (собственно разведка), но и скрыть от неприятеля расположение собственных войск, истинное состояние внутренних дел и свои намерения (контрразведка).

При этом по мере развития военного дела совершенствовалась и организация разведывательной службы. Постепенно командующий войском прекратил лично заниматься снаряжением и засылкой в стан врага лазутчиков, а также приемом от них донесений. Эти задачи стал решать специальный орган аппарата управления войсками, который все более усложнялся. Он начал сводить в единое целое результаты своей деятельности, чтобы получить картину, которая могла бы лечь в основу принимавшегося военачальником решения.

До конца XVIII века в кайзеровской армии подобные специальные разведывательные бюро при штабах высшего командования создавались только в военное время. Они подчинялись штабу генерал-квартирмейстера, также существовавшего лишь во время войны и который с 1865 года начали называть Генеральным штабом. При этом совершаемые в пешем порядке марши войск не только затягивали сроки подготовки к началу боевых действий, но и давали достаточно времени для развертывания органов военной разведки. К тому же, по сути, одинаковые подходы к решению тактических и стратегических задач в армиях различных государств облегчали работу разведывательных служб.

Однако, когда во время войны против Французской революции устаревшая линейная тактика приказала долго жить, а армии стали все более и более разделяться на группы, или корпуса, как их начали называть, объединявшиеся в единое целое лишь на поле боя, подобное положение дел в корне изменилось. Ведь это предполагало исчезновение привязки к местности сразу всей армии во время передвижения в состоянии постоянной боевой готовности, что в известной степени их сковывало и было трудно осуществимо.

Все это значительно повысило требования к разведывательному аппарату, а сами разведорганы были поставлены перед необходимостью подбора способных и надежных людей, а также обеспечения их подготовки для разведывательной работы на будущих театрах военных действий еще в мирное время. И в этом вопросе пример подала Франция, поскольку успехи Наполеона не в последнюю очередь объяснялись великолепной работой его разведывательной службы.

В Австрии органы разведки претерпели серьезные изменения в результате объединения офицеров штаба генерал-квартирмейстера, действовавших в конце войны 1801 года[1]1
  Имеется в виду война между Францией и Австрией в 1800–1801 гг.

Австрия участвовала в ней в составе так называемой Второй коалиции, созданной для противодействия влиянию революционной Франции по инициативе Великобритании и включавшей в себя, наряду с Австрией и Англией, Россию, Неаполитанское королевство, Турцию, несколько немецких княжеств и Швецию. В ходе этой войны Австрия потерпела поражение и была вынуждена подписать мирный договор в городе Люневиль. (Здесь и далее примеч. пер., если не указано иного.)


[Закрыть]в полевых армиях, в единую организацию, начавшую работать и в мирное время. В 1802 году в Вене уже функционировал информационный отдел, занимавшийся сбором сведений, имевших отношение к зарубежным военным вопросам. Кроме того, были созданы разведывательные бюро в каждом из четырех штабов корпусов и земельных командований в пограничных провинциях. На разведывательные нужды стали ежегодно выделяться по 60 000, а с 1812 года – более 100 000 гульденов. Однако через сто лет на эти цели Генеральному штабу выделялось всего лишь 150 000 крон (примерно 71 000 гульденов) в год!

Вначале результаты деятельности созданных органов разведки не очень впечатляли. «В начале войны 1805 года[2]2
  Имеется в виду война между так называемой Третьей коалицией в составе Австрии, России, Великобритании, Швеции и Неаполитанского королевства, с одной стороны, и Францией, Испанией, Баварией и Италией – с другой. Эта война известна также как русско-австрофранцузская война 1805 г.


[Закрыть] мы имели о противнике ошибочные сведения, а в 1809 году[3]3
  Военный конфликт между Австрийской империей и Великобританией (так называемой Пятой коалицией, самой непродолжительной за всю историю Наполеоновских войн), с одной стороны, и Французской империей Наполеона и его союзниками – с другой. Эта война была вызвана стремлением Австрии взять реванш за поражение в русско-австро-французской войне 1805 г. и ликвидировать тяжелые последствия Пресбургского мира 1805 г. Главные военные события разворачивались в Центральной Европе с апреля по июль 1809 г. После генерального сражения 5–6 июля 1809 г. в районе селения Ваграм, располагавшегося в 18 км северо-восточнее Вены, война закончилась победой французов.


[Закрыть] – вообще ничего о нем не знали», – сетовал в 1812 году фельдмаршал граф Радецкий[4]4
  Радецкий Йозеф (1766–1858) – граф, австрийский фельдмаршал. В 1809–1813 гг. был начальником штаба австрийской армии, в 1813–1814 гг. – начальником штаба главнокомандующего союзными войсками в войне против Франции. В 1831–1857 гг. являлся главнокомандующим австрийской армией в Северной Италии и генерал-губернатором австрийских владений в Северной Италии.


[Закрыть]. Однако он признавал, что тогда Франция имела на всей австрийской территории хорошо отлаженную и разветвленную агентурную разведывательную сеть, руководство которой осуществлялось из Вены. Россия тоже провела реорганизацию своей разведывательной службы, переложив обязанности по сбору разведсведений с советника дипломатической миссии в греческом городе Малия на полковника Генерального штаба.

В Австрии структура разведывательной службы была утверждена лишь в 1843 году начальником штаба генерал-квар-тирмейстера фельдмаршалом-лейтенантом Гессом, который, еще будучи гауптманом во время борьбы с Наполеоном, приложил немало усилий по развитию разведорганов.

В ноябре 1850 года в связи с подготовкой к войне с Пруссией была образована разведсекция при Военной канцелярии его величества императора и короля, а 22 декабря того же года после отмены мобилизационной готовности она была преобразована в самостоятельную структуру штаба генерал-квартирмейстера, получив наименование «Эвиденцбюро». Его возглавил Антон фон Калик, который дослужился на этом посту до генерал-майора и руководил этой службой на протяжении пятнадцати лет. Однако в мирное время возможности бюро по разведке иностранных армий были весьма ограниченными, поскольку на проведение тайных операций выделялось всего 2000 гульденов. Поэтому ему оказывали действенную помощь министерство иностранных дел и представители этого министерства за рубежом.

В начале 1859 года отношения с Францией заметно обострились, и тогда в Париж в качестве военного атташе при австрийском посольстве был наконец-то направлен полковник Иоганн фон Левенталь.

Нерешительное вступление Австрии в войну 1859 года[5]5
  Имеется в виду австро-итало-французская война, известная в Италии как Вторая война за независимость Италии, в Австрии как Сардинская война, а во Франции как Итальянская кампания – военный конфликт между Францией и Сардинским королевством, с одной стороны, и Австрийской империей – с другой. Для Италии эта война являлась национально-освободительной, тогда как Франция в ней стремилась расширить свое влияние на Апеннинском полуострове и вытеснить с него австрийцев. 24 июня 1859 г. при Сольферино состоялось последнее и самое крупное сражение, обернувшееся кошмаром для австрийской армии, которая потеряла 18 процентов всего своего личного состава. Австрийские войска, отступая после битвы, покинули Ломбардию. По Виллафранкскому перемирию, подписанному между Францией и Австрией, Австрия отдавала Франции Ломбардию. Венеция же оставалась под Австрией. В свою очередь, Франция получала от Сардинского королевства Савойю и Ниццу, а взамен обязывалась отдать Ломбардию Сардинскому королевству. В 1860 г. австрийский император Франц-Иосиф решил взять реванш за поражение в 1859 г., но Сардинию спасло вмешательство России, не желавшей усиления Австрии.


[Закрыть]предопределило медленное развитие разведывательной службы для ведения разведки против Франции. Предложение о создании постоянных резидентур в Париже, Лионе, Марселе, Тулоне, а также о направлении военных представителей бюро в качестве наблюдателей при посольствах в Брюсселе, Франкфурте, Женеве и Берне было подано только 13 мая.

Руководитель службы разведки подполковник фон Калик в период с 1 июня до 4 августа 1859 года располагал около сорока шпиками, являвшимися представителями различных слоев общества и работавшими в качестве агентов-одиночек, а также так называемых тайных агентов. В задачу этих тайных агентов входила поддержка своих информаторов, и они являлись, по сути, частными разведывательными бюро. При этом Калик отдавал предпочтение агентам-одиночкам.

Со временем среди агентов появилась определенная градация. Людей, работавших в интересах разведки из чисто патриотических чувств на безвозмездной основе, стали называть доверенными лицами, а оплачиваемых пособников, прежде всего тех, кто находился за границей, – шпиками, и, наконец, разведчиков, засылаемых по линии руководства бюро, – тайными агентами. Однако особого различия между ними фактически не было, и для противника все эти агенты являлись шпионами.

После войны в организации разведывательной службы наметился заметный подъем. «Эвиденцбюро» наконец-то смогло заниматься разведывательной деятельностью и в мирное время. Сбору информации об иностранных армиях значительно способствовала систематизация должностей военных атташе, донесения от которых превратились в важный источник разведсведений.

В марте 1866 года началась масштабная разведка в отношении Пруссии. В ее интересах работали окружные ведомства в Богемии, Моравии и Силезии, а также командование крепости Йозефштадт[6]6
  Йозефштадт – в данном случае имеется в виду населенный пункт в Чехии, где при впадении в Эльбу ее левого притока Меттавы австрийским императором Иосифом II была основана крепость, считавшаяся до 1888 г. одной из важнейших в австрийской монархии.


[Закрыть], временное окружное командование Троттау и национальное командование в Моравии. Тогда же заметно отличился австрийский генеральный консул фон Грюннер в Лейпциге, который и после оставления своего поста в связи с вторжением туда Пруссии продолжал держать связь с тайными агентами.

В созданной 15 мая 1866 года ставке Северной армии подполковник Карл фон Тегеттхофф, являвшийся братом победителя в морском сражении при Лиссе[7]7
  Битва при Лиссе – первое в истории морское сражение броненосных эскадр, состоявшееся в ходе австрийско-итальянской войны 20 июля 1866 г. близ острова Лисса (ныне остров Вис) в Адриатическом море между итальянским флотом под командованием адмирала Карло ди Персано и австрийским флотом под командованием контр-адмирала Вильгельма фон Тегеттхоффа.


[Закрыть], так хорошо руководил сбором разведывательных сведений, что, по оценке знатока этой войны генерал-майора фон Штейница, проводимые нами войсковые операции напоминали игру с открытыми картами. А вот пруссаки в этом вопросе плелись в хвосте. Так же хорошо работала наша разведывательная служба и против Италии.

Тем не менее, несмотря на явные успехи нашей разведывательной службы, исход войны для Австрии оказался несчастливым, и руководство страны удивительным образом решило отыграться именно на органах разведки. В результате в работе разведывательной службы наступило затишье, а связи с гражданскими властями были совершенно утеряны.

Некоторый подъем в работе стал наблюдаться только с началом франко-германской войны 1870–1871 годов, что благоприятно сказалось на общем состоянии дел в австрийской разведке. С назначением же в 1871 году начальником «Эвиденцбюро» полковника фон Хоффингера в разведывательной службе стала наблюдаться столь долгожданная стабильность.

В 1872 году было издано «Наставление по разведывательной службе», нацеленное прежде всего на активизацию работы против значительно усилившегося противника на юго-западе – Италии. Однако в целях экономии средств этим же наставлением разведывательная деятельность в мирное время вновь упразднялась, что являлось полным непониманием требований, которые стали предъявлять новые веяния в военном деле.

Введение всеобщей воинской повинности почти во всех европейских государствах в совокупности со стремлением все более полно использовать оборонительные силы народов позволяло в случае начала войны в невиданных ранее масштабах нарастить созданный в мирное время костяк армий. Время, требуемое для перехода с мирного на военное положение и проведение мобилизации, значительно сократилось, а возможности сосредоточения войск на угрожаемых участках границы заметно улучшились. Сроки для выдвижения на эти участки армий теперь решающим образом стали зависеть от степени развития и пропускной способности железнодорожной сети, которая все более превращалась в важнейшее средство ведения войны.

После успехов Пруссии в войне против Франции, которые в решающей степени были обеспечены быстрым переводом ее на военные рельсы, создание условий скорейшего перехода в состояние максимальной боевой готовности превратилось в предмет особой заботы всех генеральных штабов. А это, в свою очередь, убедительно свидетельствовало о необходимости ведения разведывательной работы уже в мирное время. Ведь при той скоротечности принятия решений о начале войны и переходе к боевым действиям вряд ли можно было рассчитывать на то, что во время уже начавшейся войны разведывательной службе удастся своевременно развернуть в стране противника столь необходимую агентурную сеть. Об этом спецы в области экономии, конечно, не подумали. Им явно было жалко тратить деньги на вознаграждение агентов в течение, может быть, многих мирных лет.

При всей кажущейся тогда простоте военного дела подбор искусных военных атташе требовался уже в мирное время. Их задачей становилось наблюдение за развитием военных органов и своевременный доклад об этом, что, в общем-то, было пока не так уж и трудно осуществить. Именно таким путем «Эвиденцбюро» получило итальянскую мобилизационную инструкцию, ежегодные отчеты русского военного министра царю, материалы об организации русской армии по штатам военного времени и другие документы, имевшие для разведки большую ценность.

Вполне понятно, что способные и умелые военные атташе на своих местах оставались подолгу. В то время не возникало проблем также с организацией поездок офицеров за границу с целью проведения рекогносцировки. Так, в период с 1874 по 1882 год таких поездок совершалось до двадцати ежегодно. Препятствий в этом вопросе не было – по желанию военного ведомства министерство иностранных дел охотно прикомандировывало офицеров к соответствующим зарубежным консульствам. Более того, в учебных заведениях по подготовке дипломатов, в том числе и в Восточной академии, ввели преподавание военных предметов.

Начиная с 1877 года ирредентистские[8]8
  Ирредентизм (от итал. irredento – «неискупленный», «неосвобожденный») – политика государства, партии или политического движения по объединению народа, нации, этноса в рамках единого государства. Возник как политическое движение в Италии в конце XIX – начале XX в., направленное на присоединение к Италии пограничных территорий Австро-Венгрии с итальянским населением – Триеста, Трентино и других.


[Закрыть] устремления в Южном Тироле, всячески разжигаемые Италией, приобрели достаточно большой размах, что заставило военные инстанции забыть о прежней пассивности и обратить свой взор на разведывательную службу. Ответственность за сбор соответствующей информации была возложена на разведотдел военного командования в Инсбруке, которому в его работе оказывали действенную помощь подразделения пограничной полиции, полиция Триента[9]9
  Т р и е н т, или Тренто, – город в Южном Тироле. В настоящее время относится к Италии.


[Закрыть] и отдельные жандармские посты. Они начали систематически проводить разведку итальянских укреплений на тирольской границе, используя соответствующие материалы фортификационного разведывательного бюро военно-технического комитета. В 1908 году это бюро вошло в состав «Эвиденцбюро» Генерального штаба.

Оккупация Боснии и Герцеговины в 1878 году и пацификация[10]10
  Пацификация – правительственная политика, направленная на насильственное усмирение этнических и национальных меньшинств.


[Закрыть] населения горного массива Кривошее[11]11
  В настоящее время относится к Черногории.


[Закрыть] в 1881 и 1882 годах не позволили расслабиться разведывательным органам штабов пограничных корпусов и близлежащим консульствам. Их работа принесла достаточно хорошие результаты.

В то же время Россия, отношения которой с австрийской монархией с началом Крымской войны[12]12
  Крымская война (1853–1856), называемая иногда также Восточной войной, – война между Российской империей и коалицией в составе Британской, Французской, Османской империй и Сардинского королевства. Боевые действия разворачивались на Кавказе, в Дунайских княжествах, на Балтийском, Черном, Белом и Баренцевом морях, а также на Камчатке. Но наибольшего напряжения бои достигли в Крыму, поэтому война и получила название Крымской.


[Закрыть] испортились, с начала семидесятых годов стала уделять повышенное внимание Галиции. Тогда «Эвиденцбюро» впервые занялось вопросами контрразведки, противодействуя работе иностранных шпионов. После оккупации Боснии и без того натянутые отношения еще более обострились, и в свете развивающихся событий отчетливо стала проявляться угроза возникновения войны. Поэтому министр иностранных дел граф Густав Кальноки фон Керешпатаки в 1882 году потребовал от австрийских консульств в России активно включиться в разведывательную работу, и они развили бурную деятельность. Причем настолько бурную, что одному из них, а именно консулу в Москве барону Иштвану Буриану фон Райежу, который впоследствии стал министром иностранных дел, было даже предложено несколько ослабить рвение.

В то время русские заметно отставали от нас в вопросах проведения разведывательной деятельности. Она осуществлялась ими бессистемно и вяло, поскольку занимались ею совсем неприспособленные для этого органы и не имеющие соответствующей подготовки агенты. Позднее генерал Клембовский[13]13
  Клембовский Владислав Наполеонович (Владимир Николаевич) (1860–1921) – российский военачальник, генерал от инфантерии. Весной и летом 1918 г. находился в тюрьме в качестве заложника советской власти. Затем был освобожден и принят на службу в РККА, однако в гражданской войне не участвовал, занимаясь военно-исторической работой. С августа по октябрь 1918 г. был председателем Военно-исторической комиссии по изучению опыта мировой войны, а затем ее членом. В 1920 г. был членом Особого совещания при Главкоме РККА, после чего ушел на преподавательскую работу. В конце того же года был арестован по обвинению в пособничестве полякам и умер в Бутырской тюрьме после четырнадцатидневной голодовки.


[Закрыть] в одной из своих статей признавал, что необходимые реформы русское военное министерство провело лишь в 1895 году.

А вот благодаря наличию значительных полицейских сил контрразведывательная работа в России была налажена очень хорошо. В их сети угодил даже обер-лейтенант австрийской кайзеровской армии фон Урсын-Прушинский[14]14
  Урсын-Прушинский Станислав Наполеон (1857–1929) – офицер Генерального штаба, полковник, командир уланского полка № 13 австро-венгерской армии.


[Закрыть], который во время своей «миссии» связался с некоторыми агентами, скомпрометировав при этом весьма ценного для нашей разведки вице-консула в Варшаве Юлиуса Пинтера. (С 1883 по 1885 год Пинтер был офицером Генерального штаба и служил в «Эвиденцбюро».) В результате этого превосходного помощника пришлось отозвать, но худшим последствием явилось то, что министр иностранных дел выразил свое неудовольствие и высказался за сокращение подобных «поездок с особой миссией», ограничив содействие органов своего ведомства службе разведки лишь исключительными случаями.

С этой аферы между разведками Австро-Венгрии и России началась настоящая невидимая война. Уже в 1889 году в Галиции был пойман и осужден первый русский шпион Херш Йехель Игель. Другой шпион, австрийский дезертир Венцель Марек, чех из местечка Кениггрец[15]15
  Кениггрец – ныне город Градец-Кралове в Чехии.


[Закрыть], энергично занимавшийся грабежами военных канцелярий, заполучив в 1887 году в свои руки планы крепости Перемышль, передал их в Варшаву. Не зная о хороших отношениях, установившихся в то время между «Эвиденцбюро» и начальником германской разведки майором фон Венкером, в 1890 году Марек позволил сотрудникам австрийской контрразведки завлечь себя на немецкую территорию, где был арестован, а затем выдан Австрии для суда.

Русские немедленно взяли за Марека реванш. Они арестовали двадцать восемь человек из группы Киев – Житомир– Волочиск, а кроме того, нескольких агентов в Варшаве, среди которых был один очень ценный. В связи с этим кайзер Франц-Иосиф на одном из документов написал: «О семье арестованного следует обязательно позаботиться, поскольку нельзя допустить, чтобы столь опасная служба, требующая самопожертвования, осталась невознагражденной». И это указание стало вектором на будущее.

В последующие годы русские продолжали охоту на шпионов достаточно удачно, хотя нередко и хватали от тридцати до сорока ни в чем не повинных людей в год. От их внимания не укрылся даже один слепой, то есть с виду совершенно непригодный агент. Наравне со своими зрячими помощниками, которых он сумел себе подобрать, его отправили в Сибирь.

Однако эти случаи не помешали «Эвиденцбюро» во второй половине девяностых годов быть блестяще информированным о России, чему в немалой степени способствовала поддержка австрийского военного представителя в Петербурге и в особенности аккредитованного там в то время военного атташе гауптмана Генерального штаба Эрвина Мюллера. Нам удалось раздобыть даже тщательно разработанные планы русского развертывания. Тогда же благодаря усилиям полковника Войновича (находившегося в России с 1892 по 1895 год) мы настолько укрепили сотрудничество с немцами, а именно с майором Мюллером (в 1892–1895 годах) и майором Даме (в 1895–1900 годах), что стали обмениваться добытыми секретами о России. При этом германская служба разведки проходила по журналу учета «Эвиденцбюро» как агент под номером 184.

Недостаток в офицерах Генерального штаба, владевших русским языком, мы старались восполнить тем, что начиная с 1890 года стали ежегодно отправлять двух офицеров на курсы изучения языка в Казань. Этого разрешения у русского военного министра Ванновского[16]16
  Ванновский Петр Семенович (1822–1904) – русский военный и государственный деятель, военный министр (1881–1898) и министр народного просвещения (1901–1902). Генерал от инфантерии, генерал-адъютант.


[Закрыть] нам удалось добиться с большим трудом, поскольку первоначально он решительно отверг нашу просьбу, заявив: «Может быть, вы еще попросите, чтобы мы начали поставлять в Австрию оружие для того, чтобы нас побить!»

Это было время высшего расцвета австрийского разведывательного «Эвиденцбюро», поддерживавшегося такими его руководителями, как подполковник Дезидерий Колоссвару де Колоссвар (с 1896 по 1898 год) и полковник барон Артур Гизль фон Гизлинген (в 1903 году). В Италии нам удалось завербовать в качестве агентов нескольких офицеров, а в Белграде работал майор Генерального штаба Евгений Гордличка, находившийся в такой милости у короля, что ему не повредило даже заявление бывшего австро-венгерского консульского агента в Неготине[17]17
  Неготин – город в Восточной Сербии, находящийся недалеко от границы Сербии с Румынией и Болгарией.


[Закрыть] Радованова о том, что Гордличка является негласным информатором. А консулы Юлиус Писко (Янина, Ускюб, Салоники), Гектор де Роза (Ниш), Альфред фон Раппапорт (Призрен, Ускюб) и приданный ранее Генеральному штабу офицер, служивший затем консульским чиновником, Адольф фон Замбаур (Ускюб) великолепно освещали положение дел на Балканах.

Само собой разумеется, что другие государства старались не отставать от Австрии в вопросах развития разведки и стремились заполучить максимально результативные источники информации, оправдывающие затраты. При этом они привлекали к работе такие элементы, которые не гнушались выполнять задания по моральным соображениям и не считались ни с какими нормами нравственного свойства в отношении своих хозяев.

Зачастую такие личности работали на обе стороны. Это были так называемые «двойные агенты», нередко оказывавшиеся обыкновенными обманщиками, старавшимися выманивать деньги или доставлять хозяину фальшивые документы. Одним словом, шарлатаны. Такое положение объяснялось тем, что шпионаж в мирное время тогда являлся малоопасным занятием, поскольку действовавшие законы предусматривали за него довольно мягкие наказания.

В Австрии максимальной карой за шпионаж было осуждение на пять лет каторжных работ, а в Венгрии – только небольшое тюремное заключение. В результате шпионы, которых при всеобъемлющем содействии жандармерии ловили в Галиции, отделывались довольно легко. Так, в 1897 году в руки жандармов попал человек, который умел весьма ловко втираться в доверие к военным и незаметным образом выспрашивать у них секретные сведения. Это был Пауль Бартман, которого в 1889 году лишили звания обер-лейтенант и подвергли предварительному заключению сроком на полгода по обвинению в попытке организовать убийство. В ходе следствия выяснилось, что он был завербован русскими и работал на русского военного атташе в Вене полковника Зуева, а затем на его преемника подполковника Воронина. В общей сложности Бартман вместе со своим сообщником Ваничеком проработал в качестве агента в течение 6 лет, доставляя русским весьма подробную и ценную информацию о положении дел в Галиции. Так продолжалось до тех пор, пока его не заподозрили в измене и не арестовали во время проведения рекогносцировки железной дороги. И за все это он получил максимальное наказание – пять лет тюрьмы.

В 1902 году разведывательной деятельности против России был нанесен тяжелый удар. В Варшаве арестовали русского подполковника Гримма, оказавшегося германским агентом. Следствие установило, что он поддерживал также связь с нашим майором Эрвином Мюллером, отзыв которого в результате этого стал неминуемым. В лице Мюллера мы потеряли энергичного и толкового помощника. А когда в 1903 году состоялось Мюрцштегское соглашение[18]18
  Мюрцштегское соглашение между Россией и Австрией было подписано 20 сентября 1903 г. во время встречи Николая II с Францем-Иосифом в Мюрцштеге. Оно предусматривало совместные дипломатические действия по вопросу о реформах в Македонии. Начав активную политику на Дальнем Востоке, Россия стремилась обезопасить себя от агрессивных действий Австрии на Балканах.


[Закрыть], то начальству показалось, что началось сближение с Россией. После же того как год спустя война с Японией всецело поглотила внимание царской империи, у нашего военного руководства вообще сложилось мнение о том, что разведкой против России можно пренебречь.

Между тем поведение русских могло бы служить предостережением в том, что миру между нашими странами уж слишком доверять не следует. Еще в 1902 году стало известно об организации в России специальных разведывательных школ, а в Галиции одновременно с этим появилось большое количество странных русских «точильщиков». Чины русской пограничной охраны все чаще и чаще стали переходить нашу границу, хотя доказательств в том, что они выполняют при этом разведывательные задачи, не было. При этом у русских неожиданно появилось новое увлечение – некоторые русские офицеры в Линце изъявили желание изучать немецкий язык, хотя в царской армии служило большое число жителей Прибалтики и прочих германских потомков и недостатка в офицерах, владевших немецким языком, не наблюдалось. Одним из них был капитан Михаил Галкин, который позднее стал энергичным руководителем русской разведывательной службы в Киеве.

скачать книгу бесплатно