скачать книгу бесплатно
Всем участникам акции также предлагается пожертвовать организаторам нового режима столько, сколько позволяет их патриотическое самосознание. На инициативу откликнулось множество зарубежных фондов, созданных в целях содействия развитию демократии.
Удивительно, но факт: при попытке получения нашим корреспондентом интервью у одного из лидеров оппозиции о предлагаемой программе действий по новому государственному строительству камера оператора упала, разбилась несколько раз и в итоге утонула в канализации. Причины в настоящее время уточняются».
Вести +
***
Он сидел неподвижно. Высеченный из камня титан. На суровом, мужественном лице застыла непроницаемая маска спокойствия. Перед ним лежала толстая папка бумаг. Закрытая. Уже несколько минут он смотрел на ее корешок и молчал. Едва слышно дышали сидевшие за круглым столом министры. Кажется, они даже боялись пошевелиться, нарушив цепь размышлений… его. В белом зале, украшенном гобеленами и государственной символикой, было тихо. Даже очень.
– Снова эти недовольные, – едва слышно проговорил он. Если бы не мертвая тишина в зале, его вряд ли бы кто услышал. Но министры даже дернулись при этих словах, будто звуки голоса прогремели подобно залпам орудий и прошибли людей насквозь. – Зарплаты растут, магазины трещат от еды и электроники, машин напокупали столько, что уже не проехать… А они все недовольные!
– Люди нытики по натуре – это так, – решил вдруг поддержать слова Главы города один из министров с маленькими хитрыми глазками и острой седой бородкой.
Но Глава поднял взгляд и так посмотрел на государственного мужа, что у того сделалось плохо с желудком на ближайшие недели.
– Но если недовольны, то неспроста, – спустя некоторое время проговорил Глава. – Что там за история с Департаментом имущественных отношений оборонки? Артем Олегович, это подразделение в вашем подчинении?
– Так точно, господин… – чуть ли не подскочил седовласый тучный министр, сидевший на двух табуретках вместо одного кресла.
– Я вам не господин. И нечего здесь любезничать, – нахмурился Глава. Артем Олегович покраснел и вспотел, словно в бане. – Что у вас там происходит вообще? Вы докладывали, что провели приватизацию объектов складской инфраструктуры. Почему там вся земля у пляжей распродана? Или у нас отменили санатории для военнослужащих?
– Госпо… Владимир Васильевич, там же… преступная схема. Накрыли разбойников, низший секретарский состав Лимпопо Евгения Антоновича бумаги подделывали… – начал свой сбивчивый рассказ военный чиновник, но увидев взгляд Главы стушевался, замолк и даже поперхнулся слюной.
– Артем Олегович, надеюсь, вы просто еще не успели разобраться в ситуации, – очень тихо, но с явным подтекстом слова Главы зазвенели булатом по белым стенам зала совещаний. – Хочу, чтобы вы серьезно проверили деятельность Евгения Антоновича и в ближайшие дни доложили мне. Это ясно?
– Так точно, все будет исполнено, господин, – едва смог выдавить из себя почти живой министр обороны.
Владимир Васильевич тяжело вздохнул.
– А это что? – тут же вспомнил он еще одну свежую новость. – Какие еще дружины потомственных кавалеристов? Ключевский! Глава МВД! Что это?
– Устраним, товарищ Глава! Не будет-с, – отвечал усатый генерал в мундире, едва ли не родившийся с погонами. Служака от мозга до костей.
– Да причем здесь устраним?! – всплеснул руками Владимир Васильевич. – Ключевский! Я вас спрашиваю, откуда взялись эти …? С чего вдруг такая инициатива? Я езжу по улицам, повсюду ваши кабаны стоят, да по трое. Если все так хорошо, откуда такие инициативы-то? Улицы охранять некому?
– Неведомо, товарищ Глава. Разберемся, – ответил генерал и сделал какие-то пометки в блокноте.
– А про бутылки кто придумал? – продолжил Глава. – Не продавать бутылки, чтобы пили меньше? Чья идея? Министерство здравоохранения! Где госпожа Лилутина?
– Приболела, товарищ Глава, – ответил худощавый мужчина с длинными каштановыми волосами, тонкими, с закрученными концами, усами. На носу у него были изящные очки с тонкой оправой, а на левой руке сверкали золотом дорогие часы.
– Вот. Раз она жена ваша, то за нее ответьте сразу. Откуда такая инициатива? Вы же министр экономического развития и торговли. С вами согласовали эту идею?
Длинноволосый франт поджал губы.
– Увы, прочитал из газет. Она мне такого не говорила, – неуверенно проронил он.
– Что же это? Как такая инициатива могла пройти без вас? – изумился Владимир Васильевич.
– Боюсь, и без нее тоже. На уровне Департамента, надо посмотреть, понять, – залепетал длинноволосый. Он начинал терять выдержку.
– Департамента? У них такие полномочия нынче? Вот тебе новость! Боткин, глава Службы Безопасности. Помогите Олегу Ивановичу и его жене разобраться с нарушениями субординации в министерстве здравоохранения.
– Будет исполнено, – кивнул сидевший по правую руку от Главы неприметный человек в сером. Короткая стрижка, широкое лицо без четких черт и почти бесцветные глаза.
– Так, ладно. Это чей доклад? – взяв папку в руки, поинтересовался Владимир Васильевич.
– От министерства культуры, – последовал ответ из зала.
– Культуры… Ладно, почитаю потом, вызову. Вы там с церковью осторожнее, не поднимайте шум в прессе. А если будет подниматься – тушите. Слишком болезненная тема для нашего Города, нечего всяким бездельникам давать свободу дудеть на все стороны. На этом все. Со мной здесь останутся Ахмед Заринов и глава Службы Безопасности. Остальные свободны.
Пока министры уходили, расшаркиваясь и улыбаясь, глава государства, не обращая внимания на покидавших зал людей, изучал первые страницы доклада министра культуры и недовольно морщился. Это был уже не молодой, но еще хранящий в себе закаленную службой жизненную силу мужчина, подтянутый и с ровной осанкой. Несмотря на возраст, лицо Владимира Васильевича выглядело молодо – заслуга косметологов и правильного питания без излишнего употребления алкоголя. Волосы, правда, уже были седые и редели с каждым годом, но в отличие от лица, Глава не позволял кудесникам молодости трогать свою шевелюру. Выглядит мужественно. А морщины убирают по его указанию для… а это не важно, в общем.
– Бездельники. Разогнать бы всех, проклятых, – вдруг прошипел Глава города, отбрасывая папку от себя на стол. Бесстрастное выражение лица исчезло, сменившись мрачной, темной миной. – Вы же посмотрите, что делают! Клоуны. Ахмед, я тебя прошу, берись активнее за проекты. Если так дальше дело пойдет…
– Владимир Васильевич, не переживайте. Все будет как нужно. Сейчас повысим ставки по кредитам, инфляцию собьем, люди успокоятся… – начал было говорить названный Ахмедом. Стройный, высокий, черноволосый южанин словно сошел со страниц горных баллад – в прессе часто уделяли внимание его стати.
– Да мы об этом говорим уже много лет! – прервал собеседника глава. – До тебя тоже были умники, все без толку, – махнул рукой Глава города. – Даром я кандидат экономических наук, ничего не понимаю, что происходит. Денег уйма, народу уйма, а сделать ничего нормально никто не может. Во все самому лезть приходится. Ну, не пойду же я на завод автопрома гайки крутить за этих бездарей! А министры? Где их вообще всех нашли? Представители семейств знатных! Бояре… Всех бы под суд да к стенке…
– Насчет машиностроения.... – начал был Ахмед, но Глава взмахом руки прервал его и принялся тереть указательными пальцами виски. В это время Ахмед Заринов, заместитель главы, с некоторой надменностью смотрел на главу Города и едва заметно улыбался.
– Сейчас главное впереди – Олимпиада, – не поворачиваясь к заместителю, сказал Глава. – К нам со всех стран съедутся, мы не имеем права ударить в грязь лицом. И все эти казаки-разбойники с бутылками сейчас совсем ни к чему. Если кто-то из министров не справляется, значит, берись сам за дело. Я один не сдюжу со всем. И нечего смотреть на их угрюмые рожи. Мы в цирк играем до известных пределов. Все. Оставь нас с Боткиным.
Когда за Зариновым захлопнулась дверь, Владимир Васильевич откинулся в кресле и устало посмотрел на главу Службы Безопасности. Тот ответил ему немигающим, бесстрастным взглядом пустых глаз.
– Ну что я делаю не так, Леша? Что? – выдохнул глава государство. – Я построил крепкий рычаг власти, запустил заново умирающую экономику, но стабильности нету. Я все чаще ощущаю, как шатается кресло подо мной… Эти оппозиционеры с журналами, критики с балалайками, воры-безбожники с мессиями! А глупая толпа слушает их вранье да ест. Слушает да ест… Балбесы! Так в чем же я виноват, Леха? Скажи мне?
– Если бы был виноват, то давно бы съели. Народ любит тебя. А вот челядь твою не очень. По-моему, ответ в этом, – голос Боткина был ровный, без единой эмоции.
– Челядь… Скоты неблагодарные. Откуда я их всех вытянул? Половина бездарей, пьяниц… И чем они мне ответили? Понатащили своих… Лимпопо! – хлопнул по столу Глава.
– Без свиты в нашем деле никуда. Сначала ты их кормишь, а потом они длань твою несут. Думаю, надо внушить им уважение. В который раз, – Боткин словно прилип к своему месту. Не двигался, говоря, едва шевелил губами.
– Возможно, Леха. У меня сейчас только к одному тебе вера. Заринов он.... Да что он! Телок племенной… Вдвоем тащим на себе все государство… Ты да я. Ах! Ладно! – Глава встал из-за стола, Боткин последовал за ним. – Начнем с семейства Минздрава и Лимпопо. Разберись с бутылками пожестче. Все, беги работать. Дел много. Очень много.
– Сегодня не самый лучший день для разговоров. Я тебе уже говорил: все нужно делать спокойно. Без лишних движений.
– Но там не очень хотят ждать…
– Значит, придется!
– Послушай, нельзя так говорить с этими людьми. Нужно что-то придумать!
– Тогда придумай. Нечего мне голову забивать ерундой.
– Хорошо, хорошо… Не злись. Только это. Я правильно расслышал? Лимпопо велено наказать? Что думаешь?
– Да ничего с ним не станется. Думаю, так.
– Ааа… Ну, это звучит обнадеживающе. Кстати, возвращаясь к другому делу. Ну, главному. Говорят, хотят пойти другим путем. Значит это, по основным сановникам пройтись. Их купить. А главного тогда можно… ну, это – и так снять…
– Сановникам? Ха! Не смеши меня. Эти пауки сели на самых лакомых местах, распустили снасти, да все поглядывают из-за ширмы, у кого сапоги краше да брюхо потолще. Коль покажешь им что вкусное, передерутся. Воронье. С ними купить можно только проблемы… знамо в каком месте. Обожди. Дело тонкое. Остальное проходило, и это пройдет. Не заметит. Будет все искать себе врагов, пасьянсы раскладывать, а мы меж тем все сделаем хорошо. Ну, а теперь бывай. Мне на дачу еще плитку посмотреть нужно.
***
Грустный Алексей шел домой с работы. Стоял вечер. Улицы еще были полны людей и суеты. В воздухе ощутимо пахло выхлопными газами. Фонари только-только включились – ленты тусклых лампочек постепенно разгорались вдоль дорог.
Молодой помощник адвоката не спешил, размышляя. О чем? Да о деле, о собственном деле. Все вроде бы складывалось в голове: структура бизнеса, подчиненные, ресурсы. Надо только понять, где раздобыть пару миллионов, а все остальное – ерунда! Само пойдет.
Однако какое-то неосознанное, подспудное чувство уверенно твердило "нет". И что "нет", было непонятно. Нет и все. Словно это уже заранее данная переменная, без которой ни одно уравнение не решается. Но с такой мотивацией точно ни одно дело не сделаешь! Наоборот, "да!" должно быть ответом на все вопросы. А тут… "нет" где-то на грани души, сознания, желаний.
Алексей неожиданно остановился, достал телефон, набрал Валеру. Тот долго не отвечал, потом поднял телефон:
– Да, что такое? Привет! На следственном действии, – затараторил он.
– Я по поводу вчерашнего разговора… – начал было Алексей.
– Леха, некогда сейчас. Давай, позже. Наберу, – в трубке раздались гудки.
Вроде все нормально. Правильно, по делу, но у помощника адвоката как-то нехорошо засосало под ложечкой. "Нет" забубнило в голове еще более настойчиво.
Уже подходя к дому, Алексей решил зайти в свой любимый продуктовый ларек, купить лимонад или сок. Можно еще шоколадку. В ларьке торговали всяким, пивом, кстати, тоже. Алексей очень живо помнил, как в бытность хулиганом в средней школе с друзьями покупали там всякую дрянь, напивались с полбутылки и затем горланили в подъездах, пока жильцы не выскакивали с руганью и кулаками… Романтика!
У ларька стояла машина, в нее активно загружали деревянные ящики. Сама маленькая лавка располагалась на первом этаже большого каменного дома, в проеме между двумя полуколоннами – наверное, в старые времена здесь был вход в подъезд. Пройти к прилавку мешали суетившиеся рабочие из приезжих. Сначала они не заметили Алексея, но затем один из них повернулся к молодому человеку и неприветливо обронил:
– Закрыто.
– А надолго здесь у вас? Я часто сюда прихожу, мне бы… – Алексей хотел было развести речь о том, что является постоянным покупателем, но его в очередной раз за день оборвали:
– Навсегда закрыто.
Алексей оторопел. Точка существовала по меньшей мере всю сознательную жизнь Алексея. С чего вдруг закрывать-то?
– А! Алэксей! Прэвет, прэвет! – высунулся из ларька знакомый с будущим адвокатом продавец. Средних лет южанин, упитанный, с большой родинкой на носу. – Как твои дела, человек хороший? Ты что-то хотел?
– Да, как… почти всегда. Лимонад и шоколадку, – нахмурился Алексей.
– Шоколад упаковали уже. Лимонад посмотрю. Тебе какой?
Алексей глухо назвал желаемый.
– А чего вдруг закрываетесь? – принимая от продавца лимонад, поинтересовался парень.
– Да… Нэвозможно стало торговать, дорогой. То провэрка, то какиэ-то лицензий, то тэпэрь бутылки запрэщай. Нэпонятно.
– Ларек тут стоит еще с моего детства, – не зная на кого обиженный, пробормотал Алексей.
– И нэ говори, сам был еще молодой… Тогда было по-другому. Бандиты, да… Но торговали, слющай. А сейчас все законы какиэ-то, министры, прэфэкты, провэряющие. Нэ понятно. Чего хотят? То ли дела делать, то ли рэшай свои мэлкий интерэсы. И все дэнги давай, давай. За что? Ладно бы за крышу, а то один вор пришэл, а за ним другой. За что заплатил то пэрвому? Дал бы хоть другой вор по башка! А нэ, вон оно как… Эх! – торговец в сердцах махнул рукой. – По мнэ так просто балбэсов набрали, теперь они оправдывают свой значения. Ладно, Алэксей. Удачи тэбе. Надо собрать всэ. А то завтра уж сюда провэрка прийти. Пока!
Надо ли говорить, что после этого разговора настроение Алексея упало еще сильнее? День явно не задался. И чего сделал простой лавочник? Зачем его проверять? Вот уже почти двенадцать лет он продает отличный лимонад и шоколадки… Пиво тоже, но это все мелочи, правда?
Придя домой, вяло поздоровавшись с родителями, Алексей прошел в свою комнату, закрылся в ней, включил компьютер, уставился в него. Поискать новую информацию для будущего дела? Не хочется. Нет, не лень. А просто как-то… не то что ли. Странное чувство одиночества, не тогда, когда нужны люди, а когда они не нужны вовсе, но почему-то их не хватает.
Завтра пятница. Продолжить заниматься делом? Или плюнуть на все? Пойти, погулять, оторваться…
Звонок по мобильному. Алексей сидел на кресле за столом, телефон лежал прямо перед ним. Снять или нет? Обычно он всегда отвечал на звонки, но почему-то в эту секунду совсем не хотелось.
Ответил.
– Алексей? Привет, – прозвучал в динамике вежливый баритон.
– Костя? Ты? Не узнал, – задумчиво проговорил Алексей.
– Если только ты не удалил мой номер, – человек едва уловимо усмехнулся. Многозначительно.
– Нет, просто не обратил внимания на дисплей. Устал сегодня, – цокнув языком, ответил Леша. Разговор с этим человеком всегда вызывал у Алексея смешанные чувства. Признаться, он не помнил, как завязалось это общение, не понимал, зачем оно продолжается, не видел, для чего оно в будущем. Но на звонки Леша отвечал, редко приходил на встречи. Костя же видел в Алексее подобие зеркала для своих мыслей и рассуждений – при любом удобном случае он заводил разговоры на высокие, социально острые темы, бравировал лозунгами, призывал к действию против погрязшей в пороках власти… Но далее разговоров у него ничего не получалось. Как и у всей оппозиции, в общем-то. Как проплаченной, так и нет.
– Бывает. У тебя как со временем? – обычно Костя говорил ровно, пока не касался темы политики и национальных отношений. В последнем случае его голос от чего-то начинал пищать, а слова путаться. Наверное, мысли в это время прессовались пудовым молотом отчаянной бесполезности.
– Есть немного, – Леша закатил глаза. Ну все, началось. Сейчас позовет попить пива и начнет лечить разговорами о будущем нации, предложениями к решительным действиям с плакатами у администрации Главы или плясками на вечере пенсионеров.
– Я тут статью для «Оппозиционера» написал. Хотел бы, чтобы ты прочитал.
Алексей не удержал улыбку. В целом, как и ожидалось. Только в другой форме. Но статья – это неплохо. Прямо новый уровень!
– Конечно, скидывай. У тебя есть мое мыло? Сейчас скину тебе смс-кой. Тебе когда надо? – Алексей прикинул сколько ему потребуется дней, чтобы заставить себя взяться за это сомнительное чтиво.
– Можешь сегодня вечером посмотреть? Все уже согласовано, завтра в печать, но… почему-то очень хочу услышать твое мнение, – Костя говорил с чудовищной убедительность. Хотелось либо грубо послать, либо согласиться.
– Хорошо. Сейчас чайку попью, – кивнул сам себе Леша.
– Тогда напиши, что думаешь ответным письмом, хорошо?
Ага, поэму в ответ.
– Ага, ага. Напишу! Пока, – забормотал Алексей. Надоел уже, надо отвязаться.
– До встречи! – скорее пообещал, чем попрощался Костя. И зачем Алексей следом на это отправил адрес своей электронной почты? Точно выдумал себе какую-нибудь ерунду…
Ладно! Нужно было налить… нет, лучше чашечку кофе. Для настроения, что ли. Немного полуфабриката счастья из пластиковой банки, пожалуйста.
Вернувшись к компьютеру с дымящейся кружкой в руках, Алексей запустил браузер, и тут же почтовая программа сообщила о только что поступившем сообщении. Костя времени зря не терял.
Скачав файл, Алексей решил не откладывать надолго изучение труда очередного идеолога оппозиции, и открыл чтиво. На первой странице на Алексея из-за черных очков взирал, собственно говоря, сам Костя. Леша узнал его по серому пальто с высоким воротником, завязанному на шее пухлому шарфу, а также зауженным джинсам со светло-коричневыми ботинками. Наверное, оппозиционер спал в этом одеянии, ходил в душ в нем же… Будто особая шкура, которую Костя боялся снять и оказаться нагишом.
Особое внимание, конечно, стоило уделить ухоженной, чистой, почти лоснящейся коже лица, чувственно приоткрытым губам, дорогой прическе, но не стоит. Почему-то в современном мире слишком много внимания уделяется мясу и волосам. Интересен был фон, на котором стоял Костя – красная кирпичная стена с крохотным окошком в правом верхнем углу фотографии. Окошко было огорожено толстыми прутьями решетки. Странно, но отчего-то в этой стене и окном в клеточку было больше смысла, чем в постановочном лице Кости и его модной одежде. Так конечно же подумал Алексей, но вряд ли признался себе хотя бы из культурного желания плохо не думать о человеке, с которым зачем-то вообще общался.
Чтение статьи у Алексея заняло мину тридцать. Интересных, но…
