скачать книгу бесплатно
В столовой за столиками люди с аппетитом занимались поглощением пищи. Там их легко было разделить на своих и вновь прибывших. Свои походили на краснокожих индейцев, обгоревшие носы, как родовая метка объединяли их в одно племя, индейцы приветливо здоровались с персоналом и делились впечатлениями. Бледнолицые же осматривались и вели себя нарочито культурно. Чайка кокетливо протянула талончики и им с Надеждой присвоили номер столика. Подойдя поближе, Чайка увидела за столом мамашу с орущим младенцем на руках. "Этого еще мне не хватало", – подумала Чайка и, не дойдя до своего места, круто развернулась.
– Мне этот столик решительно не подходит! Я прошу вас, милочка, пересадите нас… – Чайка обвела цепким взглядом зал и вдруг заметила знакомый силуэт вчерашнего возмутителя спокойствия ее души. – Вот, хотя бы, за тот. – Чайка сделала равнодушное лицо.
– А чем вам этот столик плох?
– Орущие младенцы меня раздражают, милочка. Я на отдыхе.
Не дожидаясь ответа, Чайка резко развернулась на тонких каблуках и направилась прямо к цели. Надежда побрела за ней. Подойдя к столику, Чайка поняла, что не ошиблась.
– Приятного аппетита!
Мужчина привстал и, любезно улыбнувшись, приветственным жестом пригласил двух дам присесть.
– Очень приятное соседство. Кирилов, – незнакомец протянул руку.
– Чайка, – она тоже протянула руку, но с намеком на поцелуй, а не на рукопожатие.
– Надежда, – скромно кивнула подруга.
– Чья? Позвольте спросить?
– Что чья?
– Ну, чья вы, Надежда?
– Кто вы, дева с печальным лицом?
Чья избранница вы и невеста?
Где ваш рыцарь с тяжелым мечом?
На коне в неподъемных доспехах?
Надежда расплылась в улыбке.
– Какие прекрасные стихи! Кто это?
– Ваш покорный слуга!
Чайка нащупала под столом ногу Нади и жестко придавила мизинец левой ноги. Надя вздрогнула и подобралась.
– Я вас знаю! Вы – великий художник!
– Да? Вы ходили на мои выставки? – Кирилов с интересом переключил внимание.
– Конечно, вы же – маринист! Чайка глотнула кофе и победоносно взглянула из-под шляпы. "Не в бровь, а в глаз! Да, в самое яблочко!" – подумала она.
Кирилов тут же утратил интерес к Наде. Та, привыкнув ко вторым ролям, и поняв, что Чайка вышла на передовую, принялась за яичницу.
Те же любезно щебетали, и, как часто бывает в жизни, встреча с незнакомым человеком за 15 минут общения сближает и кажется, что ты знал его всю жизнь, ну или, по крайней мере, не видел его с самого детства. Время пролетело незаметно, и завтрак подошел к концу.
– Я вас приглашаю вечером прогуляться по набережной, – Кирилов любезно пожал руки дамам.
– Спасибо, – сказала смущенно Надежда. Чайка тут же ткнула ее локтем в бок.
– Я приду, – она сделала шаг вперед, явно давая понять, что приглашение касается только ее одной. Кирилов улыбнулся в бороду, кашлянул и откланялся. Очарованные дамы долго смотрели ему вслед.
– Аполлон! – восхищенно вздохнула Чайка. Надежда в этот раз не возражала.
Морской бриз приятно освежал лица двух влюбленных. Море ласкало босые ноги, как бы маня к себе в гости. "Интересно, у меня педикюр в порядке?" – подумала Чайка в тот момент, когда Кирилов пытался объяснить ей разницу между постреализмом и абстракцией.
– А знаете что, давайте в омут с головой! – и Кирилов приглашающим жестом театрально выставил руку.
– Но у меня нет купального костюма! – "Боже, какое счастье, что у меня его нет".
– А я буду вашим скульптором, дорогая, я просто отсеку все лишнее, и вы будете прекрасны, – он уверенным жестом опытного ловеласа тут же отсек все, что было на Чайке. Они вошли в воду, и та ласково приняла их в свои объятия. Этой ночью с Чайкой случилось то, что, казалось, уже случиться не может. Никогда.
Домой она пришла утром. Как в молодости, хотелось есть и говорить. Растолкав недовольную подругу, Чайка трещала без умолку. Надежда рефлекторно кивала, пытаясь удержать сонную голову. Чайке было все равно, кому и что говорить.
– Вечером мы идем в ресторан! Я думаю, как порядочный человек, он сделает мне предложение! Я с ума его свела! – Чайка закатила глаза и представила себя то в одном, то в другом свадебном наряде. Марш Мендельсона торжественно звучал в её ушах. И она уже не могла уменьшить громкость. Ни в чем.
* * *
Любви все возрасты покорны,
Не ведом ей ни ум, ни страх.
Кто осуждает – тот завистник
А кто сочувствует – дурак.
Почти на самой вершине горы Ахун расположился приятный и очень дорогой ресторанчик с символичным названием "Единственная". За столом, который просто ломился от яств, сидели двое. Чайка была смущена и покорена такими щедротами. Черную икру она ела во времена советской оттепели, а тут чего только не было! Надо сказать, жених аппетитом не страдал, ел он напористо и жадно.
– Не стесняйтесь, дорогая, я еще закажу. Гулять, так гулять! Любезный, – обратился он к официанту, – нам еще шашлычка из осетринки и бутылочку самого дорогого вина!
Чайка закатила глаза, какая женщина не любит щедрых мужчин! Чайка не была исключением. Они ели, пили и танцевали. Теплый воздух обдувал их разгоряченные лица. И все было сыто, пьяно и дурманно.
– Ах, друг, как вы танцуете! – запыхавшись, Чайка плюхнулась на стул и залпом опрокинула в себя бокальчик.
– Я закажу по десертику, – Кирилов подошел к барной стойке и, улыбаясь, тыкал в меню холеными пальцами. Официант кивал и записывал. Чайка жмурилась, как сытая кошка. Незаметно для себя она задремала. Вино крепко шарахнуло по мозгам, и Чайка потеряла бдительность минут на сорок. Очнулась она от бесцеремонного расталкивания администратором зала.
– Уважаемая, мы уже закрываемся, расплатитесь, пожалуйста.
– Что, что? – Чайка медленно возвращалась в реальность. Реальность нравилась ей все меньше.
– Я говорю, расплатитесь, пожалуйста. Вот ваш счет. Ваш муж сказал, что расплатитесь вы.
Слово "муж" приятно резануло ухо Чайки, а вот "расплатитесь" – тут же отрезвило.
– Позвольте, тут ошибка какая-то! Да, муж. Но у меня нет никаких денег…
– О Господи, опять двадцать пять. И каждый раз одно и то же. А с виду такая приличная пара… Где вы только их находи те, дамочки?
Чайка нервно хлопала глазами и решительно отказывалась верить, что ее сон закончился. За спиной официанта, громко звеня шваброй и ведром, появилась уборщица. Торжественно и победоносно она вручила Чайке весь свой арсенал, включая синий халат.
– У меня есть право на один звонок? Как известно, женщины делятся на две категории: уборщицы и поварихи. Одни умеют хорошо убирать, но совершенно не умеют готовить, а вторые же наоборот. Чайка не умела ни то, ни другое. Ее единственным спасением был звонок другу. Точнее подруге. Но та спала беспробудным сном человека с чистой совестью.
Трудно было сказать, что больше делала Чайка: возмещала убытки или наносила новые. Перебив всю посуду и вспомнив весь фольклор, ей пришлось расстаться с комплектом дорогих украшений. С первыми лучами солнца Чайка рухнула на санаторную кровать.
* * *
Экскурсионный автобус медленно поднимался по горному серпантину. Надежда не успевала вертеть головой, следуя указаниям гида повернуть голову то вправо, то влево. Чайка без умолку трещала. Ей надо было отомстить во что бы то ни стало за свою поруганную честь, за разбитое сердце и растоптанную любовь. Ей глубоко было начихать на все исторические сводки и справки, она то и дело дергала Надю и проклинала на чем свет стоит ту минуту, когда она согласилась на эту поездку.
– А теперь остановка. Выходим, дамы и господа. Перед вами открывается необыкновенный пейзаж. Здесь вы можете сделать фото на память.
Гид Вероника любезно предложила свою помощь Чайке:
– Давайте я вас щелкну с подругой на память.
Чайка уже хотела огрызнуться, как вдруг краем глаза заметила знакомые очертания фигуры. Она бы узнала эту фигуру и днем и ночью. На побережье стоял Кирилов и безмятежно писал море.
– Кто это?
– Что, что?
– Ой, что это? – и Чайка указала вниз, куда спускалась горная тропинка.
– А, это санаторный комплекс "Вяземский". Старинное здание XIX века, особняк графа Вяземского. Ныне санаторий для деятелей культуры.
Вероника продолжала еще говорить, но Чайка ее уже не слышала. Она устремила свой испепеляющий взгляд в сторону Кирилова. В голове у нее зрел план мести.
Возвращалась она уже совсем в другом настроении.
– Какая ты молодчина, Надька! Вот это удача! Всё! Я ему устрою!
– Что ты опять надумала?
– Ты со мной или нет?
Надежда обреченно вздохнула.
Тогда, когда все измученные и одухотворенные туристы возвращались в свои казенные пристанища в предвкушении горячего ужина, Чайка судорожно кипятила в своем номере воду и заливала растворимый кофе в термос. Надев спортивные костюмы и кроссовки, две подруги вышли на трассу в поисках такси. Молодой лихач резко притормозил возле Чайки.
– Куда вам, бабушка?
– Ослица тебе бабушка!
– А…
– Рот будешь открывать у стоматолога. Педаль в пол и к "Вяземскому". Плачу два счетчика.
Парень понял, что разговоры не в его пользу, и втопил.
Чайка с Надеждой выбрали наблюдательный пункт очень удачно. Одновременно они могли видеть вход в санаторий и маленький ухоженный пляжик. Маскировкой им служил огромный валун. Разложив пледы, они принялись глазеть в бинокль.
Зная обычный распорядок дня и ночи Кирилова, Чайка надеялась, что ждать им придется недолго. Примерно в полночь они увидели, как Кирилов выходит с мольбертом на побережье. С привычной легкостью он разложил весь свой инвентарь. Вначале он встал в одну задумчивую позу, затем в другую, потом начал искать нужный ракурс лунной дорожки.
– Чего мы ждем? – нетерпеливо ворчала Надя. – Пойдем и дадим ему как следует.
– Нееееет! Обидеть художника может каждый, не торопись, Наденька. Мне его надо еще и унизить! Как он меня.
– Ну, так тем более, чего мы ждем? Пойдем да унизим!
– Тихо, тихо. Глянь, муза пришла.
– Кто?
– Муза, говорю. В парео.
Музе было слегка за… Чайка поняла, что это романтическое свидание с ней уже было. А теперь новая жертва Кирилова, на ее глазах, также теряет голову. Значит, она не одна такая дура. Эта мысль облегчила ей душу. Все повторялось точь-в-точь: шутки, комплименты, знаки внимания.
– Эээ, да наш Кирилов – профессиональный альфонс!
– Как Кирилова зовут? Альфонс? Какое красивое имя… – Надя закатила глаза.
– Дура.
Ночные купания, брызги и смех. Чайка с Надей стали невольными свидетелями. Немыми судьями. Они жадно пили кофе с бутербродами, а хотели шампанского и клубники, хотели комплиментов и ухаживания, хотели мужского внимания. Обе. Чайке даже вздумалось спуститься вниз и устроить сцену. А может, помириться? Но ее самолюбие было ранено, даже убито. Начинало светать. Дама зазевалась, видимо, захотелось домой. Кирилов жестикулировал руками и галантно выхаживал как павлин, провожая свою новую музу. Все это время Чайка с Надеждой не спускали глаз с влюбленной парочки из своего укрытия. Проводив даму, Кирилов вернулся к мольберту.
– Что ты задумала? Можешь сказать?
– Погоди ты. Сама еще не знаю.
– Ну, долго мы так будем сидеть? Уже завтрак скоро, – Надя недовольно хмыкнула и достала последний бутерброд.
Кирилов постоял еще немного у холста, видимо, оценивая свою работу, и принял решение поплавать на рассвете. Он очень любил плавать на рассвете один, когда ничто не сковывает ни его тело, ни душу. Раздевшись донага, он вошел в воду, наполняя свое тело живительной влагой морской воды. Может, у него был такой ритуал? А, может, он верил, что море дает ему мужскую силу и молодость. В общем, подпитывал свою энергетику.
– Вот и настал наш час, Надька.
– Что?
– Пошли к морю! Видишь, он плывет далеко, омолаживается, гад!
Чайка с Надей спустились вниз. На берегу моря, возле мольберта Кирилова, лежали аккуратно сложенные вещи. Гламурное нижнее белье, словно вишенка на торте, венчало стопку. Чайка взяла всё в охапку и, крадучись, пошла назад к своему штабу.
– Ты хоть трусы ему оставь, – громким шепотом ужаснулась Надя.
– Ни за что! Считай, что в ресторане я тоже голая была! Это равноценно.
Спустя час Кирилов не спеша, с блаженной улыбкой подплыл к берегу. Солнце почти встало, и он грелся в лучах золотого светила. Оглянувшись, Кирилов хотел было одеться, но вещей не нашел. Решив, что он разделся подальше, Кирилов прошелся по берегу вправо, а потом влево. У него началась паника.
Чайка хохотала в своем убежище, наблюдая, как он мечется с одного конца пляжа на другой.
– Ну, прямо тигр в клетке! Побегай, по бегай! Аполлон!
