скачать книгу бесплатно
– Не-а, – помотала я головой. – Может он перепил?
Подруга, подлетев к двери, защелкнула ее на засов.
– Нет, не пил, – опровергла она мои слова, – запаха нет. Я думала, он меня в окно вынесет. Влетел и давай требовать, чтобы я ему тебя выдала.
– А ты чего? – задала я не самый умный вопрос.
Касси смерила меня тяжелым взглядом.
– А я сваляла дурака, – прищурившись, выдала она. – Он ведь хотел к тебе в ванную ломиться, а я не пустила. А зря, надо было дверку к тебе ему открыть и подпереть потом, чтобы не выбрался. А главное, на помощь звать. Набежал бы честной народ и застали бы вас на горячем. Женился бы после такого компромата, как миленький.
Обдумав ее слова, я укоризненно глянула на подругу.
– Вот всегда самые умные мысли приходят в твою голову с опозданием. Если бы ты вовремя удосужилась подсуетиться, я бы сейчас уже свадебное платье с ним оговаривала!
Касси виновато покосилась в мою сторону. Картинно вздохнула и присела на краешек койки.
– Да, нехорошо получилось. Ну, ничего, может еще придет, тогда мы его насильно в ванну запихаем и заставим тебя соблазнить. А знаешь что? – она с хитринкой выдержала паузу.
– Что? – поддалась я на ее уловку.
– Твоя мечта сбылась! – выдала подруга.
– Это какая? – не поняла я.
– Профессор соф Валарри таки подержал тебя за руку!
Ну да, с этим не поспоришь. Сбылась мечта влюбленной ведьмочки. Знать бы еще, чего учитель сюда приходил и чего моим родом интересовался. Странно все это.
Глава 2
Два выходных дня после памятного бала пролетели незаметно. Мы с Касс практически не выходили из комнаты по понятным причинам. Моя соседка готовилась к промежуточному тестированию по трем профильным предметам, а мне было банально стыдно показать нос за дверь. Все общежитие стояло на ушах и смаковало мой позор и отличный хук справа в исполнении Беки. Мы были звездами выходного дня.
Девчонки с этажа периодически заглядывали к нам в гости и приносили на хвосте свежие сплетни, коими обрастала моя неожиданная слава. К концу второго дня выяснилось, что Беки при падении практически оторвала мне ногу, Малике выбила глаз, а Рояну оставила лысую. Парни обсудили стройность моих ножек и упругость ягодиц, которые они таки успели рассмотреть, пока я ползала на ступеньках на четвереньках. Ближе к полночи в нашу дверь постучали и оставили скромный букет цветочков с клумбы у парадного крыльца административного здания академии и пару пирожков с ближайшей таверны. К этому дару прилагалась записочка, исходя из содержания которой, мы с Касс поняли, что у меня обзавелся поклонник.
Вот так, на бал не сходила, но впечатлений всем оставила на месяц вперед. Цветочки мы с соседкой поставили в стеклянную банку из-под деревенской тушенки, а пирожки умяли за обе щеки. Спать легли сытые и довольные.
Утро не порадовало ничем. За окном дождь как из ведра льет. На чердаке коты отношения выясняют. А первым уроком стоит «Начертательная геометрия», которую у меня ведет профессор соф Валарри. Натягивая чуть великоватый темно-зеленый балахон, я сотый раз себе повторяла, что, скорее всего, за два дня учитель позабыл о ночном происшествии и думать обо мне не думает.
Подхватив под мышку тряпичную сумочку с тетрадками и парой чернильниц с петушиными перьями, накинула сверху плащ из грубой кожи. Да, не очень изящная вещь, но зато не промокает. Выскочив из общежития, я, как и сотни других студентов, понеслась в сторону учебных корпусов.
А что? Дождику все равно кого мочить – высшего аристократа или простую деревенскую магичку да ведьму. Перед природной стихией мы все равны.
Забежав в лекционный зал, я по привычке заняла место на последней лавке. Помещение было устроено по принципу амфитеатра, и здесь существовала строгая студенческая иерархия. Если ты богатый аристократ, то тебе все привилегии, сиди за первыми столами и красуйся перед преподавателем, ну а если деньгами и положением семья не обременена, то напрягай зрение и слух на последних рядах. Вот такая вот несправедливость академического масштаба.
А мой род хоть и был очень древним и именитым, но, увы, бедным.
Момент прихода профессора соф Валарри я пропустила, занятая осторожным извлечением тетрадок из слегка подмоченной сумки. Успела только заметить, что все встали поприветствовать учителя. Подскочила с места и я, попутно опрокинув чернильницу на пол.
Звякнула, но нее разбилась, и на том спасибо!
Дождавшись пока все сядут, я полезла под стол за своим имуществом. Собрав всю пыль с полов подолом балахона, наконец вылезла обратно, победно держа в руках пузырек с чернилами. Но радость моя угасла быстро, стоило упереться взглядом в чьи-то колени, затянутые в довольно узкие штаны. Подняв голову, рассмотрела серый преподавательский камзол расшитый фиолетовыми некромантскими узорами. А вот выше обнаружилось крайне заинтересованное лицо профессора соф Валарри.
– Студентка соф Аклаеф, а что вы забыли под столом? – бесхитростно поинтересовался он.
Сглотнув, я обвела взглядом аудиторию. Все таращились на меня и ожидали ответа.
– Простите, профессор, – пропищала я, проклиная свое невезение, – я уронила чернильницу.
В знак подтверждения я вскинула руку с заветной бутылочкой вверх. И да, треклятый влажный от дождя пузырек выскользнул из моей ладошки. Зажмурившись, я взмолилась всем богам разом, чтобы не разбился. Звона не услышала. Приоткрыв левый глаз, глянула на пол. Чернильница лежала целая и невредимая.
Нагнувшись, профессор поднял эту потенциально опасную вещь и аккуратно поставил на стол.
– Садитесь уже, Амелия, и будьте немного внимательней, – услышала я от него.
Обведя взглядом аудиторию, Рэиф соф Валарри сделал красивый пас рукой, и в воздухе всплыла надпись, обозначающая тему урока: «Начертание рун удержания и подавления магических существ пятого уровня». Послушно раскрыв тетрадки, мы принялись, старательно скрипя перьями, записывать лекцию. Все было вроде как и всегда, вот только весь урок профессор так и простоял около моего стола, не отходя ни на шаг.
Никогда еще ни одна лекция не проходила для меня в таком напряжении. Мечтала о внимании со стороны учителя, вот получи и распишись! Старательно выводя буковки, я вздохнуть лишний раз боялась. А уж когда прозвучал горн, оповещающий о конце занятия и начале перерыва, я готова была разрыдаться от счастья. И разрыдалась бы, да свидетели и ведьминская гордость не позволили! Нужно было по-быстрому улепетывать из аудитории.
Но не тут-то было…
Студенты один за другим покидали помещение, а профессор продолжал стоять у моего стола, преграждая мне путь к заветному выходу. Сложив тетрадку и перья в сумку, я нагло попыталась обойти мужчину, но тут же была поймана за руку. Как и два дня назад, учитель поднес мое запястье к лицу и что-то шепнул. Кожу опалило зудом. Слабо вскрикнув, я попыталась вырвать свою конечность, не пустил.
– Амелия, кто твой жених? – задал соф Валарри неожиданный вопрос.
Только после этих слов я догадалась, что так нестерпимо чешется моя брачная метка. Вот что его так заинтересовало!
– Не знаю, профессор, – честно призналась я, – он отказался от брака, когда я была еще ребенком. Моя бабушка, оскорбленная таким поступком, увезла меня подальше от столицы и отказывается теперь называть его имя.
Лицо мужчины мгновенно потемнело и в глазах зажегся опасный огонек. На скулах заиграли желваки.
– Отказывается, значит, – процедил он сквозь зубы.
Одним рывком соф Валарри притянул меня к своему телу и обхватил второй рукой мое лицо, осторожно удерживая за подбородок. Пристально всматриваясь в мои глаза, он искал в них что-то. Так продолжалось пара секунд. Внутри меня разгоралась нешуточная паника. Такое внимание со стороны любимого мужчины конечно волнительно, но если вспомнить, что передо мною некромант, то восторг как-то убавляется. И главное, пискнуть лишний раз страшно.
– А ты сама помнишь его, жениха? – с требовательными нотками спросил он, – Хоть что-то о нем можешь мне сказать?
Прикусив губу, я попыталась отвернуться. Эта тема всегда была щекотливой. Бабушка наотрез отказывалась вести хоть какие-то разговоры о моей не состоявшейся свадьбе. У наших родов принято было отдавать девочку в жены еще ребенком. До совершеннолетия маленькая женушка могла жить или со своими родителями, если муж позволял, или ее отдавали матери супруга, которая воспитывала ее, прививая традиции и ценности своего рода. Невинность девушки строго береглась, только после совершеннолетия мужчина мог прикоснуться к своей избранной. А до того и взглянуть на нее, как на женщину, не смел.
Вот так и у меня, жених был, даже ритуальной меткой нас связали, а потом произошло что-то, заставившее его уйти и отречься от меня. Бабушка сказала, это потому, что род наш разорился, но думаю не все так просто и банально.
– Амелия, – тихо напомнил о себе соф Валарри, – попытайся найти в памяти хоть что-то.
Пожав плечами, я дернулась, и на этот раз мужчина выпустил меня из своего захвата.
– Он был значительно старше. Уже юноша. Добрый и внимательный. Когда приходил в гости, всегда поднимался в детскую и играл со мной в чаепитие. Брал мою куколку и поил ее из маленькой кружечки, – вздохнув, я отвернулась от мужчины, взяла свою влажную сумку и присела на скамью. Воспоминания о прошлом всегда причиняли боль.
Профессор опустился передо мной на корточки и снова коснулся моих ладоней, нежно поглаживая запястья большими пальцами.
– Еще что-нибудь помнишь? – тихо, почти шепотом, задал он вопрос.
– Нет, – я смущено опустила глаза, – почему вы спрашиваете меня о нем?
– Для меня это важно, Амелия, – в голосе мужчины звучали непривычные мягкие нотки, – расскажи подробнее, как вы расстались?
– Никак. Однажды он просто не пришел. Родители тоже исчезли. Бабушка собрала мои вещи и, ничего не объясняя, увезла в деревню ближе к побережью. Я не помню, как это произошло, и имя жениха забылось, внешность тоже стерлась из памяти. Он сильный и добрый. Мы любили играть в птичку. Он подкидывал меня вверх, а потом ловил. Мама ругалась с нами за такие проказы, но я знала, что он поймает и не даст упасть. Но его в моей жизни больше нет, – тихо выдохнула я. – Нет и никогда уже не будет, – я посмотрела на свое запястье, где сейчас отчетливо проявилось плетение ритуальной метки. – А узор проявляется редко, все-таки он напитан магией.
– Нет, он до сих пор не сошел, потому что ритуал не разорван, – с таким-то легким триумфом произнес соф Валарри. – Твой жених не отказался от тебя, поэтому узор все еще на твоем запястье.
Подняв глаза, я недоверчиво уставилась на мужчину.
– Вы ошибаетесь, профессор, я была в храме, спрашивала у кобников. Они объяснили, что магия связи была слишком сильна, поэтому она так долго развеивается. Как только мой бывший суженый пройдет с другой свадебный обряд плетение исчезнет.
Мужчина внимательно выслушал меня и улыбнулся. А потом медленно покачал головой, словно во лжи ребенка уличил.
– Оно не исчезнет, Амелия, потому как ни с кем другим обряд твой жених проходить не собирается, – озадачил он меня своим высказыванием.
– Откуда вам знать… – попыталась я опровергнуть его слова или хотя бы возмутиться.
– Я знаю, – перебил меня мужчина, – знаю намного больше тебя, ведьмочка. А сейчас бери вещи и беги на занятия. Опоздаешь на «зельеварение»!
– Но… – буркнула я.
– Иди, Амелия, скоро я расскажу тебе обо всем. Только сам все детали выясню и все тебе объясню. Потерпи немного.
Горячие мужские губы обожгли мой висок, вводя меня в ступор. Я так и замерла статуей, наблюдая, как профессор собирает свои бумаги, натягивает плащ и выходит из кабинета.
«Он меня поцеловал!» – завизжали мурашки у меня под кожей и толпою понеслись по всему телу.
Наконец-то выдохнув, я просияла как золотая монетка. Схватив свой мокрый плащ, рванула из кабинета на верхний этаж в лабораторию. К учителю Сальвовски опаздывать нельзя! Она женщина строгая. Уж если заподозрит в попустительском отношении к своему предмету, то семь шкур с тебя спустит, пока не удостоверится, что ты вновь считаешь «зельеварение» единственно важным предметом.
А именно так я и считала. Ведь я ведьма, а значит снадобья и мази – это мой главный хлеб.
Влетев в просторную лабораторию буквально перед носом преподавателя, быстренько заняла свой рабочий стол и замерла изваянием, готовая внимать каждому слову произнесенному тут. Кроме того, сегодня злить учителя Сальвовски мне было не выгодно. Я затеяла месть за свое публичное унижение на балу. Если все пройдет как надо, звездой этого дня стану уже не я. Главное, чтобы не поймали.
Получив задание на изготовление простенького отвара для заживления гнойных ран, я уверенно двинулась к шкафчикам, хранившим все возможные ингредиенты – от одуванчика полевого до порошка из костей висельника. Кропотливо выбрав нужные для себя, я незаметно умыкнула шепотку измельченных корней марены. Это растение широко было известно деревенским ведьмам. Как лекарство оно не использовалось, а вот как краситель было незаменимо.
Подленько глянув на Рояну и Малику, я внутренне злорадно похихикала. Их студенческим зеленым балахонам недолго оставаться такими наглаженными и чистенькими. Но вся основная пакость заключалась даже не в предстоящей большой стирке для моих обидчиц.
Вернувшись за свой стол, я принялась с невозмутимо сосредоточенным видом шинковать корешки, давить ягодки и тереть древесину. Разложив основные компоненты своего зелья по тарелочкам, взялась за котелок. Выставив горелку, развела магический огонь и установила на него чугунную емкость. Казенная лабораторная утварь дзинькнула и встала как надо.
И тут я «вспомнила», что не принесла колодезной воды для своего зелья.
Прихватив небольшое двухлитровое ведерко, разве что только не присвистывая, направилась по проходу в дальний конец лаборатории, где был установлен небольшой краник. Я знала, что делаю. Рояна не упустит момент и попытается подставить подножку. Она всегда так делала, это у нее уже была как традиция. И она меня не подвела! «Споткнувшись» об выставленную ею ногу, я сыпанула щепоточку корней марены в ее котелок, стоящий на полу у стола.
Довольная собой Рояна захихикала, зловредно зыркнула в ее сторону и я.
Добравшись до крана, я набрала пол ведерка водички и уже более осторожно прошла к своему столу. Осталось только ждать нужного события. Практическое занятие потекло своим чередом.
Студентки пыхтели, студентки варили, студентки читали заговоры над котелками с булькающей жижей.
И только я одна с нетерпением ждала момента, когда зелья начнут разливать по колбочкам, чтобы предоставить учителю для выставления оценки. В жутком нетерпении я помешивала свой отвар и косилась в сторону задних столов, где рядышком над котелками пыхтели от усердия Рояна с Маликой. Занятие подходило к концу, когда на их склянках появились пробки. Мысленно я отчитала до трех и…
И ничего…
Недоуменно оглянувшись, я впилась взглядом в колбы, что магички держали в руках. Неужели не сработало?
И тут как бальзам для ушей и на радость ведьминской душе, требующей отмщения, раздался хлопок, и по помещению поползло красное облачко дыма.
Сработало!!!
Чего мне стоило изображать на лице испуг и удивление, а внутри в душе танцевать галопом от радости. Сделал врагу пакость, а на сердце такая радость! Студенткам потребовалось всего пара секунд, чтобы оценить весь эффект моей мести. Красное облако рассеялось, и на нас ошалело смотрели две девицы с ярко-красными физиономиями. Марена сделала свое дело, еще раз оправдав звание лучшего красителя. А если учесть, что отвар с наговором был, так магичкам в таком виде еще дней пять ходить. Не смоется! То есть, всю учебную неделю они будут всей академии на радость изображать вареных раков. Это вам не пару минут у ног любимого профессора на коленях с задранным подолом полазить! Это пострашнее будет!
Подождав пока веселье приутихнет, учитель Сальвовски постучала по столу, призывая нас к порядку. Умолкли мы мгновенно.
– Студентка соф Клюемо, вы проверяли свой котелок, прежде чем влить в него воду и поставить на огонь? – обратилась она к Рояне.
– Нет, госпожа учитель, – проблеяла «краснокожая» красавица.
– А почему, извольте узнать? – еще строже спросила Сальвовски.
Рояна лишь пожала плечами, опустив голову.
– Кто мне ответит, что произошло? – учитель внимательно обвела взглядом своих учениц и задержалась на мне. – Может вы знаете, соф Аклаеф?
Я последовала примеру своей жертвы. Пожала плечиками и опустила глазки в пол. Эдакая невинная овечка.
– Это марена, – быстро раскрыла всю соль моей проказы учитель, – теперь за свою невнимательность вы, соф Клюемо, неделю будете ходить в таком виде. И это даже хорошо, впредь, прежде чем что-то готовить, трижды опустите нос в котел. Вам даже наказание назначать не стану, и так урок усвоите. Кто знает, почему произошел взрыв?
Одна из девушек неуверенно подняла руку, сама того не понимая, отводя от меня все подозрения.
– Да, студентка лу Сапрое? – позволила ей ответить Сальвовски.
– Марена не входит в состав зелья, к тому же она агрессивно себя ведет, когда наговор делают не на нее. Когда пробирку закупоривают, она вступает в реакцию с большинством трав и выделяет мгновенно большое количество газа. Именно поэтому колба и взорвалась. У нас в деревне, если и используют марену для снадобий и мазей, так никогда не закупоривают емкость, даже если заговор был прямой на эти корешки.
– Всегда говорила, что деревенские ведьмы разумнее и опытнее, – отвесила похвалу учитель.
На этом инцидент был исчерпан. Рояна с Маликой так и остались стоять красными столбами, словно изображая памятники самим себе. И поделом им, ни в чьих глазах из присутствующих я не обнаружила сочувствия. Зато злобные и глумливые шепотки раздавались отчетливо.
Мы потихоньку по очереди потянулись к учительскому столу со своими зельями. Протягивая Сальвовски свою колбу, я поймала ее хитрый взгляд. Женщина прищурилась и понимающе кивнула.
– За зелье тебе, соф Аклаеф, «отлично». За месть, увы, только «хорошо», – услышала я ее заговорщический шепот. – Чище надо работать, следы оставляешь, – она кивком указала на мою обувь.
На туфельках я обнаружила пыль марены. Прикусив губу, я глянула просяще на учителя.
– Два часа отработки у некромантов за то, что прокололась. Поучишься там следы заметать, – обозначила мое наказание учитель.
Ух, мысленно я выдохнула. Два часа для некромантов зелья «оживления» поварить – это пустяк. За мою сегодняшнюю месть могли бы на месяц в кухне за мешки с картошкой засадить. Все-таки ведьма ведьму всегда понимает!