скачать книгу бесплатно
«Ты готова к такой экскурсии, Марго?» – спросила я себя, откинулась на спинку кресла, запрокинула голову и закрыла глаза.
Глава 11. За несколько часов до автобуса
– У меня образовались неотложные дела. Мне надо уехать на юг, там у меня родня, бла-бла, бла-бла-бла.
Яр сидел в кресле, смотрел на няню Марата, няню имени которой он даже не потрудился запомнить, потому что это было бесполезно.
Няня номер четырнадцать лепетала какую-то дичь, смысл которой заключался в том, что она хотела смыться подальше от его сына и от него, невзирая на прекраснейшую оплату.
Яр махнул рукой, типа проваливай, я устал от твоего жужжания, и няня попятилась задом к двери, будто он хан и поворачиваться спиной к нему считается неучтивостью.
На память от няни номер четырнадцать Яру досталась смс с уведомлением, что сегодня состоится экскурсия на некую ферму, организатор поездки – тот самый творческий детский центр, с группой едет Марго Луговая – преподаватель, и дети обязаны быть с родителями.
Яр откинулся на спинку кресла. Образ Марго сразу же возник перед его взором. Он поедет. Как глупо бы это ни звучало, но Яру хотелось показать ей, что она неправа, он умеет проводить время с сыном, он способен его воспитывать.
Яр усмехнулся, да что там она, он себе хотел бы это доказать. Значит, надо с чего-то начать, и начнёт он с этой поездки.
Тем более няня уволилась так вовремя, прямо перед его бизнес-круизом по Волге, прямо в день экскурсии творческой группы. Жалкие людишки, что с них взять.
На скулах Яра играли желваки. Он вызвал к себе начальника охраны и попросил предоставить полное досье на Маргариту Луговую.
Пока ждал начальника охраны, думал о Марго, мысленно раздевал её беленькое хрупкое тело. Она разбудила в нем запретные желания. И он не мог понять, в чем тут дело. Она была не в его вкусе: слишком наивная, открытая, слишком нежная.
В его вкусе была Полина, жгучая язвительная брюнетка. Полина появилась в его жизни, когда он только выбился в люди, когда о нём впервые заговорили – с уважением, с интересом, с опаской. Она стала для Яра вызовом – роскошная стерва.
Ведь его будущее тогда ещё только забрезжило впереди, ещё не было ясно удержит ли он завоёванные позиции в мире бизнеса. А он уже хотел женщину, подходящую по статусу, ту, с которой он взойдёт на вершину.
Полина смотрела на него с прищуром подведённых глаз, чуть насмешливо, типа «одолеешь ли», чуть презрительно, но все же взгляда оторвать не могла. Он её добивался, словно это было ещё одно дело в его бизнесе. Он продумывал стратегии, он дарил подарки, он покорял все новые вершины.
Полина сдалась. И жизнь его стала похожа на хаос. Всё дикое, необузданное, что в нём таилось, она провоцировала, вызывала наружу. С ней он стал неуправляемым, с ней его жизнь была качелями над пропастью. Он не различал, любит он её или ненавидит.
Марго же он хотел схватить в объятия и унести прочь от столицы, от шумных улиц, от надменных взглядов, чтобы в её волосах сверкало солнце, путались луговые ромашки. Он хотел держать её на руках, раздевать, одевать, кормить, смотреть, чтобы не болела, чтобы не споткнулась. И одновременно с этим желанием защитить, он неистово желал её. Он хотел руководить и контролировать её желание, её наслаждение.
Своей наивностью она дурманила его разум, он хотел открыть ей запретное, жаркое, неизведанное удовольствие. Он хотел, чтобы в её глазах застыло удивление, когда он войдёт в неё и сделает так, чтобы улетела в космос. Он хотел разбудить её инстинкты, дремлющие под этой маской наивности. Он хотел, хотел, хотел… Это она его разбудила, потому что он давно ничего и никого не хотел. Но что ж, ладно. Он трахнет её, дело-то нехитрое, и выкинет из головы. Потому что в нём есть место только для Полины.
Яр одного не мог понять – почему он вообще так её захотел. Ни одна женщина кроме Полины не была способна разбудить в нём такое желание. Да ещё и ничего для этого не сделав. Один раз грохнулась на капот, один раз упала прямо в руки. И всё. Яр уже только о том и думает, как бы её уложить в постель.
Краешком сознания Яр понимал, что это своего рода защитная реакция. Даже не понимал, а как бы чувствовал интуитивно, что желание переспать с Марго – это на самом деле попытка вытеснить из сознания тот её образ, который вызывал совсем другое желание. Этому желанию Яр не моги ни дать названия, ни разобраться в его природе.
Его размышления прервал начальник охраны. Он принёс досье, сухо кивнул и вышел.
Яр задумчиво пролистнул папку. Досье было тонюсенькое, и страниц-то не успела нажить. Приехала из посёлка за Уралом, училась хорошо, поступила на бюджет в педагогический. Что за выбор профессии? – удивился Яр. – никаких амбиций, что ли?
Провинциальные девушки стремятся в столицу за модными профессиями, предполагающими в будущем высокие заработки, путешествия, брендовые тряпки, соответствующих мужчин. Те, которые посмелее, мечтают открыть свой бизнес, желательно за счёт инвестиций от богатого мужчины.
Амбициозные, напористые, самоуверенные или самоуверенность изображающие девки. А Марго, значит, не такая? Марго загадывала загадки. Яр невольно продолжил своё исследование, хотя и не собирался погружаться в личность этого полевого цветочка.
Соцсети Марго были полны чего угодно, но не самой Марго. Уж с её-то внешностью, казалось, вся лента должна пестрить селфи и фото с фотосессий. Но нет, это были фото каких-то уютных моментов. Корешок старой книги с засушенной веточкой, пар из кружки с чаем, веточка, покрытая льдом, снова книга, только теперь на мягком пледе.
Книг вообще было много. А в постах были мысли Марго о прочитанном, цитаты – неизбитые, порой длинные, порой, казалось бы, бессмысленные, так – описания, но описания красивые. Яр не заметил, как прошёл час.
Он позвал Марата.
– Сын, мы едем вместе на экскурсию с твоей творческой группой. Что скажешь?
– А там будет Марго? – вот и всё, что спросил его сын. «Такой же вопрос и у меня», – думал Яр, и Яра он волновал всё сильнее. Ему это не нравилось. Никто не может занять место его Полины, его умершей жены, в его сознании, в его сердце. Он виноват, но он живёт дальше, а его Полина, красивая, бешеная, неугомонная Полина мертва.
– Папа, мы едем? – Яр очнулся, сын, его уменьшенная копия, стоял перед ним и наблюдал за чувствами, что мелькали на лице отца.
– Одевайся, я тоже сейчас соберусь.
Марат убежал в свою комнату. А Яр как был в костюме, в рубашке, так и остался. Он хотел видеть Марго, он говорил себе, что это потому, что она зацепила его упрёком, вполне справедливым упрёком, но зацепила. Он говорил себе: я просто заполучу её в постель, посмотрю, как она изгибается под моими руками, и забуду.
Глава 12. Небезопасная поездка
Я уставилась в окно. Мимо проплывал город. Вскоре он сменился пригородом. Замелькали лесопосадки. Затем начались поля. Небо было таким высоким и неохватным, что я не могла отвести глаз.
Вдалеке висела одинокая серая тучка. Из неё до самой земли тянулась туманная пелена дождя. Можно было разглядеть границы этого дождя. Удивительно, в городе такое рассмотреть невозможно.
Я обернулась на звук позади себя и наткнулась на пристальный взгляд Яра. Пока я смотрела в окно, он смотрел на меня. Я смутилась и отвернулась.
Эти дни меня словно разобрали на части. Я больше себя не узнавала. До предательства Игоря я знала кто я, представляла свою будущую жизнь. А после – после я вдруг оказалась стервозной, злой, ещё жалкой, неженственной, такой, о которую топчут ноги – незначимой, а ещё во мне проснулись желания, которым я не могла дать названия.
Я вообще не представляла себе, что во мне – милой, провинциальной девочке вдруг проснётся тёмное, жаркое, ненасытное нечто. Это из-за него, я ещё раз оглянулась, снова встретилась с ним взглядом, да, из-за него, из-за зверюги Яра.
Я слышала его запах, я помнила его голос, меня манил его взгляд. И он пугал меня. По-животному, инстинктивно. Это было ненормально. У меня не было этому объяснения.
Мне хочется сбросить наваждение, контролировать ситуацию и взять себя, наконец, в руки. Но это ненормальная внутри меня, кажется, вообще согласна даже на то, что зверюга её растерзает.
Я закрыла глаза, чуть было не представив, как именно растерзает. Но тут же открыла. «Да, что с тобой происходит?! Да кому ты нужна?», – рявкнула я мысленно на саму себя.
Что-то бахнуло! Автобус повело в сторону. Водитель выкрутил рулевое колесо. Автобус сбросил скорость, выровнялся и плавно остановился на обочине.
– Колесо пробили! Выходим, нужно запаску поставить, – объявил водитель.
Я вышла из автобуса. Следом родители и дети.
– Кто-нибудь, помогите колесо достать, – обратился водитель к мужчинам.
Я почему-то не удивилась, что вызвался Яр. «Неужели не боится испачкать свою белоснежную рубашку?», – подумала я.
Он и не думал её пачкать, как оказалось. Зверюга расстегнул пуговицы, снял рубашку и протянул мне.
– Марго, подержите, будьте добры.
Я замерла с открытым ртом. Я не видела остальных, но думаю, что не я одна раскрыла рот.
Мамашки детей не могли пропустить такое зрелище. Идеальная мужская фигура – чёткая перевёрнутая трапеция. Смуглая, то ли загоревшая, то ли сама по себе такая – кожа. Волосатая грудь и живот, бугры мышц, мощные руки и шея. Левая рука от плеча до запястья забита замысловатой татуировкой. Какой-то узор. Какой я не разобралась. Да, он безусловно был зверем, великолепным зверем – совершенным в своём великолепии, и пробуждал звериные инстинкты, беспощадные в свой силе.
– Так что? – услышала я.
Яр так и стоял, протягивая мне рубашку. Я, наконец, опомнилась.
– Да, конечно! – я схватила рубашку и едва удержалась от того, чтобы тут же её не понюхать. Кто-нибудь, пристрелите эту бешеную женщину во мне!
Яр пошёл помогать водителю, который пытался достать запасное колесо. Зверюга подвинул водителя и ухватил колесо. Не знаю, сколько такое весит, но поднял он его один. Даже водитель застыл в удивлении.
Мышцы на руках и спине Яра напряглись, вздулись, он медленно опустил колесо на землю и покатил заменять пробитое.
Водитель приволок инструмент и домкрат.
– Марат, подойди ко мне, – позвал Яр сына. Сын, косясь на остальных, подошёл к отцу. Они словно не были знакомы, они словно изображали семью. Они будто принюхивались друг к другу. Это было странно.
Я отошла подальше и, когда заметила, что никто на меня не смотрит, как бы невзначай понюхала рубашку. Этот запах… Наверное, так включаются инстинкты животных – то, что происходило со мной. Других объяснений у меня не было. Я заскочила в автобус и оставила рубашку на сиденье.
Яр менял колесо и объяснял сыну, что и зачем он делает. Теперь общие женские восторги сменились умилением. Я почему-то представила на месте зверюги Игоря. Как бы он повёл себя сейчас в этой ситуации. Но Игорь в эту ситуацию вообще никак не помещался. Думаю, он вообще остался бы в автобусе и пялился в экран смартфона.
И я уверена, даже если бы он вообще тут оказался единственным мужчиной и колесо пришлось бы менять, Игорь просто не справился бы с такой задачей. Все, что может бы сделал – остановил проезжающую машину и попросил помощи. Да и то, скорее всего это бы сделала я или кто-то из мамашек.
Я наблюдала за изменениями, которые происходили со мной прямо сейчас. Никогда я не считала, что мужчина должен быть вот таким: гора мышц, непомерная сила, брутальность и обязательно – лидер и вожак стаи.
Это же какие-то первобытные предрассудки. Нет уже в природе мамонтов, саблезубых тигров, на которых нужно охотиться и от которых нужно защищать. Вместо мамонтов теперь доставка еды на дом и супермаркет через дорогу.
Мужчина должен быть партнёром, должен быть добрым и нежным, так я думала. Мужчина может быть таким дурашкой, как Игорь, который просит у тебя деньги на модные носки. Ведь он тоже имеет желания, ведь он тоже что-то чувствует. Мы партнёры, мы встретились и договорились, что будем вместе.
Что я там вообще думала!? Но что вообще можно думать, когда просыпаются неконтролируемые женские инстинкты? Голова-то может и думает, да только смотрю на зверюгу, а внутри все замирает. Что я знала о себе, если не знала за собой такого?
А ты, мать природа, не лишена иронии! Вот тебе – появляется перед глазами экземпляр, и попробуй теперь сама себе объяснить, почему у тебя сейчас так горячо внизу живота. Ну, что, Марго? Какие теперь у тебя представления? Может есть ещё убеждения? А что на счёт правил?
Яр закончил с колесом. Водитель принёс ему бутылку воды. Зверюга отошёл чуть поодаль от автобуса, позвал сына и попросил полить из бутылки. «Не собирается же он сейчас и торс освежить?», – подумала я. Ну нет. На это я точно смотреть не собираюсь! Не хватало мне ещё каких-нибудь открытий в себе!
Я отвернулась от окна. Встала и для уверенности пересела на другую сторону автобуса. Вскочила, схватила рубашку и отнесла на то место позади салона, где сидел Яр. Что-то я не хочу, чтобы он подходил ко мне близко, пока не наденет свою рубашку. Хватит с меня на сегодня первобытных эмоций!
Наконец, все закончилось. Колесо поменяли, пробитое убрали. Яр поднялся в салон, кажется, я слышала позади себя женский вздох. Да я и сама еле сдержалась. Он огляделся в поисках рубашки, глянул на меня. Я тут же уставилась в окно.
Здесь же в проходе суетилась какая-то мамашка, рядом с моим сиденьем, и Яру пришлось повернуться боком, чтобы протиснуться. И в этот момент я повернулась. Боже! Моё лицо оказалось на уровне его паха, я чуть носом туда не ткнулась! Я вся мгновенно вспыхнула. Отвернулась, но он, кажется, заметил эту мою реакцию. «Да, проходи ты уже скорее!», – взмолилась я мысленно.
Глава 13. Хищник среди травоядных
Все расселись по своим местам и автобус двинулся дальше.
Когда приехали на место, родители разбрелись с детьми по ферме глядеть на лам и оленей. Детям я дала задание – примечать особенности этих удивительных и милых животных, чтобы передать их на рисунке. Собраться мы должны были вместе через пятнадцать минут.
Здесь же был большой пруд, где плавали лебеди и важно разгуливали по берегу деловые толстые гуси. Здесь была спасительная тень. Жара тянула свои солнечные лапы и сюда под густую листву, но пока не могла добраться.
Я готовила мольберты, бумагу, карандаши и краски. Ставила раскладные стулья. Скоро сюда соберутся дети, и мы начнём занятие. Пока я все это делала, краем глаза увидела Марата. Он прятался за ближайшим деревом и наблюдал за мной.
– Поможешь мне? – спросила я его.
Он отвернулся и отбежал подальше.
К поляне стекались дети. Им не хотелось рисовать на такой жаре, в таком прекрасном, полном соблазнов месте. Им надо было кормить коз, и кидать в пруд камешки. И я их прекрасно понимала, я бы и сама растянулась на траве с книгой.
– Ну что, кто сегодня не хочет рисовать? – крикнула я.
Дети заголосили «я, я, я» и подняли руки.
Родители напряглись. Они потратили на эту экскурсию свой выходной и деньги. Я им подмигнула.
– А мы и не будем рисовать, мы будем играть! Ну-ка смотрите. Я сейчас подойду к Лёве и нарисую, – я подошла к мольберту Лёвы, нарисовала клюв гуся, и спросила, – что же я нарисовала? Кто угадает, тот сможет дорисовать это.
Маленькая Стася деловито сказала:
– Это пипка гуся.
– Тогда ты его и рисуешь. Ну-ка, где у нас тут гуси?
Стася показала на гусей.
– Посмотри, что от клюва идёт у гуся?
Стася, высунув от усердия язык, принялась дорисовывать гуся. Остальные дети наперебой просили нарисовать на их мольбертах детали. Через десять минут все молча трудились за мольбертами. Все, кроме Марата.
Они с отцом стояли поодаль у пруда и смотрели оба на меня. Большой зверь и его маленький зверёныш. Я направилась к ним. Присела на корточки перед Маратом.
– Ты не хочешь играть в такую игру? – спросила я его.
– Хочу, – буркнул Марат.
– Пойдёшь со мной?
Он мотнул головой. Непростой парень. Я в отчаянии взглянула на Яра. Он пожал плечами. Он тоже не знал, что делать с сыном.
– Ладно. Тебе какое животное нравится? – снова подступилась я к Марату.
– Этот, – ткнул он в лебедя.
– Какой цвет ты бы выбрал, чтобы его нарисовать?
– Синий.
– У меня такой есть, и я тебе помогу. Не у всех всё сразу получается, порой надо много раз попробовать. Понимаешь? Давай попробуем десять раз. Если на десятый раз не получится, значит, я больше не стану просить тебя об этом. Идёт?
Марат подумал, серьёзно кивнул. Затем взял меня за руку и сам повёл к мольбертам. Я обернулась на его отца. Яр смотрел на меня таким странным взглядом. Не тем въедливым, жёстким, а задумчивым, быть может, даже ласковым. Я бы и не хотела ничего себе надумывать лишнего, чтобы не заблудится в иллюзиях, но как только я оборачивалась или нечаянно бросала взгляд в сторону Яра, я снова и снова натыкалась на его взгляд. Вот зачем это? Что он хочет и хочет ли? Как мне не думать о нем, если кажется, что он ежесекундно думает обо мне?
Я боялась, что все это видят. Но родители больше томились от скуки и солнца.
Вот дети закончили с рисованием, получили пятёрки и конфеты в награду. Я задорно крикнула:
