скачать книгу бесплатно
Голосистые бабы
Как сороки орут
В придорожных ухабах.
А машина придёт
Отвезти их до дома,
В небо песня врастёт —
Бабской жизни истома.
15 сентября
Осень. Холмистая даль и тоска.
В сини жёлтый пожар лесопос,
И скрипит, надрываясь в телеге, доска
Так, что кажется морщится поле.
Заунывно поёт ездовой,
Так поют все в дорогах по степям,
В этих песнях тоскующий вой
О далёком, печальном нездешнем.
Я наслышался видно уж всласть
Этих песен тоскливых казачьих,
Мне понятна их жгучая власть,
От которой нельзя отказаться.
На пикеты с повинной за Русь
Высылались казаки царицей
В эту дикую сизую грусть,
Чтоб навеки ни с чем не мириться.
В просинённые дали до слёз
Моя юность вот также тележит,
И отжившая песня колёс
Мою душу морозит и снежит.
Терпкий ветер осеннюю прядь
Растрепал на ветвях и разносит,
И вязучая хлюпкая грязь,
Влипши в спицы, со смаком колёсит.
Что-то давнее-давнее в том
Возрождается свистом и гиком
В этом поле безлюдном пустом,
Повидавшим и роды и гибель.
24 сентября
Если бы ты видела рассветы,
В золотой листве моих садов,
В час, когда в деревьях ветер
Спит, не в силах вылезть из кустов.
По листве оранжевой и росной
Шелестят рассветные лучи,
Кажется, что звоном чистой бронзы
Сад раззолочённый зазвучит,
Зазвенит под дымкой дали синей.
Где по заосененным полям
Захолмились вёрсты по России,
Тою же рассветкою пыля.
Наливаясь золотом востока,
Дымкой прикрывается морщинь,
А на речке прямо у мосточка
Высохшие плачут камыши.
Где-то далеко в рассветных пашнях
Напряглись плугами трактора
И на золотое море спящих
Льётся петушиное: «Ура!»
Сад осенний зажелтел уютом,
Сам как загоревшийся восток
Начинает радостное утро
В дыме предрассветном – золотом.
Если бы ты видела рассветы,
Если бы ты видела мой сад,
Плакала бы в розовые ветви,
Ничего не в силах рассказать.
Если бы ты видела рассветы,
Ты бы обессилила дрожать…
Солнце, заблудившееся в ветвях,
Дожигает осени пожар.
28 октября
Ласковое солнце на закате
Заласкало землю сколько видно,
На полей взлохмаченную скатерть
Поразлив лучей заморских вина.
Осень затихает сиротливо,
Догорая сонными кустами.
Отшумел осенний жёлтый ливень
Тихими уютными садами.
Солнце пробирается тихонько
На свиданье к красному закату
И далече в дымке видно сколько
Засыпает, на груди его ласкаясь.
Мчит машина. На село дорога.
Тихий вечер, в небе песня бабья…
Бык заката месяцем как рогом
В небо поднял полог чёрных пашен.
29 октября
Вот она стихающая осень,
Вот она жемчужная луна
Светит занахаленно уж очень
Как всегда по осени у нас.
У деревьев голые скелеты,
Вместо листьев жёлтые лучи,
Словно серпантинные бинт-ленты
Нижутся слетевшее лечить.
А луна совсем осатанела,
Рассыпаясь, падает в листву.
И по всей вспенённой шире неба
Не видать другой какой звезды.
Лучше б день, тот день, что только прожил,
Ожидая милую свою
Вон из той, в закат слетевшей дрожи,
Убежавшей в дым осенних вьюг.
Ах, луна, оставь, оставь, не надо,
Не свети так больно горячо.
Видишь: ворошу листвой я сада
Как в аду углями жалкий чёрт.
Только распекают эти листья
Мученицу в сердце мне одну,
Что не перестанет уж молится
Как на жабу толстую – луну.
Перестань светить! Какого чёрта
Лыбишься до ссиненных ушей.
Видишь – не приехала девчонка,
Что одна теперь мне по душе.
Видишь же? Чего же тебе надо?
Вот попробуй листья собирать…
Хочешь, назову теперь я адом
Даже бога божеский тот рай?
Пусть мне не поможет даже это,
Пусть к тебе сильней я заскулю.
Знать такое сердце у поэта,
Знать наверно им её люблю.
А она-то, может быть, другого
Под руку по городу ведёт…
Не боюсь села, не страшен город,
Страшно, что по осени цветёт.
Страшно, что теперь вот зацветает,
Рассчитав на жёлтую теплынь,
А потом обманутое станет
Даже и в тепле уныло стыть.
Жёлтые изорванные листья
Я теперь навеки разлюблю,
Отчего же, осень, ты не злишься,
Когда я ужасно тобой злюсь.
29 октября
Ой-ё- ёй! Меня ты изругала
Как тебе хотелось в том письме.
Лучше б на яву я был нахалом,
Чем в душе заглазно – не в уме!
Ой, какой колючий бисер!
Жаль, не пахнут в письмах тех духи.
Милая, не плачу я от писем.
Пусть под утро плачут петухи!
Что ж, по мне? Живу в своей деревне,
Радуюсь на пашни и луга.
Здесь бросают листья мне деревья,
И никто не бросит в лицо: «Хам!»
Никому не сделаю я больно,
Тихо постигаю сельский труд,
И люблю бродить в широком поле,
Подставляя грудь свою ветру.
Может я виновен в нашей встрече,
Но и то, лишь только потому,
Что вино прибавило мне речи,
Как сказала ты: «Не по уму!»
Что ж, бывает в жизни всяко…
