скачать книгу бесплатно
Письма Булгакову. Роман. Избранное. Т. 3
Людмила Максимовна Козлова
Третий том серии «Избранное» – «Письма к Булгакову» Людмилы Козловой – это гротеск-размышление, совокупный портрет настоящего времени в обнимку с так называемыми простыми гражданами. Россия, начало 21 века.
Письма Булгакову
Роман. Избранное. Т. 3
Людмила Максимовна Козлова
Редактор Николай Михайлович Николаев
© Людмила Максимовна Козлова, 2017
ISBN 978-5-4485-6461-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Серия «Мои романы с жизнью»
«Мои романы с жизнью» – это истории реальных людей, с которыми, так или иначе, свела меня судьба. Истории, похожие на сказку, где один из героев, Иван Иванович, словно тот самый Колобок, и от волка ушёл, и от лисы убежал, но, в конце концов, обрёл своё капиталистическое счастье. Романы «Письма Булгакову» и «Сильвёстров день» – это абсурд, гротеск и реальность, которые являют нам совокупный портрет настоящего времен, Россия – начало 21 века.
Все совпадения с именами или событиями из жизни конкретных лиц случайны
Автор
***
Я люблю свою страну, поэтому говорю правду.
Акутагава Рюноске
***
Пишу для умных, остальным рекомендация – не беспокоиться!
«Слова Ванталы»
Письма Булгакову. Роман абсурда
Пролог
Глубокоуважаемый, Михаил Афанасьевич!
Три четверти века прошло с того момента, как вы покинули этот кипящий хаос, называемый планетой Земля. Возвращайтесь, Михаил Афанасьевич! У вас много последователей. Вы будете удивлены, но ваши герои живы и прекрасно себя чувствуют. Более того, они размножились в миллионы клонов. Такое не снилось даже и профессору Преображенскому.
Шариков и его пионерская команда по-прежнему азартно занимаются чистками. Но чтобы иметь достойный контингент врагов, им приходится трудиться, не покладая рук. День и ночь работает запущенное ими производство – с конвейера уходят в массы художественно оформленные бирки, а потом они и приклеиваются на тех, кто не успел спрятаться. Враги теперь называются странными, но вполне узнаваемыми именами – НКО (иностранные агенты), пятая колонна, внесистемная оппозиция. Можно подумать, что бывает внутрисистемная оппозиция. Хотя… Наверное, есть и такая, типа КПРФ или ЛДПР. Та самая пионерская команда. Их главный слоган – со всей непримиримой честностью мы должны сказать: наш единственный, он же неповторимый и незаменимый, лучший в мире… и т. д.
За время вашего отсутствия накопилось много интересного – большой, незаконченный роман абсурда. Роман абсурда – наша жизнь.
События, записанные в дневниковой форме, создают 3D, 4D, 5D – реальность, которая сама себя отрицает, выворачивает наизнанку, начало становится концом, а конец началом. Реальность абсурда. Фантастика! Ничего не надо придумывать – просто запиши!
Михаил Афанасьевич, записываю лично для вас! Вынуждена время от времени рассказывать и о себе, ибо из песни слова не выкинешь.
Из виртуального мира,
Всегда Ваша Маргарита.
Глава 1. Правда и ничего кроме правды
Правда, ничего кроме правды
Прогрохотал Новый Год. Прогремело Рождество. Петарды и скоморошье веселье на улицах иссякли. Явилось неурочное потепление, сугробы уплотнились, прилипли к земле, как испорченные блины. Вокруг – увлечённое существование: треть дома занимается варкой «крокодила», треть – потребляет этот навозный продукт… Остальные пропивают какую-нибудь жалкую пенсию или пособие. Дом, в котором я живу, как и большинство «хрущёвок» – обиталище люмпенизированных отходов общества. Хотя… сейчас всё общество и есть отходы цивилизации. Все – начиная с олигархов, и закачивая высоколобыми научными кадрами, превращены в обслугу тех, кто сидит на самом верху – планетарных узурпаторов-финансистов. Говорят, их всего девять. Ни имён, ни лиц, никакой другой информации. Все остальные – удобрение для их любимого Древа Зелёных Бумажек.
Вся плоть и кровь живой протоплазмы мира пропускается через мясорубку войны и производств, работающих на войну и пищу для черни, и стекается к подножию Древа. Оно становится всё толще, крона его всё зеленее и пышнее. И это пока единственный результат цивилизации по имени Земля.
Ещё правда
Жирная морда. Дырчатые глазки. Дядька или тётка – не имеет значения, главное, это сотрудник чего-то важного. Их много и все они – сотрудники. Вот этот – сотрудник. И этот. И тот. Боже мой! Страна великих сотрудников и ма-а-а-а-леньких граждан. Учёные врут, что во времена до Потопа на нашей планете жили великаны. Нет, нет и нет! Сотрудники всегда были великими, а граждане – маленькими. У кого-то есть сомнения? Как ваше имя, гражданин? К вам уже выехали. Ничего не меняется в нашей стране, Михаил Афанасьевич!
Моя правда
Четвёртое мая – день рождения моего мужа Сергея. На улице почти лето. Зелены и густы кроны тополей. Раньше такая листва появлялась только в июне. Мой муж и мой сын Слава – вы слышите меня. Вместе со мной смотрите фильм «Мастер и Маргарита», который появился после… после… вы уже ушли. В разгаре бал сатаны. И в жизни – тоже. Война забирает и поедает молодых. И неважно, что это действо, этот кошмар гудит где-то далеко. В его пасть уходят и те, кто близко. Народ раздираем ненавистью – снова сатана поделил всех на красных и белых. Или на красных и коричневых.
Как странно – двенадцать лет без сына и мужа. Восемь лет – без мамы. Шесть лет – без отца. Четыре года – без Коли, среднего брата. И двадцать один год – без Саши, младшего в семье. Но я с ними. А они – со мной. Благодаря этому я жива. Всё, что делаю – делаю вместе с ними, поэтому мои силы умножаются в шесть раз. Я всё могу.
Вот сейчас Воланд говорит: «Никогда, никогда ничего не просите, особенно у тех, кто сильнее вас. Сами придут, и сами всё дадут». Михаил Афанасьевич, вы знали, что слово – это и есть ты сам. Вокруг фантасмагория, коллективный сеанс мракобесия. Все орут – победа!
Семьдесят лет прошло. Фронтовики по сию пору живут нищей жизнью в разваливающихся халупах. Они почти все уже вымерли. А граждане кричат – победа! Моё же слово – Любовь! Люблю всех живых, то есть имеющих душу.
Фото на память
Восьмое мая. Два дня назад – шестого числа съездила на кладбище. Прибрала в оградке. Постоять, погоревать было некогда – таксист ждал окончания работы. Видно, что торопился. Сам он, как будто, имеет корни в деревне. Сказал – тут, на этом кладбище, лежат у него четверо, в том числе, дед с бабушкой и мать. Фамилия – Барышниковы. Помню из детства – был в деревне Барышников. Кажется, работал в конторе потребкооперации. Мой отец иногда говорил – надо пойти выписать продуктов у Барышникова. Видимо, сельским учителям полагалась какая-то пайка на семью, ведь раньше частников не было, многие продукты купить негде, кроме как в заготконторе.
Домик наш стоит. Ель, которую посадил брат Саша, выросла – верхушка заметно торчит из-за крыши. И берёзы его стоят. Сделала на память фото на телефон, но кадр мелкий, хотя горы хорошо видны.
Пишу, а за окном где-то вдали, в кустарниках поёт скворец – да так звонко, эхо рассыпается от его песни. Облака белые, размытые – кажется, стоят, не движутся. Хочется уехать в деревню, но знаю – там жить не дадут. В городе не дают, а там – и подавно. Всё те же дырчатые глазки шариковых – повсюду.
В империи счастья любовь как причастье.
В империи счастья – грядущий подъём.
И нет нареканий заботливой власти —
Печётся о каждом, и только – о нём!
И ночью глухою, и утром и днём —
Печётся о счастье, товарищ, твоём!
Мы рады, мы очень и очень, и очень
Готовы ценить её зоркие очи,
Что с улицы смотрят в любое окно!
Мы рады. Он рад. И она. И оно!
Пупсик
Что называется – не верь глазам своим. Сегодня вдруг одна дамочка, которая пишет сладкие тексты – типа стихи высокодуховные, вдруг вывернулась наизнанку. Шлёт мне письма в почту и хамит. Вот вам и духовность, и музыка, и прочие красивости. Видимо где-то хорошо попраздновали 9 мая, и кто-то (из породы шариковых) что-то наговорил на меня. И эта красавица, килограммов сто двадцать весом, навалилась на жертву.
Да, беда всё та же – дураки и дороги. Нет ничего хуже безмозглых пупсиков, у которых шерсть и когти спрятаны внутрь до поры до времени. Всё те же дырчатые глазки неусыпных контролёров – это они каждый раз к 9 мая преподносят мне подарочки – типа за отца, который умудрился выжить в немецком лагере смерти, а потом и в советском гулаге. Привет, пупсик! Это тебе:
Стоял на полке пупсик,
на домбре бренчащий —
круглый, розовый,
вечно смотрящий прямо.
Вывернулся вдруг наизнанку
монстром из чащи
лесной, а, может быть —
из кладбищенской ямы,
и зачем-то
на Бога и чёрта сетовал.
Вот и верь глазам своим
после этого!
Позитив
Как ни странно, в квинтэссенции абсурда, давно потерявшей геометрию, логику и прочие признаки человеческой жизни, находится место и позитиву. Позитив в том, что я жива. А ведь запросто могло быть иначе. Когда приходится лавировать среди стадной братии, у которой смерть ближнего (война) вызывает коллективную эрекцию (это именно так – те, кто выступил против войны, объявлены предателями, болотниками, посажены в кутузку на большие сроки), надо помнить о том, что вряд ли что-то изменится в ближайшую тысячу лет. Как говорится, это на всю оставшуюся жизнь.
Достаточно понаблюдать за увлекательным процессом сживания со свету каждого индивидуума, не обделённого даром божьим. Толпа дружно гробит претендента, а потом азартно делает дивиденды на его имени и трудах. Процесс паразитирования на именах мёртвых приобрёл вполне оформившиеся контуры при советской власти, ибо именно Советы несравненно обогатили и окультурили безбожную некрофилию. А теперь этот процесс превращён в традицию. Да что там – Михаил Афанасьевич, вам всё это более чем знакомо.
Нахлебавшись сих наваристых щей на примерах многих (почти всех известных!) поэтов, прозаиков, режиссёров, артистов, волей не волей начинаешь шкурой ощущать эту гнилую энергетику, эту коллективную жажду серых иномедуз.
Заметьте, у животных нет ничего подобного. Даже в прайдах хищников не замечено насильственных смертей себе подобных. Другое дело человек. Человек не просто хищник, он людоед. Как был людоедом на заре человечества, так и сохранился. Да, к чему это я? А к тому, что есть удивительный факт – я жива. И собираюсь оставаться таковой и дальше!
Позитив позитива
Смотрю на некоторых двуногих – до чего же обожают себя! Именно обожают! Занимаются только своим драгоценным здоровьем, говорят только о себе, носятся с каждым своим чихом. А посмотришь в реальности – здоровенная особь килограммов за сто. Всех переживёт! Но всё время жалуется на здоровье – то одно не в порядке, то другое барахлит, то третье никак в норму не придёт. Медики чуть не отправили её, эту особь, к… психиатру. И правильно бы сделали! Но всё не впрок! Любовь к себе непобедима.
Если раньше слово «эгоист» имело негативный смысл, то теперь эгоизм – главное достоинство. И у некоторых кроме вот этого нарциссизма не остаётся ничего другого. Для них все вокруг – уроды. А уродливость заключается в том, что они, эти окружающие, не любят ту самую особь так же самозабвенно, как это делает она сама. Уроды, действительно, уроды! Как можно не любить такую красоту! Не любить, не обожать, не жалеть, не идти на жертвы ради…
Очень, очень подозреваю, что эта самая особь – стукачок на довольствии, ибо не раз делались попытки залезть щупальцами, да поглубже. Проделывалась сия операция всё тем же инструментом – жалобами на никуда не годное здоровье, на бедственное, почти смертельное состояние организма, на тяжёлое положение в семье. Подразумевалось, конечно, что сочувственные действия по спасению должны последовать незамедлительно. Спасать душу и тело такого ценного, бесценного кадра – святое дело! Господи, каких только упырей не плодит 3D-реальность! Даже любовь – казалось бы, самое лучшее качество человеческое, здесь становится самой отъявленной бесовщиной.
День летнего солнцестояния
Июнь 21 число. День сравнялся по продолжительности с ночью. Тишина. Прохлада. Ветер северный – любимый мной, свободный, сильный. Иду гулять. По стечению обстоятельств (мне назначена встреча у фонтана) гуляние состоится на Площади 9 января. Небольшая площадь-парк. Аллея огромных старых берёз. Клумбы, подстриженные кустарники. Скамеечки для таких, как я. В центре парка скульптура вождя всех народов – Владимира Ильича Ленина. Знаменитый мыслитель-политик стоит на высоком постаменте в задумчивой, но устремлённой вперёд – в светлое будущее, позе. Тёмен лик великого вождя. Черна и его монументальная фигура. Время и ядовитые испарения города покрыли бронзу неистребимым налётом тьмы.
Облакам, несущимся в солнечном небе, людям и всему миру абсолютно всё равно, что там происходит с бронзовым Владимиром Ильичом. И только голуби нахально пользуются его расположением. Голова и плечи вождя служат настырным птицам точками опоры в опасном мире. Высоко над асфальтом, на уровне берёзовых крон, на надёжных бронзовых плечах и такой же голове голуби чувствуют себя хозяевами парка и города. Вождь им в помощь!
И вновь – на Патриарших
Восьмого мая 2015 года Пресненский суд Москвы признал Женечку – фигурантку уголовного дела о хищении трёх миллиардов в Минобороны, виновной и приговорил к пяти годам лишения свободы в колонии общего режима. Восьмого мая она была помещена в СИЗО. Но спустя три месяца выяснилось, что Женечки нет в тюрьме. СМИ пестрили сообщениями очевидцев – её видели нарядной и гуляющей, где бы вы подумали, Михаил Афанасьевич? – на Патриарших прудах. Оказалось, что Судоготский районный суд Владимирской области принял решение об УДО милой девушки. Чиновница, укравшая миллиарды у государства, то есть, у граждан, чудесным образом превратилась почти в ангела, ибо выяснилось вдруг, что, может быть, хищения и были, но Женечка при этом – лицо, скорее, пострадавшее.
И вот уже пострадавшая подаёт жалобу на арест её имущества, требует в своё владение пять арестованных квартир, требует вернуть ценности, в том числе – картины, отнятые ранее по решению суда.
Друзья мои, кто может помешать «вору в законе» в нашей стране? Ну, уж никак не суд! Михаил Афанасьевич, Воланда сюда! Только ему такое по плечу!
Ай, молодца! Браво, Женечка! Тем более что обворованные граждане моментально забыли о случившемся катаклизме. Другие великие дела вытеснили какую-то там кражу, в каком-то там департаменте. Военные действия в сопредельном государстве и в несопредельном – тоже, заслонили навсегда довольное лицо проворовавшейся VIP-персоны. А её сердечного друга и крышевателя, бывшего министра, так и вообще наградили новой высокой должностью – он стал директором по авиационной промышленности. Уж не поэтому ли самолёты сейчас стали падать с неба, как лысые горошины?
2015-ый, который пришёл и ушёл
Ловлю себя на мысли, что дракон информационной эпохи расставляет отточенным когтем свои метки на всём – на образе жизни людей, на их сознании, литературе и искусстве. Невольно замечаю всеобщие (и мои личные) перемены в отношении к художественной прозе. Есть ощущение, что изобразительность прежней художественной прозы становится избыточной и ненужной. Картинки, образы, на которых стояла художественная литература 19—20 веков, стали неинтересны, как и сама литература, которая что-то изображает. Изобразительный ряд в литературе вторичен. Метафоры вторичны. Первично – слово, формула мысли!
Сейчас интересен сам процесс мышления как инструмент развития и совершенствования интеллекта. Картинки реальности, изобразительность отданы в масскультуру видеоряда, то есть ушли на экран монитора и телевизора. Несмотря на кажущуюся потерю значимости литературы, сейчас именно наступило время торжества слова, как главного выразителя мысли, главного инструмента человеческого сознания. Поистине – вначале было СЛОВО!
Пришло понимание, что мне как читателю и почитателю художественной литературы постепенно стали неинтересны выдуманные персонажи, их характеры, сюжет. Мне интересен сам автор, его мысли о жизни, о человеке, о себе самом. Зачем мне вымышленный посредник между автором и мной. Посредник – это некая аберрация мысли, искажённое слово, просто фантом, с которого и взять-то нечего. Персонаж нужен в занимательных жанрах, в развлекаловке. Серьёзный разговор возможен только напрямую с автором.
Сейчас прозаику уже не спрятаться за картинкой, сюжетом, персонажем. Если автору нечего сказать мне, то словесная картинка не поможет. Те, кто прошли через дрессуру соцреализма, никак этого не могут понять. Пыжатся от собственной значимости – дескать, не могут писать современные прозаики, как мы. А современная проза не хочет быть изобразительной и художественной. Современная проза повзрослела и поумнела, перестала изображать и начала говорить о том, что важно по-настоящему, ушла на горизонты поиска и создания смыслов.
Поэзия, в отличие от прозы, это всегда честный диалог с читателем – без посредников. Таковой она была всегда. Таковой и осталась.
Именно в Год литературы как никогда заметным стало течение времени, и пришло понимание, что старые литературные формы, как и всё на свете, имеют срок жизни. Хочется это кому-то или не хочется, но новое время рождает и новые формы литературы. Оценивать этот процесс с точки зрения «хорошо-плохо» в корне неверно. Просто новая форма даёт автору новый инструментарий и требует иного языка и содержания. Откажется ли астроном от современного мощного телескопа, который создан в 21 веке? Так и писатель не может пренебречь новыми живыми формами слова, ведь они рождаются из океана общечеловеческой (космической) мысли подобно овеществлённым мыслеформам Станислава Лемма в «Солярисе». Виктор Шкловский ещё в 1933 г написал: «Стихи, рассказы, романы тоже пройдут. Пройдут не сразу. Будут какие-нибудь журналы, в которых старые литературные формы „застрянут“ на время, как „застряли“ в Австралии птице-звери». Но старая литература «застряла» не только в журналах, но и в учебниках.
Почему одной из основных проблем в Год литературы была объявлена проблема приобщения детей к чтению? Дети не читают книг или читают, но неохотно и мало. Называлось много причин тому, но пока никто не осмелился сказать, что причина, возможно, в том, что традиционная литература 19—20 веков быстро превращается в архаику. Неспешный ритм традиционной прозы не совмещается с ускорившимся ритмом жизни и абсолютно не попадает в ритм информационного потока, в котором человеку приходится существовать. Школьный и ВУЗовский курсы литературы построены так, как будто со времён 19 века ничего не изменилось.
Год литературы пришёл и ушёл. Неудобные мысли и вопросы остались. Михаил Афанасьевич, возвращайтесь – надо что-то менять, а мыслителей, кажется, нет. И не предвидится.
Глава 2. Вначале были деньги
Вначале были деньги
(или Год литературы в провинции)
Вначале они были – эти самые деньги. А потом растворились, примерно как сахар в чашке кофе. И больше никто их не видел. Книгу, которую планировалось издать в Год литературы, литераторы отпечатали на свои собственные скудные финансы. Наскребли по сусекам да и… Вот такая сказка про Год литературы, так кстати случившийся в провинции. Старая, старая сказка. Так что и у нас, как и в столице, есть свои Женечки. Калибром поменьше, комплекцией полегче, но тоже в деньгах кое-что понимают! 5D – реальность. А в масштабах всей России, говорят, деньги были выделены агромадные! Но с ними стряслась та же беда, что и в нашем маленьком королевстве. Конечно, всё это ерунда! Где-то ведь дела обстоят и значительно хуже – в Крыму, например. Добровольцы собирают стеариновые свечи для крымчан – как-то ведь надо людям выживать без электричества. Предновогодний Крымский катаклизм, пожалуй, будет страшнее Года литературы. А уж о более серьёзных вещах и вспоминать не стоит – о том, что творится в Сирии, например. Там уже не 5D, а 2015D – реальность, вернее – ирреальность. Михаил Афанасьевич, снова приходится (но не всуе) поминать мессира.
Новый Лев Толстой (Толстая) в нашем городе
