скачать книгу бесплатно
Не было понятно, кому принадлежало произносимое. Лёвка ещё раз взглянул на буйство природы и рухнул в сон.
Пробудился Лёва в полной уверенности, что находится в зоне. Сквозь утреннюю дрёму ему показалось, будто его, сонного, связали по рукам и ногам для очередного прикола над “молодым”.
– Ну бля, кореши, я вам щас устрою приколы…
Когда глаза открылись, то в первые мгновенья Лёвка никак не мог взять в толк, почему вокруг сплошная стена деревьев, а не ровные ряды двухярусных кроватей.
– Да что за приколы-то…
И тут он, наконец, вспомнил происшедшее. Давалось это с огромным трудом, мысли ворочались неподъёмными жерновами, никак не желая выстраиваться в цельную картину.
Лёва осторожно пошевелил рукой, она подчинилась. Так же осторожно он огляделся. Сквозь едва заметную пелену, окружавшую его со всех сторон, виднелись могучие стволы хвойных деревьев. Прямо под ним небольшим пятачком зеленела полянка, на которой беспечно кормились несколько пятнистых оленей. Спины их подрагивали от возбуждения, олени пощипывали травку, каждый раз чутко поднимая кверху свои маленькие головы. Лёвку они не замечали, хотя тот был в трёх метрах от них.
– Эх, размяться бы…
Тотчас перед Лёвкой вновь сгустилось пространство, и он через него выпал наружу. Олени шарахнулись в чащу, но обалдевшему человеку было не до них. Он неуверенно поднялся, ещё не веря в случившееся. Медленно по вернув голову, Лёва увидел зависший над собой приплюснутый диск треугольной формы. Его оболочка слабо мерцала холодным светом.
– О-о, тарелка!?
Лёва испугался собственного голоса, но тут же зажмурился и снова открыл глаза. Диск по-прежнему парил перед ним.
– Ах ты, ё-о!
Тело, повинуясь безотчётному импульсу, ринулось в лесную чащу. Несколько раз Лёвка падал, спотыкаясь о коряги, но, несмотря ни на какие препятствия, всё бежал и бежал прочь от злополучного места. Его панический бег остановило внезапно открывшееся шоссе. Лёвка хотел было опуститься прямо на обочину, однако услышал далёкое шуршание автомобильного мотора. Из-за ближайшего поворота вывернул легковой автомобиль.
– Эй, эй, остановись!
Автомобиль затормозил. Лёвка ринулся в салон, руки у него дрожали, он с трудом мог объяснятся.
– Дяденька, увези меня отсюда… Увези, говорю… Нельзя здесь мне… Заберут.
Лёвка поначалу не разобрал обращённого к нему вопроса, всё ещё пребывая в состоянии горячечного бега. Но, когда “дяденька” вынул из приборной панели рацию и что-то проговорил на иностранном языке, он слегка протрезвел. Перед ним сидел крупный мужчина явно в форменной одежде и, судя по знакам различия, был полицейским. Таких Лёва видел в американских боевиках.
Салон машины так же свидетельствовал, что он находится не среди отечественных весей.
Полицейский вновь повторил свой вопрос. Лёвка замотал головой.
– Н-непонимаю я Вас… Русский я, русский!.. Тарелка там, понимаешь… Тарелка меня!..
Полицейский внимательно оглядел странного пассажира, и что-то проговорил по рации. Дождавшись ответа, он тут же развернул машину и на большой скорости поехал в обратном направлении. Лёвку начала колотить крупная дрожь. Мужчина бросил на него короткий взгляд и протянул термос.
– Аха, с-спа-си-бо…
Глоток горячего кофе Лёвку немного взбодрил, и он смог оглядеться. Теперь ему показалось, что даже пейзаж вокруг какой-то нерусский, подчёркнуто аккуратный, что ли. И автомобили, которые начали попадаться навстречу, сплошь были иностранными.
Через несколько минут они въехали в небольшой городок и остановились напротив одноэтажного особняка. Возле него стояла женщина, видимо, поджидавшая их. Полицейский вышел из машины и вежливо поздоровался. Они переговорили, после чего женщина села в салон, обратившись к Лёве по-русски, при этом не совсем правильно подбирая слова:
– Хлопчык, шериф спрашивает: кто ты и откуда?
Лёвка оторопел.
– А я где?
Женщина успокаивающе улыбнулась.
– Это Канада, хлопчык. Ты, верно, заховався?
Лёвку прорвало.
– Послушайте, тётенька, вы ему скажите, что меня тарелка украла. Я из России. Вляпался, бля, врагу не пожелаешь.
Женщина непонимающе нахмурилась и посмотрела в сторону терпеливо ожидающего разъяснений шерифа.
– Хлопчык, ты не части, я на ридной мове давно не злякалась… У тебя документы какие-нибудь есть?
Лёва было потянулся за справкой об освобождении, но, вспомнив поезд, мотнул головой.
– Да они у меня в котомке остались, а та в тарелке. Говорю же, умыкнули меня… эти…
Лёва осёкся, подбирая слова, но в бессилии махнул рукой.
– Там они остались.
Женщина что-то проговорила шерифу, и перевела для Лёвы его вопрос:
– Хлопчык, шериф спрашивает, что ты делал в лесу и как туда попал?
Лёва потряс перед собой руками.
– Да не знаю я! Говорю же, вляпался, врагу не пожелаешь. Вы ему скажите, я русский, Лёвкой зовут. Тарелка-то в лесу осталась. Но я туда не за какие ковриги не вернусь… Ты ему скажи, пытали они меня, паскуды.
Женщина поёжилась, с трудом вникая в смысл речей “хлопчыка”. Затем с почтительной робостью что-то сказала шерифу, тот хмыкнул и плавно тронул машину с места.
Они подъехали к двухэтажному зданию, около которого были припаркованы несколько полицейских автомобилей. Лёвку провели внутрь. В одном из кабинетов шериф попросил его показать содержимое карманов.
Пока он рассматривал всякие мелочи, женщина внимательно изучала “единственный документ”. После непродолжи тельного диалога по поводу выяснения личности подопечного, шериф сгрёб Лёвкино добро в небольшой пакет и подозвал помощника. А женщина, осторожно подбирая фразы, объяснила напрягшемуся “хлопчыку” суть происходившего:
– Послушай меня, Лёва, внимательно. Шериф обязан задержать тебя до выяснения твоего гражданского статуса. Если ты не сможешь рассказать, как очутился на территории Канады, то попадёшь под действие статьи о нелегальном пересечении границы…
Лёва взвился.
– Да вы чо!? Охренели! Я ж сам врубиться ни во что не могу, а меня опять на нары! За что?
Женщина с вялым состраданием посмотрела на него и пожала плечами. Вошедший помощник шерифа распахнул перед Лёвкой дверь. Тот как-то сразу сник.
– Что же вы, ребята, не слышите-то меня? Всё ж люди…
Несколько дней Лёва промаялся в камере в полном одиночестве. Кормили его неплохо, выводили гулять в небольшой садик около церкви. Полицейский сержант умудрился даже где-то раздо быть несколько российских журналов. Но от неопределённости и безделья было всё равно муторно.
Однажды к Лёве пришла местная женщина, та самая, что помогала шерифу с ним общаться. Она вежливо поинтересовалась здоровьем, принесла какую-то свою стряпню. Но говорить с ней ему совсем не хотелось. От маяты и непонимания Лёва стал впадать в хмурую меланхолию.
Женщина потопталась рядом и собралась тихо уйти. И вот тут, глядя на закрывающуюся дверь, Лёва неожиданно заголосил:
– Послушайте, тётенька, вы там скажите этому шерифу – я согласен! Поедемьте, я покажу, где та зараза стоит. Ну, эта… тарелка. Вы мне верьте, тётенька! Нету у меня никого кроме вас, чтобы выбраться отсюда. Помогите…
Женщина долго смотрела на застывшую в последней надежде фигуру помешанного бедолаги и, ничего не ответив, вышла. Лёва в бессилии опустился на лавку.
“Ну, теперь всё, по судам затаскают, падлы”.
На следующий день шериф пришёл с худощавым мужчиной, который посто янно щурился на свету и зябко передёргивал плечами, словно ему было холодно. Он долго осматривал Лёву, дёргал его, тыкал в колени молоточком, задал несколько вопросов через англо-русский разговорник. А потом написал какую-то бумажку и ушёл. Шериф повертел бумажку перед глазами и с досады сплюнул.
Лёва усмехнулся.
– Что, дядька, пора сухари сушить?
Шериф пристально посмотрел на него и жёстко ответил.
– Да не понимаю я по-вашему, ребята. У нас в спецухе один немецкий давали, но я и его похеривал.
Рано утром Лёвку разбудили голоса за стеной. Они показались ему знакомыми. Сержант вошёл к нему и кивком пригласил к выходу. В кабинете шерифа был он сам и всё та же добровольная переводчица. Она ласково поздоровалась с ещё не пришедшим в себя ото сна Лёвой.
– Хлопчык, если ты не передумал показать место… где лежат твои вещи, то шериф согласился тебя туда отвезти. Сможешь ли ты указать это место?
Лёвка разом проснулся.
– Да конечно, ёхари-бабай! Седлайте коней.
Всю дорогу Лёва боялся, что напрочь забыл, как бежал до шоссе. Но стоило ему войти в чащу, и ориентиры панического бегства будто сами собой начали возникать на их пути. А может, тело подсказывало. Оно до сих пор ныло от многочисленных ссадин и ушибов.
Шериф шёл немного позади, а сержант и женщина старались идти рядом с Лёвкой. Солнце уже стояло над головой, а они всё брели и брели по довольно дремучему лесу. Лёву начали одолевать сомнения, что он вообще сможет выйти на заветную полянку, да и будет ли там его дожидаться совершенно чуждое человеку творение чьего-то разума.
“Там же олени паслись!”
“Олени, олени…” – эта мысль целиком заполнила сознание Лёвки. Он больше ни о чём не думал. Даже страх перед возможной встречей с хозяевами “тарелки” ушёл куда-то на задний план. На очередной полянке он бессильно остановился и принялся озираться.
“Вроде похоже, а вроде, та была побольше… А чо я, в натуре? Тарелки-то всё одно нету. Да где ж я её теперь найду, заразу?!”
Лёвка встретился со взглядом шерифа и похолодел, в нём светилось полное понимание его затруднений, больше тот ему не верил. Вот-вот рот его раскроется, и он прикажет поворачивать назад. И всё! А что “всё”, теперь Лёвка даже представить не мог.
“Да где же ты, чучело внеземное!?”
Практически сразу над местом, где стоял Лёва, появилось знакомое голубоватое свечение, воздух разом уплотнился, и в метре над его головой возник треугольный силуэт “летающей тарелки”. Первой вскрикнула женщина.
– Матерь божья! Что ж это такое?!
Сержант вскинул карабин, скосив глаз в ожидании приказа от шерифа. А тот застыл в каменном изумлении. Лёвка подпрыгнул от радости.
– Ну, вот же она – тарелка-то эта!
Вот такая история. Что сталось с Лёвкой Причудиным – не ведаю. Шерифа с его сержантом куда-то отправили по их ведомству. Но о них тоже ни слуху – ни духу. А вот женщина успела где-то заховаться. Долго её потом всякие разведки искали, да, видать, и на них проруха есть, раз тайну уберечь не смогли.
ПРО КОНЕЦ СВЕТА
Вроде бы и ежу понятно – гвозди, хоть изжарь их на масле, всё одно не разжевать. Пусть даже от природы тебе даны железные зубы. Но, как ни крути, человеку, если его пробирает морозец, хочется в тепло, а когда припекает солнышко, то ему непременно потребна зимняя позёмка.
Наверно, от того все наши проблемы и случаются… А чего бы тогда люди-то чем дальше, тем больше норовили от тишины убежать? Словно тишина и покой для них злейшие враги или смертная пытка.
Смотрю я на нынешних и диву даюсь – то они, понимаешь, от избытка времени на стены лезут, не зная как ещё наизнанку вывернуться, лишь бы убить случившуюся минуту; иль от отчаяния аж пищат: “Не уходи мнавенье, ты прекрасно!”…
Посуди сам, сколько умных людей ни нарождалось, а главную проблему жиз ни так до сих пор и не разрешили. Тут ведь умом-то сколько не раскидывай, никакого интеллекту не хватит. Одним напряжением мозговых извилин вселенную не объять!
Деловых да башковитых мужчинок во все времена хватало. Денег заработать для них особых трудов не составляло. Главным было решиться на риск, чтобы оторвать задницу от насиженного места.
Проблема только в том, как эти деньги с толком потратить. А то общество блазнит всякими заманчивыми погремушками, которые и деньги незаметно забирают, и жизнь через них махом прожигается, от человека один пепел остаётся.
Вот случилось одному бизнесмену крепко заработать. Не потому что подфартило, а потому как мужчина он был разумный, рачительный. И образования у него хватало всякого. В общем, не лапоть, которому только бы ухватить на два рубля да просрать на десять.
Партнёры у бизнесмена хорошие, надёжные. Пришёл срок прибыль на очередное увеличение капитала пускать, они и спрашивают: чего, мол, делать, в каком направлении дальше пойдём?
Соблазнов-то вокруг много. Куда не глянешь – повсюду фешенебельность на фешенебельности едет, фешенебельностью погоняет.
Тогда же в мире на все лады стали много говорить о конце света. А бизнесмен, человек наблюдательный и расчётливый, увидел, что творится на Земле, как её богатства на ветер пускаются, ну и решил призадуматься над этим.
Вроде бы технология улучшает жизнь народа, больше времени освобождает ему для досуга. В некоторых странах вообще сплошной праздник – работают уже по три-четыре часа в день. Да и то там никакого тяжёлого труда нет. Самолёты в небе летают с пятиэтажный дом, круизы на них вокруг планеты через все континенты. Человек начал другие планеты осваивать.
Но вот затыка, чем выше небоскрёбы со всеми удобствами, тем больше трущоб их окружает. Наркомании в благополучных странах с каждым годом столько, что кое-где власти сделали её легальной.
Ну а как иначе, ежели у человека свободного времени много, но разумения только на ковыряние в носу хватает? Отдыхать-то ведь тоже с умом нужно.
А где его взять, этот ум, ежели чело век не трудится и, понятное дело, не развивается? Может, труд и не создал нас из обезьяны, но коли он отсутствует, то человек в обезьяну обращается наверняка.
В погоне за прибылями всякие компании-концерны природу превратили в заложницу своих неутолимых аппетитов. Какой там человек с его интересами, ежели денег за вырубленный лес дадут столько, что хватит все столицы мира своими конторами застроить. Кто ж от такого откажется?
Государства, которые побогаче, за обладание пусть даже небольшим нефтяным месторождением запросто могли стереть с лица Земли какой-нибудь народец победнее да понерасторопнее…
Природа в ответ вовсю матерится: тайфуны, землетрясения по нескольку на неделе. Погода сдурела – посреди лета снег выпадает, а ежели дождь идёт, то кислотный.
Посмотрел на всё это бизнесмен и решил, что человек в ближайшее время вряд ли изменится. Так что все эти хироманты-предсказатели на счёт грядущего конца света не ошибаются. И нет для него лучшего вложения накопленных денег, чем в строительство Ноева ковчега на современный лад
Партнёры было посмеялись, да видят, парень за идею взялся всерьёз, и отступились с разубежденьями – у богатых свои причуды.
А бизнесмен купил в далёком краю посреди глухих лесов и высоких гор большой участок земли, начал строить Дом со всеми последними техническими достижениями цивилизации. Пробурил глубокую скважину, соорудил ёмкости для воды; закупил надёжные установки по выработке энергии; запасся продуктами на несколько десятилетий, и зажил себе в ожидании пришествия конца света.
Прошёл год-другой, в мире продолжала твориться полная чехарда. Но он упорно выживал, не взирая ни на какие сюрпризы со стороны беспечного человечества.
Сонно вперившись в огромный экран телевизора и наблюдая за ужасами последствий засушливого лета где-то в Африке, бывший бизнесмен спокойно ждал неотвратимого.
С каждым днём его вера в то, что конец света вот-вот свершится становилась всё сильнее.
