скачать книгу бесплатно
– Извини, – пробормотал я.
– Ты тоже, – ничуть не обиделась девушка. – У меня бессонница, а тут ты с этим светом. Вообще-то, я по делу к тебе.
Я кивнул. Прекрасно понимал, что Инга затеяла разговор не просто так. Обычно не лезу в её дела, но тут стало интересно, что она задумала.
– Да ладно? Среди ночи по делу? – пришлось изображать удивление. – И в чем же оно заключается?
– Ты не мог бы помочь? – Тихо-тихо произнесла Инга. Почти прошептала.
В её голосе звучала просьба. Не вопрос, не требование, а именно просьба. Даже мольба. А что тут можно ответить? Только согласиться.
Я помог. Не могу сказать, что это получилось очень красиво и оригинально, но чрезвычайно приятно. Чертовски здорово. Наверное, именно за такие ощущения и люблю секс с этой девушкой. Это в сотни раз круче всего, что могу себе представить. С ней как-то всё по-другому. Интересно, зачем это ей?
Момент засыпания, как это обычно бывает, не запомнился.
Утром, когда сработал будильник, девушки рядом уже не было. Не знаю как Инга, а я спал просто замечательно. У нормальных мужиков потребность в сексе так же естественна, как потребность во сне, в воде или в воздухе. С помощью этого древнейшего удовольствия можно преодолеть любые комплексы, любой барьер. Вот и сейчас, чувствовался прилив сил, бодрости и позитива.
Потянувшись, я вылез из кровати и, шлёпая по полу босыми ногами, поплёлся в санузел. Там, под струйками душа, несколько минут наслаждался бодрящими ощущениями. Старался систематизировать случившееся вчера вечером и этой ночью. Потом довершил все необходимое, почистил зубы, оделся, вышел в коридор, а затем на лестницу.
Всё как вчера: приглушённый шум, суета, кто-то куда-то спешил. Оказывается, эта лестница – необыкновенно популярное место. Где-то рядом играла музыка, а вокруг происходило черт знает что. Я присел на ступеньку и принялся наблюдать. Мимо проходили люди. Одиночно, парами, реже группами, абсолютно не интересуясь типом, сидящим на лестнице у них на пути. Может, хоть сейчас произойдёт нечто интересное. Сверху танцующей походкой спустилась незнакомая девушка в топике, мини-шортах и чёрных колготках. Она улыбнулась, стрельнула глазками в мою сторону и исчезла за поворотом. Проводил её взглядом и задумался. По-моему, она единственная, кто обратил на меня хоть какое-то внимание. Почему-то вдруг вспомнился жуткий американский роман, который недавно читал. В нем, кроме всего прочего, речь шла о насилии. Все виновники находились в очень странном изменённом состоянии сознания и о своём преступлении не помнили совсем. Они вели себя так, будто ничего необычного не случилось. Их всех потом осудили на значительные сроки.
Внизу, в кафе, народу оказалось мало, в основном люди уже позавтракали. Несмотря на время и шведский стол, из еды кое-что всё-таки осталось. Взял омлет, пару бутербродов, кофе и двойной салат. А ещё воды без газа. Сразу увидел Ингу. Девушка сидела одна за дальним столиком и со скучающим видом ковырялась в тарелке. «Ну, конечно, где ей ещё быть? – подумал я. – Только здесь, за завтраком». Чем-то она напомнила одну мою знакомую, которая так же, сидя за столом в одиночестве, в то же самое время разглядывала лежащую перед ней еду, в которой вроде бы даже можно было различить кусочки мяса. Выглядело завораживающе. Ещё я подумал, что обо всём склонен судить по аналогиям. Часто неуместным и глупым. Взять хотя бы тот взгляд, которым меня одарила девушка на лестнице. Он ничего не обещал и вообще был абсолютно бессмысленным.
– Доброе утро.
– Привет, – хмуро ответила моя компаньонка. – Не такое уж оно и доброе.
– Что не так? Настроение плохое?
Я подсел к ней за столик.
– Нормальное. Спать хочу, – с отвращением ответила девушка. – Да и вообще не в форме.
«Ну да, она же мало спала, как и я», – подумалось тогда. Инга ела вяло, нехотя, явно через силу. Еда ей откровенно не нравилась, и лишь суровая необходимость заставляла принимать нужное количество белков, жиров и углеводов. Да и сама девушка выглядела плохо. Под глазами тени, лицо осунулось и побледнело. На щеках, под скулами появились вмятины. Тут мне её стало искренне жаль. Инга мне всегда нравилась, и сейчас захотелось сделать ей хоть что-то приятное. Поэтому заказал:
– Если бы не ты, я бы не выспался. А так здорово получилось. Спасибо тебе.
– За что?
– Ну, как! За эту чудесную ночь. С тобой классно.
– Чего? – девушка прекратила ковыряться в тарелке и сердито посмотрела на меня. – До трёх ворочалась. У меня была сувенирная бутылочка коньяка. Опустошила её и только тогда уснула. Вот на завтрак едва приползла.
– А как же это?
– Не знаю, с кем ты там «это». Тебя у меня не было.
– А из твоего номера виден край моего окна?
– Понятия не имею, – передернула плечами Инга. – Вообще в окно не смотрела.
Похоже, моя компаньонка страдает лунатизмом или чем-то таким, что сопряжено с потерей памяти о ночных деяниях. Вот новость-то. Раньше такого за ней не наблюдалось, но сейчас это не самое главное, на мой взгляд.
8. Коктейль «Эксодус»
Как говорила Астрид Линдгрен, в мире есть два ничем не заменимых удовольствия: хорошую книгу прочитать и хорошую книгу написать. Нет оснований сомневаться в справедливости слов великой шведской писательницы. Беда в том, что с написанием хорошей книги у меня не склеивалось, да и читать оказалось нечего. Букридер с обширной библиотекой забыл дома. Расследование тоже не сдвигалось с мертвой точки. Кажется, Плаватская всё-таки права. Некие злые силы действительно решили сорвать Конкурс. Несмотря на её уверения, что о порученном деле никто не слышал, знала о нём тьма народу. Во-первых, она сама, Ирина Александровна Плаватская. Во-вторых, этот неведомый пока председатель совета акционеров. В-третьих, какой-то помощник. В-четвёртых, пара охранников, якобы глухонемых. В-пятых, неведомая секретарша, которая всё должна знать по определению. В-шестых, охранник, что приносил письма с угрозами. Ну и, наконец, сексуальный партнёр Плаватской, о котором я вообще не знал. То, что таковой имелся, удалось выяснить, проведя несложную проверку и скрытый удаленный опрос. Есть методы. Впрочем, эти двое последних, чисто теоретически, могли оставаться в неведении. Итого, шесть или восемь человек, вполне вероятно, знали об этом деле. Многовато. А дальше – как водится. По строжайшему секрету, никому не говори, поклянись, что не скажешь. В результате знают все, кто хочет. Те, кто не хочет – тоже знают или что-то слышали.
События не заставили ждать.
На третий день, с самого утра, гостиницу облетела весть, что скончался ещё один из конкурсантов. Имя умершего —
Сергей Агищев, мне ничего не говорило. Кто такой? Ясно, что какой-то автор, раз в конкурсе участвовал, но из написанного им я не только ничего не читал, но даже фамилии не смог вспомнить.
Эту новость первой поведала горничная, что пришла убирать номер, когда я собирался идти завтракать. Та же горничная подтвердила, что сразу же выбыло двенадцать человек. В ответ отделался какой-то общей фразой и спрашивать о подробностях пока не решился. Новостей и слухов, что клубились вокруг конкурса, тоже решил до времени не касаться. Зато поговорил за жизнь.
Звали горничную Уля. Ульяна Бердникова. Она была бы похожа на обычную молодую служащую отеля, если б не глаза – большие и выразительные. Карие. В сочетании со светлыми волосами, это производило странный эффект. В глазах читались ум, воля и что-то ещё, что пока не смог расшифровать. Отлично вылепленная крепенькая фигурка довершала впечатления.
Девушка выглядела чрезвычайно словоохотливой и казалась просто находкой для сыщика типа меня. Она знала об отеле всё. Кто с кем куда ходил, какую девушку на ужин пригласил, как она ему понравилась и сколько раз. Немногим ранее, когда отель остался без коменданта, и пока не нашли постоянного человека на такую должность, Уле предложили выполнять эти функции. Она согласилась. В результате, у девушки оказался не только открытый доступ ко всем помещениям, но и служебный электронный адрес, по которому можно передать любую информацию. А ещё с ней приятно было беседовать. Просто так. Она с удовольствием выслушивала любые сплетни и догадки, чем и занималась в свободное от работы время. Вообще, Уля особых комплексов не имела. Поэтому-то и рассказала, что некоторые конкурсанты, несмотря на запрет, живут абсолютно вольно и без проблем ходят друг к другу в гости.
Я представился девушке как писатель. Объяснил, что пишу книгу о гостинице, и мне просто необходимо везде побывать.
Изучить отель от крыши до подвала, чтобы всё достоверно, как в известном романе Артура Хейли. Уля не читала Артура Хейли, она, по-моему, вообще книг не читала, но смысл уловила верно. Идея пришлась ей по душе. Мы договорились, что как только она отправится в положенный обход, возьмет меня с собой.
Владимир опять поймал меня на лестнице, когда спускался вниз. Он упорно игнорировал лифт.
– Привет, – без особой теплоты в голосе поприветствовал меня приятель. – Новость знаешь?
– Знаю. Какой-то Агищев помер. Представления не имею – кто таков.
– Я имею. Худощавый такой господин. Седой, на президента Джонсона похож. На вводном заседании прямо сзади нас сидел. Вопросы разные задавал. Его последний роман номинировался на премию за лучшее прозаическое произведение на русском языке. Попал в шорт-лист. Книга называлась – «Страна улыбок и полей».
– Это он что, про Таиланд писал? – не понял я. – На географических темах специализировался?
– Нет, это он про наше родное отечество писал. Реалист, на патриотических темах специализировался. В позапрошлом году получил медаль Союза писателей за книгу «Люблю тебя, страна моя».
– Замечательно. Интересно, почему из столетия в столетие у нас покупаются на одни и те же жвачки, только в разных фантиках.
– Ты это о чем сейчас? – с подозрением поинтересовался мой собеседник.
– Да так. Ни о чем, – отмахнулся я. – Почему помер-то?
– Говорят, инфаркт. Случайно видел, когда его выносили. Соврал фельдшеру, что умерший – мой друг. Тот и объяснил, что с высокой долей вероятности – обширный инфаркт миокарда. Как выяснилось, покойный много пил.
– Опять сердце? – поморщился я. – Похоже на систему.
– Ну вот, как-то так.
– А сколько ему?
– По виду – уточнил Владимир, – где-то под семьдесят. Вот скажи, какого хрена он в этот отель припёрся? Зачем? Молодых девок решил потрогать? Свежатинки захотелось? У него, говорят, взрослый сын в Англии. Вот тебе и «Слава труду», вот тебе и марафон. На пенсию ему давно надо было идти, это я тебе официально заявляю, как человек пишущий. А ты, небось, ещё ничего тут не написал?
– Это главное, что тебя беспокоит? – проигнорировав его вопрос, я задал свой. – Сейчас менты всех нас трясти будут. С тебя первого начнут, раз ты теперь «его друг».
– Не факт. Если вскрытие подтвердит естественную природу смерти, страшного с нами не случится. Хотя подозрительно, согласись? На второй день дать дуба – это надо уметь. Так, всё. Впереди зона видеонаблюдения. Пока!
Я спустился к завтраку, а там все всё уже знали, хотя напрямую об Агищеве не говорили.
Ещё в первый день, во время ужина моё внимание зацепил странный тип. Потом часто его видел. Он явно жил в этом отеле, но, по-моему, не на моем этаже. Всегда пребывал в одиночестве. За его столик обычно никто не садился. Компания за столом у незнакомца появлялась лишь в самом крайнем случае, когда других мест не оставалось. Как-то раз столкнулся с ним в фойе отеля, где он прохаживался без видимой цели. Один раз мы оказались в одном лифте. Потом встретились в коридоре. Вчера заметил его у выхода на улицу. И всё это в первые дни! Как-то уж очень часто попадался он на глаза. Незнакомец ни разу не пытался заговорить со мной, хотя в то же время и не сторонился. Что-то в нем меня настораживало. От него веяло опасностью. Я уж подумывал, что этот тип специально за мной следит, слишком регулярно натыкался на него. Наконец, решил, что он просто странный и любит одиночество в толпе. Но, так или иначе, моё любопытство не удовлетворено. И вот снова вечером в ресторане я опять наблюдал за ним.
Он ел, пил, бродил взад-вперед по залу и посматривал на часы. Время от времени подходил к стойке купить что-нибудь. Он действительно выглядел одиноким. Казалось, он ищет кого-то, кого здесь нет.
Я тоже ждал официанта, чтобы сделать заказ. Задумавшись, даже не заметил, как этот неизвестный господин подошёл к моему столику.
– Добрый день, – улыбаясь, поздоровался незнакомец. – Разрешите?
– Добрый, – кивнул я. – Располагайтесь, конечно.
Он сел напротив меня.
– Как дела? – стандартно поинтересовался он.
– Да как-то так… – неохотно ответил я. – А у вас?
– Неплохо.
– Надеюсь, вы не участник Марафона? А то нас могут подвергнуть репрессиям.
– Нет, – коротко рассмеялся незнакомец. – Не участник. Давно вышел из такого возраста. А вы, стало быть, в этом конкурсе участвуете?
– Увы.
– Увы – да, или увы – нет?
– Увы – да, – кивнул я. – Иногда завидую тем, кого в первый же день отчислили.
Сам того не желая, я ввязался в разговор с ним. Тут подумалось, что сейчас он заговорит о внезапной смерти одного из участников. Но я ошибся.
– Знаете, все литераторы делятся на две категории, – охотно поддержал тему незнакомец, – Одни по-настоящему влюблены в литературу, другие – только приходят к ней во сне. Со вторыми никаких проблем, а с первыми случаются всякие неприятности. Казусы. Обе разновидности литераторов в равной мере читателей мучают. Одни наслаждаются собственным существованием, другие лишь завидуют первым.
