Развитие самосознания будущих педагогов в практико-ориентированной образовательной среде высшего учебного заведения

скачать книгу бесплатно

Развитие самосознания будущих педагогов в практико-ориентированной образовательной среде высшего учебного заведения
Лилия Геннадьевна Сударчикова

Исследование посвящено поиску путей и средств развития самосознания будущих педагогов в практико-ориентированных средах вузовского обучения, где в учебно-профессиональной деятельности актуализируются профессиональные приращения и новообразования личности будущего специалиста.

Л. Г. Сударчикова

Развитие самосознания будущих педагогов в практико-ориентированной образовательной среде высшего учебного заведения

ВВЕДЕНИЕ

Активная интеграция России в мировое образовательное пространство и присоединение к Болонскому и Копенгагенскому процессам с особой остротой выявляет проблему вузовской подготовки будущего специалиста образования, практико-ориентированного в выбранной им профессии. Современные требования к вузовской подготовке высококвалифицированного специалиста, конкурентоспособного на рынке труда, социально и профессионально мобильного и способного к эффективной профессиональной деятельности на уровне международных стандартов, определяют и новое качество высшего образования.

Однако в настоящее время система вузовской подготовки даже в контексте модернизационного прорыва («Концепция модернизации российского образования на период до 2010 года») всё ещё недостаточно эффективна, так как теория и практика формирования будущего профессионала в большей степени ориентированы на приращение академических знаний и в меньшей – на развитие его профессиональных компетенций и самосознания с учётом индивидуализированного потенциала личности. Технологическое обеспечение учебного процесса в вузе всё ещё тяготеет к традиционным средствам, формам и методам обучения. Личностно-ориетированный, компетентностный, интегративный, акмеологический подходы не всегда имеют место во взаимодействии субъектов образовательной среды (М. Т. Громкова, А. И. Жук, Е. А. Климов, В. В. Кузьмин, Ю. А. Лобейко, Л. В. Мозгарёв, Т. Н. Прохорова, А. Р. Фонарёв).

Невостребованность профессионала, ориентированного только на академическую подготовку, свидетельствует о недостаточной эффективности традиционного подхода и необходимости пересмотра если не его содержания, то качества организации образовательной среды и наполнению её инновационными компонентами.

В программном документе ЮНЕСКО «Реформа и развитие высшего образования» (1995 г.) и по настоящее время именно качество высшего образования определяется приоритетным направлением изучения ООН в области образования: «Деятельность в области высшего образования в условиях происходящих в мире изменений должна осуществляться под тремя девизами, которые определяют ее роль и функции на местном, национальном, международном уровнях: соответствие требованиям современности, качество и интернационализация». Европейской сетью организаций контроля качества (ENQA) в сфере высшего образования [26] и в «Послании Съезда высших учебных заведений в Саламанке» 2001 г. [47] отмечается, что объединённое образовательное пространство Европы выстраивается на фундаменте базовых академических ценностей и оценке качества образования. При этом оценивается качество как собственно преподавания, так и исследовательской работы, как руководства, так и управления, как умения и способности удовлетворять актуальные и перспективные потребности студентов, так и предоставления широкого спектра факультативных и необразовательных услуг. В «Послании Съезда высших учебных заведений в Саламанке» акцентируется внимание именно на том, что: «Качество – основополагающее условие доверия, релевантности, мобильности, совместимости и привлекательности в европейском образовательном пространстве» [47].

Качество высшего образования суммативно представлено следующими структурными элементами (по А. И. Субетто): качество результата высшего образования, то есть качества подготовки выпускников вуза; качество государственных образовательных стандартов, определяемых нормативной базой качества образовательных программ, определяющих качество целеполагания в системе государственной политики в области качества высшего образования России; качество учебно-методической, лабораторной и материальнотехнической базы высшего образования; качество образовательных (учебных) технологий; качество профессорско-преподавательских, научно-исследовательских кадров (кадрового потенциала); качество содержания образования; качество воспитания; качество управления (руководства) [53].

Сумма выделенных элементов определяет качественный базис функционирования образовательных систем, обеспечивая оптимальный уровень результирующего показателя, то есть качества подготовки специалиста-выпускника вуза. При этом развитие современной системы высшего образования обусловлено необходимостью создания социокультурной практики взаимодействия в системе «преподавательстудент» и приобщения последнего к высоким эталонам культуры и социального взаимодействия. А в качестве цели образования выступает человек рефлексирующий, динамично меняющийся, развивающийся, с формирующейся готовностью стать «акме» – профессионалом [23]. Именно тогда повышается значимость внутреннего мира другого человека и транслирующихся в ходе взаимодействия субъективных ценностей, обмен которыми с субъектами образования и есть ведущий фактор развития сущностных сил личности.

В документах VI съезда Совета Российского Союза ректоров (2000 г. «Обращение Российского Союза ректоров высших учебных заведений», Постановление «О стратегии развития высшей школы») выдвигается одна из центральных задач высшей школы России на первые десятилетия XXI в.: развитие человеческого потенциала, становление профессионально-квалифицированной структуры общества, адекватной знаниевой экономике.

Реформы образовательной системы России последних десятилетий, высокий уровень информативности образования, смена парадигмы образования с традиционной на личностно-ориентированную, а так же бесценный опыт педагогических инноваций, авторских школ, систем и моделей, деятельность педагогов-новаторов требуют их непрерывного анализа, обобщения, систематизации и классификации (С. В. Кульневич, Г. К. Селевко, Е. Н. Шиянов, И. С. Якиманская и др.). С учетом обобщенных данных существует необходимость оптимизировать подготовку специалиста образования, владеющего профессиональными педагогическими компетенциями, способами проектирования педагогического процесса и собственной профессиональной деятельности как на инструментальном, так и на операциональном уровнях.

В соответствии с этим в России в сфере высшего образования выдвинуты три приоритета его развития: доступность, качество и эффективность использования образовательных ресурсов [41].

В настоящее время они амплифицированы приоритетами, выдвинутыми в конце первого десятилетия XXI века Д. А. Медведевым, что ещё раз подтверждено им на церемонии открытия Всемирного экономического форума в Давосе в конце января 2011 г. Во-первых, это – модернизация высшего образования с переходом на Болонскую систему обучения, открывающую для российских студентов возможности получения образования на всём европейском пространстве. Вовторых, это – инновации в образовании с внедрением современных подходов к структурированию и мобильному обмену учебной и внеучебной информацией с помощью арсенала всех видов и уровней телекоммуникации между всеми субъектами высшего образования.

Критическое осмысление приложимости возможностей высшего образования к всестороннему и творческому развитию личности будущего педагога возможно в настоящее время в контексте формирования его профессионального самосознания.

Сущность феномена профессионального самосознания обуславливает необходимость формирования модели его актуализации в структуре личности будущего педагога. В последние десятилетия XX в. – первое десятилетие XXI в. методом проб и ошибок эта модель приобретает всё более чёткие контуры и требует своего оформления и структурирования. Эффективность формирования в ее рамках учебнопрофессиональной деятельности определяет семантическое поле взаимодействия субъектов образования – культуросообразный и культуротворческий контекст развития современного общества, а так же устанавливает способ функционирования – через технологические средства и актуальные требования к вузовскому образованию.

При этом движущей силой становления профессионального самосознания будущего педагога является противоречие между представлениями о профессии и её реальной сущностью, с одной стороны, и между представлениями о себе как субъекте предстоящей профессиональной деятельности и своими реальными возможностями, – с другой.

Таким образом, профессиональная самореализация как задача вузовской подготовки будущего педагога может быть решена в категориях идентификации личности, где процесс идентификации имеет своим результатом обретение будущим профессионалом социальной и персональной идентичности. В ходе этого формируется центральный компонент самосознания личности профессионала – «Я-концепция». Она представляет собой когнитивную систему, выполняющую роль регулятора поведения в соответствующих условиях. Критериями сформированности профессионального самосознания будущих педагогов при этом выступают качественные показатели уровней мотивов профессиональной деятельности, профессиональных намерений и инспектаций, а также готовности к профессиональной деятельности и сформированность профессиональных компетенций.

Такой контекст высшего образования можно трактовать как обретение будущим педагогом своей сущности (Ю. Б. Тупталов). Освоение содержания профессиональной деятельности современного педагога предполагает разумный баланс общих фундаментальных курсов и практико-ориентированной учебно-профессиональной деятельности, когда будущий педагог должен не только быть способен к решению устоявшегося набора функциональных задач, но и иметь серьёзную подготовку в области фундаментальной психологии, психологии управления, психологии искусства, организационной психологии и новых технологий работы с человеком (В. В. Рубцов).

Результирующим является формирование умений ориентироваться в социокультурном, педагогическом и психологическом поле человеческого знания, осознавать взаимосвязи между психическими и педагогическими явлениями и процессами и, исходя из целостного индуктивного знания, проектировать, методически обосновывать модели и реальные ситуации учебно-профессиональной действительности, а также эффективно их разрешать.

Интегрируя в себе различные аспекты (обучение и развитие, реальный и идеальный, интернальный и экстернальный, деятельностный и рефлексивный), современное образование позволяет интериоризировать глубинную сущность социокультурно обусловленного бытия человека через практико-ориентированное обучение в вузе. Данный подход изменяет смысл получения психолого-педагогических знаний, так как приобретенные таким образом они исходят из внутренней сущности личности и становятся ее органичной частью.

Осмыслению обозначенных выше положений и поиску ресурсов развития самосознания будущих педагогов в практикоориентированной среде вуза посвящено наше исследование.

1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ САМОСОЗНАНИЯ БУДУЩИХ ПЕДАГОГОВ

1.1. Сознание и его феномены

Проблема изучения самосознания человека была и остаётся острой и актуальной на протяжении всего периода становления и развития цивилизаций. С древних времён она привлекала внимание пытливых умов и корифеев научной мысли в области философии, психологии, политики, истории, культурологии, религиоведения. Бытие, самость человека и их восприятие личностью, все проявления жизнедеятельности Человека и значимых Других в системе культурных, социально-экономических и политических отношений и формирующееся в их контексте структурированное энергоинформационное поле, из которого черпается постоянно обновляющееся восприятие себя, мира людей и мира вещей, и представляют собой истоки поиска взаимосвязях и взаимовлияний феноменов «личность» и «самосознание».

В основе феномена самосознания как «… осознания человеком себя индивидуальностью» лежит сознание и те его механизмы познания себя и окружающей действительности, которые в психологии получили название интроспекция (самонаблюдение), ретроспекция (припоминание и анализ пережитых или наблюдаемых событий) и рефлексия (анализ, понимание и осознание себя).

Сознание – это то, что принадлежит только субъекту как специфической единице энергоинформационной структуры. Его специфичность обусловлена генетически, амплифицируется окружающей социокультурной средой и одновременно дифференцирует и индивидуализирует его (субъекта) от других живых систем. Индивидуализированность и дифференцированность сознания человека опосредуется так же его уровневой организацией в контексте эволюции биологической субстанции Земли и системностью законов её воспроизводства, опосредованного социумом. В ходе эволюционного развития энергетическое поле новых межличностных отношений и деятельности человека определяет интенцию эволюции в целом и антропогенеза в частности (П. Я. Гальперин, 1994; А. Н. Леонтьев, 1994). Процесс поиска нового требует адаптации личности к возникающим вследствие этого новым для нее условиям жизнедеятельности. При этом побудительной силой выступает центростремительное свойство психики – ее активность.

Порождение новых связей и отношений открывает и новый тип активности человека, недоказанный как существующий в остальном мире живых субстанций, – надситуативную активность [10]. В. А. Петровским дана более точная характеристика данного явления – «ситуативная активность», проявляющаяся в том, что: «… в основе зарождения любой новой деятельности лежит порождаемый развитием самой деятельности источник – «надситуативная активность»… (которая) «взламывая» … установки, выводит личность на новые уровни решения жизненных задач» [10]. Таким образом, надситуативная активность, управляя деятельностью, задаёт вектор её интенции и активизирует процесс становления и развития сознания личности, формируя новые чувства, потребности и рисунок поведения в социуме.

Активность как бинарный феномен, с одной стороны, является индивидуальным свойством личности, а с другой – прямым источником стимуляции её развития (Я. Стреляу, 1994). В процессе развития личности активность проявляет себя четырёхуровнево: I уровень – двигательная активность, стимулирующая механизм афферентной обратной связи; II уровень – эмоциональная активность, дифференцирующая рисунок поведения (особенно в нестандартных, спонтанно возникающих ситуациях); III уровень – сочетание или наложение нескольких видов активности, в том числе и умственной, повышающее и динамизирующее уровень стимуляции развития; IV уровень – социально-опосредованная активность, выступающая в виде «непрямого источника стимуляции» [57].

В соответствии с представленной структурой: двигательная и эмоциональная активность в процессе становления и развития сознания могут выступать условиями успешности в постоянно обновляемой деятельности; комплекс активностей необходим для успешной адаптации в нестандартной или непривычной в ролевом отношении ситуации взаимодействия с другими людьми; автономность выбора условий, установок, личного окружения в ситуации непрямой стимуляции в настоящее время может быть предложена в качестве одного из критериев в диагностике развития самосознания (в том числе профессионального самосознания) личности человека.

Сложный, многоуровневый и долговременный характер активности проявляет себя как приспособительный механизм сознания в постоянно изменяющихся условиях жизнедеятельности и развития личности (Б. Г. Ананьев). Эта парадоксальная, по нашему мнению, динамическая статика является смыслообразующим компонентом реализации отдаленных по времени целей и замыслов и «удержанию» мировоззренческих позиций.

Во второй половине ХХ века принцип активности «… стал рассматриваться как составная часть отражения всех познавательных и преобразующих действий человека» [22]. Причем анализ обоих видов действий (познавательного и преобразующего) показывает, что активность проявляется на двух уровнях (классификация Д. Б. Богоявленской). Первый связан с «неоднозначностью и социальной обусловленностью человеческого действия» и не требует от личности кардинального изменения её сознания, мышления и поведения. Второй уровень характеризуется «выходом за пределы требований заданной ситуации», что предполагает перестройку, динамизацию протекания психических процессов в структуре личности, представляя «особый вид деятельности». В этом проявляется «самостоятельная высшая форма активности», выражающая внешнюю форму проявления сознания и определяемая как «нестимулированное извне продолжение мышления … личностное свойство … отражающее процессуальное взаимодействие познавательных и мотивационных факторов в их единстве» [14].

Эти уровни активности трактуются И. Я. Якиманской как приспособительный и креативный. В экспериментальных исследованиях она доказывает зависимость между направленностью воспитательных воздействий, выбором методов обучения в семье и образовательном учреждении, стилем поведения родителей и педагогов и преобладающим уровнем активности личности взрослеющего человека. В процессе формирования личности интеллектуальная активность даёт представление об уровне притязаний, самооценке личности и может быть выделена критерием при анализе ее новообразований в деятельности.

Основа сознания закладывается в процессе взаимодействия и общения людей друг с другом через обмен, принятие и приращение новых значений, смыслов и символов, надстраивающихся над предметами, явлениями и отдельными людьми и образующих специфическое семиотическое пространство бытия индивида. Сознание тесно связано с деятельностью и опосредовано ею: через отношение к деятельности и отношения в деятельности и формируется вся палитра смыслов, значений, понимания действительности, которая позволяет устанавливать межличностные связи и отношения, опредмеченные деятельностью (С. Л. Рубинштейн, 1953).

Исходя из вышесказанного, можно выделить некоторые базовые характеристики сознания: это – высшая форма интегрального отражения константных (устойчивых) свойств и закономерностей предметов и явлений окружающего мира; это – тезаурус, то множество смысловыражающих единиц и сумм семантических отношений, актуализация которых в антропоцентрированных системах ведёт к построению личностью индивидуализированной модели видения мира, познанию и преобразованию этого мира, а также обеспечению в нём осознанного регулирования поведения каждого отдельно взятого человека, его самоотношения и отношения к Другому. Всё это в совокупности порождает в сознании образ «Я» и образ мира.

Образ мира и себя в нём – это сложный феномен постоянного восприятия и преобразования действительности, отношения к действительности и отношений в действительности (А. Н. Леонтьев, 1983). Это – психическое пространство создания образов, опосредованных материальными явлениями окружающего мира и способствующих созданию той идеальной реальности человека, которая обогащает его внутренний мир присущими только ему содержанием, возможностями, интенциями, специфически отражая его способность действовать образами и в мире образов (А. Г. Асмолов, А. А. Бодалёв).

Через отношение к себе, Другому и окружающему миру формируется та идеальная реальность человека, которая и есть сознание. В этом реализуется особая функция сознания как отражения бытия в социуме. К значимым функциям сознания можно отнести и познание, переживание событий действительности, внутреннего мира, эмоций и чувств, их сопровождающих, формирование и регулирование поведения и деятельности, рефлексию всего спектра деятельности сознания и соотнесение субъективной деятельности сознания с объективными причинами её возникновения, с объектами и действиями, на которые она направлена и совместно с которыми актуализируется (С. Л. Рубинштейн).

Одним из важных приращений в деятельности сознания является формирование самосознания через выделение себя из окружающего мира и социума, познание и переживание событий своего внутреннего мира, отношения к себе и индивидуализированному образу «Я». Желание и потребность сохранить свою индивидуальность и остаться самим собой лежит в основе актуализации образа «Я» как специфически-индивидуального выделения субъектом самого себя среди других субъектов из окружающей среды-социума, с ориентацией на свою индивидуально-биологически-социальную целостность с учётом временных рамок в прошлом, настоящем и будущем … образ «Я», как представление человека о самом себе, то «Я», которым, как предполагает человек, он является [44].

В генезисе и онтогенезе образ «Я» человека претерпевает кардинальные изменения: первобытный человек осознавал предметы и свою деятельность с ними, и лишь на более высоком уровне развития сознания актуализировал свои мысли о предметах и действиях, самого себя как личность и свой духовный мир (Ф. Энгельс, И. С. Кон, А. Р. Лурия).

Опосредование и дифференцирование самого себя и своего «Я» из окружающего человека мира людей и вещей стало началом становления самосознания. Но первобытный человек отличался от современного не тем, что у него отсутствовало самосознание и образ «Я», а тем, что это «Я» допускало сравнение себя с другими членами общины только по ограниченному набору признаков, заданных самой общиной. Самосознание первобытного человека было партикуляристским (И. С. Кон). Первобытный индивид не осознавал общего понятия «человек»; человеком был для него только соплеменник. В силу партикуляризма индивид и себя самого мог оценивать ограниченной меркой: он видел количественные, но не качественные отличия себя от других членов своего племени. Сознавая, что он отличается от других, делая что-то лучше или хуже других, что за это его уважают в большей или меньшей степени, он не считает себя уникальным и непохожим на других. Отсюда – «несобранность» его «Я», «зависимость» от мнения других соплеменников и неспособность охарактеризовать себя безотносительно к ним.

Со временем представление о себе каждого отдельно взятого индивида изменялось, как изменялись время, общество, и его законы. Люди стали больше задумываться над вопросом: «Кто же я такой?»

Подходы философов и психологов различных эпох к изучению проблемы эволюции образа «Я» часто расходятся: у Р. Декарта «Я» – абстрактный субъект познания, у Дж. Локка – внутреннее чувство, у К. Юма – совокупность сменяющих друг друга самоощущений, у И. Фихте – всеобщий субъект деятельности. И. Кант связывает образ «Я» с нравственным идеалом, Г. Гегель прослеживает его возвышение от единичности к всеобщности. Л. Фейербах восстанавливает в правах чувственно-телесную природу «Я», подчеркивая одновременно диалогичность «Я». К. Маркс определяет взаимосвязь индивидуального «Я» с процессом жизнедеятельности индивида, а через неё – со всей совокупностью общественных отношений, субъектом и продуктом которых этот индивид и является. Осознание индивидом своего «Я» становится, таким образом, узловой точкой превращения социального в индивидуальное и обратно (И. С. Кон).

Эти философские воззрения, безусловно, наложили глубокий отпечаток на работы психологов XIX-XX вв., изучавших проблему развития образа «Я». В отличие от философских теорий, претендующих на раскрытие «истинной природы» и «сущности» «Я» в целом, в психологических теориях вычленяются проблемы, которые становятся предметом экспериментальных исследований. Однако их классификация представляется затруднительной из-за дифференциации по различным критериям.

Первые шаги научно-психологического анализа образа «Я» были связаны с развитием естественнонаучного мышления и борьбой против идеализма в психологии. Идеалистические теории психики, считавшие «Я» источником всех человеческих действий, приравнивали его к «душе», нематериальному «внутреннему агенту», который направляет поведение индивида, а сам не может быть ни выделен, ни объяснен.

Большинство психологов психофизиологического и ассоцианистского подхода к проблеме изучения «Я» стремились разоблачить этот «призрак» и свести его к материальным процессам, определяя человеческое «Я» как чувственный образ, формирующийся на основе самоощущений и ассоциаций, закрепленных в человеческой памяти (И. М. Сеченов). Так, Дж. Ст. Милль связывал актуализацию «Я» с памятью о совершенном действии. По мнению Ч. Пирса, «идея образа «Я» возникает у ребёнка в результате ассоциации факта перемещения вещей с движением собственного тела, которое осознается как причина перемещения. В. Вундт понимал «Я» как ощущение связи всех индивидуальных психических переживаний, придавая особое значение в его генезисе кинестетическим ощущениям. Его подход имел материалистическую направленность, был ориентирован на естественный эксперимент и способствовал изучению ряда важных феноменов, например, таких как осознание человеком схемы собственного тела (В. В. Столин).

Особенно ценны в этом плане исследования психофизиолога И. М. Сеченова: в них автором обоснована теория ощущений, в контексте которой осознание себя человеком происходит посредством получения им различных перцепций, где человек является общим источником порождения ощущений, из которых вытекают действия. Причём, из чувственной формы самосознания ребенка в более зрелом возрасте актуализируется сознание его «Я», дающее возможность отделять глубинное внутреннее от общественного внешнего, рефлексировать и анализировать деятельность собственного сознания. Однако ограниченность психофизиологического и ассоцианистского подходов исключала изучение социальных аспектов развития образа «Я».

Содержание образа «Я» включает в себя представление личности о своем теле, психических свойствах, моральных качествах и установках. Однако значимость этих составляющих варьируется в зависимости от социальных условий и психологических состояний личности. Кроме того, человек не только «узнает», «открывает», но и активно развивает себя в деятельности. Осознание себя и своих возможностей изменяет его самооценку и уровень притязаний, да и сами они не только проявляются, но и развиваются в деятельности.

Уяснение этой взаимосвязи способствовало конкретизации понимания социальной природы «Я» человека. Важным шагом в этом направлении было признание того, что наряду с биологическим, телесным «Я», к осознанию которого индивид приходит интернально, в образ «Я» включены социальные компоненты, источником которых являются отношения личности с другими личностями.

Наиболее показательна в этом плане теория У. Джемса. В ней он разграничивает «познающее Я» («чистое Я», «поток сознающей мысли», то есть самосознание) и «познаваемое «Я» («эмпирическое «Я», то есть сумму всего, что человек может назвать своим, включая его собственное тело, психические силы и всё, что ему принадлежит – одежду, дом, семью, предков, друзей, репутацию, творческие достижения, земельную собственность и даже текущий счет). «Эмпирическое Я».

У. Джемс подразделяет на три компонента: 1) материальное «Я» – тело, одежда, собственность; 2) социальное «Я» – то, чем признают данного человека окружающие его люди (каждый человек имеет столько разных «социальных Я», сколько существует отдельных референтных групп, о мнении которых он заботится); 3) духовное «Я» – совокупность психических способностей и склонностей человека. Социальные и индивидуально-природные компоненты «Я» остаются в схеме У. Джемса рядоположенными. В последующих исследованиях социологизаторского направления проблема «Я» разрабатывалась более детально Ч. Кули, Дж. Мидом, Р. Заззо, А. Валлоном и др.

В начале XX в. социолог Ч. Х. Кули сформулировал теорию «зеркального Я», согласно которой представление человека о самом себе («идея Я») складывается под влиянием мнений окружающих и включает в себя: 1) представление о том, каким «Я» кажется другому лицу; 2) представление о том, как этот Другой моё «Я» оценивает; 3) связанную с оценкой других собственную самооценку, чувство гордости или унижения. «Идея Я» формируется уже в раннем возрасте в ходе взаимодействия индивида с другими людьми, причем решающее значение имеют институты первичной социализации.

В 40-50-х годах XX в. теория «зеркального Я» стала базовой для множества экспериментальных исследований, направленных на выявление зависимости образа «Я» или частных самооценок от мнения окружающих. Их результаты показали, что под влиянием благоприятных суждений окружающих самооценка человека повышается, неблагоприятных – снижается, причем нередко меняется самооценка и тех качеств, которые не подвергались оценке со стороны другими людьми. Но в теории «зеркального Я» (Ч. Кули) в ее первоначальном варианте акцентировалось внимание на зависимости формирования образа «Я» от мнения «значимого Другого». Человеческое «Я» предстаёт в ней пассивным: оно только отражает и суммирует чужие мнения на свой счет, а взаимодействие людей в процессе их совместной деятельности сводится к обмену мнениями. Но в реальности личность общается с множеством людей, которые воспринимают и оценивают её неоднозначно. Кроме того, разные люди и группы неодинаково значимы для личности. Наконец, личность усваивает чужие мнения о себе не механически. Она в определенной степени осмысливает их, используя при этом собственные критерии отбора и фильтры.

По перечисленным причинам данная теория нуждалась в доработке, осуществлённой А. П. Петровским, который вывел принцип «отражённой субъектности» в психологическом анализе личности, согласно которому её изучение проводится в контексте изучения основных черт личности членов его референтной группы и характера их влияния на индивида, с уточнением, что это лишь один из источников влияния на развитие его образа «Я».

Уточним, что на филологическом материале М. М. Бахтин доказал, что внутреннее содержание личности может быть раскрыто только в диалоге с другой личностью путем взаимного самораскрытия (признается и обсуждается данный тезис и в исследованиях по кибернетике). Ведь способность субъекта встать в позицию наблюдателя или управляющего по отношению к самому себе предполагает также способность становиться в позицию исследователя по отношению к Другому, с которым этот субъект взаимодействует. Общение двух «Я» невозможно без наличия со стороны каждого «Я» особой рефлексии, функцией которой является осознание своей позиции и позиции партнера по взаимодействию. Рефлексия здесь выступает как глубинное поступенно-возвратное взаимоотражение, содержанием которого является воспроизведение внутреннего мира партнера по взаимодействию на индивидуализированном уровне восприятия его мироощущения. В этом мире партнера, в свою очередь, отражается внутренний мир исследователя. А межличностные отношения на любом уровне взаимодействия, учитывая актуальный уровень самосознания и индивидуализированность внутреннего мира субъектов взаимодействия, прямо пропорциональны включенности личности в диалог с другими «Я».

Изучение особенностей развитие образа «Я» в процессе реального взаимодействия человека с людьми разных социальных групп и в зависимости от выполняемых личностью ролей стало ведущим направлением в интеракционистски ориентированной социальной психологии (от interaction – взаимодействие). В противоположность утверждениям некоторых исследователей о том, что образ «Я» дан индивиду непосредственно при рождении или формируется путем обобщения самоощущений, Дж. Мид доказал, что это – процесс, в основе которого лежит практическое взаимодействие индивида с другими людьми. Индивид познает себя и свою сущность опосредовано, опираясь на частные точки зрения других членов референтной социальной группы или с обобщенной точки зрения всей группы, к которой он принадлежит. Ведь в свой собственный «Я-опыт» человек входит, осознавая себя как объект, равный другим индивидам, и в совместной с ними общественной деятельности, где успешное взаимодействие с Другим опосредовано умением предвидеть его ответное действие на то или иное собственное действие (Дж. Г. Мид).

Таким образом, образ «Я» предстает как производная от группового социального «Мы», которое он опосредованно инкрустирует в себя, причем содержание «Я» обусловлено не субъективными мнениями других людей, а реальными взаимоотношениями с ними в совместной деятельности (Дж. Мид). И наряду с субъективно «Значимыми Другими» актуализируется «Генерализованный Другой», которым выступает не только институт социализации или референтная группа, но и общество в целом. Так «индивидуальное Я» предстаёт перед нами в целом как социальная структура, выкристаллизованная из социального опыта человека.

Социально-психологический подход к личности, предложенный интеракционистами, несомненно, открыл новые перспективы для изучения проблемы «Я». Однако ему свойственна некоторая односторонность, анализ которой возможен с опорой на интерпретацию функций самосознания.

Функции самосознания являются «третичными»: они производны как от социального общения личности, так и от интериоризованных ею, и в этом смысле уже вторичных, психических функций (Л. С. Выготский). Личность же становится субъектной, самодостаточной и самоотделённой от других посредством того, как она предъявляет себя Другому. За всеми отношениями между «Я» и Другим «Я» генетически стоят реальные социальные отношения людей (Л. С. Выготский).

Интеракционисты же в своих исследованиях брали во внимание преимущественно межличностное общение, а биологические основы индивидуальности и более широкие социальные детерминанты, в частности, предметное содержание деятельности личности, их интересовало в меньшей степени. Недооценка ими эмоциональных предпосылок самосознания, телесных переживаний и самоощущений в изучении образа «Я» послужила поводом к проведению специальных исследований представителями французской школы генетической психологии А. Валлоном, Р. Заззо и их сотрудниками. Ими определено, что генезис образа «Я», будучи в целом социальным процессом, имеет и биологические предпосылки, ярко проявляющиеся при изучении таких эмоциональных аспектов «Я», как самочувствие и самоощущение, и особенно, развития «чувства Я». Эти выводы уточняют понимание нами филогенеза образа «Я» и самосознания личности.

Таким образом, психофизиологический и интеракционистский подходы представляют собой полярные точки зрения на проблему исследования образа «Я»: в первом образ «Я» развивается посредством осознания собственных физических ощущений; во втором образ «Я» развивается лишь в процессе взаимодействия индивида с окружающими людьми. Но только синтез этих взглядов порождает, на наш взгляд, объективный подход к изучению этой базовой составляющей самосознания.

Современные отечественные психологи, принимая во внимание различные точки зрения на проблему самосознания, представляют собственные теории формирования и развития образа «Я» человека (В. В. Столин, В. С. Мухина, Л. Ф. Обухова, Т. А. Репина, И. И. Чеснокова и др.). Образ самого себя возникает у человека в ходе осуществления различных видов жизненной практики: опыта индивидуальной деятельности и опыта общения (М. И. Лисина). Психофизическое функционирование организма создаёт базис для самоощущения человека. А общение, среди прочих видов деятельности, активизирует потребность в самопознании, формировании отношений, создаёт оптимальные условия для реализации общения и достижения его продуктивного результата. Контекст общения способствует выделению основных источников формирования образа «Я»: опыта индивидуальной деятельности человека и опыта его общения с окружающими людьми, где значимыми продуктами личностного общения становятся сознание, осознание и самосознание (М. И. Лисина).

Несмотря на заметную схожесть психологов во взглядах на происхождение самосознания и образа «Я» человека, до сих пор ведутся споры относительно его строения. И здесь совпадает мнение отечественных и зарубежных психологов-исследователей лишь о том, что образ «Я» имеет уровневое строение.

На основе теории установки (Т. Узнадзе) и теории диспозиционной регуляции социального поведения (В. А. Ядов) И. С. Коном выстраивается уровневая концепция образа «Я». В целом образ «Я» понимается как установочная система личности, включающая в себя три компонента: когнитивный, аффективный и производный от первых двух – поведенческий. Нижний уровень образа «Я» составляют неосознанные, представленные только во внутреннем плане переживания установки, ассоциирующиеся с самочувствием и эмоциональным отношением к себе. Выше расположены осознание и самооценка отдельных свойств и качеств личности. Частные самооценки складываются в относительно целостный образ. А сам образ «Я», расположенный на вершине этой пирамиды, вписывается в общую систему ценностных ориентаций личности, связанных с осознанием ею целей своей жизнедеятельности и способов и средств их достижения.