скачать книгу бесплатно
Герой её романа…
Лил Алтер
Аня – мать и домохозяйка. В доме рядом поселяется одинокий вдовец, Томаш, который пользуется большим успехом у женщин. При знакомстве он намекает Ане, что они уже встречались. Когда Аня узнаёт, при каких обстоятельствах, то не может этому поверить.
Лил Алтер
Герой её романа…
Часть Первая
Глава 1
Каждое утро начиналось с неприятного голоса мужа, всегда указывавшего на некое упущение, маленькое или большое, сделанное недотёпой женой:
– Аня, ты дверь на ночь не заперла!
– Аня, ты заплатила по кредиткам?
– Аня, почему ты не разморозила мясо на сегодня?
Ане казалось, что Антон специально встаёт рано, пьёт свой чёрный очень горький кофе, и напряженно думает, в чём бы обвинить её с утра пораньше. Эти ненужные упрёки портили настроение на весь день. Она буквально вздрагивала, когда он звал её по имени, зная, что за этим последуют очередные укоры. Аня старалась молчать в ответ, но это вызывало у мужа ещё большее раздражение. Он продолжал нудить без остановки, и это нытьё доводило её до срыва, до крика, до ругательств. Антон будто только этого и ждал и начинал кричать с полуоборота. Он вообще всё время кричал: на неё, на сына, даже на родителей, которые жили далеко и общались с ними исключительно по компьютеру.
Раньше Антон ещё хоть немного сдерживался, но с возрастом тормоза сдали, как и адекватность поведения на людях. Ане часто хотелось сквозь землю провалиться, когда муж начинал громко отчитывать её в супермаркете на глазах у изумлённых продавцов и покупателей. Она сама себе казалась маленькой и ничтожной. Почему? Зачем она это терпит? Из-за ребёнка? Да разве ему от этого лучше? Из-за инертности? Из-за отсутствия силы воли что-то изменить? Ностальгии по тому, что было у них когда-то? Наверно, всё понемногу.
Постепенно Аня перестала следить за собой – краситься, одеваться – превратилась в незаметную полноватую домохозяйку среднего возраста в неизменных джинсах и футболке. Интерес пропал не только к себе, но и ко всему окружающему. Она всё больше уходила внутрь – исключая мужа и его навязчивый давно опостылевший голос из своего мира – и начала придумывать себе другой мир. Её мир был живой и красочный. В нём жили, любили и страдали прекрасные женщины и сильные мужчины. Аня теперь уделяла минимальное внимание реальности, всё больше погружаясь в грёзы.
Образы из её воображения вылились на бумагу или точнее, на компьютерный экран, и она начала писать рассказы, а потом романы. Их читали в интернете, и некоторым даже нравилось, но для неё наградой был сам процесс созидания чего-то нового, возможность выхода из повседневности. Получались романы о любимой ей когда-то в юности истории средневековья – с дуэлями, галантными рыцарями и рискованными подвигами.
Ане особенно нравился один герой – она наделила его чертами, во всём противоположными мужу – спокойный, покладистый, беззаветно любящий и боготворящий жену. А ещё, как положено по законам жанра, смелый, сильный и страстный. Иногда, посреди очередного скандала с мужем, она ловила себя на том, что слышит мягкий ласкающий голос своего героя: «Успокойся, – говорил он ей, бережно обнимая за плечи, – этот человек ничего не значит. Я люблю тебя. Я никогда не оставлю тебя». Как глупо и даже безумно, но она расслаблялась от этих слов, переставала содрогаться от бессильных рыданий и постепенно приходила в себя.
В последние минуты уходящего года Аня, как всегда, подняла бокал шампанского, чокнулась со своим отражением в зеркале, загадала заветное желание: «Хочу, чтобы мой выдуманный мир стал моей реальностью» – и выпила до дна. По телевизору раздались громкие возгласы толпы, приветствовавшей наступление Нового Года, и залпы новогоднего фейерверка.
Почему мы каждый раз упрямо надеемся, что Новый Год будет лучше старого? Почему всё должно измениться с магическим звоном часов? Ведь мы сами совсем не изменились. Вот и для Ани новый год принёс все тоже:
– Аня, ты должна позвонить в авиакомпанию и поменять билеты!
– Аня, где мои тапки?
– Аня, почему холодильник не холодный?
«Мне надо то, это, помоги, подскажи, прочти, поправь…». Но ты же не ребёнок! Если она говорила это мужу, то её слова вызывали обиду: «Я попросил твоей помощи, а ты…». Его слова работали когда-то, вызывая чувство стыда и желание исправиться. Теперь ей было всё равно. Она ведь любили Антона когда выходила за него замуж, да и потом, долго, несмотря на всё ухудшающиеся отношения. Но чувство перегорело, остался пепел сожалений и разочарований.
Глава 2
– Смотри, Аня, на доме бабы Зои появилось объявление о продаже, – позвал Антон с веранды. На дворе – начало января, но он всегда выходил курить на улицу.
– Да, она наконец-то решила перебраться к дочери.
Ане будет нехватать бабы Зои – эта любознательная бабушка всегда всё знала про всех на их улице.
– Интересно, кто его купит, – заметил Антон. – Только бы не приезжали и уезжали во все часы дня и ночи. Не терплю шума.
При этом Аня внутренне презрительно пожала плечами.
Дом продали неожиданно быстро. Соседка справа, тётя Нина, посплетничала, что новый хозяин – одинокий мужик – купил его без осмотра, по фоткам в интернете. И не торговался: заплатил запрошенную цену, да ещё и наличными, без банковской волокиты. Видать не местный и богатый. Не успели дочка с зятем забрать старушку и её вещи, как в доме закипела работа: с утра до ночи что-то красили, штукатурили, долбили. Муж Ани только головой качал: «Так весь дом перестроят!».
Ремонт закончился быстро, и к воротам подъехал грузовик. Из него на дорожку стали складывать мебель, коробки и чемоданы. Переносившие мебель в дом грузчики громко ругались – она была старой, добротной и неимоверно тяжёлой: стол дубового дерева и стулья с кожаными сиденьями прибитыми гвоздями с медными шляпками; широкий диван; огромный ковёр; глубокие бархатные кресла. Один из носильщиков уронил на землю неловко подхваченную им коробку, из которой выпали старинные книги в тиснёных переплётах.
– Ты там поосторожнее, – прикрикнул на мужика сменный, – вещи-то дорогие, ещё разобьёшь что.
– Да уже умотался этот антиквариат таскать. Пудовые, сволочи, – и грузчик смачно выругался.
Ещё через несколько дней в ворота дома въехал серебристый Лексус и из него появился сам хозяин. Антон, как всегда, курил на веранде, а Аня на кухне мыла посуду, но они оба с интересом уставились на нового соседа: ему было лет сорок пять, среднего роста, в кожаной куртке и синих джинсах. Мужчина заметил Антона и, приветливо махнув ему рукой, исчез в доме. Аня вернулась к посуде, погружаясь, как всегда, обратно в свой мир.
Антон первый завёл разговор с соседом и поделился с Аней результатами:
– Он из Польши по работе переехал. Его зовут Томаш.
– Где его семья?
– Сказал, что вдовец. Дети уже взрослые, со своими семьями, в Польше остались.
– А! – равнодушно ответила Аня.
На этом разговор супругов о новоприбывшем и закончился. Всю неделю сосед уходил на работу и возвращался в одно и тоже время. Вел себя тихо и рано выключал свет. В пятницу, Лексус остановился перед домом, в гараж не заехал. Томаш обошёл машину, галантно распахнул пассажирскую дверь и подал руку очень молодой девушке в короткой обтягивающей юбке. Та выкарабкалась из низкого сиденья, поправила задравшуюся юбку и, слегка покачиваясь на высоченных каблуках, прошла в распахнутую хозяином дверь дома. Томаш оглянулся и, как показалось Ане, глянув на окно её кухни, последовал за своей гостьей.
Наутро они появились на пороге. Девушка вешалась ему на шею и всячески льнула к его куртке:
– Томааашек, – сюсюкала она, – ты такой хороший, когда я тебя ещё увижу?
Томаш не отвечал ей, только осторожно и настойчиво подталкивал к машине. Она остановилась и пыталась поцеловать его.
– Успокойся, садись в машину, я отвезу тебя домой или куда захочешь!
– Я хочу у тебя остаться…
– У меня не надо, поехали, – он наконец-то усадил её внутрь.
Ане опять показалось, что его глаза упёрлись в её окно, и она поспешно отошла в глубину дома.
– Надо же, – Антон проводил взглядом удалявшуюся машину соседа. – Всего неделя, как приехал, а уже женщину себе нашёл. В дочки ему годится! Проститутка, наверное.
– Не выражайся так, Эдик услышит. Тебе что, завидно? У него же жены нет.
– Кто его знает! Это он так говорит! Может и есть, в Польше.
«Томааашек, – почему-то с неприязнью передразнила про себя Аня. – Будто кот какой!»
На их тихой улице, застроенной небольшими старыми домиками, жили старики да старухи, или молодые семьи с маленькими детьми. У них ничего никогда не происходило, а потому любовные похождения Томаша вызвали множество толков и пересудов. Раза два в неделю, обычно по выходным, он возвращался домой не один. Девушки были все намного моложе его, с большими грудями и полными бёдрами. И всегда разные, он никогда не привозил одну и ту же дважды. Соседи решили, что он им платит за секс. Аня старалась не учавствовать в этих разговорах. Обычно она и сама была не прочь посплетничать, но почему-то ей совсем не хотелось перемывать косточки Томашу.
Глава 3
В первый раз она столкнулась с соседом лицом к лицу вытаскивая на улицу мусорный бачок. Он делал тоже.
– Здравствуйте, меня зовут Томаш, – он улыбнулся, продемонстрировав ровные белые зубы, только один, передний, со щербинкой, и протянул ей руку.
Улыбка оказалось неожиданно тёплой и доброй.
– Я – Аня, – и она протянула руку в ответ.
Ане показалось, что Томаш сейчас нагнётся и поцелует её руку, но видно он передумал, слегка сжал в своей и отпустил. В это короткое мгновение, Аню окатила жаркая волна, и она непроизвольно передёрнула плечами. Томаш смотрел на неё внимательно и даже, пожалуй, слишком настойчиво. Глаза у него были серые, в окружении множества мелких морщинок. Аня уже повернулась уходить, когда он окликнул её:
– Аня, мне кажется, мы уже встречались. Вы меня не узнаёте?
– Нет, я была в Польше очень давно, проездом. Я уверена, что мы никогда раньше не видели друг друга.
И она пошла прочь чувствуя, что он смотрит ей в спину.
Антон, как оказалось, наблюдал за ними с веранды и набросился на жену с расспросами:
– О чём ты с ним говорила? Что он тебе сказал?
– Да что ты так разволновался? Он представился. Ну и что мне оставалось делать? Мне надо было ему нагрубить?
– И всё?
– Он ещё почему-то думает, что где-то уже меня видел.
– Ты его раньше знала? – неожиданно подозрительно вопросил муж.
– Нет конечно. Мы же с тобой вместе в Польше были. Я не помню, чтобы он мне когда-нибудь встречался.
– Я бы решил, что он тебя цепляет, только после тех баб, что к нему приходят… – и Антон насмешливо смерил жену взглядом.
Ане не хотелось дальше вести этот разговор, и она, пробормотав что у неё закончились солёные огурцы, пошла в подвал за новой банкой. В подвале было сыро и холодно. Антон всё собирался его отделать, чтобы у Эдика была игровая комната, но так и не нашёл времени. Так что сейчас в него складывали ненужные вещи и некоторые банки и консервы. Посреди подвала красовался стол, на котором Антон собирался мастерить что-то, но тоже так и не занялся. Аня задержалась на несколько минут, вспоминая свой разговор с Томашем: «Может быть я его и встречала? Очень уж он в этом уверен. Он даже намекал, что я должна его помнить. Неужели между нами когда-то что-то было? Но когда и где? Даже если он изменился, я бы помнила имя. И глаза его я бы точно не забыла!».
Но сколько не будоражила и не ворошила она память, на поверхность не всплывало ничего. Безнадёжно вздохнув, она полезла вверх по лестнице.
В этот вечер скандал начался, как начинались все их скандалы – из-за мелочи, из-за какой-то глупости и никчёмности:
– Аня, сколько ты заплатила сегодня в магазине? – поинтересовался Антон.
– Не помню, а что?
– Я хочу посмотреть на чек.
Аня подала ему чек, жалея, что сразу не выкинула его.
– Так я и знал! Кассирша тебя обсчитала – скидку на мороженое не дала! Как это ты не заметила?
– Я не знала, сколько оно должно было стоить. Ты же рядом со мной у кассы стоял и тоже не заметил!
– Я стоял? Я ушёл!
– Нет, ты точно рядом стоял.
– Может и стоял, но продукты в тележку складывал, а ты на экран кассы смотрела! В следующий раз покажи им чек, пусть разницу вернут!
– Да кто же мне её вернёт?
В этом духе продолжалось почти полчаса, с криками и эпитетами, по всё нарастающей спирали неприязни и злости.
Эдик давно ушёл в свою комнату и надел наушники. По обширному опыту он знал, что встревать в такие минуты между родителями было глупо и бесполезно – самому достанется от обоих. Наконец Аня не выдержала, сунула ноги в сапоги, закуталась в дублёнку и выскочила из дома. Ей в догонку всё ещё неслись крики и обвинения мужа, но она их уже не слушала и не слышала. Она стояла в темноте и пристально вглядывалась в ночь, желая быть где угодно и кем угодно, только не здесь и не собой.
– Аня, вы в порядке?
Аня вздрогнула и немножко испугалась. Томаш оказался совсем рядом, по свою сторону низкой ограды разделявшей их участки.
– Конечно, я просто вышла проветрить голову перед сном.
– Я услышал шум. Он вас не… обидел?
– О чём вы говорите, да Антон никогда… Да как вы смеете лезть не в свои дела… – Аня загорячилась, но внезапно замолчала, не в силах сдержать дрожь в голосе.
К её полной неожиданности, Томаш перегнулся через ограду, обнял её и крепко прижал к себе. На мгновение Аня почувствовала себя в надёжной уютной и непонятно знакомой безопасности, будто он мог защитить её от всего мира, и ей захотелось задержаться, постоять так подольше. Но она немедленно опомнилась и сильно оттолкнула его в грудь.
– Что вы себе позволяете! За кого вы меня принимаете, за одну из ваших шлюх! – теперь уже она сама в ужасе прикрыла рот ладонью. Она зашла слишком далеко.
– Простите, мне показалось, что вам нужна была поддержка, – очень спокойно и ровно ответил Томаш. И добавил насмешливо:
– Из всех людей на свете, вы, Аня, должны знать, что мне не нужно платить женщинам.
– Спокойной ночи, Томаш, – Аня гордо, как ей хотелось думать, развернулась, и ушла к себе в дом.
Антон уже лёг спать. В комнате Эдика тоже было тихо. Аня заварила себе фруктовый чай и выпила его в одиночестве на кухне. «Что он имел в виду ‘из всех людей на свете’? Что я такого должна про него знать и почему?». Ане становилось не по себе от всех этих многозначительных намёков и недомолвок. Может быть, надо объясниться с Томашем напрямую и выяснить, откуда он её знает? Он ведь ошибается.
Аня ещё раз прокрутила в уме сцену во дворе, горячо надеясь, что никто не видел в темноте их объятия. Она покраснела от стыда, что не сразу оттолкнула его. «Действительно, он слишком много о себе воображает. Пусть держится за своим забором и спит со своими малолетками. Я не буду с ним больше разговаривать!».
Глава 4
Незаметно пролетели несколько недель. Антон всё так же кричал, Эдик прятался в своей комнате, Аня погружалась в свой мир и пыталась писать. Она старалась больше не вспоминать о Томаше, а он вёл себя, как ни в чём не бывало – по будням ездил на работу, а по выходным развлекался с женщинами.
Как-то субботним утром на соседний двор зарулила пышная блондинка, которая называла его «Томааашек». На этот раз она была в брюках и сама вылезла из своего Порша. Когда блондинка позвонила, то дверь открыла рыжеволосая девушка в мужской рубахе под которой не было ничего. Увидев её, блондинка заорала на всю ещё только просыпавшуюся и потягивающуюся со сна улицу «Стерва!» и, отчаянно ругаясь, вцепилась рыжеволосой в хорошенькие кудряшки. Та сначала оторопела от такой наглости, но быстро оправилась. Ей было не впервой, и между девушками завязалась нешуточная потасовка. Блондинка опрокинула противницу на землю, и они начали кататься по лужайке, причём из-под рубашки рыжеволосой выглядывали самые разные прелести.
Соседи повыскакивали из окрестных домов и созерцали бесплатное развлечение. Прошло несколько минут, прежде чем на крыльце появился Томаш, завёрнутый в одно полотенце, и что-то очень тихо сказал дерущимся девушкам, но что – никто не услышал. Они немедленно, будто он холодной воды на них вылил, оторвались друг от друга, поднялись и ушли с ним в дом. Прошло около часа и блондинка, довольно улыбаясь и поправляя прическу, забралась обратно в свой Порше и уехала. Ещё через четверть часа Томаш, как ни в чём не бывало, отворил дверь своей машины рыжеволосой и тоже смылся.
Антон, со своего наблюдательного пункта на веранде не пропустившей ничего из этого зрелища, взахлёб рассказывал жене все подробности, ничуть не стесняясь в выражениях:
– Представляешь, дерутся бабы эти две, в волосы друг другу вцепились, по лужайке катаются, а у той, что в одной рубашке, то грудь вывалится, то задницу видно неприкрытую, а то и всё остальное, никаких секретов!
