скачать книгу бесплатно
Мясо по-французски
Леонид Савельев
Короткие рассказы Леонида Савельева глубоки и проникновенны. Образы героев – всего лишь наброски, но в этих набросках читатель легко узнаёт реальных людей, живущих рядом, или самого себя. Не увлекаясь описанием подробностей, автор оголяет лишь суть происходящего, оставляя образы отчасти абстрактными. Каждый рассказ начинается тихим повествованием о человеке, об обстоятельствах, о выборе, а в финале приобретает неожиданную сюжетную развязку. Любовь, смерть, одиночество, болезнь, разочарование – обо всём автор говорит одинаково сдержанно. В описании пороков и добродетелей он беспристрастен и оставляет свои переживания за кадром. Современный, самобытный и яркий язык, неожиданные сюжетные повороты будут одинаково интересны и увлекательны и искушённому читателю и новичку. Эта книга вышла в печатном издании в 2015 году под названием одноименного рассказа из книги "Часы смерти". В электронном виде автор решил назвать книгу по другому одноименному рассказу "Мясо по-французски".
Леонид Савельев
МЯСО ПО-ФРАНЦУЗСКИ
Сборник рассказов
Голограмма
Сатаров завёл машину. Открыв дверь, вышел, взял из багажника щётку. Закурил. Начав задумчиво скидывать снег, вспоминал разговор с женой.
– Саш! Это мещанство! Ты стал очень зависим от всего материального. Ты же художник, Саш!
– Надь! Ты о чем? Мои картины дадут деньги? На что жить будем? А сейчас ещё кризис этот…
– Если бы ты продолжал писать, возможно, и были бы… Ты хоронишь свой талант, Саш!
– А на что мы ремонт будем делать? На что тебе машину покупать? Чем платить за гимназию Славика? Да жрать что, в конце концов???
– Да не нужна мне машина! Ремонт… Саш, вслед за ремонтом ещё что-то понадобится. Ты вспомни, как ты писал! Ты совершенно забросил своё творчество! Я выходила замуж за художника… Я была влюблена в твои картины… В тебя за мольбертом.
– А сейчас, значит, не любишь?
– …Не знаю… Наверное, люблю… Но ты стал совсем другим человеком…
– Странная ты баба, Надь… Нормальные жёны только бы радовались, что муж зарабатывает… Не любишь, значит…
– Ну, я-то ненормальная, наверное, ты же знаешь… Просто дни и годы идут, а ты вместо творчества продаёшь свои машины… Вот подумай, сын уже скоро вырастет, он не будет уже в нас так нуждаться… И вот мы с тобой старые сидим тут на кухне, смотрим на дорогой ремонт, на мебель нашу, за окном у нас дорогие машины. Сын где-то далеко в своей семье. И Саша, помирать уже скоро, а жили для чего? Я-то ладно! Я и замуж выходила за любимого, чтобы мой любимый развивал свой талант… Ведь мужчину делает женщина. А ты? Ты прожил, чтобы обставлять себя комфортом, а что в итоге после тебя останется? Лишь твои восхитительные ранние работы…
– И что ты предлагаешь? – Сатаров вскочил со стула. – У меня ответственность за тебя, за сына! Не неси ерунды! Я – на работу… Легко говорить, когда деньги есть…
Бросив в снег окурок, взглянул на своё окно. В окне стояла Надя. Махнув ей рукой, он вырулил на дорогу. Включил музыку. Пел Нил Хоффман. Музыка прервалась, включилась громкая связь – послышались гудки. Нажав кнопку на руле, принял вызов.
– Саня, привет!
– О! Андрюха, здорова!
– Как сам?
– Да ничего, вроде. Дом – работа…
– Ты машинами-то до сих пор занимаешься?
– Ну да… Конечно.
– Слушай, мне тут свою поменять нужно, у тебя есть что-то приличное?
– Андрюха, приезжай, посмотришь. У меня сейчас всего 12 машин… Тебе что интересно-то? У тебя какая?
– «Камри». Ты сейчас у себя?
– Смотрю, физики у нас в стране зарабатывать начали!.. Еду, буду через минут пятнадцать.
– Да мне, наоборот, что-то подешевле, поэкономичнее нужно. Ладно, подъеду тогда через часок к тебе.
– О‘кей. Тогда проще. Давай! Жду.
Приехав на работу, зашёл в свой вагончик. Бытовка была поделена на два небольших кабинета. Светка уже сидела за компьютером в своей комнате.
– Привет, Свет! Был кто с утра?
– Да заходили парочку… Помотались-помотались и ушли.
– Ясно. Сделай мне чайку.
Сняв куртку, сел за стол и включил ноутбук.
– Вам с лимоном, Александр Викторович?
– Да.
Сатаров допивал чай и смотрел в окно, когда на территорию въехал Андрей. Саша улыбнулся и, накинув куртку, пошёл показывать свои автомобили старому приятелю.
– Ну, конечно, тебе после твоей стрёмно сначала будет: классом-то пониже, попроще. Но она свежее, Андрюх, да и ремонта не требует. Но доплатить много не смогу.
– Сколько сможешь?
– Не могу сказать пока… Прикинуть нужно будет. Позвоню тебе тогда.
– Хорошо… Скажи тогда, кстати, а ест она сколько? Актуально в кризис…
– Ну да… Дорожает всё, как на дрожжах. Литров восемь жрёт…
– Ну, нормально…
– Тогда созвонимся. Ты как сам-то? Всё в институте?
– Ну да. Кредит вот три года назад на машину ещё сдуру взял… Финансирование рубят…
– Кому сейчас легко… Чайку не хочешь на ход ноги? Что на морозе-то стоять?!
– Да можно…
Они сидели с чашками чая, на столе лежала открытая коробка с конфетами. Андрей смотрел в окно. Бродячая собака, подняв лапу, поливала на выбранную им машину.
– Вот так и люди, как это собака… Конечно, объяснение есть всему, но нет таких гениев, которые смогли бы их понять. Человеческий разум ограничен. И он достиг своего предела. И мы, как эта собака, которой никогда не понять, как устроен автомобиль…
– Ты это сейчас к чему?
– Да, занимаюсь исследованиями с космологами и астрофизиками из Лондона… По переписке, разумеется – сам не был в Лондоне… Так вот, похоже, наш мир иллюзорен, и он – голограмма.
– Матрица?
– Ну, что-то вроде того… Причем, это совершенно точно. Мы исследовали все съемки Млечного Пути с космического телеспутника. И знаешь, при приближении четкость картинки пропадает, становится всё размыто.
– Поясни… Не понял.
– Ну вот возьми фото любое: вроде картинка, а увеличиваешь – всё в мелких зернах… Так вот и там: по мере приближения все становится размыто и точках… Это, пойми, явь, а не фото… Мы живём в голограмме вселенских масштабов… Пространство-время не является непрерывной линией. И доказательств этому всё больше… Матрица, как ты говоришь!
– Ты серьёзно? Я не совсем улавливаю, Андрюх… Не мог бы ты как-то предельно просто объяснить… В нескольких фразах саму суть?
– Саш… Объяснить могу и одной фразой. Но чтобы её понять, тебе потребуются годы.
– Ну, объясни.
– Нас реально НЕ существует!
Сатаров смотрел в глаза товарища. Почему-то после этой фразы по спине побежали мурашки. Андрей отвёл глаза и опять посмотрел в окно. Собаки не было.
– И одновременно, Саня, существует несколько реальностей. Одновременно мы можем быть в тысячах мест, с миллионами разных судеб. Одновременно… Ладно, Саш, мне в институт пора. Ты позвонишь тогда?
– Если бы мне говорил всё это кто-то другой, я бы пропустил мимо ушей… Но ты меня, Андрей, в ступор ввёл.
– Да я сам в ступоре, дружище… Доказательства всему неопровержимые! И чем дальше погружаемся – тем больше. Ладно, мне, правда, пора. Встретимся ещё.
Андрей поднялся, протягивая руку. Сатаров сглотнул слюну и протянул влажную ладонь.
* * *
Сатаров открыл дверь и вошёл в свою квартиру. Подойдя к мольберту, он сел напротив картины и пристально в неё уставился. Его старая сталинская квартира, оставшаяся ему от бабушки, была превращена им в мастерскую. Кругом стояли его работы. Смотря на картину, он думал о только что состоявшемся разговоре с Надей.
– Надь! Это мещанство! Ты постепенно стала очень зависима от всего материального. Ты стала как все!
– Саш! Ты о чем? На что я жить буду? А сейчас ещё кризис этот…
– Да нет, понятно… Тебе приходится вести этот бизнес. Славик учится в лучшей гимназии. Ты фактически рассталась со мной – мы живём порознь… У меня нет денег – всё ясно. Я о другом…
– А что ты предлагаешь? Бросить всё? Или заняться обслуживанием ещё и тебя? Да, Саш, ты талантлив у тебя великолепные картины… Но… много но… Чем платить за гимназию Славика? На что купить квартиру для Славика? На что сделать ремонт? Да жрать что, в конце концов!?
– Надь, вслед за ремонтом ещё что-то понадобится. Ты вспомни, как было! Ты выходила замуж за художника… Ты была влюблена в мои картины… В меня за мольбертом. И я тебя так же любил… Почему все изменилось? Почему главным стало материальное? Ты же не была такой! Как я тебя любил…
– А сейчас, значит, не любишь???
– …Не знаю… Наверное, люблю… Но ты стала совсем другим человеком…
– Странный ты мужик, Саша. Другая баба бы с тебя три шкуры содрала за то, что мне самой приходится ребёнка растить, и бизнес вести, и хозяйство. Ещё и деньги тебе на холсты и краски давать… А ты ушёл сам – тебе так удобнее сидеть там и писать свои картины. Жил бы ты с нами – к тебе и требования были бы другие!
– Наденька… Вот подумай, сын уже скоро вырастет, он не будет уже ни в тебе ни во мне так нуждаться… И вот мы с тобой такие старые сидим тут на кухне, смотрим на дорогой ремонт, мебель нашу, за окном у нас дорогие машины. Сын где-то далеко в своей семье. И, Надя, помирать уже скоро, а жили для чего?… Выходит, мы прожили, чтобы обставлять себя комфортом, а что в итоге после нас останется? А останется лишь этот дом, ремонт и машины… И кому это нужно? Разве для этого жизнь?
– И чего ты предлагаешь? – Надя устало взглянула на него. – У меня ответственность за тебя, за сына! Не неси ерунды!.. Легко говорить, когда у меня деньги есть… Когда я от тебя ничего не требую… Пиши, Саш… Ты талантлив… У тебя потрясающие картины. Кстати, почему ты их не продаёшь?
– Художник должен писать, а не продавать. Продавать должны галеристы.
– Ну, так пусть галеристы этим займутся – предложи им!
– Это, опять же, не моя работа… Я должен писать картины – в этом моя жизнь!
Надя тяжело вздохнула, с тоской посмотрев на него. Они подошли друг к другу и обнялись. Надя ласково гладила его по спине, Саша гладил её голову.
– Мне на работу пора, Саш… Тебя подвезти?
– Нет, Наденька, не нужно, я – на маршрутке.
– Завтра придёшь? Есть-то что есть там у тебя?
– Приду… Вечерком. Да найду, что поесть… Спасибо тебе, милая. Люблю тебя очень!..
– До завтра тогда… И я тебя люблю, милый мой!..
Часы смерти
Сложно. Нервно. Вот ведь сволочь! Они же дружили с детства! Вот ведь скотина! Нужно успокоиться. Припарковавшись у моста, стал искать сигареты в бардачке. Руки дрожали от возбуждения. Курить бросил месяц назад. Всё равно. Какая разница, бросил – не бросил!.. Сволочь-то какая! Сейчас ли думать о здоровье!.. Как он мог меня кинуть?! Мы же были друзья! Были ли? С друзьями так не поступают. Зазвонил телефон:
– Да, Алён.
– Виталь, как там дела? Что с деньгами?
– Нет денег, уже – точно. Я только что из банка. Он снял всё, оставил ровно на налоги, зарплаты сотрудникам и ещё какой-то «хвост» – вероятно, мне как компенсацию заплаты. Всё просчитал, сволочь. «Оборотки» нет!.. Все деньги. Бизнес придется, возможно, закрывать. Или в кредиты влезать… И Тимохина, похоже, уже и в стране нет.
– …И что теперь?
– Жить дальше, Алён… Я буду где-то через час, выберемся из проблем. Не волнуйся!
– Давай. Приезжай тогда, я уходить в магазин собралась за продуктами, но успею за час смотаться.
– Ок.
– Вит!
– А?
– Не переживай так, любимый! Выберемся!
– Ок. Буду – жди.
Бросил телефон на пассажирское сиденье. Сигареты нашлись в дальнем углу. Закрыв машину, я медленно пошёл к мосту. Мимо проезжали машины. Встав посередине моста, остановился – жадно закурил. Смотрел на гладь реки. Опавшие жёлтые листья медленно плыли по течению. Тяжело теперь будет… Придётся залезать в долги и кредиты, чтобы спасти бизнес. А ведь только отдыхать собрались с Алёнкой и сыном… Какой теперь отдых – на еду бы хватило! Выпустив дым, кинул окурок в воду. Завороженно смотрел, как вместе с бычком в воду летят ключи от машины, которые держал в той же руке. Буль – и нет ключей…
