скачать книгу бесплатно
– Вот посмотри. Тут все подробно расписано о моем диагнозе.
Муж опускается на диван рядом со мной и внимательно вчитывается в документы. Между бровями залегает глубокая складка. Он то поднимает на меня ничего не понимающие глаза, то вновь опускает. Похмыкивает, досконально изучая справки с анализами. А затем сворачивает бумажки и заторможенно кладет на журнальный столик.
Что-то замышляет. Я прям чувствую.
Потому внутри я ликую. Уже праздную победу.
Он повелся! Клюнул на крючок! Заглотил наживу и не подавился даже!
– Кать, а что последнее ты помнишь? – прищуривается он.
Я деланно задумываюсь, прикусывая щеку изнутри. Изображаю муки на лице.
– Кажется, то как мы ездили к Карине на день рождения. А еще помню, как на обратном пути мы хотели заняться любовью на заднем сиденье, но звонок твоего отца сбил весь настрой. А когда мы приехали домой, ты приготовил мне горячую ванну с кокосовым молочком и мы продолжили, с чего начали, – вру я томным голоском, мысленно сворачивая его в бараний рог. – Это было поистине волшебно.
Матвей реально сидит уже весь на изжоге. Он почесывает макушку и кажется не может поверить такой удаче.
– Кать, так это ж было две недели назад, – задумчиво произносит. – Получается, это твое последнее воспоминание? Больше ничего не помнишь? – я отрицательно качаю головой. – Вообще-вообще?
Эмоции у Матвея бьют через край, но я вижу, с каким трудом ему удается сдерживать их, дабы не навлечь на себя подозрения.
Знал бы он, что и мне приходится держать себя в руках, чтобы хорошенечко не съездить кулаком по его смазливой и наглой роже.
– Врачи предупредили, что последние недели могут безвозвратно затеряться в моей памяти, но это пустяки. Ты же мне расскажешь, что я упустила? – предоставляю ему шанс примерить на себя роль мужика и самому во всем сознаться. – Мы вместе восстановим все мои воспоминания. Правда же?
– Ага, – заторможенно отвечает, кивает, шестеренки в его голове прокручиваются в усиленном режиме, – Подожди, что прям навсегда? Ты можешь никогда не вспомнить события последних двух недель?
– Есть такая вероятность, – досадливо пожимаю плечами. – Так что было, Матвей? И почему ты прислал мне те сообщения? Почему ты просил нам дать еще один шанс? Мы что, поругались?
Лукьянов тут же падает на колени, вытягивает руки и начинает буквально душить меня, увлекая в крепкие объятия. Сжимает меня руками настолько сильно, что кости хрустят.
– Девочка моя, как же я сильно скучал. Я места себе не находил. Клянусь, с этого дня мы больше не будем ругаться! Я все для этого сделаю! – осыпает мое лицо поцелуями. Мокрыми, противными. Нашептывает на ухо: – Я ведь думал, что потерял тебя, но я исправлюсь. Я все исправлю.
С каждой минутой мне все сложнее дается изображать из себя дуру.
Но я убеждаю себя, что все это делаю во благо себе же. Раз такое дело, мне нужно воспользоваться случаем, чтобы успеть созвониться со своим юристом, проконсультироваться, показать, что на данный момент имеется у меня против Матвея, и свести к миниму все риски. Какой бы гордой я ни была, в этом поединке я еще поборюсь… Я возьму свое! Отожму до последней капли. Я выведу предателя на чистую воду. Направлю течение в противоположную сторону, чего бы мне этого ни стоило!
– Ну что ты? Все ведь обошлось. Я здесь, рядом с тобой, – зарываюсь пальцами в его мягких волосах пшеничного цвета, оставляю поцелуй на небритой щеке, несмотря на лютое отвращение.
А муж только крепче меня обнимает. И целует на порядок глубже. Так, словно я – это все, что у него осталось.
Так и поверить не трудно.
Если бы у меня были реальные провалы в памяти, я бы поверила ему. Безоговорочно. Я сиропом растеклась бы в его теплых объятиях.
Но в реальности его прикосновения вызывают у меня лишь жалящее чувство. В реальности мне выть хочется! Из-за того, что у него не нашлось мужественности сознаться во всем. Вместо этого он предпочел снова водить меня за нос.
– Скажи, а по какой причине мы поругались? Наверное, ты опять смолил одну за одной у себя в кабинете?
Матвей сначала замирает, затем медленно отстраняется от меня. В глаза намеренно не смотрит. Голову склоняет.
– Нет. Мы вели речь…
– О чем? – подгоняю его, поскольку пауза затягивается.
– О сурмаме, – выдает он, после чего существенно оживляется. Подскакивает с места, словно на него снизошло озарение. – Точно! Я был против того, чтобы прибегать к услугам непроверенной женщины. Неизвестно, как все обернется. Это же незаконно. Она может просто не отдать нам ребенка. И в этом случае суд будет на ее стороне. Понимаешь?
Да тьфу на тебя!
Не придумал ничего иного, кроме как намеренно спекулировать тем, что я не могу выносить ребенка самостоятельно.
– Понимаю, но это наш шанс. Единственный и последний, – натягиваю я на лицо улыбку, а внутри меня уже вовсю свербит. Ситуация едва ли не выводит меня из равновесия.
– Да, Катён. Сейчас я это понимаю. Я пересмотрел свои взгляды. Сейчас мне плевать на все, лишь бы ты была счастлива. А если ты будешь счастлива, то и я. Мне больше ничего не нужно будет.
– Дорогой, я так рада это слышать, ты просто не представляешь, – мысленно закатываю глаза.
Я же мечтала услышать нечто подобное из уст своего некогда любимого мужчины!
Вот только не тогда, когда он вконец оскотинился. Не тогда, когда назад дороги уже нет!
– Я тогда поищу в интернете информацию, – говорю я, на что плечи мужа напрягаются.
– Не надо. Я сам что-нибудь придумаю. Есть у меня один знакомый. В свое время они с женой обращались за помощью к сурмаме. Думаю, он сведет меня с нужными людьми, кто всем этим занимается.
Не будет никакой сурмамы. У него и в мыслях этого нет, потому что ему не дает покоя ребенок от любовницы.
Не удивлюсь, если план Матвея заключается в том, что она и выступит в качестве суррогатной матери. Она и родит нам "нашего" ребенка.
– Как скажешь. Я полностью доверяю тебе в этом вопросе, – с благодарственной улыбкой глажу его по щеке, а он чмокает мою ладонь, верит, что я как дура купилась.
– Кать, а почему ты мне не перезвонила? Ты же говоришь, что увидела от меня сообщения.
А вот и те самые оплошности, которых я так боялась.
Думай! Выкручивайся!
– Я пришла в себя только под утро. Хотела тебе позвонить, но сеть все никак не могла поймать. Там глухо, как в танке. До самого обеда я билась с врачами, чтобы они меня отпустили домой, – отвечаю вполне правдоподобно, причем ни один мускул на лице моем не дрогнул.
– Но ты же могла спросить у кого-нибудь телефон, – Матвей напирает.
Я усмехаюсь и отмахиваюсь.
– Ты же меня знаешь, я привыкла самостоятельно выпутываться из трудностей, не прибегая к посторонней помощи.
Цокнув языком, Матвей вновь увлекает меня в объятия.
– Знаю, солнце мое. Ты у меня чертовски упрямая. За это я тебя и люблю.
Эти телячьи нежности меня доконали уже!
– Ты не возражаешь, если я приму душ? – выпутываюсь из его объятий, оттягиваю ворот своего платья и деланно принюхиваюсь. – Кажется, я вся пропахла больницей.
– Тебе так кажется. Но я не возражаю, сходи, отдохни сегодня как следует, а завтра съездим в клинику, – Матвей приводит меня в замешательство.
Сердце ухает камнем вниз. Разбивается вдребезги.
Только не это.
– Зачем?
– Провести повторное обследование. Нам надо убедиться, что провалы в памяти никак не повлияют на твою мозговую деятельность.
– Да все в порядке с моей мозговой деятельностью! – посмеиваюсь нервно, не в силах усидеть на месте. Подо мной словно угли раскаленные.
– Я нисколько не сомневаюсь, но перестраховка лишней не будет! А после заедем в полицию и напишем заявление о нападении, – щелкает меня по носу и уходит в столовую, чтобы сварить себе кофе.
Чуть позже я заглядываю в свою сумочку и понимаю, что пока я переодевалась и искала телефон адвоката, Матвей прошерстил ее. Он выкрал из нее заявление на развод.
Черт с ним с этим заявлением! Пусть задницу им подотрет!
Но как мне быть с тем, что он решил перепроверить мой диагноз?
Неужели я настолько плохо притворяюсь, что он не поверил мне?
Или я накручиваю себя?
Есть вероятность, что Матвей действительно печется о моем здоровье.
Но лучше все же перестраховаться.
И пока что единственный человек, который ознакомлен с моей ситуацией – это Дамир.
Захожу в ванную и пишу ему сообщение:
"Есть вопросик. Матвей захотел перепроверить мой диагноз. Он планирует отвезти меня на повторное обследование! Как мне быть?"
Ответ приходит незамедлительно:
"Отличная новость! Поступай, как он велит. Сейчас нам важно, чтобы он ничего не заподозрил. Только напиши мне адрес клиники и врача, который будет проводить обследование. Я все улажу".
Вот так просто?
Что ж… Возможно, стоит ему поверить. Не поможет, тогда покончу с этим спектаклем и буду искать другой выход.
Я снимаю с себя халат, вешаю на крючок и тут вдруг на меня что-то находит.
Желая сотворить маленькую подлость, я достаю из подставки зубную щетку Матвея, окунаю ее в унитаз и хорошенько провожу ворсом под ободком, полирую им керамику. До блеска. До скрипучей чистоты.
Довольная ставлю щетку обратно, подальше от своей, ополаскиваю руки и отвечаю Дамиру:
"Ок. У него быстрее язвы во рту появятся, чем он меня заподозрит".
Спустя минуту мне приходит ответное сообщение:
"Дай угадаю, щетку его в унитазе искупала?"
Я читаю. Осекаюсь, поперхнувшись от удивления. Поднимаю голову к потолку и всерьез осматриваю помещение на наличие скрытых видеокамер.
Откуда он узнал, черт бы его побрал?
К: "Неужели это так предсказуемо?"
Д: "Перец в трусах куда более предсказуемый вариант. А вот щетка – уже не так шаблонно".
Уши горят. Я прям чувствую, как Дамир смеется надо мной. В голове стоит его хохот, несмотря на то что я ни разу его не слышала.
Не знаю, что ему ответить. Пока собираюсь с мыслями приходит еще одно сообщение от него:
"На днях нам надо будет встретиться".
Еще чего не хватало!
К: "Зачем?"
Д: "Хочу поближе с тобой познакомиться. Узнать, что там еще, на твоей темной стороне".
Перечитываю сообщение. Раза три подряд. А в ушах теперь его голос стоит.
Я не могу отделаться от реалистичного ощущения, от которого пересыхает в глотке и в животе узлом все скручивается. Мурашки ползут по телу. Словно Дамир произносит эти слова мне на ухо. И с каждым перечитыванием его интонация становится все более игривей. Пленительней.
У меня наверное крыша поехала. Другого объяснения я не нахожу.
К: "Это ни к чему! Все, что нужно было знать, вы уже узнали!"
Д: "Ошибся. С чувством юмора у тебя все-таки проблемы".
К: "У меня нет проблем".
Д: "Разве? А по-моему, сам факт того, что ты мне написала, уже говорит о наличии проблем! И часу не прошло. Для их решения требуется ввести тебя в курс дела".
К: "Так вводите по телефону".
Д: "Введу. При личной встрече и введу. Это не телефонный разговор".
Если посудить, то он дело говорит. Мне не помешает инструктаж.
Но встречаться я с ним не горю желанием.
