banner banner banner
Пасьянс. Современный роман
Пасьянс. Современный роман
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Пасьянс. Современный роман

скачать книгу бесплатно

Пасьянс. Современный роман
Лариса Гартман

Запутанная и непростая, но, как и положено настоящему пасьянсу, влекущая своей непредсказуемостью история молодой девушки Риты никого не оставит равнодушным. Любовь и разочарование, предательство и неожиданные взлёты – судьба приготовила для неё немало сюрпризов.

Пасьянс

Современный роман

Лариса Гартман

© Лариса Гартман, 2016

ISBN 978-5-4483-4288-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Каблуки непривычно громко стучат по асфальту, особенно правый. На левом набойка стерлась, и звук издаёт глухой, шаркающий.

Рите кажется, что она идёт не по просторной городской улице, а по тесному школьному коридору. Девчонки, кучкой сбившиеся у подоконника, косятся на её стоптанный каблук, перешептываются и взрываются беззастенчивым хохотом. В ответ на этот наглый смех походка становится суетливой, голова невольно вжимается в плечи, слезинки скапливаются в уголках глаз, и довершает дело румянец, предательскими пятнами покрывающий щёки и шею…

– Ух-х… – терпеть напряжение в теле стало невмоготу. Девушка перевела дух и с опаской оглянулась вокруг.

По вечернему проспекту сплошным пёстрым потоком неслись автомобили, людские ручейки сливались в шумные реки у входов в «Супермаркеты», стекали в подземные переходы, пропадали в разинутых ртах автобусов и трамваев. Изнурённо грело поблекшее осеннее небо, и ветер, впитавший в себя прогорклый запах города, уже набрасывался злобными порывами на поёживающихся прохожих.

Конец рабочего дня – заботы служебные сменились на дела личные, и никто не обращал внимания на худенькую одинокую девчушку со стоптанным каблуком.

Всё, почти успокоилась. Приступ застенчивости сменился чувством досады на саму себя. Но чтобы окончательно собраться с мыслями, ей нужно где-то присесть, уединиться, сбежать от раздражающей многотысячной толпы.

Рита нырнула в ближайший проход между девятиэтажками и увидела возле миниатюрной клумбы в глубине двора спасительную скамейку.

Казалось, что цветов ещё не коснулось прохладное дыхание октября. Старательные руки старушек, истосковавшихся по земле среди бетона и пластика, сотворили настоящее чудо, тем более неожиданное здесь, в пяти минутах ходьбы от оживлённой магистрали. Стройные, горделивые астры, играя всеми цветами радуги, вытянули к небу свои пушистые головки, а вокруг них, как маленькие солнышки, наперекор надвигающимся холодам пламенели розочки эшшольции.

Девушка присела на узкую скамейку, выкрашенную в ядовито-зелёный цвет, протянула руку к цветам, ощутила на пальцах прохладу ещё не увядших лепестков и окунулась в воспоминания…

…В её родной деревушке, где и дворов-то не больше ста, излюбленным местом Риты был просторный палисадник перед домом. Уж как она лелеяла каждый новый росточек, как старательно высаживала рассаду цветов, поливала, полола! Там она забывала об обидных прозвищах, на которые не скупились одноклассники, там прощала отца, каждый день напивающегося в стельку, именно там мечтала о прекрасном времени, когда станет красивой, успешной и богатой.

В эту покосившуюся от старости избу Риту привезли из роддома, эта калитка одиннадцать лет выпускала её по утрам в школу, отсюда провожали её в первую дальнюю дорогу – поступать в институт. Учиться Рита не то что бы любила, просто всё давалось как-то легко, получалось само собой. И никто не сомневался в том, что девушка поступит в политехнический с первой попытки. Стать инженером она никогда не мечтала, и вообще смутно представляла себе, что это за профессия, но так хотела мать, а отказать ей Рита не смогла. К тому же самой ей было абсолютно всё равно, где учиться, лишь бы вырваться, наконец, из беспросветной глухомани.

Собирала в дорогу самое лучшее из того, что было. Не один раз пускала слезу, глядя в зеркало и понимая, как уродует её стройную фигуру то тряпьё, что в семье звалось «сойдёт». Единственную дорогую вещь – сотовый телефон, подаренный вскладчину всей роднёй на восемнадцатилетие – Рита берегла, как бесценное сокровище.

Тихая, как божья коровка, всю жизнь чего-то боявшаяся мать втайне от отца вручила дочери скромные свои сбережения, хотела перекрестить на дорожку, но опустила руку, засмущавшись проходивших соседей…

– Ого, такая красавица и без охраны, – радостный возглас заставил Риту вынырнуть из воспоминаний.

Молодой мужчина с полупустой бутылкой пива в руке плюхнулся на скамейку рядом с девушкой. Не успела она ничего понять, как мужчина цепко схватил её за запястье, притянул к себе и громко зашептал в ухо, обдавая омерзительным пивным запахом:

– Пойдём ко мне, а? Ну, пойдём, не пожалеешь!

В панике Рита беспомощно оглянулась – двор был пуст. Собралась с духом, резко выдернула руку, ойкнула от боли, и, не оглядываясь, побежала прочь.

Вдогонку ей раздался громкий хохот пьяного, довольного произведённым эффектом.

Выйдя обратно на проспект, Рита направилась в сторону автобусной остановки. От непристойного предложения щёки опять пылали, но слово «красавица» приятным теплом легло на сердце. И не важно, что оно прозвучало из уст нетрезвого наглеца – никто никогда так её не называл. Даже не осознавая этого, девушка принялась разглядывать себя в витринах магазинов. Тонированное стекло отражало только силуэт, скрывая стоптанный каблук, поношенную юбку и немодную кофточку. Стройные девчоночьи ноги, грациозная походка, прямая спина, длинная шея – Рита осталась удовлетворена своим отражением и даже чуть выше приподняла подбородок.

В таком отменном настроении приехала в общежитие. Письменные задания на завтра уже сделаны, осталось только прочитать книги, взятые в библиотеке.

На вахте Риту ждало письмо из дома.

Её не насторожило то, что мать взялась за ручку вместо того, чтобы просто позвонить – пожилые люди долго привыкают к техническим новинкам, да и телефона у мамы не было, приходилось каждый раз тревожить соседей и обмениваться новостями в присутствии трёх пар любопытных ушей.

Поднялась в свою комнату, неторопливо выложила из сумки книги, помыла руки и только тогда достала из конверта сложенный вчетверо листок, исчерченный неуверенными мамиными каракулями.

«Милая доченька!

Как здоровье твоё? Как учёба?

На днях мы похоронили Володю, твоего отца. Я не стала сообщать тебе, пропустишь учёбу – учителя станут плохо относиться. Да и денег много надо на дорогу. Ты уж прости меня…».

Письмо упало на пол. Рита уткнулась лицом в ладони и замерла в немом крике. Слёз не было.

Как она смеет?! Как они смеют всё всегда решать за неё?! Где учиться, что носить, хоронить или нет родного отца! Кто давал право распоряжаться её судьбой?! Почему мама, единственная милая мама, считает её безмолвной, бесчувственной вещью?! А отец? Как мог он уходить, не подарив ей за всю жизнь ни капли своей любви, ни крохи своего тепла?! Не нужна. Никому не нужна… Себе не нужна, другим не нужна… Никому…

В таком состоянии и застала её Ольга – соседка по комнате. Влетела, как ароматное облачко. Воздушная, светловолосая, разодетая в пух и прах. Мурлыча что-то под нос, разбросала по спинкам кровати вещи, скинула туфельки, с наслаждением упала на розовое покрывало и только тут взглянула на Риту. Не заметить скорбного выражения лица со сжатыми до синевы губами было невозможно.

– Э, подруга, чего такая кислая? – девушка оторвала голову от подушки и подпёрла её рукой.

Подругами они не были и за месяц учёбы общались исключительно в силу необходимости совместного проживания. Оля училась на платном, могла позволить себе многие вещи, недоступные Рите в самых смелых мечтах. Даже удивительно было, что такая обеспеченная девица попала в общежитие! Рита стеснялась Ольгу – ей было неловко за свою одежду, обувь, причёску без парикмахерских изысков.

Но слова жгли внутри, слова обиды, возмущения, негодования…

И Рита, как на исповеди у священника, обращаясь скорее не к Ольге, а к высшей справедливости, выложила всё, что было на душе.

Улыбка сползла с Олиного лица, на глазах выступили слёзы, она вся как-то сжалась от незнакомого сердцу прикосновения к чужому горю. Из глубины её подсознания всплыли слова утешения, поразительным образом не стёртые сытой жизнью. Она пересела на кровать к Рите, приобняла за плечи, начала говорить что-то почти бессвязное и пустое, но тон её голоса приводил в чувство, успокаивал.

С того дня они на самом деле стали подругами.

Глава 2

Осенняя погода, как обычно, жила по своим особым законам. Или, вернее, не подчинялась никаким законам. Какой-то небесный кудесник решил перед долгой зимой подарить людям ещё парочку погожих дней. А самым восхитительным было то, что случились они на выходные.

Ольга с утра принимала на балконе «солнечную ванну». Закатав штанины спортивных брюк и завернув «под ноль» рукава футболки, развалилась в плетёном кресле (и где она его только достала?!). Временами рассеянно бросала отрешённый взгляд в книгу, которая примостилась в её руках лишь для успокоения совести. Большим старанием в учёбе студентка Смирнова никогда не отличалась.

Рита же собиралась в гости к тёте Нине, и уже надо было поторапливаться.

С вахтёршей тётей Ниной (Ниной Константиновной, как галантно величал её заведующий общежитием) сдружились они сразу. Пожилая женщина, проработавшая на одном месте почти всю свою жизнь, видела насквозь каждого студента. Сама себя она гордо называла «стражем со стажем» и могла безошибочно предсказать, кто из беспокойных жильцов поступит через несколько лет в аспирантуру, а кто с треском «вылетит» из института через месяц. В Рите с первого дня знакомства разглядела она деревенскую девчонку, не избалованную ни сладкой жизнью, ни вниманием мужчин. Ей нравились такие «редкие экземпляры», которые ещё не привыкли жить с камнем за пазухой. Свою симпатию она выражала по матерински просто – пытаясь хоть как-то облегчить несладкую студенческую жизнь девушки. А поводы для этого находились.

Несмотря на двадцать первый век и на то, что город стремительно рос, зданию общежития никак не везло со спонсорами – почему-то не находилось желающих вложить деньги в ремонт постройки шестидесятых годов. Жилые комнаты поддерживались в сносном состоянии силами самих студентов, а вот душевые… Описание этого «подземелья», а именно такое название с незапамятных времён прилипло к душевым, было бы уместным поместить в каком-нибудь душераздирающем триллере.

В подвале, за неопределённого цвета скрипучей дверью, начинался длинный узкий коридор, который из недостижимого далека безнадежно пыталась осветить сиротливая лампочка; под ногами шуршал невидимый мусор, и, чтобы не упасть, приходилось иногда упираться ладонью в омерзительно сырую стену. Но и после того, как жильцы, матерясь и проклиная проектировщиков, добредали до спасительной лампочки, их мучения не заканчивались. Коридор резко сворачивал вправо, и до двери душевой необходимо было пройти метров десять в кромешной тьме, ориентируясь (руками!) только на заплесневелые стены. Когда девчонки, а в душ, естественно, ходили чаще они, достигали заветной цели, их встречал ржавый кафель на полу и стенах, тонкие струйки тёплой воды из-под потолка и ничем не выводимый запах хлорки от догнивающих лавочек. Но иногда и это удовольствие становилось недоступным, потому что в душе внезапно гас свет и приходилось пускаться в обратный путь не солоно хлебавши.

Зная о таких студенческих мытарствах, к тому же пребывая в благодушном настроении от ослепительного бабьего лета, тётя Нина позвала Риту к себе в гости – искупаться в ванной.

Отбросив в сторону стеснительность, девушка согласилась. И теперь проворно складывала в пакет чистое бельё, полотенце и прочие банные мелочи – смена тёти Нины закончилась полчаса назад.

Но когда Рита вприпрыжку сбежала по лестнице, она увидела вахтёршу преспокойно сидящей на своём рабочем месте.

– А что, – девушка слегка смутилась, – мы не едем?

– Ты едешь, а мне придётся задержаться до обеда – сменщица попросила подежурить, гости к ней, что ли, нагрянули.

– Нет, мне неудобно, как-нибудь в другой раз, – Рита и мысли не допускала о том, что можно войти одной в квартиру постороннего человека.

Но Нина Константиновна привыкла все проблемы в этой жизни решать сама, она уже всё обдумала, решила и постановила. Её тон не терпел возражений:

– Никаких «неудобно»! Вот ключи, садишься на «пятёрку», сойдёшь на Западной, прямо напротив остановки пятиэтажка с зелёными балконами, второй подъезд, девятнадцатая квартира. Ванную найдёшь, кран открывать умеешь! Соль и пена на полочке. Купайся, отдыхай, жди меня, – поток слов прервать было невозможно, и Рита покорно взяла протянутую ей связку ключей.

Минут через сорок она с безотчётным страхом в душе открывала дверь чужой квартиры. Несмотря на абсолютно чистую совесть, Рита опасалась, что любой проходящий мимо сосед может обвинить её во взломе. Ключи как будто чувствовали неуверенность девушки и никак не хотели поворачиваться в замке. Наконец Рита рассердилась на саму себя – на пару секунд замерла, глубоко вздохнула, совершенно успокоилась, и замок сразу поддался.

Квартиру тёти Нины роскошной назвать было нельзя (да и откуда взяться богатству у вахтёра общежития?), но все вещи здесь каким-то удивительным образом нашли свои родные места – ничего ни убавить, ни прибавить было уже невозможно. Простая крепкая мебель (годов семидесятых, как мысленно прикинула Рита), недорогие ковры на стенах и на жёлтом крашеном полу, ненавязчивый рисунок обоев – от всего этого веяло спокойствием, уютом и постоянством. Пахло чем-то неопределённым, но приятным – в этом доме никогда не водилось ни детей, ни кошек.

Набрав в ванную воды, насыпав ароматной соли и плеснув «Морской пены», девушка погрузилась в неземное блаженство. Если для кого-то купание в ванной стало обычным повседневным делом, то для неё это была подлинная экзотика. Тело наслаждалось своей невесомостью, мечталось легко и безмятежно.

…Вот она, тёплая и ароматная, выходит из ванной. В розовой спальне её ждёт терпкий кофе на низеньком столике… Босые ноги утопают в мягком ковре, тело нежится в пушистом махровом халатике. Бесшумно открывается дверь гостиной, и входит Он – родной, любимый, единственный…

Как ни старалась Рита «разглядеть» лицо любимого, оно оставалось мутным расплывчатым пятном. Фантазия не смогла нарисовать ничего лучшего, чем фигуры киношных супергероев, перекочёвывающих из боевика в боевик, как переходящее красное знамя.

Но любому удовольствию приходит конец, и она с сожалением покинула ванную. Завернулась в ситцевый зелёный халат (как жаль, что он не похож на тот, из несбыточных грёз!), обернула полотенце тюрбаном вокруг головы и вышла на застеклённый балкон.

Весь балкон, все его закутки, куда только могло проникнуть солнце, занимали цветы. Конечно же, педантичная аккуратность тёти Нины распространилась и на этот клочок «дополнительной площади»! В поблёскивающих глазурью керамических горшках, ухоженные и сытые, растения и не догадывались ещё, что близится долгая холодная зима.

Рита долго с упоением разглядывала цветы, любовалась необычными соцветиями, с улыбкой шептала им какие-то тайные слова и совсем забыла о времени. Лишь на мгновение её отвлёк шорох на соседнем балконе, девушка замерла, прислушалась… нет, за перегородкой всё было тихо, и она с самозабвением продолжила своё первобытное колдовское общение с растениями.

Очарование было разрушено пронзительным визжанием звонка – оглушительно затрезвонил домашний телефон тёти Нины. Отвечать не было никакого смысла – хозяйка должна вернуться с минуты на минуту. Но телефон звонил и звонил, не переставая, не давая сосредоточиться ни на одной мысли. Рита вновь, как утром перед закрытой дверью, почувствовала себя непрошенным гостем в чужой квартире. А телефон всё надрывался, изматывая нервы и нагоняя тревогу.

«Всё, возьму телефон и отвечу, что хозяйки нет дома», – приняла, наконец, решение девушка и, набравшись смелости, сняла с рычага белую лакированную трубку.

– Ты похожа на бутон чайной розы…

Бархатный мужской голос ввёл Риту в оцепенение, и вместо заранее заготовленной фразы она прошептала:

– Здрасте…

Медленно положила трубку на рычаг и опустилась в глубокое кресло.

Обдумать произошедшее Рита не успела. Нина Константиновна, энергичная и разговорчивая, как будто и не было полутора суток работы, с улыбкой вбежала в свою квартиру. Сразу стала хлопотать на кухне, угощать Риту всякими вкусностями, завалила её расспросами о деревенской жизни и, что она совсем не скрывала, получала огромное удовольствие от исполнения роли радушной хозяйки, к которой не очень часто наведываются гости.

О странном телефонном звонке Рита ей так и не сказала. Слишком нелепым выглядело предположение, что сказанные мужчиной слова могли предназначаться тёте Нине.

Но бархатный голос нежным шелестом звучал в душе всю обратную дорогу в общежитие и не давал уснуть до середины ночи…

Глава 3

Пришёл ноябрь, а вслед за ним притащилась вся его скорбная компания: вездесущий морозный ветер, отвратительно серые дни и новые проблемы.

Первый снег, такой невинно-белый и завораживающий в небе, превращался под ногами пешеходов в грязную буро-коричневую кашу. С лиц людей исчезли сияющие улыбки, словно весь город, сговорившись, сдал их до лучших времён на хранение. Даже детские голоса притихли в утренних трамваях, точно укутанные в шарфы малыши заразились от взрослых унылой осенней депрессией.

Две остановки от общежития до института, естественно с целью экономии, Рита каждый день проходила пешком. Но пятнадцатиминутная прогулка, которая раньше совсем не напрягала, с изменением погоды стала доставлять страшные неудобства. «Не бывает плохой погоды – бывает плохая одежда» – с горькой усмешкой думала Рита, отмывая в ближайшей луже от уличной грязи старые расхлябанные сапоги. Внутри противно чавкала вода, и все четыре «пары» предстояло просидеть с мокрыми ногами.

На последней лекции вместо решения задачи она задумчиво вывела в тетради: «Что же делать, как же жить». Эти слова нудным рефреном звучали в подсознании уже несколько дней. Поставила жирный вопросительный знак и погрузилась в невесёлые мысли. Голос преподавателя размеренным монотонным шуршанием раздавался откуда-то издалека, и думать не мешал.

Из размышлений Риту вывел лёгкий толчок локтём в бок – Ольга захотела списать задачу, но обнаружила полное её отсутствие и возмущённо зашептала:

– Ты чё расслабилась?

Рита молчком продолжила запись в тетради: «Деньги нужны!!!».

Оля ухмыльнулась и снова зашелестела в самое ухо:

– Кому не нужны-то? Ты давай пиши! Меня Саныч сейчас вызовет, а я – ноль! Потом обмозгуем, не грузись!

Занятия закончились и подруги вышли в институтский дворик, засыпанный пожухлой осенней листвой, которую не успевали выметать уставшие дворники. Ольгу окликнул длинный старшекурсник, и она попросила:

– Подожди чуть-чуть, Ритуля, я быстро!

Не дожидаясь ответа, исчезла с парнем за углом здания, и Рита осталась в одиночестве.

Пропитанный сыростью воздух заползал в рукава болоньевой куртки, промокшие ноги без движения быстро замерзли, но ходить туда сюда, чтобы согреться, было неловко – ещё не все студенты разошлись по домам. Небольшая группка «домашних» девушек стояла неподалёку, то и дело с их стороны раздавался беззаботный смех, голоса оживлённо перебивали друг друга.

«Хорошо им с сухими ногами, не холодно… Насплетничаются сейчас и по домам…». Рита не завидовала, но ей было обидно, обидно до слёз за своё безотрадное существование. Никто в этом не виноват, ни замученная бедностью мать, ни допившийся до смерти отец. Не винила она никого, но легче от этого не становилось. Помощи ждать неоткуда, и во что бы то ни стало нужно научиться самой решать свои проблемы.

Наконец-то вернулась Ольга. Одна. Глаза её лихорадочно блестели, голос звенел как-то особенно восторженно:

– Хоро-ошая моя, заждалась? Кто вперёд до остановки?! Побежали!

Она с визгом сорвалась с места и побежала, ловко, несмотря на каблучки, перепрыгивая лужи.

Рита, еле поспевая, без энтузиазма семенила следом. «Что с Олей? Выпила? Или… Нет, не может быть… Только не она…». Не притормаживая, запрыгнули в распахнутые двери трамвая и только здесь перевели дух. Не давая Рите опомниться и задать какие-либо вопросы, Ольга затараторила:

– Деньги-деньги-денежки, где же вас, родненькие, достать? Мне тоже нужны. Много. Родители столько не дадут… Тебе зачем? А-а, вообще-то, какая разница! На работу, надо на работу… Где заработать?

Она говорила сама с собой, не ожидая от подруги никакой реакции на свои слова и, не мигая, смотрела при этом в запотевшее вагонное стекло.

Рита обеспокоено заглядывала Ольге в лицо – такой она видела её впервые. Но спросить о причине внезапного возбуждённого состояния так и не осмелилась. Только сухо заметила:

– Ладно, придумаем что-нибудь… Не сейчас.

Вечером отправились «на консультацию» в комнату напротив к девчонкам старшекурсницам. Те доходчиво растолковали, что быстро заработать можно лишь двумя способами – на панели или на хлебозаводе.