скачать книгу бесплатно
Вукил ухмыльнулся:
– Быстро же ты Скора лишила своего мужчину права голоса.
– Я просто не слышал вопроса, – сказал Марк на языке даков.
– А откуда ты, – на этом же языке спросил его Вукил.
– Я, из Мезии.
– Знаю такое место, – затем, уже обращаясь к Скоре, на её родном языке спросил, – свадьба то будет красавица.
– Мы сообщим, – ответила Скора, опять покраснев.
– Ну, я вижу у вас тут всё уже хорошо, – улыбнулся старик, – пойду я, – и пошёл вдоль берега.
Марк и Скора молча, смотрели ему вслед, пока он не скрылся за поворотом.
– А откуда ты знаешь язык даков, – спросила Скора, облегчённо вздохнув.
– Мне кажется, что я знаю много языков, – ответил Марк, потом улыбнувшись, спросил, – так что ты там насчёт мужа и свадьбы говорила?
– Отстань, сказала, что первое на ум пришло, – поджав губки, ответила она, и высокомерно задрав свой красивый носик, пошла в сторону дома, – иди, обнимайся дальше со своей рыбой, – бросила Скора через плечо.
Улыбнувшись, Марк легонько взял её за локоть, развернул к себе и прильнул к этим плотно сжатым губам, впрочем, через несколько мгновений эти губы разжались и ответили ему сладким поцелуем.
С трудом оторвавшись друг от друга, прихватив с собой рыбину, они пошли в сторону дома. Скора приготовила обед, зажарив рыбину на углях. После еды они прилегли немного отдохнуть. Марк попросил Скору продолжить свой рассказ о её племени. Она улыбнулась и стала рассказывать.
Когда наши предки пришли на эти земли, здесь жило небольшое племя похожих на нас людей. Они встретили нас очень дружелюбно, и мы стали жить вместе. Мы научились у них плавить металл, кузнечному делу и обрабатывать землю. Это были добрые и очень красивые люди с тёмными волосами. Их девушки стали выходить замуж за наших мужчин, а их мужчины стали брать в жёны наших женщин. От этого в нашем племени уже родилось много здоровых воинов и красивых женщин.
Марк спросил:
– У тебя светлые волосы, это значит, твой отец взял в жёны свою прежнюю соплеменницу?
– Нет, моя мама была рождена уже в смешанном браке, но во мне проявились все черты наших далёких предков. Сразу после рождения меня осмотрели наши старейшины и сказали, что во мне живёт их дух.
– И что это значит, – спросил Марк.
– Дело в том, что до того, как поселиться на этих землях вождя племени выбирали старейшины родов. Это низменно вызывало внутренние распри, иногда приводившие к кровавым схваткам. В них гибли наши лучшие мужчины. Поэтому, когда вождём племени стал мой прапрадедушка и сумел прекратить все распри, старейшины решили, что дальше вождями будут становиться только потомки нашего рода и передавать свою власть по наследству.
– А почему они так решили?
– Потому что на протяжении нескольких поколений, когда старейшины избирали вождями потомков моего рода, наше племя процветало.
– У тебя есть братья?
– Только двоюродные.
– Значит, ты дочь вождя и когда нибудь сама можешь встать во главе племени?
– Это не совсем так, – тяжко вздохнула Скора и продолжила, – моя бабушка родила двойню, двух мальчиков близнецов. Роды были тяжёлые и в суматохе забыли отметить первенца. Обычно в таких случаях старшему сыну повязывают на ручку тряпочку. Так в нашем племени получилось два вождя, мой отец и мой дядя. Когда мой дед умирал, то передал свою власть двум своим сыновьям близнецам, разделив все владения на северные и южные территории, и обязал их передавать друг другу власть верховного вождя каждый год.
– И кто теперь верховный вождь?
– Десять лет назад мой дядя отказался передать власть верховного вождя моему отцу, и с тех пор их отношения испортились.
– А почему твой отец силой не потребовал от своего брата выполнить завещание отца?
– Во-первых, мой отец всегда был против братоубийственных войн. Во-вторых, их просто больше, тех, кто живёт на северных территориях.
Скора замолчала. Марк видел, как по её красивому личику побежали тени неприятных воспоминаний и не стал её больше беспокоить своими расспросами.
Скора вспомнила свой последний визит к дяде. Это было в прошлом году накануне праздника Купалы. Отец взял её с собой, как ей тогда показалось не просто так, и она не ошиблась. Приняли их радушно. Дядя позвал к себе в гости всех старейшин своих родов и устроил настоящий пир. Скора заметила, что некоторые старейшины были со своими взрослыми сыновьями. Пока гости угощались, эти молодые мужчины просто рассматривали её, как некий свой будущий приз. Через некоторое время среди этих молодых мужчин возник какой-то спор, который постепенно грозил перерасти в потасовку. Вождю Дидилу удалось успокоить разгорячённых мужчин, но он сообщил Скоре, что она является причиной этой ссоры. Девушке это сразу не понравилось, тем более что её взгляд ни на ком из них не остановился. Всем этим руководил дядя и его сын Януш, поэтому, когда спор претендентов на её сердце опять вспыхнул и гости были уже навеселе, они предложили выйти всем во двор, где молодцы могли выяснить свои отношения.
Скора сразу отказалась выходить вместе со всеми, но отец уговорил её поприсутствовать. Дочь, ради отца всё это вытерпела, и сразу после окончания жестокой драки, даже не взглянув на победителя, покинула дом своего дяди. Отец остался, а Скора на лошади добралась до дома самостоятельно. Отец приехал поздно вечером, когда Скора уже была в постели. Она видела, что он был очень расстроен. Скора подошла к нему обняла:
– Прости меня тата, но мне было очень неприятно ощущать себя вещью.
– Наверно ты права, но это был последний шанс помириться с Дидилом.
– Но мне ведь никто из них не понравился.
– Я ни в чём тебя не виню дочка, чтобы быть счастливым в этой жизни, семью надо создавать по любви.
– Как у вас с мамой? – спросила Скора и чмокнула в щёку самого дорогого ей на этом свете человека.
– Да солнце моё, – улыбнулся ей посветлевшим лицом отец, – как у нас с мамой, ладно иди спать.
– Я люблю тебя, – она ещё раз чмокнула отца и пошла спать.
Скора оторвалась от своих грустных воспоминаний. Марк дремал рядом, она тихонько встала, и пошла во двор ощипывать, добытую ими тетёрку. Марку снился отец. Он говорил ему:
– Марк ты всегда должен помнить, что принадлежишь к древнему римскому роду Флавиев. Нашими прародителями были Ромул и Рем, которые были вскормлены молоком волчицы, поэтому римские воины самые смелые и сильные в мире.
– Я знаю об этом отец, – отвечал ему юный четырнадцатилетний Марк.
Отец, улыбаясь, потрепал его по щеке:
– Сын, скоро ты вырастешь и станешь римским легионером, и я хочу, чтобы ты всегда помнил, история Рима длится уже почти тысячу лет, и нет на свете государства сильнее нашего. Мы победили македонскую фалангу, победили и разрушили Карфаген, Рим выстрадал и завоевал своё право управлять этим миром, и всякого кто будет сопротивляться этому праву, мы будем жестоко карать. Отец опять потрепал его по щеке и исчез.
Марк проснулся и просто лежал с открытыми глазами «Значит я римлянин» – думал он, – «И, судя по рассказам Скоры, я враг для её народа», – но его память упрямо молчала. Марк встал, в доме никого не было, и он вышел во двор. Скора шла от родника к дому, держа в одной руке общипанную тетёрку. Марк решил пока не рассказывать о своём сне и, улыбаясь, пошёл ей навстречу. Она тоже улыбалась ему. Он обнял её, прижал к себе и щекой гладил её волосы. Скора прижалась к нему и, не поднимая занятых рук, положила ему на грудь свою голову. Марку не хотелось её отпускать:
– Я люблю тебя, – прошептал он ей на ушко, – очень люблю.
– И я тебя, – прошептала Скора, ей хотелось остаться в объятиях Марка навсегда.
Марк уже заметил, что всякий раз, когда их тела соприкасались, он получал от Скоры мощный прилив сил. Это могло означать только одно, эта женщина действительно любила его. Он нежно поцеловал её, и они зашли в дом.
Пока они вместе готовили ужин, Скора рассказывала Марку о богах, которым поклонялись её соплеменники. Главным у них был Святовит, он был богом неба и вселенной. Вторым по значению считался Перун, он покровительствовал воинам. Затем следовал Дажьбог, которому надо было поклоняться, чтобы всё было хорошо в жизни племени. Ещё был Семаргл, он отвечал за урожай. За плодородие среди людей отвечала богиня Макошь.
Внимательно выслушав свою возлюбленную, Марк спросил её о христианстве. Скора слышала об этой новой религии, но сути её не понимала. Так разговаривая, они вместе приготовили ужин и поужинали. После ужина они вышли во двор и, обнявшись, любовались ночным небом.
Марк неожиданно серьёзно спросил:
– Так что там со свадьбой и мужем?
– Почему ты спрашиваешь об этом, – задумчиво ответила Скора.
– Обычно все влюблённые думают об этом.
– Значит, ты тоже думаешь об этом?
– Конечно, иначе бы не спрашивал.
Скора немного помолчала, и с чёртиками в глазах ответила:
– По законам нашего племени, ты сможешь стать моим мужем только через два года.
– Почему, – спросил Марк, удивлённо посмотрев на неё.
– Ты мой пленник!
– И что это значит?
– Ты не из нашего племени, я выловила тебя в реке и взяла тебя в плен, – загадочно улыбаясь, отвечала Скора, – теперь ты два года будешь выполнять все мои желания.
– И чего желает моя госпожа? – улыбаясь, подыграл ей Марк.
– У твоей госпожи очень много желаний, но к выполнению одного из них ты можешь приступить немедленно!
– Я всё понял, – сказал Марк, подхватывая свою госпожу на руки.
Скора обняла Марка за шею, и он унёс её в дом.
Глава III
Константин проводил смотр одного из своих легионов, когда ему доложили о прибытии его матушки и жены с сыном. Константин сразу же направился в свою резиденцию. Подскакав к дворцу, он спешился и бегом поднялся по лестнице к матери, которая ждала его в небольшом садике:
– Здравствуй мама, – обратился он к женщине в чёрной траурной одежде.
– Здравствуй сынок, ты тоже в трауре, – провела она рукой по небритым щекам Константина и уткнулась в его грудь.
– Я любил отца, – ответил он, прижимая мать к себе.
– Я знаю, – всхлипнула она.
– Мама, отец перед смертью попросил у тебя прощения, он любил тебя.
– Чего уж теперь, Бог простит, – женщина перекрестилась и разрыдалась ещё больше.
Константин поглаживал мать по спине и ждал, пока она успокоится. Двенадцать лет назад, отец, для успешной политической карьеры, был вынужден расстаться с матерью и жениться на Феодоре приёмной дочери Максимиана Геркулия. Вспомнив об этом, Константин почему-то сразу подумал о своей жене:
– А где Минервина? – спросил он у матери.
– Она Криспа спать укладывает, – ещё всхлипывая, ответила Елена.
– Рано ещё вроде, – улыбнулся Константин.
– А он сегодня ни свет, ни заря проснулся, тебя встречать ходил.
– Тогда надо к нему сходить, – забеспокоился отец.
– Конечно, сходи, может ещё не уснул, – ответила мать, уже успокоившись, вытирая слёзы, – я здесь на воздухе посижу.
– Обещай, что не будешь больше плакать, – заботливо попросил сын.
– Беги, беги уже, – улыбнулась в ответ Елена.
Ноги сами понесли Константина к жене. Он вошёл во дворец, пройдя мимо охраны, пошёл по коридору к комнате, которую заранее приготовил для сына. Константин увидел Минервину выходящей из этой комнаты. Она увидела его, и улыбаясь, приложила свой пальчик к губам. Константин поспешил к ней:
– Здравствуй любовь моя, – тихо произнёс он, целуя Минервину.
– Тихо, только уснул, – ответила она, обнимая мужа.
Их уста слились в жадном поцелуе, Константин взял её за руку и они вошли в комнату напротив, эта была их спальня.
– Я смотрю, ты основательно подготовился, – засмеялась Минервина.
Константин только мычал, снимая с неё одежду.
– Ты хоть меч не забудь снять, – продолжала смеяться жена.
Константин опять промычал что-то невнятное, отбросив меч в сторону, увлёк её в постель.
Минервина лежала на руке у мужа, постепенно отходя от их необузданной страсти. Она слушала, как бьётся его сердце и тихо улыбалась. Она любила этого мужчину, а он любил её, Минервина была счастлива. Константин гладил волосы Минервины, на душе у него было тихо и спокойно. Любимая была рядом, в соседней комнате спал его маленький сын, и сейчас ему казалось, что большего счастья в жизни не бывает.
Елена сидела на лавочке возле дворца и вспоминала своего покойного мужа Марка Флавия Валерия Констанция. Для неё он всегда был просто Констанцием. Они познакомились на конной станции недалеко от Никомедии, где она, помогая отцу, работала в трактире, разливая путникам вино. Она была девушкой строгих правил, за словом в карман никогда не лезла и любого, кто пытался к ней приставать в трактире, с успехом отваживала. Однажды в этом трактире появился высокий, красивый офицер с необычайно белым лицом, он сразу же ей приглянулся. Через несколько дней Констанций появился вновь и заговорил с ней. Её девичье сердце запрыгало от счастья. Так она поняла, что влюбилась, и ей показалось, что он тоже к ней не равнодушен. Затем он пропал на целый месяц, но Елена почему-то была уверена, что обязательно его увидит. И он пришёл, не просто пришёл, а признался, что любит её и предложил ехать с ним в Рим. Она была готова ехать с ним куда угодно. Её отец был не против, тем более что Констанций заплатил ему за целый год её работы. Так она стала его конкубиной, то есть неофициальной постоянной сожительницей, но Констанций всегда называл её только женой. Вскоре родился Константин и, хотя муж часто бывал в походах, она была счастлива. Он тоже, Елена это чувствовала, во всяком случае, присутствия в его жизни других женщин она не замечала.
Так длилось более двадцати лет. Константин вырос и как отец поступил на военную службу. Двенадцать лет назад император Максимиан Геркулий решил усыновить её мужа Констанция с тем, чтобы впоследствии предложить ему должность цезаря в Римской империи, но обязательным условием был брак с его приёмной дочерью Феодорой. Елена хорошо знала и любила своего Констанция, поэтому отпустила. Она просто отошла в сторону не мешая делать ему карьеру. Сын Константин заботился о ней, а она продолжала любить их обоих. Елена нашла утешение в христианстве. Поэтому, сейчас, сидя на лавочке возле дворца цезаря, её сына Константина, она помолилась за то, чтобы у сына всё было по-другому. Ведь он уже стал императором и имел законную жену, а не сожительницу. С невесткой Минервиной Елена жила очень дружно и радовалась за них с Константином всей душой.
Попрощавшись со Скорой, Вукил решил зайти к её отцу. Он сразу понял кто такой этот Марек, это был римлянин, который очень хорошо знал язык даков. Дочь вождя и римский солдат, в которого она влюблена. За свою долгую жизнь волхв видел всякое. Он знал случаи, когда женщины влюблялись во врагов племени, племя изгоняло их, и они уходили вслед за своими возлюбленными. Бывало и воины уходили в чужое племя к своим любимым женщинам. Волхв знал, что любовь настолько сильное человеческое чувство, что не поддавалось даже воле богов. Римляне, конечно враги для них, но возможно это тот самый римлянин, который поможет его племени избежать прямого столкновения с римской армией. Народ свевов был не в силах противостоять самой сильной в мире армии римлян. С этими мыслями Вукил подошёл к дому вождя племени.
– Доброго здоровья и всех благ тебе вождь, и твоему роду, – поприветствовал волхв Деяна, который встретил его у дверей.
– И тебе доброго здоровья, давно я тебя не видел, – ответил ему Деян, – проходи, очень рад тебя видеть.
– Вижу, что всё дела, да заботы тебя гложут.
– Да ты прав, неспокойно у меня на душе, но давай прежде перекусим, а потом и поговорим.
