скачать книгу бесплатно
Логово бессмертных
Евгений Николаевич Курской
Центр нетрадиционной медицины, как первый симптом болезни, появился в городе незаметно. Также незаметно с улиц исчезли сначала бездомные, потом начали пропадать молодые люди и девушки. Лишь жуткие слухи ползли по городу о загадочном медцентре и кровавых экспериментах в его лабораториях.
Понять, что город болен, и попытаться его спасти предстоит частному детективу. Он немолод, нечист на руку и далек от любых идеалов, но только он умеет кардинально решать неординарные проблемы. Даже если придется бросить вызов всемогущей медицинской корпорации и из охотника превратиться в жертву.
Евгений Курской
Логово бессмертных
Наживка
Был ли у меня шанс не вляпаться в то дело? Ни малейшего. И это не попытка оправдать содеянное, прикрывая малодушие. Мол, невозможно было поступить иначе, коварная судьба поставила перед безальтернативным выбором. Иногда человек помимо воли все же оказывается участником жутких событий. Нет у него никакого выбора, а есть только желание выжить. Вроде зеваки, который с интересом наблюдает за медленно ползущей по горному склону лавиной и упускает роковой момент, когда сокрушающий шквал несется уже на него. Я среди прочих людей, раскиданных по всей стране и не подозревавших о существовании друг друга, внезапно оказался таким зевакой. Каждый жил привычным укладом и наивно планировал ближайшее будущее, не догадываясь, что уже выбран жертвой. Никто из нас не почувствовал затылком хищный взгляд и не оглянулся. Ни один не уловил смердящий запашок разложения и не насторожился. А я так и вовсе не заметил, как на моем горле сомкнулась чешуйчатая лапа и начала медленно вонзать окровавленные когти. Когда же мы почувствовали, уловили и заметили – было непоправимо поздно.
Случилось это в первых числах отвратительно жаркого апреля, дневными температурами напоминавшего июнь. Мне поступило долгожданное предложение о работе, ставшее глотком свежего воздуха в затхлости безденежья, в котором я прозябал несколько месяцев. Ответив согласием, я тут же получил второе сообщение со ссылкой на облачное хранилище в сети и задаток.
Обычно хранилище содержало гигабайты информации, на скачивание которой уходило порой несколько часов скоростного интернета, а на предварительное изучение – несколько дней. В тот раз в облаке оказался единственный текстовой файл с телефонным номером, именем его владельца и условной фразой «В годовом отчете за декабрь у вас вкралась ошибка». Это было плохо. Мне явно пытались всучить дело, от которого отказались другие частные детективы. И как новобранцу предлагали работать по старинке, начиная с выслушивания сопливо-слезливой истории клиента и заканчивая сбором улик. Я давно работал иначе, занимаясь аналитикой и системным анализом. Моими клиентами в основном были следователи с погонами на плечах, которых бросали в омут расследования очередного резонансного преступления и требовали немедленного результата. Но срочность и правовая система нашего государства с его запредельным бюрократизмом были несовместимы. Вот тогда и обращались ко мне, получая в комплекте и срочность, и качество работы, и полную анонимность.
Уже зная, что пожалею, я набрал телефонный номер из сообщения. Эх, если бы не безденежье…
– Да! – рявкнул в трубке раздраженный властный голос. – Прокуратура, Матушкин, слушаю!
У меня отлегло от сердца. Схема все-таки была прежней, просто нарушенной запредельной срочностью, скорее всего.
– Здравствуйте, Валентин Александрович, – сказал я максимально будничным голосом и тут же добавил: – Только что проверил ваши бумаги и обнаружил, что в годовом отчете за декабрь у вас вкралась ошибка.
Пауза. Секундная возня. Непонятное пыхтение. Приглушенные до визгливого неразборчивого шепота голоса на том конце провода – будто за телефонную трубку шла тихая, но ожесточенная схватка.
– Да-да, – наконец подал голос Матушкин, – слушаю вас внимательно.
– Мне подъехать? Или вы предпочитаете по телефону…
– С ума сошли! – на грани паники, срывающимся на визг шепотом закричал Матушкин. – Кстати, откуда вы звоните? У меня определитель не сработал.
– Не переживайте, линия чистая.
– Знаю я ваши чистые линии… Короче, так. Через час жду вас на скамейке возле библиотеки на Пушкинской, рядом с филфаком.
– Договорились.
– Как я вас узнаю?
– У меня в руках будет книга с вложенной газетой.
Не попрощавшись, Матушкин бросил трубку.
Естественно, он опоздал. Убивая время, мне пришлось гулять вокруг библиотеки на Пушкинской среди студентов и студенток филфака. Жаркий день выманил из душных аудиторий на свежий воздух чуть ли не все юное поголовье будущих преподавателей литературы. Созерцая раскрепощенных юных прелестниц в допустимом минимуме одежды и наслаждаясь их бессмысленным щебетом, я неплохо отдохнул визуально и даже помечтал о греховном.
Матушкин появился с опозданием на два часа. Лишь увидев дерганного, озирающегося типа в мятом сером костюме и клетчатой рубашке под скособоченным зеленым галстуком, я сразу понял, что это он. Понял, не узнал. В реальности этот замученный тип с пергаментным лицом и черными провалами вместо глаз разительно не походил на холеного хлыща в парадной прокурорской форме с фотографии, найденной в интернете.
Перехватив взгляд, я приветливо помахал книгой с вложенной газетой. Матушкин отреагировал странно – дернулся как от удара и отпрянул, я даже испугался, что он убежит. Но нет. Через мгновение прокурор уже стремительно шел ко мне.
Кивнув, не глядя в глаза, Матушкин трясущимися руками достал из кармана пиджака мокрый носовой платок и принялся долго вытирать лицо, шею, еще раз лицо. При этом постоянно отдувался, пыхтел, и зачем-то беспрестанно ощупывал себя, будто боялся за сохранность членов.
– Времени у меня мало, – начал он. – Вам что-нибудь говорили о моем деле?
– Нет.
– Начну с самого начала, – Матушкин шумно выдохнул, затем прильнул ко мне и, обдавая не совсем свежим дыханием с нотками перегара, принялся тараторить: – Дело одно на меня повесили, тухлое. Одни требуют немедленного хода, другие приказывают забыть о нем. Цапаются между собой, а между ними под перекрестным огнем. Короче, замешан кое-кто из мэрии. Вернее, сам мэр. Вернее, труп мэра.
– Труп? Я его невредимого сегодня по телику видел, на открытии торгового центра.
– Невредимого, – прошептал Матушкин, как-то странно хмыкнув. – А я его неделю назад видел таким, будто через мясорубку пропустили. Ни одной целой кости ниже груди! Каша! Студень! И самое главное – все это здесь неподалеку. В каком-то филиале центра нетрадиционной медицины.
Мой дежурный интерес сменился искренним.
– Его года три как открыли. Блатной, только для своих. Все по высшему разряду. Уж я насмотрелся в прошлый четверг!
Он снова долго утирался платком и снова озирался по сторонам.
– Короче, неделю назад посреди ночи мне звонит старый приятель из гэбэ. Другого я бы послал и завалился спать, а этому многим обязан. Говорит, им сбросили анонимку, что в том самом филиале обнаружен труп мэра. Мой кореш чуть не плачет, ему до пенсии остался год, который он и хотел провести спокойно. Вот от страха за свою шкуру и наложил в штаны, просил меня впрячься, помочь. Типа, это не им, а нам анонимку подкинули. Ну, я и согласился, придурок. Звоню прокурору города, докладываю, беру на себя ответственность. Предлагаю решить по-тихому, подключив пару ребят из безопасности. Одобряет. Звоню корешу, прошу выделить толковых пацанов и организовать оцепление из ментов. Договариваемся встретиться на месте. Приезжаю, а там никого. Вообще никого! Думал, вместе с корешем и его парнями проверим все по-быстрому, убедимся, так сказать… Короче, через полчаса подъезжает левая машина с двумя мутными типами. Мне они сразу не понравились, хотя корочки у них настоящие, еще и привет передали от моего кореша. Ну ладно, думаю, раз взялся, надо заканчивать. К тому же, появилась у меня чуйка, что анонимка лажовая и ничего мы не найдем, зря суету поднимать не нужно. Короче, заходим внутрь, со двора через парковку. Те типы шли уверенно, точно знали куда. Нигде ни души, все двери нараспашку, везде свет горит, какое-то медицинское барахло раскидано, перевернутая каталка поперек прохода, бардак страшный. Короче, обычная больничка, но дорогая, люксовая. Осмотрелись по-быстрому, ничего не нашли и я хотел уже валить, но эти остолопы ни в какую. То они топтались у меня за спиной, а потом вдруг уверенно ломанулись в конкретный кабинет. Типа у них наводка была. Сейчас-то я понимаю, что они точно знали, где и что искать, а меня за идиота держали. Но тогда любопытство пересилило, да и не хотелось возвращаться с пустыми руками. Короче, полезли мы в эту комнату. Самое странное, что именно там свет был выключен. Везде горит, что аж в глазах режет от яркости, а в той комнате темень. Посветили фонариками с телефонов и сразу же наткнулись на стол вроде операционного, на котором и лежал труп, голый, уже окоченевший. Рядом стояла огромная ванна с откинутой крышкой. От нее к трупу тянулись какие-то трубки или провода. Нашли выключатель. В темноте еще была надежда, что показалось и тревога ложная, но при свете все стало понятно. Это действительно был труп мэра. На теле места живого не было, он словно в камнедробилку попал. Уж я немало повидал и то дурно стало. Синий, опухший, хуже всего были ноги, ни одной целой кости. Грудь вдавлена, будто по ней молотом лупили, торчат ребра с кусками легких.
Машуткин утер потный лоб и перевел дыхание.
– Но на морде была кислородная маска и работал аппарат вентиляции легких. Чушь какая-то! Некоторые раны были очень тщательно зашиты, но пустяковые. У человека грудь разворочена и сердце видно, а они сантиметровый порез на плече зашивали. А еще в комнате стоял тяжелый запах перегара. Разило от него, даже несмотря на кислородную маску! Я даже наклонился, чтобы проверить.
Он снова глубоко вздохнул и закрыл глаза.
– А когда я над ним наклонился, он открыл один глаз и посмотрел на меня. Осмысленно посмотрел. И заплакал.
– Окоченевший труп? – перебил я, не удержавшись.
– В том-то и дело! Он холодный был! Я сам его трогал. И тут вдруг глаз открывает… – Матушкина передернуло от отвращения. – Я думал, что спятил.
По интонации, жестам и напряженной позе было видно, как тяжело ему дается рассказ.
– Пока я возился с ним, куда-то делись эти двое уродов…
– То есть как?
– Да вот так! Оглядываюсь, а никого нет. Я в коридор – никого! Давай звонить, а сигнала нет. И только я хотел на улицу выйти, как со всех сторон налетают быки в черных комбезах и масках. Скрутили и запеленали меня так ловко, что я даже охнуть не успел. Профи. Раздели, руки и ноги стянули пластиковыми хомутами, натянули мешок на голову, куда-то поволокли. Долго катали по городу. Потом просто выбросили из машины, спасибо хоть не на ходу. Как оказалось, возле поста ДПС на южном въезде в город. Менты помогли срам прикрыть и позвонить.
– А дальше? – спросил я, хотя уже знал ответ.
– Дальше началась дичь, – подтвердил он мои предположения. – Сначала меня поимел прокурор области и потребовал забыть о том филиале. Потом добавил прокурор города и приказал найти тот труп. В довершение, исчез мой приятель из гэбэ, как в воду канул, вместе с семьей.
– А что же непосредственно сам мэр?
– С ним связались в ту же ночь и выяснили, что он отдыхал в Сочи. И вот спустя неделю, сегодня, его живым видели на открытии торгового центра.
Хотя рассказанная Матушкиным история и напоминала дичь из уст шизофреника, но все же в ней был нюанс. Существенный, жирный нюанс – филиал центра нетрадиционной медицины. По городу уже многие месяцы ползли недобрые слухи. Рассказывали как невероятное, так и жуткое. Но если раньше эта обитель эскулапов была лишь окутана флером таинственности, то после истории с Матушкиным от нее смердеть стало.
Но главное в другом. Мэр действительно был жив, вот только на открытии торгового центра выглядел так, будто был после дичайшего похмелья. Не пьющий, не курящий, красавец и спортсмен, любимец домохозяек и уважаемый их мужьями мэр на публике показался опухшим, спотыкался, с трудом произнес заготовленную речь. Глядя на него по телевизору, я откровенно глумился, мол, ничто человеческое ему не чуждо. Но стоило допустить мысль, что странный внешний вид был не следствием многодневного запоя и забега по саунам, а недавней хирургической операции, то все начинало играть новыми красками.
– Ну так что скажешь? – немного нагловато спросил прокурор, незаметно для самого себя переходя со мной на «ты». – Берешься? Надо все сделать побыстрее и максимально тихо, чтобы ни одна сволочь не прознала о нашей сделке. Мне нужны гарантии.
– Об этом можете не беспокоиться. Конфиденциальность гарантируется в первую очередь. А вот все остальное, – я развел руками. – Увы. Я из кожи вон вылезу и попытаюсь все сделать быстро, но конкретных сроков не будет. Сами понимаете.
– Но я же заплатил! – не унимался Матушкин.
– Всего лишь задаток, благодаря чему мы и встретились. Непосредственно за расследование я возьмусь только после полной оплаты.
Матушкин возмущенно засопел.
– Я был уверен, что наш посредник вас обо всем предупредил. Деньги вы переведете ему и они будут храниться до окончания расследования. Это своеобразная гарантия для вас и стимул для меня. Как только поступит платеж, посредник даст мне отмашку и я сразу же примусь за дело.
Матушкин смягчился, на его дряблом лице даже мелькнуло подобие улыбки.
– Ты, это, извини, если что не так. Я потому и обратился к тебе, что ты хоть и бывший, но все равно из наших. Да к тому же большой спец по делам вроде моего. О том, как ловко ты помог москвичам изловить серийного каннибала, у нас легенды ходят. Мне просто сейчас очень хреново от всего этого геморроя. И хотелось бы поскорее закончить и забыть.
– Забыть? Сначала, постарайтесь не забыть прислать мне все материалы по делу.
В глазах Матушкина снова заметались огоньки паники.
– Вас и об этом не предупредили? – искренне возмутился я, уже составляя краткий перечень эпитетов, которые собирался высказать нерадивому посреднику. – Бардак. Я понимаю, срочность, форс-мажор, но это не отменяет необходимости конкретики. Мне нужны факты. Ваша история занятна, но это просто слова. Вы должны прислать мне все файлы по этому делу, до единого, каждую улику. За их сохранность и вашу конфиденциальность я отвечаю своей головой. Понимаете?
– Понял! Все пришлю!
***
Бумаги он прислал спустя четверть часа. Видно, действительно хотелось быстрее расквитаться со «всем этим геморроем». Вот только присланное никак не помогло. Эти так называемые документы только запутывали и сбивали с толку. Даже сбивчивый рассказ Матушкина выглядел логически безупречным в сравнении с ахинеей, которой были в избытке наполнены сорок семь листов этого более чем странного уголовного дела. Ни одного вразумительного протокола, отчета и справки, все обрывочно, половина текста была жирно замазана черным маркером, а некоторые листы оказались просто отсканированными страницами из уголовного кодекса.
Чувствуя растущее раздражение, я набрал на телефоне Матушкина. Затем еще раз, и еще, бесконечно слушая безответные гудки.
Если бы не очень солидный задаток, я бы посчитал все это дурным розыгрышем и забыл. Но приходилось отрабатывать полученные деньги.
Ради самоуспокоения я решил дернуть за пару проверенных ниточек и немного прощупать этот странный медицинский филиал. Для первичного отчета хватит. А если Матушкин продолжит меня игнорировать и не пришлет настоящее дело с уликами, то я с чистой совестью разорву контракт. Уведомив об этом нашего посредника, я сжег распечатки присланной Матушкиным галиматьи и снова вооружился телефоном.
– Сашка, ты? – бросил я в кишащий треском и жуткими помехами эфир. – Алло?
Александр Михайлович Лонидов, полковник контрразведки, всегда в идеальном костюме и начищенных туфлях, красавец мужчина огромного роста под два метра и неохватной шириной плеч, умница, добряк и по совместительству большой любитель женщин, особенно чужих. Женщины охотно отвечали ему искренней взаимностью. Ни одна не могла устоять. Не устояла, в свое время, и моя жена. К тому времени наш брак уже лежал разбитым кораблем на рифах и я Ленку ни в чем не винил, имела полное право, но только не Сашка. До окончания института мы были настоящими друзьями, как в глупом кино, где все поровну, где горой друг за друга. Взрослая жизнь разнесла нас по разным берегам, но мы всегда находили время для рыбалок, для поездок на море, для встречи Нового года или просто спонтанных посиделок в ресторане по случаю падения на Сашкин погон очередной звездочки. Так мы и дружили домами, пока Сашка по своей похотливой пьяной дури не поставил точку в моих отношениях с бывшей женой, да заодно не разрушил свою семью. Друзьями мы быть перестали, но в память о былом и о предательстве Сашке я иногда не чурался обращаться к нему за помощью. Бывало это редко, когда совсем подходил к краю и не видел выхода, но зато всегда работало. Да и Сашка, чувствуя вину, никогда не отказывал.
– Алло?!!
– Да не ори ты так. Слышу тебя. Черт, когда же починят этот телефон…
Звонить приходилось по старинке – на стационарный аппарат. У них в гэбэ все еще делали вид, что секретность превыше всего, а потому мобильная техника была под запретом. Наивно, конечно, но не мы устанавливали эти правила.
– Привет! Время на бедного частного сыщика найдется?
– Да куда ж от тебя денешься!
– Так я подъеду?
– Ну, давай.
– Минут через тридцать буду у тебя.
– Угу.
Ехать пришлось в центр города, через пробки. Обещанные полчаса растянулись на полтора. Однако когда я выпрыгнул из такси напротив главного управления контрразведки по области, готовый обрушить на Сашку ворох оправданий за столь вопиющее опоздание, тот стоял перед входом и с невозмутимым видом курил. На мое появление он отреагировал как обычно – будто расстались час назад, хотя на самом деле мы не виделись больше года.
– Ну? – с вызовом спросил он и оскалился в платонической улыбке от уха до уха. Раньше меня эта его манера общения на грани фола даже восхищала, но в тот день я поймал себя на мысли, что хочу ударить его прямо в сверкающую улыбку и стереть ее с наглой морды.
– Дело есть, – тихо сказал я и покосился на дежурного полицейского у входа в управление.
– Прямо-таки дело? Удивительно! – съязвил он. – Ну, пошли, прогуляемся.
Мы неспешно двинулись по тротуару вдоль ревущей моторами, пищащей тормозами и воющей клаксонами улицы.
– Учти, – причмокивая в попытке раскурить очередную сигарету и прикрываясь от ветра, сказал он, – с зоны больше никого вынимать не буду.
– Да это было всего раз.
– Ага, раз в месяц.
– Да нет, – поспешил успокоить я его и заодно попытаться понять, почему Сашка столь очевидно волнуется. На моей памяти он вообще не был подвержен душевным метаниям и на любые вызовы судьбы отвечал неизменной кривой ухмылкой прожженного циника. И вот вдруг такое. В глаза не смотрит, руки подрагивают, коронная ухмылочка как-то быстро сошла на нет и без моего участия.
– Что ты знаешь про филиал центра нетрадиционной медицины?
Он заметно вздрогнул и вскользь глянул на меня, тут же отведя взгляд.
– А про мэра, который живее всех живых?
– Так вот кто подрядился этому дурачку помогать? Болвану уже досталось немало, а сейчас еще и добавят за то, что нанял частного детектива.
– Досталось? Он говорил, что оказался в капкане. Одно начальство требует расследования, другое…
– И ты поверил? – Сашка глумливо хохотнул. – Будто сам не служил. В таких вопросах начальство всегда единодушно. Головняк никому не нужен. Матушкину все приказали забыть это дело. А он оказался упертым. Не смог перенести унижения, захотел отомстить. А может, почуял большие деньги и думал откусить от этого пирога. Вот и нанял тебя, чтобы самому не отсвечивать.
– Ага, – смекнул я. – Да и плевать на Матушкина. Мне главное на нем денег заработать. Ну так что, поделишься вкусным?
Сашка резко остановился и вперил в меня глаза. Все-таки страшный у него взгляд, не хотел бы я оказаться перед ним на допросе.
– Ну ладно. Поделюсь. Но с условием. Все, что нароешь по этому делу, сливаешь не только Матушкину, но и мне. Мне даже раньше на часок-другой.
– Договорились, – легко соврал я.
– Спрашивай, – махнул рукой он и снова медленно пошел по краю тротуара.
