скачать книгу бесплатно
– Так ты христианин, – протянул лекарь. – Слаб ваш Бог, не будет твоему народу удачи.
– И опять ты прав, старик, – согласился я. – Но не Бог тому виной. Не нашлось в моём народе воина подобного Чингисхану. Раздроблены и слабы земли его. Каждый князь желает жить своей волей, и рвут они друг друга за глотки в погоне за властью и богатством. Такая уж судьба у государства Российского, силён он народом своим, да правители долго запрягают. Не скоро ещё на земле русской родится вождь, способный железной рукой сплотить и повести за собой людей русских.
– То беда любого племени, – вздохнул Вэй. – Мою страну уже не одно столетие терзают орды варваров. Нет единства и у правителей Чжунго. Многочислен наш народ, но даётся на милость победителям. Может быть, в этом и есть его мудрость. Пришлые завоеватели растворяются в его многолюдстве словно песчинки в море.
До самого вечера мы тряслись в своей одноосной повозке.
Я воочию убеждался необыкновенной выносливости и мобильности монгольских всадников на марше. Целый день в седле, еда и всё прочее там же. И так изо дня в день. Описывать то, что я видел по дороге, нет смысла. Уныло выглядывающие из-под первого снега камни, да сиротливо пристроившиеся к склонам гор чахлые деревца. С наступлением темноты отряд остановился на отдых. Нам с лекарем выдали по куску рисовой лепёшки и горсти изюма. От таких разносолов слишком не зажируешь. Правда, вина бросили целый бурдюк.
– Как ты думаешь, целитель Вэй, – спросил я китайца, размачивая в вине кусок лепёшки. – Выдаст меня Бату своему дядьке Угэдэюили нет? Есть смысл присоединиться к его армии?
– Бату уважает умелых воинов. С дядькой он ссориться не станет, не сейчас. Но ведь на свете очень много людей с именами не Аян, не Урус, не Джучи. И живут они неплохо, и Угэдэй-хан им не досаждает. Чем нехорошо имя Джамшид или Аргун?
– Пожалуй, пойду я с Бату в Северные земли, – понял я хитрого старика и принял окончательное решение. – Хочу своими глазами посмотреть на дела его.
«А как же патриотизм и любовь к Родине? – съехидничал внутренний голос. – Ты ведь присягу давал».
«Не смеши, – отмахнулся я. – Я не давал присяги князьям русским. Ты что думаешь, что они ягнята? Да они такие же алчные и кровожадные, что и монголы. А судьба их уже историей предопределена. Без этого поражения государство, основанное славянами, не приобретёт очередного опыта и не станет мощной державой».
«А зов крови предков? Неужели ты сможешь убивать своих соотечественников?».
«А зачем мне их убивать? – пожал я плечами. – Убийц и без меня хватит. Да и о крови очень здорово подумать надо. Того ли она цвета?».
– Дело за малым, – усмехнулся я вслух. – Избавиться от пут.
– Слаб и немощен старый Вэй, – зарядил китаец старую пластинку в ответ на мой вопрошающий взгляд. – Молодые и достойные воины должны своими силами решать вопросы свободы. Удел стариков – помогать им умным советом.
– Я вижу, что монголов ты ненавидишь не меньше моего. Откуда эти страхи? – укоризненно покачал я головой. – Всего и делов-то – чиркнуть кинжалом по верёвкам.
– Ты прав рус, ненависть моя сильна, но ещё сильнее страх. Я столько повидал таких казней, от созерцания которых волосы вставали дыбом. Я стар и хочу умереть своей смертью. – Закончил лекарь разговор.
Я понял, что союзников добыть себе свободу здесь не отыскать, и, отвернувшись к стенке, стал вспоминать всё, что знаю о хане Батые. Мои знания были почерпнуты из яновской трилогии о монгольских завоеваниях и посещений хабаровской научной библиотеки. Прочитав в восьмидесятых годах начало манускрипта из средних веков, я решил, что следует подготовиться к предстоящему хотя бы теоретически, и стал её абонентом. Очень нехорошо отзывалась наша история об предводителе монгольского ига. Самое главное, что я ничего о нём не знал, как о человеке. Но прозвище Саин-хан «Добродушный» оставляло маленькую лазейку для надежды.
Я знал, что хан Батый никогда не был Великим ханом всех монголов, что он был не в ладах с будущим Великим ханом Гуюком, сыном Угэдэя.
– Послушай Вэй, – повернулся я вновь к старику. – А ты знаешь имена принцев, что отправятся в поход, и кто всё-таки, чёрт возьми, возглавит набег?
– Во главе войск пойдёт Субедэй-багатур. Нойонами при нём будут два сына Тулуй-хана Мунке и Буджек. От Угэдэй-хана —Гуюк и Кадан. От Чагатая Бури – Байдар. От Джучи Бату – Орда, Шейбан и Танкут. Бату, как старший рода Джучи и хозяин улуса, идёт главным среди царевичей. Также пойдёт с ними брат Угэдэя Кулькан.
– Но почему войсками командует слуга? – удивился я. – Когда там полно наследников Чингизидов?
– Сказать «командует» было бы неверно, – задумавшись над поставленным вопросом, ответил Вэй. – Угэдэй- хан назначил Субедэя на военное командование, а Бату старшим в походе. А если честно, я думаю, что он специально навёл такую путаницу. Разделяй и властвуй. Если в войске нет реального командующего, то не будет и реального победителя. А при возникших склоках, царевичи непременно побегут жаловаться Угэдэю, тем самым подтверждая его власть и теша самолюбие Великого хана.
– А когда начало похода?
– Он уже начался. Войска на марше. Сейчас они скапливаются в Средней Азии у Хорезмского моря. – Спокойно ответил китаец.
Я же промолчал и продолжил воспоминания на тему «Как монголы завоёвывали Русь». Сейчас мне было интересно самому убедиться, так ли это было на самом деле.
«Убедишься, как же, – проснулось моё ехидное второе я. – На колу у Угэдэя как раз и убедишься. Ему будет интересно узнать о своём будущем».
Я не пошёл на поводу у подстрекателя. Действуя по принципу «утро вечера мудренее»повернулся набок и почти сразу уснул.
Мне ничего не приснилось. Проснулся я от злых выкриков и лязганья металла о металл. Такие звуки бывалый воин не спутает ни с чем. Вокруг меня шёл ночной бой. Я ещё не знал, радоваться мне или нет, но сердце бешено застучало от предчувствия скорых перемен.
– Пленника, уводите пленника! – раздался откуда-то из темноты голос темника Учухи.
Но моим стражам было не до этого. Они дрались с двумя нападавшими. Хоть численный перевес был на стороне стражников, но было видно, что воинским умением нападавшие превосходили их в разы.
Огромный воин, словно играя, стремительно сокращал количество охранников. А его невысокий худощавый товарищ схватился с вынырнувшим из темноты Учухой.
– Именем Великого хана, кто вы? – взревел темник. – Напав на нас, вы навлекли на себя гнев Угэдэй-хана!
Но ответом ему был непрекращающийся звон клинков да стоны умирающих. Скрытые за чёрными платками уста неизвестных не издавали не единого звука. Схватка подходила к завершению. Из бывшей охраны на ногах оставалось двое, да Учуха продолжал биться с худощавым. Силы их были явно равны.
Интересно, кто это решил напасть на конвой, сопровождающий личного врага Угэдэя? Смелые ребята. И вот самый здоровый из этих парней, расправившись с последним охранником, слегка покачиваясь, направился ко мне. Такая походка бывает у моряков и кавалеристов. Но походку этого человека было трудно спутать с какой-либо другой.
– Диландай, брат! – прошептал я расслаблено. – Ты?!
– Узнал, – радостно бубнил он, рассекая кончиком сабли опостылевшие за время вынужденного путешествия путы. – Прости командир, что так долго.
– Потом расскажешь, – оттолкнул я его нетерпеливо. – Учуха пацана совсем загонял, не дай Бог убьёт.
– Да у тебя ж руки ещё не того! – донёсся до меня его запоздалый крик.
Но я уже нёсся как спущенная с тетивы стрела.
«Ещё не хватало, чтобы из-за меня паренька подрезали», – думал я, подхватывая саблю убитого стражника.
– Что, темник, судьба штука переменчивая? – поинтересовался я, вступая в игру клинков.
– Не мешай! – крикнул его противник удивительно звонко-знакомым голосом. – Он мой!
– Какие мы все гордые, – не послушался я его и, воспользовавшись тем, что Учуха пытается отбить саблю мальца, проткнул темнику брюхо.
– Вроде бы всех положили, госпожа, – произнёс подошедший Диландай.
Я прислушался к ночи, и, действительно, звуки боя стихли. Лишь изредка раздавались вскрики добиваемых раненых. И тут до моего сознания стал доходить смысл сказанного Диландаем.
«Луиза? Нет. Откуда она могла здесь взяться? Она ранена.», – заскакали в голове лихорадочные мысли.
– Здравствуй, принц Аян! – произнесла девушка, спуская на шею платок. – Надеюсь, мы вовремя?
– Тань Я! – исчезли последние сомнения при виде рассыпавшихся по кольчуге смоляных волос. – Как же это?
Девушка неуверенно шагнула вперёд и прямо взглянула мне в глаза.
– Помнишь? – спросил её взгляд.
– Я помню всё, но прости, – я не мог смотреть ей в глаза.
– Благодари своего слугу, – произнесла Тань Я вслух. – Это он примчался в курень моего родителя и сообщил о твоём пленении.
– Зачем ты так рисковала? – слегка поморщился я. – Это очень опасно.
– Ты – отец моей дочери, – просто ответила принцесса. – Если бы погиб в бою, мы бы оплакали тебя как героя. По правде говоря, именно таких вестей я и ждала. Но погибнуть как барану, под ножом палача, отцу моего ребёнка я не позволю.
– Не удалось как герою, – опустил я голову. – Погибли все, кого я любил, а я, как видишь, жив. Не самому же себя…
Краем глаза я отметил, что при словах о гибели близких Диландай закусил ус и потупился. «Значит верно я решил, что Луиза обращалась ко мне с облаков», – утвердился я в своей мысли.
– Как моя жена? – всё-таки спросил я побратима.
– Я уезжал, была жива.
– Как? – воскликнул я невольно.
– Всё равно, что мёртвая, – произнёс он. – Я проводил их с Барони до источника. Она один раз пришла в себя и поведала, что ты жив, но тяжело ранен и попал в плен.
«Иди и спаси его» сказала она и вновь впала в беспамятство. Барони подтвердил, что это возможно, если вы оба в одинаковом состоянии. Ваши души могли встретиться на одном из небес и рассказать друг другу о себе. Ещё добавил, что мне надо идти, а он останется с принцессой до конца.
– А как остальные?
– Дошли все. Сын здоров. – Скупо ответил Диландай.
– Госпожа, все монголы мертвы, – доложил принцессе возникший из темноты воин.
– Ты уверен, что никто не ушёл? – спросила она его.
– Такой гарантии дать не могу, – отвёл взгляд воин. – Темно, моя госпожа, кто-то мог уйти в начале боя, но и это навряд ли.
– Будем надеяться на лучшее, – озабоченно вздохнула принцесса.
– Их было девяносто восемь человек, – подал голос и я.
– Найти расщелину. Трупы завалить камнями. Добычу, включая лошадей, раздать воинам. – Коротко распоряжалась Тань Я. – Первому открывшему рот о том, что здесь произошло – смерть! Не должно быть в живых ни одного свидетеля.
– Постой! – опомнился я. – Со мной ехал старик лекарь. Его убивать не надо.
Я бросился к повозке. Лекарь Вэй сидел с широко открытыми глазами и бессмысленно смотрел в ночь, которая грустно покрывала брызгами предрассветной росы всё вокруг. Грудь старика была залита вытекшей из разрезанного горла кровью. Старик должно быть чувствовал, что с моим освобождением наступит его последний час. И именно поэтому так противился моей свободе.
– Он меня лечил, – сказал я подошедшей принцессе.
– Не вини себя, мой принц, – произнесла девушка. – Вся наша жизнь – это потери и приобретения. Ты потерял своего спасителя, взамен приобрёл свободу и жизнь.
– В последнее время все, к кому я успеваю привязаться, умирают.
– Это был твой выбор. Помнишь, я тебе говорила, что у чжурчжэней нет будущего?
– Я знал об этом, – вздохнул я.
– Значит, делая свой выбор, ты должен был приготовиться к последствиям. Ты – воин, – нахмурилась принцесса.
– Я знал, – повторил я скупо. – Что-что, а терять я научился.
– У меня есть хорошее средство от грусти, – усмехнулась Тань Я, протягивая мне фляжку. – Держи и прогони свои переживания.
Наступило утро. Каркали почуявшие наживу вороны. Но на этот раз им ничего не досталось. Трупы снесли к глубокой расщелине и сбросили вниз. А сверху завалили камнями.
– Что делать с телами наших погибших? – спросил подскакавший воин.
– Сколько?
– Шестнадцать человек.
– Забираем с собой, – приказала принцесса и поинтересовалась о численности погибшего врага.
– Девяносто девять человек, – доложил воин.
– Ни один не ушёл, —уважительно покачал я головой.
– Почему без меня? – подошедший Диландай кивнул на фляжку с вином.
Я молча протянул ему флягу.
– Командир, я тебя не узнаю, – бодро усмехнулся он. – Мы живы, и это главное. Вольный ветер, конь под седлом… что ещё надо воину для счастья?
И в самом делея стал другим. Смогу ли быть прежним Женькой-Урусом? События последних лет, а особенно последних месяцев, здорово выбили меня из колеи. Я не мог поверить, что больше никогда не увижу улыбку своей Луизы. Я не понимал, почему время заперло меня именно в этом столетии.
– Твой господин болен, – произнесла Тань Я. – Время и тишина излечат его от ран и тоски. Я прикажу воинам направить лошадей в курень моего отца.
Мой конь осторожно ступал по камням между лошадьми Тань Я и Диландая. Мы ушли от главных дорог и пробирались на родину принцессы.
– Я не требую от тебя делить со мной постель, – говорила принцесса, глядя в сторону. – Но в улусе отца ты должен называть меня своей женой. Он знает, кто отец моей Юлдуз. Иначе род тебя не примет.
– А он знает, что я воевал на стороне чжурчжэней?
– Знает, но это не важно, – усмехнулась девушка. – Уйгуры когда-то тоже воевали с монголами.
– Я согласен, чтобы принцесса Тань Я называла меня своим мужем, – ответил я совершенно спокойно. – Я согласен назвать её дочь Юлдуз своей.
Я не видел, как во взгляде девушки проскользнули радостные всполохи. Но по тому, как резво скакнул вперёд её жеребец, мне стали понятны чувства хозяйки.
– Дела начинаются! – радостно засмеялся Диландай. – За это надо выпить, командир!
– А имя моё будет Аргун, – произнёс я, вспомнив старика Вэя.
– Ар-р-гун, – словно пробуя на вкус раскатистые согласные, протянула Тань Я. – А что, мне нравится! Я знаю, что это имя, как и прежние, покроют его хозяина вечной славой.
